СОВРЕМЕННЫЕ МЕДИАТЕКСТЫ: ПРОБЛЕМЫ ИДЕНТИФИКАЦИИ, ДЕЛИМИТАЦИИ, ТИПОЛОГИИ

Тер­мин «меди­а­текст», вве­ден­ный в широ­кое упо­треб­ле­ние Т. Г. Доб­рос­клон­ской¹, исполь­зу­ет­ся в каче­стве родо­во­го по отно­ше­нию к серии тра­ди­ци­он­ных и новых обо­зна­че­ний: пуб­ли­ци­сти­че­ский текст, газет­ный текст, радио- и теле­текст, сете­вой текст, гипер­текст, реклам­ный текст и т. п. Гене­зис сло­ва «медиа» (от лат. «media», «medium» — сред­ство, спо­соб, посред­ник) поз­во­ля­ет назы­вать меди­а­тек­стом любой носи­тель инфор­ма­ции, в том чис­ле тра­ди­ци­он­ные кни­ги, про­из­ве­де­ния искус­ства или совре­мен­ные фено­ме­ны тех­ни­че­ско­го про­грес­са. Одна­ко в каче­стве обоб­ща­ю­ще­го тер­ми­на меди­а­текст закре­пил­ся имен­но за тек­ста­ми, функ­ци­о­ни­ру­ю­щи­ми в мас­со­вой ком­му­ни­ка­ции. Что же каса­ет­ся объ­е­ма поня­тия «меди­а­текст», то его так­же сле­ду­ет огра­ни­чить, посколь­ку все, что меди­а­ти­зи­ру­ет­ся, вовле­ка­ет­ся в сфе­ру СМИ, вполне ужи­ва­ет­ся в рам­ках это­го поня­тия. Вме­сте с тем свою объ­яс­ни­тель­ную силу тер­мин обре­та­ет при пони­ма­нии меди­а­тек­ста как сово­куп­но­го твор­че­ско­го про­дук­та трех соци­аль­ных инсти­ту­тов: жур­на­ли­сти­ки, PR и рекла­мы. В насто­я­щее вре­мя меди­а­текст при­об­рел ста­тус базо­вой кате­го­рии в новых направ­ле­ни­ях линг­ви­сти­че­ской, фило­соф­ской, жур­на­лист­ской, педа­го­ги­че­ской наук — медиа­линг­ви­сти­ке, медиа­сти­ли­сти­ке, меди­а­куль­ту­ре, медиа­кри­ти­ке, медиа­об­ра­зо­ва­нии (Л. Р. Дус­ка­е­ва, Н. Б. Кирил­ло­ва, А. П. Коро­чен­ский, А. В. Федо­ров, Н. В. Чиче­ри­на, Т. В. Шме­ле­ва и др.).

Меди­а­текст ока­зы­ва­ет­ся в цен­тре мно­го­ас­пект­ных иссле­до­ва­ний, наце­лен­ных на уста­нов­ле­ние в нем уни­вер­саль­но­го и спе­ци­фи­че­ско­го, типо­ло­ги­че­ско­го и уни­каль­но­го. Фор­ми­ру­ю­ща­я­ся тео­рия меди­а­тек­ста бази­ру­ет­ся, с одной сто­ро­ны, на оте­че­ствен­ных тра­ди­ци­ях изу­че­ния пуб­ли­ци­сти­че­ско­го сти­ля, линг­ви­сти­ки тек­ста, язы­ка СМИ, пред­став­лен­ных име­на­ми А. Н. Васи­лье­вой, В. В. Вино­гра­до­ва, Г. О. Вино­ку­ра, М. Н. Кожи­ной, В. Г. Косто­ма­ро­ва, В. В. Один­цо­ва, Ю. В. Рож­де­ствен­ско­го, Г. Я. Солга­ни­ка, Д. Н. Шме­ле­ва и др. С дру­гой сто­ро­ны, тео­рия меди­а­тек­ста акку­му­ли­ру­ет когни­тив­но-дис­кур­сив­ные, ком­му­ни­ка­тив­но-праг­ма­ти­че­ские, линг­во­куль­ту­ро­ло­ги­че­ские науч­ные идеи, рас­смат­ри­вая меди­а­текст как слож­ное ком­му­ни­ка­тив­ное собы­тие. При­зна­ние ком­му­ни­ка­тив­но-дис­кур­сив­ной сущ­но­сти меди­а­тек­ста вво­дит его в круг инте­ре­сов всех гума­ни­тар­ных наук и дела­ет откры­тым по отно­ше­нию к участ­ни­кам ком­му­ни­ка­тив­ной дея­тель­но­сти и сре­де его суще­ство­ва­ния. Зна­чи­мой ста­но­вит­ся тек­сто­вая модель, бази­ру­ю­ща­я­ся на струк­ту­ре ком­му­ни­ка­тив­но­го акта и свя­зы­ва­ю­щая текст с внеш­ним миром — миром дей­стви­тель­но­сти и миром тек­стов: гово­ря­щий /слушающий (автор / адре­сат), кодо­вая орга­ни­за­ция тек­ста, усло­вия и обсто­я­тель­ства ком­му­ни­ка­ции, ком­му­ни­ка­тив­ные цели, про­цес­сы вер­ба­ли­за­ции и пони­ма­ния. Опре­де­ляя рас­про­стра­не­ние инфор­ма­ции в СМИ как дис­кур­сив­ную дея­тель­ность, иссле­до­ва­те­ли отме­ча­ют, что необ­хо­ди­мо исхо­дить из того, что СМИ есть «сред­ства разъ­яс­не­ния и попу­ля­ри­за­ции, пере­да­чи осо­бым обра­зом обра­бо­тан­ной, пре­па­ри­ро­ван­ной и пере­дан­ной инфор­ма­ции осо­бо­му адре­са­ту с целью воз­дей­ствия на него. В этом каче­стве дис­курс СМИ отра­жа­ет опре­де­лен­ные струк­ту­ры зна­ния и оце­нок мира, ори­ен­ти­ру­ю­щих адре­са­та на опре­де­лен­ное осмыс­ле­ние дей­стви­тель­но­сти и, глав­ное, на после­ду­ю­щие дей­ствия, пове­де­ние» [Куб­ря­ко­ва 2008: 184].

Все тек­сты, тира­жи­ру­е­мые и ретранс­ли­ру­е­мые по кана­лам мас­со­вой ком­му­ни­ка­ции (новост­ные под­бор­ки, выступ­ле­ния поли­ти­ков, ком­мен­та­рии и мне­ния экс­пер­тов, раз­вле­ка­тель­ные шоу и т. д.), могут быть рас­смот­ре­ны в пара­диг­ме тра­ди­ци­он­ных кате­го­рий тек­ста, таких как связ­ность, целост­ность, выра­жен­ность, отгра­ни­чен­ность, струк­тур­ность (Н. С. Вал­ги­на, А. И. Горш­ков, Ю. М. Лот­ман, Б. Я. Мисонж­ни­ков, Т. М. Нико­ла­е­ва, З. Я. Тура­е­ва и др.). Наи­бо­лее цити­ру­е­мое в линг­ви­сти­ке опре­де­ле­ние, пред­ло­жен­ное И. Р. Галь­пе­ри­ным [Галь­пе­рин 1981: 18], вклю­ча­ет в гра­ни­цы тек­ста пись­мен­но зафик­си­ро­ван­ные выска­зы­ва­ния, под­верг­ши­е­ся лите­ра­тур­ной обра­бот­ке, име­ю­щие авто­ра, струк­тур­но-ком­по­зи­ци­он­ную орга­ни­за­цию, заго­лов­ки и т. д. Вме­сте с тем клас­си­че­ские рам­ки тек­ста остав­ля­ют за его пре­де­ла­ми мате­ри­а­лы мас­со­вой ком­му­ни­ка­ции, суще­ству­ю­щие в уст­ной фор­ме (элек­трон­ные СМИ), созда­ва­е­мые в интер­ак­тив­ных усло­ви­ях (спон­тан­ная речь), не все­гда име­ю­щие авто­ра (редак­ци­он­ные мате­ри­а­лы), заго­ло­вок (под­бор­ки ново­стей в газе­те или на сай­те инфор­ма­ци­он­ных агентств), при­об­ре­та­ю­щие в интер­нет-ком­му­ни­ка­ции нели­ней­ную орга­ни­за­цию с раз­ветв­ля­ю­щей­ся систе­мой отсы­лок. Без­услов­но, даже малень­кая замет­ка на газет­ной поло­се может быть рас­смот­ре­на как связ­ное и целост­ное про­из­ве­де­ние, огра­ни­чен­ное во вре­ме­ни и про­стран­стве, состо­я­щее из заго­лов­ка и сверх­фра­зо­вых единств, име­ю­щее праг­ма­ти­че­скую целе­уста­нов­ку. Одна­ко такой под­ход к интер­пре­та­ции меди­а­тек­стов есть лишь пер­вый этап их анализа. 

Иссле­до­ва­ния в обла­сти мас­со­вой ком­му­ни­ка­ции сви­де­тель­ству­ют о том, что с воз­ник­но­ве­ни­ем и раз­ви­ти­ем инфор­ма­ци­он­ных тех­но­ло­гий сфор­ми­ро­вал­ся «новый вид тек­ста», уни­каль­ный по син­те­зу в нем зву­ча­щей и види­мой речи [Рож­де­ствен­ский 1979: 166], «текст выс­шей семи­о­ти­че­ской слож­но­сти» [Воло­ди­на 2008: 14], в кото­ром вер­баль­ная инфор­ма­ция сопро­вож­да­ет­ся гра­фи­че­ским оформ­ле­ни­ем, зву­ко­вым сопро­вож­де­ни­ем, видео­ря­дом; вер­баль­ная инфор­ма­ция может быть мини­ми­зи­ро­ва­на или вооб­ще отсут­ство­вать (напри­мер, фор­мат «Без ком­мен­та­ри­ев»). Таким обра­зом, при пере­но­се клас­си­че­ско­го тек­ста в сфе­ру мас­сме­диа текст полу­ча­ет новые смыс­ло­вые оттен­ки и медий­ные добав­ки [Доб­рос­клон­ская 2008], при­об­ре­та­ет рас­ши­ри­тель­ное тол­ко­ва­ние и — в ито­ге — выхо­дит за пре­де­лы зна­ко­вой систе­мы язы­ка, при­бли­жа­ясь к семи­о­ти­че­ско­му пони­ма­нию тек­ста [Солга­ник 2005: 15]. По сути, меди­а­текст — «новый ком­му­ни­ка­ци­он­ный про­дукт», «ком­му­ни­ка­ци­он­ный кон­гло­ме­рат», осо­бен­ность кото­ро­го заклю­ча­ет­ся в том, что он может быть вклю­чен в раз­ные медий­ные струк­ту­ры (вер­баль­но­го, визу­аль­но­го, зву­ча­ще­го, муль­ти­ме­дий­но­го пла­нов) и в раз­ные медий­ные обсто­я­тель­ства (пери­о­ди­че­ская печать, радио, теле­ви­де­ние, Интер­нет, мобиль­ная и спут­ни­ко­вая связь) [Засур­ский 2007: 10].

Спе­ци­фи­ка медиа­про­дук­та, свя­зан­ная с изме­не­ни­ем ста­ту­са клас­си­че­ско­го про­из­ве­де­ния, опре­де­ля­ет­ся внеш­ни­ми усло­ви­я­ми его суще­ство­ва­ния, к кото­рым мож­но отне­сти следующие.

Осо­бый тип и харак­тер инфор­ма­ции — «без жест­ко­го опре­де­ле­ния содер­жа­ния такой инфор­ма­ции — лишь бы она рас­смат­ри­ва­лась отпра­ви­те­лем как суще­ствен­ная, важ­ная или даже необ­хо­ди­мая обще­ству как мас­со­во­му ее потре­би­те­лю» [Куб­ря­ко­ва 2008: 185]. СМИ кон­стру­и­ру­ют соб­ствен­ную реаль­ность (Н. Луман), в кото­рой живет совре­мен­ный чело­век; моде­ли­ру­ют идео­ло­ги­зи­ро­ван­ную кар­ти­ну мира (Т. ван Дейк, У. Эко); созда­ют «инфор­ма­ци­он­ные постро­е­ния дей­стви­тель­но­сти», кото­рые опре­де­ля­ют­ся не толь­ко стрем­ле­ни­ем к доку­мен­таль­но­сти и реаль­но­сти, но и вымыс­лом, и «даже име­ют вир­ту­аль­ный харак­тер» [Воло­ди­на 2008: 46]. 

«Вто­рич­ность тек­ста» — тек­сты СМИ отли­ча­ют­ся от дру­гих видов тек­стов тем, что в них «исполь­зу­ют­ся, систе­ма­ти­зи­ру­ют­ся и сокра­ща­ют­ся, пере­ра­ба­ты­ва­ют­ся и осо­бым обра­зом оформ­ля­ют­ся все дру­гие виды тек­стов, кото­рые счи­та­ют­ся „пер­вич­ны­ми“» [Рож­де­ствен­ский 1979: 166]; меди­а­тек­сты суще­ству­ют как гипер­тек­сты или интер­тек­сты, «в пере­клич­ке с дру­ги­ми тек­ста­ми, даже если послед­ние явно не цити­ру­ют­ся» [Пет­рен­ко 2008: 170]. 

Смыс­ло­вая неза­вер­шен­ность, спе­ци­фи­че­ский харак­тер мас­сме­дий­ной интер­тек­сту­аль­но­сти, откры­тость для мно­го­чис­лен­ных интер­пре­та­ций — «обла­дая адре­са­том, тек­сты в СМИ не обя­за­тель­но обла­да­ют завер­шен­но­стью, посколь­ку сооб­ща­ют одни и те же содер­жа­ния, хотя и в раз­ных ком­би­на­ци­ях и модаль­но­стях» [Вол­ков 2008: 130]; «посто­ян­ная и бес­ко­неч­ная ссыл­ка тек­стов друг на дру­га и посто­ян­ное цити­ро­ва­ние» дела­ет эти тек­сты лишь зве­ном в пере­да­че инфор­ма­ции [Арта­мо­но­ва 2008: 110].

Про­из­вод­ство «на поток», одно­ра­зо­вость, невос­про­из­во­ди­мость и, как след­ствие, стан­дар­ти­зо­ван­ность, сию­ми­нут­ность, быст­ро­теч­ность инфор­ма­ции — это то, что, по мне­нию неко­то­рых иссле­до­ва­те­лей, выво­дит мас­со­вую инфор­ма­цию за пре­де­лы куль­ту­ры в область суб­куль­ту­ры, мас­со­вой куль­ту­ры, «цен­но­сти кото­рой ори­ен­ти­ро­ва­ны на при­ми­тив­ный уро­вень потреб­ле­ния това­ров и услуг» [Вол­ков 2008: 131].

Медий­ность, или опо­сре­до­ван­ность каче­ствен­ных харак­те­ри­стик тек­ста тех­ни­че­ски­ми воз­мож­но­стя­ми пере­да­ю­ще­го кана­ла. Зави­си­мость семи­о­ти­че­ской орга­ни­за­ции тек­ста от фор­мат­ных свойств кана­лов, к кото­рым совре­мен­ные ком­му­ни­ка­ти­ви­сты отно­сят прес­су, радио, теле­ви­де­ние, кине­ма­то­граф, зву­ко- и видео­за­пи­си, раз­лич­ные фор­мы новей­ших теле­ком­пью­тер­ных систем и муль­ти­ме­дий­ных устройств [Зем­ля­но­ва 2004: 197], про­яв­ля­ет­ся в сме­шан­ном харак­те­ре тек­стов — вер­баль­но-невер­баль­ных, вер­баль­но-визу­аль­ных, кре­о­ли­зо­ван­ных, поли­ко­до­вых, инте­гри­ру­ю­щих в еди­ное семи­о­ти­че­ское целое раз­ные зна­ко­вые системы. 

Поли­ин­тен­ци­о­наль­ность меди­а­тек­стов, рече­вая струк­ту­ра кото­рых опре­де­ля­ет­ся иерар­хи­ей целе­вых уста­но­вок медиа­сфе­ры, изда­ния, жан­ра, субъ­ек­та речи. Выде­ля­ют­ся гло­баль­ные интен­ции, такие как инфор­ми­ро­ва­ние и ана­лиз (В. И. Конь­ков), осве­дом­ле­ние, оцен­ка, побуж­де­ние (Л. Р. Дус­ка­е­ва), инфор­ми­ро­ва­ние, убеж­де­ние, раз­вле­че­ние (Н. И. Клу­ши­на), инфор­ми­ро­ва­ние, разъ­яс­не­ние, убеж­де­ние, побуж­де­ние, раз­вле­че­ние (Т. В. Шме­ле­ва) и др. В насто­я­щее вре­мя в рус­ле интен­ци­о­наль­но­го под­хо­да фор­ми­ру­ет­ся новое пер­спек­тив­ное направ­ле­ние в типо­ло­гии меди­а­тек­стов (см.: [Меди­а­текст как поли­ин­тен­ци­о­наль­ная систе­ма 2011]).

Кол­лек­тив­ное про­из­вод­ство тек­стов (автор — соби­ра­тель­ный (А. Н. Васи­лье­ва), кол­лек­тив­ный (Ю. В. Рож­де­ствен­ский), кол­лек­тив­но-инди­ви­ду­аль­ный (М. Н. Кожи­на), «коман­да под руко­вод­ством гос­по­ди­на N» (Ю. Д. Арта­мо­но­ва) и мас­со­вая ауди­то­рия, всту­па­ю­щая в рети­аль­ное, опо­сре­до­ван­ное, соци­аль­но ори­ен­ти­ро­ван­ное обще­ние [Леон­тьев 2008: 134]; рас­сре­до­то­чен­ная, неопре­де­лен­ная, раз­но­род­ная ауди­то­рия, пред­став­ля­ю­щая собой соци­аль­ные груп­пи­ров­ки, не свя­зан­ные целя­ми и инте­ре­са­ми, и объ­еди­нен­ная «толь­ко эле­мен­тар­ным зна­ни­ем язы­ка» [Вол­ков 2008: 130].

Осо­бый харак­тер обрат­ной свя­зи — огра­ни­чен­ный, мини­ми­зи­ро­ван­ный, отло­жен­ный во вре­ме­ни и про­стран­стве, име­ю­щий ими­та­ци­он­ный харак­тер (напри­мер, «мас­сов­ка» на теле­ви­де­нии) или вовсе отсут­ству­ю­щий [Косто­ма­ров 2005].

Пере­чень экс­тра­линг­ви­сти­че­ских фак­то­ров не явля­ет­ся конеч­ным. так, отдель­ным пунк­том воз­мож­но вве­сти эко­но­ми­че­ский пара­метр, пре­вра­ща­ю­щий инфор­ма­цию в товар и при­во­дя­щий к ком­мер­ци­а­ли­за­ции СМИ. 

Итак, веду­щи­ми при­зна­ка­ми меди­а­тек­стов мож­но счи­тать медий­ность (детер­ми­на­ция тек­ста фор­мат­ны­ми и тех­ни­че­ски­ми воз­мож­но­стя­ми кана­ла), семи­о­ти­че­скую инте­гра­тив­ность тек­ста (объ­еди­не­ние в еди­ное ком­му­ни­ка­тив­ное целое раз­лич­ных семи­о­ти­че­ских кодов), мас­со­вость (как в сфе­ре созда­ния, так и в сфе­ре потреб­ле­ния медиа­про­дук­тов), откры­тость тек­ста на содер­жа­тель­но-смыс­ло­вом, ком­по­зи­ци­он­но-струк­тур­ном и зна­ко­вом уров­нях (мас­сме­дий­ная интер­тек­сту­аль­ность, в широ­ком пони­ма­нии термина). 

Типо­ло­гия тек­стов, функ­ци­о­ни­ру­ю­щих в мас­со­вой ком­му­ни­ка­ции, опи­ра­ет­ся на моде­ли ком­му­ни­ка­ции, в кру­гу кото­рых клас­си­че­ски­ми счи­та­ют­ся моде­ли Г. Лас­су­эл­ла (кто — что сооб­ща­ет — по како­му кана­лу — кому — с каким эффек­том) и Р. Якоб­со­на (адре­сант, сооб­ще­ние, адре­сат, кон­текст, кон­такт, код). Ком­по­нен­ты моде­лей ком­му­ни­ка­ции пол­но­стью сов­ме­ща­ют­ся с функ­ци­о­наль­ным пред­став­ле­ни­ем мас­сме­дий­но­го про­дук­та, пред­ло­жен­но­го в социо­ло­гии жур­на­ли­сти­ки, где адре­сант — «изда­тель», «жур­на­лист»; сооб­ще­ние — «текст»; адре­сат — «ауди­то­рия»; кон­текст — «соци­аль­ные инсти­ту­ты», «дей­стви­тель­ность»; кон­такт — «канал»; код — «язык» и дру­гие семи­о­ти­че­ские систе­мы [Социо­ло­гия жур­на­ли­сти­ки 2004: 90‑108]. 

Сле­дуя моде­лям ком­му­ни­ка­ции, в осно­ву выде­ле­ния типов меди­а­тек­стов мож­но зало­жить сле­ду­ю­щие категории:

• канал рас­про­стра­не­ния — печать, радио, теле­ви­де­ние, Интернет,
• инсти­ту­ци­о­наль­ный тип тек­ста: жур­на­лист­ский, реклам­ный, PR-текст,
• типо­ло­ги­че­ские харак­те­ри­сти­ки изданий/каналов,
• адре­сант (автор, про­из­во­ди­тель тек­ста) — социальный/частный, в соот­вет­ствии с чем в тек­сто­вой тка­ни фор­ми­ру­ет­ся автор­ская модаль­ность (объ­ек­тив­ное или субъ­ек­тив­ное отно­ше­ние к действительности),
• адре­сат (ауди­то­рия) — мас­со­вый / специализированный,
• сооб­ще­ние (текст) — функ­ци­о­наль­но-жан­ро­вая и сти­ли­сти­че­ская клас­си­фи­ка­ция тек­стов трех соци­аль­ных инсти­ту­тов мас­со­вой коммуникации,
• код (язык) — вер­баль­ные, невер­баль­ные, вер­баль­но-невер­баль­ные (поли­ко­до­вые, кре­о­ли­зо­ван­ные) типы текстов,
• тема­ти­че­ская доми­нан­та, отра­жа­ю­щая меди­а­то­пи­ку и фор­ми­ру­ю­щая наци­о­наль­ный меди­а­ланд­шафт [Доб­рос­клон­ская 2008].

Есте­ствен­но, пере­чень кате­го­рий не явля­ет­ся конеч­ным, он может быть рас­ши­рен за счет дру­гих ком­му­ни­ка­тив­ных эле­мен­тов. Клас­си­фи­ка­ция меди­а­тек­стов может бази­ро­вать­ся и на таких при­зна­ках, как фор­мы созда­ния и рас­про­стра­не­ния инфор­ма­ции (устные/письменные тек­сты и их вари­ан­ты) [Доб­рос­клон­ская 2008: 55; Чиче­ри­на 2008]; обрат­ная связь, учи­ты­ва­ю­щая усло­вия про­те­ка­ния ком­му­ни­ка­ции (опосредованная/интерактивная ком­му­ни­ка­ция), эффек­тив­ность ком­му­ни­ка­ции (ком­му­ни­ка­тив­но успешные/неуспешные тек­сты) и др. Одна­ко, как нам пред­став­ля­ет­ся, пред­ло­жен­ные восемь пара­мет­ров явля­ют­ся доми­нант­ны­ми, учи­ты­ва­ю­щи­ми тех­ни­че­ские, инсти­ту­ци­о­наль­ные, идео­ло­ги­че­ские, ком­му­ни­ка­тив­ные, фор­мат­ные, жан­ро­вые, содер­жа­тель­ные осо­бен­но­сти меди­а­тек­стов. Суще­ствен­но, что типо­ло­ги­че­ские при­зна­ки нахо­дят­ся меж­ду собой в неод­но­знач­ных, пере­се­ка­ю­щих­ся отно­ше­ни­ях: выдви­же­ние на пер­вый план одно­го из них пере­стра­и­ва­ет все осталь­ные при­зна­ки. В соста­ве при­зна­ков, вокруг кото­рых груп­пи­ру­ют­ся меди­а­тек­сты, не назва­на медиа­сфе­ра, посколь­ку она пред­по­ла­га­ет­ся по умол­ча­нию, под ее воз­дей­стви­ем пре­лом­ля­ют­ся все внеш­ние и внут­рен­ние тек­сто­вые пока­за­те­ли. Медиа­сфе­ра как «осо­бая тер­ри­то­рия ком­му­ни­ка­ции» явля­ет­ся важ­ней­шим поня­ти­ем в медиа­линг­ви­сти­ке в силу того, что в зону ее дей­ствия втя­ги­ва­ют­ся фак­ты всех осталь­ных сфер, все дис­кур­сы «име­ют медий­ное изме­ре­ние» [Шме­ле­ва 2012: 158]. 

По кана­лу рас­про­стра­не­ния меди­а­тек­сты делят­ся на печат­ные, радий­ные, теле­ви­зи­он­ные, сете­вые тек­сты. Этот при­знак сле­ду­ет отне­сти к веду­щим, посколь­ку каж­дый из кана­лов име­ет свой набор медий­ных при­зна­ков, ока­зы­ва­ю­щих суще­ствен­ное вли­я­ние на содер­жа­ние меди­а­тек­ста и на фор­му его вос­про­из­ве­де­ния [Совре­мен­ный меди­а­текст 2001: 18]. 

По пара­мет­ру «инсти­ту­ци­о­наль­ный тип тек­ста» осу­ществ­ля­ет­ся ран­жи­ро­ва­ние меди­а­тек­стов на жур­на­лист­ские, реклам­ные и PR-тек­сты, каж­дый из кото­рых име­ет свои спе­ци­фи­че­ские харак­те­ри­сти­ки. Объ­еди­нен­ные соци­аль­ной направ­лен­но­стью и фор­мат­ны­ми при­зна­ка­ми, эти типы меди­а­тек­стов раз­ли­ча­ют­ся пред­мет­но-тема­ти­че­ским напол­не­ни­ем, функ­ци­о­наль­ным пред­на­зна­че­ни­ем (Е. С. Кара-Мур­за), отно­ше­ни­ем к фак­ту (Е. С. Щел­ку­но­ва) и др. Ядро медиа­дис­кур­са состав­ля­ют тек­сты жур­на­ли­сти­ки, в то вре­мя как PR-тек­сты и реклам­ные тек­сты раз­ме­ща­ют­ся на «даль­ней пери­фе­рии» [Боб­ров­ская 2011]. 

Само­сто­я­тель­ность жур­на­лист­ско­го тек­ста, в отли­чие от реклам­но­го и PR-тек­ста, про­ис­те­ка­ет из осно­во­по­ла­га­ю­щих прин­ци­пов, целей и функ­ций жур­на­ли­сти­ки как обще­ствен­ной дея­тель­но­сти по сбо­ру, обра­бот­ке и пери­о­ди­че­ско­му рас­про­стра­не­нию акту­аль­ной соци­аль­ной инфор­ма­ции. В осно­ве жур­на­лист­ско­го тек­ста лежит соци­аль­ный факт; в иде­а­ле инфор­ма­ция, предъ­яв­лен­ная в текстах, долж­на соот­вет­ство­вать кри­те­ри­ям объ­ек­тив­но­сти, акту­аль­но­сти, реле­вант­но­сти (Г. Рагель). На деле же соот­но­ше­ние жур­на­лист­ских тек­стов с дей­стви­тель­но­стью при­об­ре­та­ет слож­ный и мно­го­сту­пен­ча­тый харак­тер, посколь­ку жур­на­лист моде­ли­ру­ет язы­ко­вую кар­ти­ну мира, зада­вая осо­бый мир собы­тий и созда­вая медий­ную реаль­ность, отли­ча­ю­щу­ю­ся от реаль­ной дей­стви­тель­но­сти. Тем не менее гра­мот­ная интер­пре­та­ция про­ис­хо­дя­ще­го жур­на­ли­ста­ми не отме­ня­ет надеж­но­сти опе­ра­тив­но­го зна­ния о дей­стви­тель­но­сти (В. В. Богу­слав­ская, С. Г. Кор­ко­но­сен­ко, Г. В. Лазутина). 

Опре­де­ле­ние жур­на­лист­ско­го тек­ста обыч­но осу­ществ­ля­ет­ся через пере­чис­ле­ние при­зна­ков: фак­то­ло­ги­че­ская осно­ва, дока­за­тель­ность и надеж­ность источ­ни­ков инфор­ма­ции, точ­ность и понят­ность пода­чи мате­ри­а­ла, при­о­ри­те­ты инте­ре­сов обще­ства, учет потреб­но­стей ауди­то­рии, соблю­де­ние про­фес­си­о­наль­но-эти­че­ских и сти­ле­вых норм [Мак­вейл 2007: 3]. Ср.: жур­на­лист­ский текст — это твор­че­ский про­дукт, соци­аль­ный про­дукт, наде­лен­ный «пре­зумп­ци­ей дей­стви­тель­но­сти» (Е. П. Про­нин); носи­тель опе­ра­тив­но­го зна­ния, обес­пе­чи­ва­ю­щий посту­па­тель­ность и пре­ем­ствен­ность инфор­ма­ции; уни­каль­ный тип тек­ста, свя­зан­ный с вза­и­мо­дей­стви­ем жур­на­ли­ста, изда­те­ля и ауди­то­рии [Богу­слав­ская 2008], регу­ли­ру­ю­щий­ся соци­о­куль­тур­ны­ми и идео­ло­ги­че­ски­ми уста­нов­ка­ми обще­ства, зави­ся­щий от кана­ла рас­про­стра­не­ния, фор­ма­та изда­ния и др. [Сай­монс 2007: 6].

Про­бле­ма­тич­ным ока­зы­ва­ет­ся раз­гра­ни­че­ние двух поня­тий — жур­на­лист­ский текст и пуб­ли­ци­сти­че­ский текст, кото­рые в тра­ди­ци­ях линг­во­сти­ли­сти­ки функ­ци­о­ни­ру­ют как вза­и­мо­за­ме­ня­е­мые. Мож­но при­ве­сти при­ме­ры того, как пыта­ют­ся решить этот вопрос пред­ста­ви­те­ли тех или иных науч­ных школ. Так, вве­де­ние поня­тия «жур­на­лист­ский текст», наря­ду с пуб­ли­ци­сти­че­ским тек­стом, Е. С. Щел­ку­но­ва счи­та­ет тер­ми­но­ло­ги­че­ски избы­точ­ным [Щел­ку­но­ва 2004: 70]. Учи­ты­вая «отсут­ствие еди­но­го сти­ле­во­го прин­ци­па газет­ной речи», В. В. Богу­слав­ская пред­ла­га­ет тер­мин «пуб­ли­ци­сти­че­ский текст» заме­нить на «жур­на­лист­ский текст»: «Сего­дня <…> умест­нее гово­рить не о газет­ной речи <…> а о язы­ке мас­со­вых ком­му­ни­ка­ций… Необ­хо­ди­мо гово­рить не о пуб­ли­ци­сти­че­ских, а о жур­на­лист­ских текстах» [Богу­слав­ская 2008: 43].

В тео­рии жур­на­ли­сти­ки, при­зна­ю­щей жур­на­ли­сти­ку и пуб­ли­ци­сти­ку раз­ны­ми вида­ми твор­че­ской дея­тель­но­сти [Лазу­ти­на 2004: 41; Полон­ский 2009], наме­ти­лась тен­ден­ция к стро­гой диф­фе­рен­ци­а­ции дан­ных поня­тий. Вме­сте с тем слож­но­сти раз­гра­ни­че­ния начи­на­ют­ся сра­зу на эта­пе ана­ли­за типов и жан­ров меди­а­тек­стов по их при­над­леж­но­сти к раз­ря­ду пуб­ли­ци­сти­че­ских или жур­на­лист­ских. Эта область иссле­до­ва­ния не име­ет одно­знач­но­го реше­ния: к пуб­ли­ци­сти­ке отно­сят тек­сты обще­ствен­но-поли­ти­че­ской тема­ти­ки, или поле­ми­че­ски ост­рые про­из­ве­де­ния, или мате­ри­а­лы, выпол­нен­ные в ана­ли­ти­че­ских жан­рах, или, напро­тив, мате­ри­а­лы, выпол­нен­ные в худо­же­ствен­но-пуб­ли­ци­сти­че­ских жан­рах, и т. д. По-види­мо­му, сле­ду­ет при­знать, что жур­на­ли­сти­ка и пуб­ли­ци­сти­ка нахо­дят­ся в пере­се­ка­ю­щих­ся отно­ше­ни­ях, при этом спе­ци­фи­ку тек­стов сле­ду­ет искать не столь­ко в их жан­ро­вых систе­мах, сколь­ко в спо­со­бах пода­чи мате­ри­а­ла, в крас­ке тек­ста, в пре­лом­ле­нии кате­го­рии авто­ра в тек­сто­вой тка­ни. Пред­став­ля­ет­ся спра­вед­ли­вым под­ход к дан­ной про­бле­ме Л. Г. Кай­ды, счи­та­ю­щей глав­ны­ми кри­те­ри­я­ми пуб­ли­ци­сти­че­ско­го тек­ста отно­ше­ние авто­ра к дей­стви­тель­но­сти и функ­ции, на выпол­не­ние кото­рых наце­лен текст [Кай­да 2006: 25].

Типо­ло­ги­че­ские харак­те­ри­сти­ки изда­ния бази­ру­ют­ся на фор­мат­ных (тираж, объ­ем изда­ния, про­дол­жи­тель­ность веща­ния, пери­о­дич­ность, вре­мя выхо­да), эко­но­ми­че­ских (фор­ма соб­ствен­но­сти, бюд­жет и др.), ауди­тор­ных, целе­вых, орга­ни­за­ци­он­ных при­зна­ках. Типы меди­а­тек­стов, созда­ва­е­мые в каче­ствен­ных, мас­со­вых или спе­ци­а­ли­зи­ро­ван­ных изда­ни­ях, зна­чи­тель­но раз­ли­ча­ют­ся на содер­жа­тель­ном, струк­тур­но-ком­по­зи­ци­он­ном, жан­ро­во-сти­ли­сти­че­ском и язы­ко­вом уровнях.

Автор как важ­ней­шая тек­сто- и сти­ле­об­ра­зу­ю­щая кате­го­рия клас­си­фи­ци­ру­ет­ся в науч­ной лите­ра­ту­ре с опо­рой на раз­лич­ные пока­за­те­ли. Так, в иссле­до­ва­нии Е. С. Щел­ку­но­вой учи­ты­ва­ет­ся сте­пень при­сут­ствия авто­ра в тек­сто­вой тка­ни, в соот­вет­ствии с чем выде­ля­ют­ся три типа ком­му­ни­ка­то­ра: пер­со­ни­фи­ци­ро­ван­ный, обоб­щен­ный и депер­со­ни­фи­ци­ро­ван­ный автор [Щел­ку­но­ва 2004: 136]. Опи­ра­ясь на поня­тие объ­е­ма (коли­че­ствен­ный кри­те­рий) и ста­ту­са ком­му­ни­кан­та (каче­ствен­ный кри­те­рий), Н. В. Мура­вье­ва пред­ла­га­ет такие типы авто­ра, как пер­со­наль­ный / кол­лек­тив­ный и част­ный / пуб­лич­ный / соци­аль­ный [Мура­вье­ва: http]. Соглас­но кон­цеп­ции Г. Я. Солга­ни­ка, в кате­го­рии адре­сан­та выде­ля­ет­ся оппо­зи­ция: автор — «чело­век соци­аль­ный» и автор — «чело­век част­ный». Меж­ду край­ни­ми полю­са­ми кате­го­рии авто­ра рас­по­ла­га­ет­ся огром­ное коли­че­ство пере­ход­ных слу­ча­ев, фор­ми­ру­ют­ся типы авто­ра: про­па­ган­дист, поле­мист, редак­тор, лето­пи­сец, худож­ник, ана­ли­тик, иссле­до­ва­тель и др. [Солга­ник 2010: 17]. Т. В. Шме­ле­ва пред­ла­га­ет три пара­мет­ра автор­ско­го нача­ла в тек­сте (выяв­лен­ность авто­ра, сте­пень слож­но­сти, удель­ный вес), что поз­во­ля­ет выстро­ить свое­об­раз­ную шка­лу репре­зен­та­ции автор­ско­го «я» [Шме­ле­ва: http] и пред­ло­жить доста­точ­но надеж­ный инстру­мен­та­рий для ана­ли­за автор­ско­го нача­ла в совре­мен­ных меди­а­текстах. Заме­тим, что мера и сте­пень при­сут­ствия авто­ра в тек­сто­вой тка­ни может рас­смат­ри­вать­ся как пока­за­тель пуб­ли­ци­сти­че­ских материалов. 

Кате­го­рия адре­са­та явля­ет­ся суще­ствен­ной кате­го­ри­ей меди­а­тек­ста, опре­де­ля­ю­щей ком­му­ни­ка­тив­ное вза­и­мо­дей­ствие авто­ра и адре­са­та через текст (Н. Д. Арутю­но­ва, Т. Г. Вино­кур, И. М. Кобо­зе­ва, Л. П. Кры­син, Ю. М. Лот­ман и др.). Идеи М. М. Бах­ти­на о «двух­го­ло­сом» сло­ве лег­ли в осно­ву тео­ре­ти­че­ско­го осмыс­ле­ния меди­а­ком­му­ни­ка­ции как дву­сто­рон­не­го про­цес­са, прин­ци­пи­аль­ным свой­ством кото­ро­го явля­ет­ся диа­ло­гич­ность. Иссле­до­ва­ние Л. Р. Дус­ка­е­вой пока­за­ло, что струк­ту­ра и содер­жа­ние меди­а­тек­стов пред­вос­хи­ща­ет­ся инфор­ма­ци­он­ны­ми и ком­му­ни­ка­тив­ны­ми запро­са­ми ауди­то­рии. И хотя адре­сат явля­ет­ся «гипо­те­ти­че­ским интер­пре­та­то­ром» тек­ста, в кото­ром отра­жа­ют­ся пред­став­ле­ния авто­ра об ауди­то­рии, тем не менее роль адре­са­та в тек­сто­по­рож­де­нии вели­ка [Дус­ка­е­ва 2004].

Воз­ник­шая на рос­сий­ском медиа­рын­ке кон­ку­рен­ция за раз­лич­ные сег­мен­ты ауди­то­рии вызва­ла диф­фе­рен­ци­а­цию изда­ний, изме­ни­ла их функ­ци­о­наль­ное пред­на­зна­че­ние, сфор­ми­ро­ва­ла раз­но­об­раз­ные типы обще­ния и раз­лич­ные типы адре­са­тов. Ори­ен­ти­ро­ван­ность совре­мен­ных СМИ на сво­е­го чита­те­ля (слу­ша­те­ля, зри­те­ля) нахо­дит отра­же­ние в раз­лич­ных систе­ма­ти­за­ци­ях: типо­ло­ги­че­ских (каче­ствен­ные — мас­со­вые — буль­вар­ные), идео­ло­ги­че­ских (ней­траль­ные — лево­ори­ен­ти­ро­ван­ные — пра­во­ори­ен­ти­ро­ван­ные), сти­ле­вых (тра­ди­ци­он­ные — буль­вар­ные). Не слу­чай­но наи­бо­лее успеш­ные СМИ про­воз­гла­ша­ют для себя адре­са­та как осо­бую цен­ность [Мура­вье­ва: http]. В док­тор­ской дис­сер­та­ции Т. Л. Камин­ской «Образ адре­са­та в текстах мас­со­вой ком­му­ни­ка­ции: семан­ти­ко-праг­ма­ти­че­ское иссле­до­ва­ние» (2009) адре­сат в мас­со­вой ком­му­ни­ка­ции высту­па­ет «таким же орга­ни­зу­ю­щим нача­лом, како­вое, по кон­цеп­ции В. В. Вино­гра­до­ва, при­над­ле­жит обра­зу авто­ра в худо­же­ствен­ных текстах». Базо­вы­ми при­зна­ка­ми тек­сто­вой кате­го­рии адре­са­та явля­ет­ся нали­чие в тек­сте оппо­зи­ции «свой — чужой», ори­ен­та­ция на рече­вой опыт целе­вой ауди­то­рии, исполь­зо­ва­ние эле­мен­тов, репре­зен­ти­ру­ю­щих кар­ти­ну мира адре­са­та и харак­те­ри­зу­ю­щих его стиль жиз­ни и соци­аль­ный ста­тус. Соглас­но про­ве­ден­но­му иссле­до­ва­нию, в совре­мен­ных текстах мас­со­вой ком­му­ни­ка­ции вычле­ня­ет­ся несколь­ко типов адре­са­та: «интел­ли­гент­ное мень­шин­ство», «пред­ста­ви­тель образ­цо­вой сре­ды», «про­стой чело­век» [Камин­ская 2009: 14]. Пер­спек­тив­ным пред­став­ля­ет­ся иссле­до­ва­ние участ­ни­ков ком­му­ни­ка­ции (рече­де­я­те­лей, с их рече­вым пове­де­ни­ем) в общем раз­де­ле медий­ной пер­со­но­ло­гии [Шме­ле­ва 2012: 56], что поз­во­ля­ет уста­но­вить ком­му­ни­ка­тив­ные ипо­ста­си адре­са­та и адре­сан­та в одном медиатексте. 

Типо­ло­гия сооб­ще­ний (тек­стов) по жан­ро­во-сти­ли­сти­че­ско­му прин­ци­пу — наи­бо­лее вос­тре­бо­ван­ная ветвь совре­мен­ных меди­а­ис­сле­до­ва­ний. Под вли­я­ни­ем внеш­них фак­то­ров в реаль­ной жиз­ни меди­а­тек­стов обо­зна­чи­лась яркая тен­ден­ция к кон­та­ми­на­ции, сме­ше­нию жан­ров, мон­та­жу тек­сто­вых моде­лей. Про­ис­хо­дит замет­ная эво­лю­ция тра­ди­ци­он­ной систе­мы жур­на­лист­ских жан­ров, отра­жа­ю­щая уход одних форм, появ­ле­ние дру­гих, акту­а­ли­за­цию тре­тьих, упразд­не­ние жан­ро­вых пере­го­ро­док, сво­бод­ную ком­би­на­цию несколь­ких тек­сто­вых моде­лей (рабо­ты Л. Е. Крой­чи­ка, Б. Я. Мисонж­ни­ко­ва, А. Н. Тепля­ши­ной, А. А. Тер­тыч­но­го и мн. др.). Про­цес­сы инте­гра­ции охва­ты­ва­ют меди­а­жан­ры в широ­ком диа­па­зоне, и не толь­ко в гра­ни­цах жур­на­ли­сти­ки, но и на сты­ке жур­на­ли­сти­ки, рекла­мы и PR. Иссле­до­ва­те­ли пре­ду­пре­жда­ют о непред­ска­зу­е­мых соци­аль­ных послед­стви­ях сра­ще­ния тек­стов жур­на­ли­сти­ки и PR («пиар­на­ли­сти­ки», в обо­зна­че­нии А. П. Коро­чен­ско­го), вли­я­ю­щих как на струк­ту­ру и ком­му­ни­ка­тив­ные про­цес­сы, так и на пове­де­ние и миро­воз­зре­ние мас­со­вой ауди­то­рии в целом. Таким обра­зом, жан­ро­вая гете­ро­ген­ность в мас­со­вой ком­му­ни­ка­ции, с одной сто­ро­ны, сви­де­тель­ству­ет о есте­ствен­ной гиб­ко­сти и подвиж­но­сти гра­ниц тек­стов, но, с дру­гой сто­ро­ны, акту­а­ли­зи­ру­ет про­фес­си­о­наль­но-эти­че­ские и нор­ма­тив­ные про­бле­мы, регла­мен­ти­ру­ю­щие пре­де­лы жан­ро­вых сво­бод. Тек­сто­вая гете­ро­ген­ность про­яв­ля­ет­ся и в актив­ном вза­и­мо­дей­ствии пуб­ли­ци­сти­че­ско­го сти­ля с дру­ги­ми функ­ци­о­наль­ны­ми сти­ля­ми и нели­те­ра­тур­ны­ми фор­ма­ми наци­о­наль­но­го язы­ка, в рас­ши­ре­нии гра­ниц язы­ка СМИ в сто­ро­ну сни­же­ния стиля. 

Код меди­а­тек­ста апел­ли­ру­ет к его фор­ме, фак­ту­ре, семи­о­ти­че­ской орга­ни­за­ции. Любой меди­а­текст инте­гри­ру­ет в еди­ном смыс­ло­вом про­стран­стве раз­но­род­ные ком­по­нен­ты: вер­баль­ные, визу­аль­ные, ауди­тив­ные, аудио­ви­зу­аль­ные. И даже газет­ные пуб­ли­ка­ции труд­но обо­зна­чить толь­ко как вид пись­мен­ной речи, посколь­ку важ­ным эле­мен­том газет­но­го тек­ста высту­па­ет визу­аль­ная состав­ля­ю­щая, его гра­фи­че­ское, шриф­то­вое, цве­то­вое оформ­ле­ние. Для адек­ват­но­го пони­ма­ния газет­но­го мате­ри­а­ла суще­ствен­ным ока­зы­ва­ет­ся про­стран­ствен­ный пара­метр, выпол­ня­ю­щий «опре­де­лен­ную смыс­ло­об­ра­зу­ю­щую функ­цию» [Чиче­ри­на 2009: 22]: раз­ме­ще­ние на поло­се, объ­ем, сосед­ство с дру­ги­ми текстами. 

Семи­о­ти­че­ская гете­ро­ген­ность тек­стов СМИ явля­ет­ся след­стви­ем того, в каких медий­ных струк­ту­рах (вербальных/невербальных) и медий­ных фор­ма­тах (печать, радио, теле­ви­де­ние, Интер­нет) функ­ци­о­ни­ру­ют меди­а­тек­сты. Детер­ми­ни­ро­ван­ность тех­ни­че­ских и семи­о­ти­че­ских при­зна­ков меди­а­тек­стов поз­во­ля­ет объ­еди­нить раз­но­об­ра­зие мате­ри­аль­но­го вопло­ще­ния речи в авто­ном­ном раз­де­ле фак­ту­ро­ло­гии, как это пред­ла­га­ет Т. В. Шме­ле­ва. Осо­бен­но­стью меди­а­тек­стов ока­зы­ва­ет­ся то, что они прак­ти­че­ски лише­ны воз­мож­но­сти суще­ство­вать в одной из фак­тур (печат­ной, радий­ной, теле­ви­зи­он­ной или интер­нет-фак­ту­ре), напро­тив, они пере­те­ка­ют из одной фак­ту­ры в дру­гую, поэто­му меди­а­текст спо­со­бен иметь фак­тур­ную пара­диг­му, обес­пе­чи­ва­ю­щую интен­сив­ность его обра­ще­ния по всем кана­лам свя­зи [Шме­ле­ва: http].

Что каса­ет­ся тема­ти­че­ской доми­нан­ты, то этот пара­метр поз­во­ля­ет типо­ло­ги­зи­ро­вать меди­а­тек­сты по при­над­леж­но­сти к устой­чи­вым, регу­ляр­но осве­ща­е­мым в СМИ темам, таким как поли­ти­ка, эко­но­ми­ка, биз­нес, спорт, куль­ту­ра, ново­сти [Доб­рос­клон­ская 2008: 66], что состав­ля­ет тра­ди­ци­он­но силь­ную сто­ро­ну рос­сий­ских медиаизысканий.

Итак, восемь раз­лич­ных по при­ро­де при­зна­ков (канал, инсти­ту­ци­о­наль­ный тип тек­ста, типо­ло­ги­че­ские харак­те­ри­сти­ки изда­ний, адресант/адресат, функ­ци­о­наль­но-жан­ро­вая типо­ло­гия меди­ак­стов, код, меди­а­то­пи­ка) поз­во­ля­ют оце­ни­вать меди­а­текст как текст осо­бо­го типа, в отли­чие от науч­но­го, дело­во­го, худо­же­ствен­но­го или раз­го­вор­но­го тек­стов. Пред­ло­жен­ные при­зна­ки нахо­дят­ся в раз­ных плос­ко­стях, они посто­ян­но пере­се­ка­ют­ся, вза­и­мо­дей­ству­ют и, в зави­си­мо­сти от аспек­та иссле­до­ва­ния, пере­те­ка­ют друг в дру­га. Подоб­ный под­ход к ана­ли­зу меди­а­тек­стов сви­де­тель­ству­ет о мно­го­ас­пект­но­сти, мно­го­пла­но­во­сти медиа­про­дук­тов и, по спра­вед­ли­во­му заме­ча­нию Я. Н. Засур­ско­го, может слу­жить уни­вер­саль­ным мето­дом ана­ли­за меди­а­тек­стов [Засур­ский 2007: 7]. В этом направ­ле­нии иссле­до­ва­ния меди­а­тек­стов еще толь­ко начинаются.