Категоризующая функция анекдотов в медиадискурсе

Пред­ло­жен­ная модель пока­зы­ва­ет, как в резуль­та­те соот­не­се­ния двух ситу­а­ций воз­ни­ка­ет новый мен­таль­ный кон­структ, на осно­ве кото­ро­го чита­тель дол­жен сде­лать выво­ды о реаль­ной ситу­а­ции и отно­ше­ния к ней рас­сказ­чи­ка анекдота.

Анек­дот как опо­ра для пони­ма­ния реаль­ной ситу­а­ции часто вво­дит­ся в текст через пря­мую аналогию.

Есть такой боро­да­тый анек­дот. Кры­са спра­ши­ва­ет у хомя­ка: «Ты гры­зун, и я гры­зун, но тебя все любят: кор­му­шеч­ки спе­ци­аль­ные про­да­ют, коле­си­ки кру­тишь, а меня толь­ко тра­вят и ловят?» А хомяк в ответ: «Пра­виль­ный пиар». Так и цирк «Дю Солей» бла­го­да­ря очень гра­мот­ной рас­крут­ке стал в умах про­сто­го обы­ва­те­ля небо­жи­те­лем (http://​www​.aif​.ru/​c​u​l​t​u​r​e​/​s​h​o​w​b​i​z​/​e​d​g​a​r​d​_​z​a​p​a​s​h​n​y​y​_​c​i​r​k​_​d​y​u​_​s​o​l​e​y​_​e​t​o​_​m​o​n​s​t​r​_​s​_​d​o​b​r​y​m​_​l​i​com).

У двух ситу­а­ций есть общий ком­по­нент — целе­на­прав­лен­но созда­ва­е­мый имидж. Несмот­ря на то что в тек­сте про­во­дит­ся парал­лель меж­ду цир­ком «Дю Солей» и домаш­ним хомяч­ком, т. е. сов­ме­ща­ют­ся две несов­ме­сти­мые поня­тий­ные сфе­ры, анек­дот ста­но­вит­ся крат­чай­шим путем, кото­рый поз­во­ля­ет авто­ру одно­вре­мен­но оха­рак­те­ри­зо­вать рас­ста­нов­ку сил в сфе­ре цир­ко­во­го искус­ства, пред­ло­жить чита­те­лю объ­яс­не­ние этой рас­ста­нов­ки и выра­зить свое отно­ше­ние к сло­жив­шей­ся ситу­а­ции: по мне­нию авто­ра выска­зы­ва­ния, цирк «Дю Солей» счи­та­ет­ся луч­шим незаслуженно.

Анек­дот может исполь­зо­вать­ся как вступ­ле­ние, пред­ва­ря­ю­щее основ­ное опи­са­ние про­блем­ной ситуации.

Когда я полу­чил при­гла­ше­ние из Дал­ла­са, то на ум при­шел на пер­вый взгляд не име­ю­щий к пред­ме­ту дис­кус­сии ста­рый анек­дот. Маль­чик воз­вра­ща­ет­ся из шко­лы домой, закон­чив учеб­ный год, при­но­сит днев­ник, в кото­ром по всем пред­ме­там, кро­ме пения, сто­ят двой­ки, а по пению выстав­ле­на пятер­ка. И его отец, изу­чив днев­ник, гнев­но вос­кли­ца­ет: «И он еще поет!» 

И вправ­ду, когда рос­сий­ско-аме­ри­кан­ские отно­ше­ния, что назы­ва­ет­ся, хуже неку­да, когда под аме­ри­кан­ски­ми санк­ци­я­ми нахо­дят­ся круп­ней­шие эко­но­ми­че­ские инсти­ту­ции Рос­сии, пред­ста­ви­те­ли госу­дар­ствен­ных ведомств и круп­но­го биз­не­са, когда по аме­ри­кан­ской ини­ци­а­ти­ве раз­ру­ша­ют дого­во­ры, сдер­жи­ва­ю­щие гон­ку воору­же­ний, когда Москва и Вашинг­тон не нахо­дят пони­ма­ния в спо­со­бах реше­ния серьез­ных кон­флик­тов в раз­ных угол­ках мира, кому нуж­на эта «игра в бисер»? Что она может изме­нить в нынеш­ней поли­ти­че­ской и эко­но­ми­че­ской реаль­но­сти, когда аме­ри­кан­цы гото­вы обви­нять нашу стра­ну чуть ли не во всех смерт­ных гре­хах. Неуже­ли обмен меж­ду МоМА и Эрми­та­жем, Мет­ро­по­ли­тен и ГМИИ им. Пуш­ки­на, Meadows Museum и Тре­тья­ков­ской гале­ре­ей спо­со­бен как-то повли­ять на пози­ции двух ядер­ных дер­жав? (https://​rg​.ru/​2​0​1​9​/​0​2​/​1​2​/​s​h​v​y​d​k​o​j​-​o​b​m​e​n​y​-​m​e​z​h​d​u​-​m​u​z​e​i​a​m​i​-​r​f​-​i​-​s​s​h​a​-​e​t​o​-​n​e​-​p​r​i​h​o​t​-​p​r​o​f​e​s​s​i​o​n​a​l​o​v​.​h​tml).

Анек­дот, пред­ва­ря­ю­щий опи­са­ние реаль­ной ситу­а­ции, зада­ет спо­соб пони­ма­ния того, о чем идет речь в ста­тье: акти­ви­руя на пер­вый взгляд нере­ле­вант­ные зна­ния о роли музы­ки как школь­но­го пред­ме­та, он импли­ци­ру­ет мысль о том, что в усло­ви­ях поли­ти­че­ской напря­жен­но­сти искус­ство может не вос­при­ни­мать­ся как сила, спо­соб­ная изме­нить ход событий.

Анек­дот как когни­тив­ный шаб­лон для пони­ма­ния реаль­ной ситу­а­ции может исполь­зо­вать­ся не толь­ко в пись­мен­ном дис­кур­се СМИ, но и в спон­тан­ной диа­ло­ги­че­ской ком­му­ни­ка­ции в радио­эфи­ре. Сле­ду­ю­щий фраг­мент пока­зы­ва­ет, как анек­дот, пред­ше­ству­ю­щий основ­ной мыс­ли, под­го­тав­ли­ва­ет слу­ша­те­лей к вос­при­я­тию сказанного.

Я все­гда вспо­ми­наю извест­ный анек­дот про то, как чело­век при­хо­дит к вра­чу и начи­на­ет тыкать себя в раз­ные части тела и гово­рить: «Тут боль­но, тут боль­но, здесь боль­но». Врач гово­рит: «Мужик, у тебя же палец сло­ман». Вот, мне кажет­ся, что наша рабо­та с про­шлым, она при­мер­но на это похо­жа, нам боль­но вез­де, пото­му что у нас сло­ман палец. Вот до тех пор, поку­да мы не зафик­си­ру­ем этот несчаст­ный наш палец и не нач­нем ощу­пы­вать себя более или менее осо­знан­ным спо­со­бом, ниче­го хоро­ше­го с нами быть не может, пото­му что не может, как чело­век, у кото­ро­го все про­шлое одна сплош­ная трав­ма, не может быть счаст­лив, гар­мо­ни­чен и успе­шен. Точ­но так же и обще­ство, нация, народ, госу­дар­ство, как ни назо­ви, не может быть успеш­ным, счаст­ли­вым и гар­мо­нич­ным до тех пор, поку­да у него все про­шлое состо­ит из одной боль­шой кро­во­то­ча­щей раны (https://​radiomayak​.ru/​s​h​o​w​s​/​e​p​i​s​o​d​e​/​i​d​/​1​4​5​3​7​29/).

В при­ве­ден­ном фраг­мен­те сло­ман­ный палец ста­но­вит­ся мета­фо­рой, с помо­щью кото­рой объ­яс­ня­ет­ся отно­ше­ние обще­ства к соб­ствен­ной исто­рии: по мне­нию гово­ря­ще­го, это отно­ше­ние тре­бу­ет кор­рек­ции так же, как сло­ман­ный палец тре­бу­ет лече­ния. В дан­ном слу­чае анек­дот пред­ше­ству­ет непо­сред­ствен­но­му объ­яс­не­нию точ­ки зре­ния гово­ря­ще­го и ста­но­вит­ся «шаб­ло­ном», на осно­ве кото­ро­го может быть поня­та реаль­ная ситуация.

Объ­яс­не­ние через экс­пли­цит­ное срав­не­ние теку­щей ситу­а­ции с сюже­том анек­до­та — наи­бо­лее частый слу­чай исполь­зо­ва­ния анек­до­та в кате­го­ри­зу­ю­щей функ­ции (в кор­пу­се при­ме­ров в эту груп­пу попа­да­ет око­ло 60 % кон­тек­стов). В сле­ду­ю­щем при­ме­ре гово­ря­щий про­во­дит парал­лель меж­ду анек­до­ти­че­ской ситу­а­ци­ей и реальностью.

Зна­е­те, есть такой анек­дот… Дедуш­ка жалу­ет­ся 70-лет­ний, что как-то вот у него не полу­ча­ет­ся с жен­щи­на­ми. «А мой сосед гово­рит, что ему 75, и он по три раза за ночь и все хоро­шо». «Рот открой­те. У вас язык есть, вы тоже може­те так гово­рить». Вот наши вла­сти могут гово­рить вот без про­блем все, что угод­но (https://​echo​.msk​.ru/​p​r​o​g​r​a​ms/ personalnovash/2408251-echo/).

Ситу­а­ция анек­до­та исполь­зу­ет­ся как шаб­лон для пони­ма­ния реаль­но­сти: то, что гово­рит­ся пуб­лич­но, необя­за­тель­но реа­ли­зу­ет­ся на прак­ти­ке, одна­ко при этом ска­зан­ное вли­я­ет на то, как адре­сат вос­при­ни­ма­ет окру­жа­ю­щий мир. Через анек­дот выде­ля­ет­ся имен­но это свой­ство пуб­лич­ной ком­му­ни­ка­ции: совет гово­рить все, что угод­но, неза­ви­си­мо от того, прав­да это или нет, рас­про­стра­ня­ет­ся на совре­мен­ный поли­ти­че­ский дис­курс, основ­ная цель кото­ро­го — вли­ять на обще­ствен­ное сознание.

Анек­дот может иллю­стри­ро­вать точ­ку зре­ния жур­на­ли­ста, и в таком слу­чае ответ­ствен­ность за выска­зан­ную оцен­ку собы­тий лежит на самом жур­на­ли­сте. В неко­то­рых ста­тьях анек­дот, изна­чаль­но рас­ска­зан­ный кем-либо, пере­ска­зы­ва­ет­ся жур­на­ли­стом. В таком кон­тек­сте оцен­ку собы­тию дает уже не жур­на­лист, а рас­сказ­чик анек­до­та. Сле­до­ва­тель­но, и ответ­ствен­ность за эту оцен­ку несет не жур­на­лист, а рассказчик.

При­ем­ная мэра ока­за­лась про­стор­ной ком­на­той без осо­бых изли­шеств. Диван­чи­ки, крес­ла, все без золо­та и сло­но­вой кости. Гла­ва экс­кур­сии попы­та­лась было начать рас­сказ о том, что же, соб­ствен­но, виде­ли сте­ны при­ем­ной, но тут из сво­е­го каби­не­та появил­ся мэр. — Здрав­ствуй­те, ребя­та, — весе­ло ска­зал он. — Здрас­сссс­сте, — нестрой­но ото­зва­лась моло­дежь. На лицах чита­лось явное изум­ле­ние: что, у мэра дел боль­ше нет? Юрий Михай­ло­вич попу­ляр­но объ­яс­нил, как мно­го может успе­вать чело­век, если тол­ко­во орга­ни­зу­ет свой рабо­чий день: — Это насто­я­щий кон­вей­ер. Учи­тесь рабо­тать систем­но. У меня, напри­мер, все рас­пи­са­но по мину­там… Далее мэр вспом­нил Бисмар­ка, кото­рый отзы­вал­ся о рус­ских как о людях талант­ли­вых, но неор­га­ни­зо­ван­ных. Школь­ни­кам, похо­же, это имя ниче­го не гово­ри­ло. — А давай­те я луч­ше рас­ска­жу анек­дот, — вовре­мя оце­нил ситу­а­цию мэр. — У дирек­то­ра заво­да спро­си­ли, как он закан­чи­ва­ет рабо­чий день. Тот отве­ча­ет: закры­ваю рот и иду домой… Далее Луж­ков при­гла­сил ребят в свой каби­нет (Ком­со­моль­ская прав­да, 22.04.2002).

В при­ве­ден­ном фраг­мен­те анек­дот, каза­лось бы, не име­ет отно­ше­ния к опи­сы­ва­е­мой ситу­а­ции обще­ния чинов­ни­ка и школь­ни­ков. Одна­ко в кон­тек­сте ста­тьи шут­ка исполь­зу­ет­ся и как сиг­нал само­иро­нии, и как спо­соб объ­яс­нить и опро­верг­нуть суще­ству­ю­щий сте­рео­тип. Парал­лель меж­ду дирек­то­ром заво­да и рас­сказ­чи­ком анек­до­та импли­ци­ру­ет сте­рео­тип «чинов­ник — это без­дель­ник», посколь­ку для пер­со­на­жа анек­до­та завер­ше­ние рабо­ты — это пре­кра­ще­ние вер­баль­ной дея­тель­но­сти, кото­рая в обще­стве не вос­при­ни­ма­ет­ся как насто­я­щая рабо­та. Основ­ная рабо­та чинов­ни­ка так­же свя­за­на с вер­баль­ной дея­тель­но­стью. Сле­до­ва­тель­но, анек­дот в дан­ной ситу­а­ции поме­ща­ет рас­сказ­чи­ка в кате­го­рию руко­во­ди­те­лей-без­дель­ни­ков, но кон­текст, в кото­ром зву­чит анек­дот, при­зван эту кате­го­ри­за­цию опровергнуть.

Интертекстуальные связи анекдота как основа категоризующей функции

При­ве­ден­ные выше при­ме­ры ста­тей и фраг­мен­тов радио­пе­ре­дач пока­зы­ва­ют, каким обра­зом анек­дот может исполь­зо­вать­ся для кате­го­ри­за­ции реаль­ной ситу­а­ции и ее отдель­ных эле­мен­тов. Воз­ни­ка­ет вопрос: какие жан­ро­вые свой­ства поз­во­ля­ют анек­до­там выпол­нять кате­го­ри­зу­ю­щую функ­цию? По наше­му мне­нию, это отно­си­тель­ная неза­ви­си­мость от кон­тек­ста, вос­про­из­во­ди­мость и узна­ва­е­мость анек­до­тов, что дела­ет воз­мож­ным их исполь­зо­ва­ние в каче­стве мар­ке­ров пре­це­дент­но­сти: анек­до­ты отсы­ла­ют читателей/слушателей к явле­ни­ям, кото­рые при­ня­то отно­сить к раз­ря­ду куль­тур­но значимых.

Интер­тек­сту­аль­ные свя­зи, кото­рые созда­ет анек­дот в тек­сте и кото­рые поз­во­ля­ют адре­са­там соот­но­сить анек­дот с реаль­ным поло­же­ни­ем дел и извле­кать допол­ни­тель­ную инфор­ма­цию, доста­точ­но раз­но­об­раз­ны, одна­ко могут быть систе­ма­ти­зи­ро­ва­ны в соот­вет­ствии с тем, к како­му пре­це­ден­ту отсы­ла­ет чита­те­ля анек­дот. Основ­ные типы свя­зей, кото­рые зафик­си­ро­ва­ны в при­ме­рах, содер­жа­щих­ся в нашем кор­пу­се, сле­ду­ю­щие: отсыл­ка к этни­че­ско­му сте­рео­ти­пу или линг­во­куль­тур­ном типа­жу, к сюже­ту или пер­со­на­жу извест­но­го тек­ста, аллю­зия к хоро­шо извест­но­му явле­нию. Про­де­мон­стри­ру­ем эти типы интер­тек­сту­аль­ных свя­зей на примерах.

Отсыл­ка к этни­че­ско­му сте­рео­ти­пу или линг­во­куль­тур­но­му типа­жу. Извест­но, что стео­рео­ти­пи­за­ция часто ста­но­вит­ся осно­вой для кате­го­ри­за­ции новых явле­ний или ситу­а­ций. Этни­че­ские сте­рео­ти­пы одни из наи­бо­лее вос­тре­бо­ван­ных: имен­но они ста­но­вят­ся осно­вой для деле­ния на «сво­их» и «чужих». Поэто­му анек­дот, отсы­ла­ю­щий чита­те­ля или слу­ша­те­ля к суще­ству­ю­ще­му этни­че­ско­му сте­рео­ти­пу, акту­а­ли­зи­ру­ет в их созна­нии набор ассо­ци­а­ций, на осно­ве кото­рых про­ис­хо­дит выяв­ле­ние импли­цит­ных смыс­лов, в том чис­ле оценочных.

Извест­ный оли­гарх, сла­вя­щий­ся сво­и­ми поли­ти­че­ски­ми «мно­го­хо­дов­ка­ми», сно­ва уди­вил обще­ствен­ность, заявив, что отка­зы­ва­ет­ся от депу­тат­ско­го ман­да­та. И вче­ра пуб­лич­но объ­явил об этом на засе­да­нии Госу­дар­ствен­ной Думы. «Я ухо­жу с чистой сове­стью и тяже­лым серд­цем», — ска­зал он и при­звал пар­ла­мен­та­ри­ев «при­ни­мать реше­ния по сове­сти и с холод­ной голо­вой». И в заклю­че­ние рас­ска­зал анек­дот о том, чем отли­ча­ет­ся англи­ча­нин от еврея: «Англи­ча­нин ухо­дит, не про­ща­ясь, а еврей про­ща­ет­ся, но не ухо­дит» (Труд‑7, 20.07.2000).

Сопо­став­ле­ние в анек­до­те пред­ста­ви­те­лей двух наци­о­наль­но­стей акти­ви­ру­ет в созна­нии чита­те­ля соот­вет­ству­ю­щие этни­че­ские гете­ро­сте­рео­ти­пы, т. е. наши пред­став­ле­ния о дру­гих, и свя­зан­ные с ними оце­ноч­ные ассо­ци­а­ции (о видах этни­че­ских сте­рео­ти­пов подроб­нее см.: [Каш­кин 2010: 212–220]). На осно­ве этих ассо­ци­а­ций чита­тель может про­ве­сти парал­лель меж­ду сте­рео­тип­ным пред­став­ле­ни­ем о евре­ях («хит­рый, рас­чет­ли­вый») и пове­де­ни­ем оли­гар­ха и сде­лать вывод о декла­ра­тив­ном харак­те­ре дей­ствий бизнесмена.

Сле­ду­ю­щий фраг­мент так­же отсы­ла­ет чита­те­ля к этни­че­ским сте­рео­ти­пам, одна­ко в дан­ном слу­чае рас­сказ­чи­ком высту­па­ет сам журналист.

Тако­вы были послед­ствия Смут­но­го вре­ме­ни, кото­рое окон­чи­лось, вопре­ки рас­хо­же­му мне­нию, вовсе не в 1613 году, с тор­же­ствен­ным воца­ре­ни­ем Миха­и­ла Федо­ро­ви­ча Рома­но­ва. Нет. Окон­чи­лось оно имен­но сей­час. В 1918 г. Позор­ным пере­ми­ри­ем и почти что лик­ви­да­ци­ей само­го поня­тия «рус­ский царь». 

Здесь умест­но вспом­нить один анек­дот. Пой­ма­ли некие вра­ги англи­ча­ни­на, фран­цу­за и рус­ско­го. При­го­во­ри­ли к рас­стре­лу. Но обе­ща­ли выпол­нить послед­нее жела­ние. Англи­ча­нин попро­сил вис­ки. Фран­цуз — вина. А рус­ский — пин­ка. Пер­вых двух рас­стре­ля­ли. Рус­ский же, полу­чив жела­е­мое, вне­зап­но озве­рел, вырвал у вра­гов авто­мат, пере­бил всех и заду­мал­ся: «Да… Пока пин­ка не полу­чишь — ниче­го ведь не сде­ла­ешь!» (http://​www​.aif​.ru/​s​o​c​i​e​t​y​/​h​i​s​t​o​r​y​/​p​o​b​e​d​a​_​v​y​r​o​s​s​h​a​y​a​_​i​z​_​p​o​z​o​r​a​_​k​a​k​_​r​o​s​s​i​y​a​_​v​y​c​h​y​o​r​k​i​v​a​l​a​_​p​o​l​s​h​u​_​iz_ realnosti).

В при­ве­ден­ном фраг­мен­те исполь­зу­ет­ся анек­дот, акти­ви­ру­ю­щий в созна­нии чита­те­лей этни­че­ский авто­сте­рео­тип, отра­жа­ю­щий наше вос­при­я­тие самих себя на фоне дру­гих этно­сов: рус­ский — это лени­вый чело­век, кото­рый может достичь успе­ха толь­ко в кри­ти­че­ской ситуации.

Отсыл­ка к типа­жу, под кото­рым при­ня­то пони­мать «…узна­ва­е­мые обра­зы пред­ста­ви­те­лей опре­де­лен­ной куль­ту­ры, сово­куп­ность кото­рых и состав­ля­ет куль­ту­ру того или ино­го обще­ства» [Кара­сик, Дмит­ри­е­ва 2005: 8] — еще один вари­ант аллю­зии, кото­рую может создать анек­дот в новом кон­тек­сте. В каче­стве при­ме­ра такой отсыл­ки при­ве­дем фраг­мент ста­тьи, в кото­рой упо­ми­на­ет­ся типаж «оли­гарх».

В ответ Путин рас­ска­зал анек­дот, заме­тив, что это ста­рая шут­ка «с боро­дой». «Один оли­гарх разо­рил­ся и с женой раз­го­ва­ри­ва­ет. Он ей гово­рит: “Зна­ешь, нам при­дет­ся про­дать Mercedes, нам при­дет­ся купить ‘Ладу‘”. — Ну, нор­маль­но. — При­дет­ся пере­ехать из особ­ня­ка на Руб­лев­ке, при­дет­ся пере­ехать в нашу квар­ти­ру в Москве. Но ты же меня будешь любить? Она гово­рит: “Я буду тебя очень любить. И очень ску­чать”». Так что я не думаю, что по мне так будут дол­го ску­чать, — отве­тил Путин (https://​www​.mk​.ru/​p​o​l​i​t​i​c​s​/​2​0​1​7​/​1​0​/​1​9​/​p​u​t​i​n​-​r​a​s​s​k​a​z​a​l​-​a​n​e​k​d​o​t​-​v​-​o​t​v​e​t​-​n​a​-​p​r​o​s​b​u​-​o​b​d​u​m​a​t​-​u​c​h​a​s​t​i​e​-​v​-​v​y​b​o​r​a​k​h​.​h​tml).

В дан­ном при­ме­ре уста­нов­ле­ние соот­вет­ствий меж­ду дву­мя ситу­а­ци­ям так­же стро­ит­ся на сте­рео­ти­пе, суще­ству­ю­щем в совре­мен­ном рос­сий­ском обществе.

Отсыл­ка к сюже­ту или пер­со­на­жу худо­же­ствен­но­го про­из­ве­де­ния. Анек­дот может содер­жать отсыл­ку к извест­но­му сюже­ту или пер­со­на­жу лите­ра­тур­но­го про­из­ве­де­ния или сказ­ки. В таком слу­чае для пони­ма­ния скры­то­го смыс­ла чита­те­лю необ­хо­ди­мо при­влечь фоно­вые зна­ния и сно­ва сопо­ста­вить их с реаль­ной ситуацией.

Он в воль­ной бесе­де рас­ска­зал анек­дот: «Страш­ный сон Пен­си­он­но­го фон­да — это Кощей Бес­смерт­ный — пен­си­о­нер» (Труд‑7, 12.01.2006).

Для пони­ма­ния соци­аль­ных импли­ка­ций при­ве­ден­но­го фраг­мен­та чита­те­лю необ­хо­ди­мо соот­не­сти зна­ние о ска­зоч­ном пер­со­на­же, спо­соб­ным суще­ство­вать веч­но, и зна­ние о про­во­ди­мой Пен­си­он­ным фон­дом поли­ти­ке. Инте­гра­ция двух поня­тий­ных сфер («ска­зоч­ный пер­со­наж, обла­да­ю­щий бес­смер­ти­ем» и «выпла­та пен­сий»), несов­ме­сти­мых в обы­ден­ной жиз­ни, не толь­ко созда­ет коми­че­ский эффект, но и поз­во­ля­ет вос­ста­но­вить инфор­ма­цию, не выра­жен­ную экс­пли­цит­но: пла­тить пен­сии дол­го живу­щим ста­ри­кам Пен­си­он­но­му фон­ду невыгодно.

Отме­тим, что анек­до­ты, в кото­рых упо­ми­на­ют­ся пер­со­на­жи народ­ных ска­зок, одни из наи­бо­лее часто цити­ру­е­мых. Оче­вид­но, это свя­за­но с тем, что ска­зоч­ные пер­со­на­жи наи­бо­лее лег­ко узна­ва­е­мы бла­го­да­ря тому, что сказ­ки — часть куль­тур­но­го бага­жа каж­до­го носи­те­ля языка.

Сле­ду­ю­щий при­мер иллю­стри­ру­ет ситу­а­цию, когда анек­дот исполь­зу­ет­ся в каче­стве когни­тив­но­го шаб­ло­на для объ­яс­не­ния эко­но­ми­че­ской про­бле­мы, и сно­ва в каче­стве интер­тек­сту­аль­но­го источ­ни­ка высту­па­ют пер­со­на­жи рус­ских народ­ных сказок.

Вла­де­лец НЛМК Вла­ди­мир Лисин на прось­бу «Ведо­мо­стей» про­ком­мен­ти­ро­вать пред­ло­же­ние помощ­ни­ка пре­зи­ден­та Рос­сии Андрея Бело­усо­ва об изъ­я­тии «сверх­при­бы­лей» у гор­но-метал­лур­ги­че­ских и хими­че­ских ком­па­ний отве­тил анекдотом. 

«Новость в лесу: открыл заяц обмен­ник. Меня­ет рубль на рубль два­дцать копе­ек. Зве­ри в удив­ле­нии: как так, в чем обман? Лиса обме­ня­ла, все нор­маль­но. День­ги насто­я­щие — рубль и 20 копе­ек. Потя­ну­лись зве­ри. Волк, олень, даже ежик при­хо­дил. Дума­ют, когда же заяц разо­рит­ся. А он все меня­ет и меняет. 

Дошла нако­нец весть до Мед­ве­дя. При­шел разо­брать­ся, что к чему: «Косой, меня­ешь?» — «Меняю!» — «Рубль на рубль два­дцать?» — «Да!» Обме­ня­лись, день­ги насто­я­щие. Мед­ведь не пони­ма­ет: «Косой, а в чем биз­нес-то?» — «Ну видишь, беру рубль и меняю на рубль два­дцать». — «Не дер­жи за дура­ка, вижу. Косой, ты хоть рен­та­бель­ность счи­тал?» — «Да нафиг мне эта рен­та­бель­ность, ты посмот­ри зато какие обороты!» 

«Пред­ло­же­ние (Андрея Бело­усо­ва. — “Ъ”) вызы­ва­ет мно­го вопро­сов, — пояс­нил гос­по­дин Лисин. — Пла­ни­ру­е­мое изъ­я­тие из обра­ба­ты­ва­ю­щих про­из­водств не соот­вет­ству­ет целям раз­ви­тия и повы­ше­ния кон­ку­рен­то­спо­соб­но­сти эко­но­ми­ки Рос­сии, под уда­ром капи­та­ло­ем­кие отрас­ли, созда­ю­щие основ­ной объ­ем добав­лен­ной сто­и­мо­сти» (https://​www​.kommersant​.ru/​d​o​c​/​3​7​0​8​932).

Сопо­став­ляя две ситу­а­ции, чита­тель дол­жен прий­ти к выво­ду о бес­смыс­лен­но­сти пред­ло­же­ния госу­дар­ствен­но­го чинов­ни­ка изы­мать «излиш­ки» при­бы­ли у круп­ных корпораций.

Аллю­зия к извест­но­му явле­нию. Тре­тий наи­бо­лее рас­про­стра­нен­ный тип аллю­зии — это отсыл­ка к хоро­шо извест­но­му куль­тур­но­му явле­нию. При­ме­ром такой аллю­зии может слу­жить сле­ду­ю­щий фраг­мент, в кото­ром содер­жит­ся отсыл­ка к стан­дар­ту кра­со­ты и ее неожи­дан­ная интерпретация:

Помни­те анек­дот: что такое 90–60-90? Это езда мимо каме­ры. Лиха­чи акку­рат­но сбра­сы­ва­ют ско­рость перед ком­плек­сом фото­фик­са­ции нару­ше­ний ПДД и рез­во наби­ра­ют ее, едва про­ехав каме­ру (https://rg.ru/2019/04/28/reg-cfo/v‑podmoskove-perenastroiat-kamery-foto-i-videofiksacii-na-dorogah.html).

Рас­по­зна­ва­ние интер­тек­сту­аль­ных свя­зей анек­до­та для чита­те­ля или слу­ша­те­ля срод­ни раз­га­ды­ва­нию загад­ки: чем быст­рее уда­ет­ся най­ти «пра­виль­ный ответ», тем боль­ше удо­воль­ствия от тек­ста полу­ча­ет адре­сат. Таким обра­зом, жур­на­ли­сты и участ­ни­ки радио­пе­ре­дач бла­го­да­ря анек­до­ту реша­ют одно­вре­мен­но несколь­ко ком­му­ни­ка­тив­ных задач: объ­яс­ня­ют ситу­а­цию, выра­жа­ют оце­ноч­ное отно­ше­ние к про­ис­хо­дя­ще­му, при­вле­ка­ют вни­ма­ние и раз­вле­ка­ют читателей/слушателей.

Заключение

Под­ве­дем неко­то­рые ито­ги. Наше иссле­до­ва­ние поз­во­ля­ет гово­рить о том, что анек­дот как состав­ная часть нар­ра­ти­ва, рас­суж­де­ния или диа­ло­га может исполь­зо­вать­ся не толь­ко как спо­соб выра­же­ния кри­ти­ки, но и в первую оче­редь как инстру­мент иссле­до­ва­ния реаль­но­сти: кате­го­ри­за­ция реаль­ной ситу­а­ции через ее сопо­став­ле­ние с анек­до­ти­че­ской — это спо­соб объ­яс­нить реаль­ность на осно­ве опре­де­лен­но­го когни­тив­но­го шаб­ло­на, кото­рый поз­во­ля­ет говорящему/пишущему пред­ло­жить нагляд­ное объ­яс­не­ние теку­щей ситу­а­ции в тер­ми­нах уже известной.

Такое исполь­зо­ва­ние анек­до­та воз­мож­но бла­го­да­ря раз­но­об­раз­ным интер­тек­сту­аль­ным свя­зям, кото­рые воз­ни­ка­ют в тек­сте бла­го­да­ря его узна­ва­е­мо­сти и вос­про­из­во­ди­мо­сти: анек­дот акти­ви­ру­ет в созна­нии адре­са­тов допол­ни­тель­ные зна­ния о мире и поз­во­ля­ет рас­по­знать импли­цит­ные смыслы.

Отно­си­тель­ная кон­текст­ная неза­ви­си­мость поз­во­ля­ет анек­до­там функ­ци­о­ни­ро­вать в каче­стве пре­це­дент­ных тек­стов. Пре­це­дент­ность — необ­хо­ди­мое усло­вие для исполь­зо­ва­ния анек­до­та в каче­стве «когни­тив­но­го шаб­ло­на», на осно­ве кото­ро­го слу­ша­те­ли или чита­те­ли осу­ществ­ля­ют кате­го­ри­за­цию реаль­ной ситу­а­ции. Имен­но поэто­му в текстах СМИ, как пра­ви­ло, исполь­зу­ют­ся хоро­шо извест­ные анек­до­ты, кото­рые могут быть отне­се­ны к мар­ке­рам прецедентности.

Таким обра­зом, частое исполь­зо­ва­ние анек­до­тов в дис­кур­се СМИ свя­за­но не толь­ко с потреб­но­стью выра­зить оцен­ку. Основ­ная при­чи­на цити­ро­ва­ния или упо­ми­на­ния анек­до­та в тек­сте — когни­тив­ная. Это необ­хо­ди­мость объ­яс­нить чита­те­лям или слу­ша­те­лям какой-то фраг­мент миро­устрой­ства, выде­лить в опи­сы­ва­е­мой ситу­а­ции наи­бо­лее важ­ные ком­по­нен­ты и обо­зна­чить отно­ше­ния меж­ду ними. Оцен­ка гово­ря­щим реаль­ной ситу­а­ции в дан­ном слу­чае явля­ет­ся логи­че­ским про­дол­же­ни­ем про­цес­са кате­го­ри­за­ции: автор как бы гово­рит, что эта ситу­а­ция похо­жа на анек­дот и это плохо/недостойно/нелепо. Зада­ча читателя/слушателя заклю­ча­ет­ся в уста­нов­ле­нии соот­вет­ствия меж­ду ком­по­нен­та­ми анек­до­ти­че­ской и реаль­ной ситу­а­ции. Таким обра­зом, для адре­са­та анек­дот ста­но­вит­ся, с одной сто­ро­ны, когни­тив­ной опо­рой, с дру­гой — источ­ни­ком удо­воль­ствия от раз­га­ды­ва­ния загадки.