СОВРЕМЕННАЯ ЛИТЕРАТУРНАЯ РЕЦЕНЗИЯ КАК РЕЗУЛЬТАТ ЖАНРОВО-СТИЛИСТИЧЕСКИХ ТРАНСФОРМАЦИЙ (на материале публикаций в еженедельнике «Літаратура і мастацтва»)

Поста­нов­ка про­бле­мы. Изме­не­ния в пуб­ли­ци­сти­че­ском сти­ле, про­изо­шед­шие за послед­нюю чет­верть века, — извест­ный и пока­за­тель­ный фено­мен, осо­бен­но важ­ный по той при­чине, что сего­дня имен­но язык жур­на­ли­сти­ки наи­бо­лее актив­но вли­я­ет на обще­на­ци­о­наль­ный язык. Один из аспек­тов этих изме­не­ний — транс­фор­ма­ции в жан­ро­вой систе­ме жур­на­ли­сти­ки [Дус­ка­е­ва 2003: 665]. В кон­тек­сте назван­но­го явле­ния такой жанр, как рецен­зия, при­вле­ка­ет вни­ма­ние иссле­до­ва­те­лей не слу­чай­но. Дело в том, что струк­ту­ра ее доста­точ­но силь­но стан­дар­ти­зи­ро­ва­на: про­сле­дить транс­фор­ма­цию жан­ра не слиш­ком слож­но, а сами наблю­де­ния обе­ща­ют дать нагляд­ные резуль­та­ты. При этом жанр лите­ра­тур­ной рецен­зии не так прост: отно­си­тель­ная жест­кость струк­ту­ры соче­та­ет­ся с бога­ты­ми воз­мож­но­стя­ми твор­че­ско­го само­вы­ра­же­ния критика.

Исто­рия вопро­са. Как и сле­до­ва­ло ожи­дать, на рецен­зию было обра­ще­но самое при­сталь­ное вни­ма­ние уче­ных. Пока­за­тель­ны, в част­но­сти, темы дис­сер­та­ций С. М. Явор­ской «Рецен­зия как тип тек­ста (на мате­ри­а­ле англо­языч­ной рецен­зии)» [Явор­ская 2000], Н. Н. Мош­ни­ко­вой «Линг­во-когни­тив­ный аспект иссле­до­ва­ния дис­кур­са теат­раль­ной рецен­зии: на мате­ри­а­ле совре­мен­ных англо­языч­ных печат­ных СМИ» [Мош­ни­ко­ва 2006], более ран­не­го дис­сер­та­ци­он­но­го иссле­до­ва­ния Т. И. Син­де­е­вой «Рече­вой жанр „газет­ная рецен­зия“ и его линг­во­тек­сто­вые харак­те­ри­сти­ки (на мате­ри­а­ле англий­ско­го язы­ка)» [Син­де­е­ва 1984]. К рас­смат­ри­ва­е­мо­му жан­ру обра­ща­лись Ю. А. Кри­ку­нов [1976], Т. С. Алек­се­е­ва [1983], Д. Д. Бици­ган [2011], Н. В. Ваку­ро­ва [2009; 2014], О. И. Десю­ке­вич [2012], Е. А. Маль­чев­ская [2011] и др.

Опи­са­ние мето­ди­ки иссле­до­ва­ния. Основ­ное про­яв­ле­ние жан­ро­вых транс­фор­ма­ций в прес­се — исчез­но­ве­ние клас­си­че­ских жан­ро­вых струк­тур и сти­ра­ние жан­ро­вых гра­ниц. Это спра­вед­ли­во и в отно­ше­нии жан­ров лите­ра­тур­но-худо­же­ствен­ной кри­ти­ки. Напом­ним, что тра­ди­ци­он­но назы­ва­ют три основ­ных ее жан­ра: рецен­зию, кри­ти­че­скую ста­тью и твор­че­ский порт­рет. Мож­но пред­по­ло­жить, что нынеш­ние жан­ро­вые транс­фор­ма­ции силь­нее все­го затро­ну­ли имен­но рецен­зию, на чем мы ниже и остановимся.

Объ­ект рецен­зии — отдель­ное про­из­ве­де­ние, кри­ти­че­ской ста­тьи — худо­же­ствен­ный про­цесс, твор­че­ско­го порт­ре­та — лич­ность худож­ни­ка. Послед­ние два жан­ра в совре­мен­ной прес­се при­сут­ству­ют (хотя в твор­че­ском порт­ре­те сме­сти­лись опре­де­лен­ные акцен­ты). При­сут­ству­ет и рецен­зия, но очень часто — дале­ко не в клас­си­че­ском сво­ем виде. Ред­ко­стью стал обсто­я­тель­ный ана­лиз отдель­но­го про­из­ве­де­ния (под­черк­нем, речь идет не о науч­ном лите­ра­ту­ро­ве­де­нии, а о лите­ра­тур­но-худо­же­ствен­ной кри­ти­ке на поле жур­на­ли­сти­ки). Но имен­но с ана­ли­за про­из­ве­де­ния начи­на­ет­ся кри­ти­ка как тако­вая. Зна­чит, деструк­тив­ные сдви­ги про­изо­шли в самом фун­да­мен­те лите­ра­тур­но-худо­же­ствен­ной кри­ти­ки. Чита­тель, автор полу­ча­ют от кри­ти­ка не ана­лиз про­из­ве­де­ния, а «какую-то инфор­ма­цию». Двой­ствен­ная инфор­ма­ци­он­но-оце­ноч­ная функ­ция рецен­зии пере­ста­ет быть двой­ствен­ной (рецен­зию назы­ва­ют инфор­ма­тив­но-ана­ли­ти­че­ским жан­ром [Рито­ри­че­ские осно­вы жур­на­ли­сти­ки 2009: 205]). Рецен­зия все более при­бли­жа­ет­ся к про­сто­му инфор­ма­ци­он­но­му сооб­ще­нию. Оце­ноч­ные эле­мен­ты там оста­ют­ся в каче­стве «риту­аль­но­го» ком­по­нен­та, не будучи под­креп­ле­ны эсте­ти­че­ским ана­ли­зом. В бело­рус­ской лите­ра­тур­ной кри­ти­ке эта риту­аль­ность усу­губ­ля­ет­ся излиш­ним увле­че­ни­ем поло­жи­тель­ны­ми отзы­ва­ми, выпол­нен­ны­ми в орна­мен­таль­ном, пафос­ном сти­ле, кото­рый сего­дня вос­при­ни­ма­ет­ся как абсо­лют­ный анахронизм.

Неко­то­рые при­ме­ры рецен­зий (а мы обра­ти­лись к рецен­зи­ям на поэ­ти­че­ские сбор­ни­ки) долж­ны про­ил­лю­стри­ро­вать озву­чен­ные тези­сы. Но сна­ча­ла при­ве­дем пере­чень обя­за­тель­ных (по О. А. Саль­ни­ко­вой) струк­тур­ных эле­мен­тов рецен­зии [Там же: 208]: сооб­ще­ние о про­из­ве­де­нии искус­ства (автор, назва­ние, место и вре­мя созда­ния и пуб­ли­ка­ции); общая харак­те­ри­сти­ка-оцен­ка про­из­ве­де­ния; ана­лиз содер­жа­ния и фор­мы про­из­ве­де­ния; опре­де­ле­ние места про­из­ве­де­ния в твор­че­стве авто­ра или в лите­ра­тур­ном про­цес­се в целом (надо ска­зать, что без это­го вооб­ще зада­чу кри­ти­ки нель­зя счи­тать выпол­нен­ной); при­вле­че­ние вни­ма­ния чита­те­ля к про­из­ве­де­нию. Обра­тим вни­ма­ние на то, в какой сте­пе­ни эти эле­мен­ты при­сут­ству­ют в рецен­зи­ях на поэ­ти­че­ские сбор­ни­ки в еже­не­дель­ни­ке «Літа­ра­ту­ра і мастацтва».

Ана­лиз мате­ри­а­ла. В № 28 (13 июля) за 2012 г. под руб­ри­кой «Новые изда­ния» поме­щен текст, кото­рый в иде­а­ле (если судить по назва­нию руб­ри­ки) дол­жен быть имен­но рецен­зи­ей. Сра­зу бро­са­ет­ся в гла­за, что мате­ри­ал чрез­вы­чай­но малень­кий (при­мер­но чет­верть газет­ной поло­сы), а это озна­ча­ет, что реа­ли­за­ция жан­ро­вой моде­ли рецен­зии в таком неболь­шом объ­е­ме была бы мало­ве­ро­ят­ной. Тем более вызы­ва­ет удив­ле­ние несколь­ко фак­тов. Во-пер­вых, мате­ри­ал под­пи­сан тре­мя фами­ли­я­ми. Во-вто­рых, в такой неболь­шой объ­ем ока­за­лась втис­ну­той инфор­ма­ция не толь­ко о поэ­ти­че­ском сбор­ни­ке Нико­лая Ильин­ско­го «О люб­ви… и не толь­ко», но и о раз­лич­ных побоч­ных обсто­я­тель­ствах, начи­ная с того, что «шмат шчы­рых доб­рых слоў было пра­моў­ле­на на адрас Міка­лая Іва­наві­ча» во вре­мя пре­зен­та­ции ука­зан­ной кни­ги в биб­лио­те­ке име­ни Янки Купа­лы, и закан­чи­вая тем, что авто­ру был вру­чен нагруд­ный знак Сою­за писа­те­лей Бела­ру­си «За зна­чи­тель­ный вклад в лите­ра­ту­ру». Бес­спор­но, поэту ком­пли­мен­тар­ное зву­ча­ние тако­го тек­ста, в прин­ци­пе, долж­но быть при­ят­но, хотя очень часто худож­ни­ки ждут серьез­но­го ана­ли­за сво­их про­из­ве­де­ний и не нахо­дят его. Чита­тель же полу­ча­ет из таких заме­ток очень скуд­ную инфор­ма­цию. Дей­стви­тель­но, пер­вый струк­тур­ный эле­мент рецен­зии при­сут­ству­ет, хотя и в скры­той фор­ме (труд­но понять, поче­му она так полю­би­лась совре­мен­ным авто­рам): Імя Міка­лая Іль­ін­ска­га даў­но вядо­ма чыта­чу (с тако­го ката­стро­фи­че­ско­го штам­па начи­на­ет­ся рецен­зия. — А. Д.). Яго твор­чы багаж скла­да­ю­ць самыя роз­ныя павод­ле жан­ра­ва­га вызна­ч­эн­ня (жан­ра­вай пры­на­леж­на­сці? — А. Д.) тэкс­ты. Гэта і вер­шы, і паэмы, і рама­ны: гіста­рыч­ныя і дэт­эк­ты­ў­ныя. Але хочац­ца звяр­ну­ць ува­гу на збор­нік «О люб­ви… и не толь­ко», выдад­зе­ны сёле­та ў серыі «Біб­ліят­эка Мін­ска­га гарад­ско­га аддзя­лен­ня Саю­за пісь­мен­нікаў Бела­русі».

Чита­тель дол­жен выис­ки­вать инфор­ма­цию о назва­нии рецен­зи­ру­е­мо­го про­из­ве­де­ния. Повто­ря­ем, назва­ние руб­ри­ки — «Новые изда­ния». Сра­зу после назва­ния руб­ри­ки идет назва­ние мате­ри­а­ла — «Раз­но­сто­рон­ние увле­че­ния», что само по себе выгля­дит доволь­но стран­но, пото­му что отсы­ла­ет чита­те­ля к лич­но­сти поэта, а не к кни­ге. (Кста­ти, и само назва­ние непо­нят­но: дей­стви­тель­но, в мате­ри­а­ле упо­ми­на­ет­ся о том, что автор кни­ги — док­тор исто­ри­че­ских наук, но ника­кие дру­гие увле­че­ния, кро­ме лите­ра­тур­но­го твор­че­ства, не назы­ва­ют­ся.) А про­бле­ма в том, что авто­ры газет­но­го мате­ри­а­ла вос­при­ня­ли факт выхо­да кни­ги про­сто как повод рас­ска­зать о писателе. 

Сле­ду­ю­щий струк­тур­ный эле­мент рецен­зии — опре­де­ле­ние места про­из­ве­де­ния в лите­ра­тур­ном про­цес­се и в твор­че­стве авто­ра — при­сут­ству­ет в мате­ри­а­ле мини­маль­но. О месте в лите­ра­тур­ном про­цес­се речь даже не захо­дит, а о месте кни­ги в твор­че­стве авто­ра гово­рит­ся импли­цит­но: У паэме «За Изю­мин­ской чер­той» аўтар зноў звяр­та­ец­ца да гісто­рыі, далё­ка­га міну­ла­га… Име­ет­ся в виду, что к исто­рии он обра­щал­ся и в сво­их преды­ду­щих кни­гах. Но не видим само­го глав­но­го в рецен­зии — оцен­ки: чем это обра­ще­ние к исто­ри­че­ской теме отли­ча­ет­ся от преды­ду­щих, каких новых высот достиг автор в сво­ем мастер­стве? Соот­вет­ствен­но, нет в тек­сте и наре­чий со зна­че­ни­ем оцен­ки: важ­но, зна­чи­мо, акту­аль­но… Вме­сто это­го — арха­ич­ная в сво­ей пафос­но­сти и мало­со­дер­жа­тель­но­сти фра­за: М. Іль­ін­скі ўсхва­ляе леп­шыя чала­вечыя пачуц­ці: сяброўства, любоў, сама­а­хвяр­на­сць. Раз­ве само­по­жерт­во­ва­ние — чув­ство? И ска­зать о совре­мен­ном писа­те­ле, в совре­мен­ном исто­ри­ко-поэ­ти­че­ским кон­тек­сте, что он что-то вос­хва­ля­ет, — это, ско­рее все­го, озна­ча­ет оби­деть его.

Сле­ду­ю­щий струк­тур­ный эле­мент — харак­те­ри­сти­ка и оцен­ка про­из­ве­де­ния. И сно­ва нахо­дим лишь незна­чи­тель­ные при­ме­ры их рече­во­го вопло­ще­ния: О, як мно­га ска­за­на тут аўта­рам і пра любоў да Рад­зі­мы, гонар за яе, і пра род­ных, якія пай­шлі ўжо з жыц­ця, і пра сму­так па міну­лым, далё­ка не заўж­ды дрэн­ным, і пра род­ную пры­ро­ду, якой аўтар непад­роб­на заха­п­ля­ец­ца. При этом заме­тим, что объ­ек­том харак­те­ри­сти­ки и оцен­ки явля­ет­ся толь­ко тема­ти­ка про­из­ве­де­ний, а не мастер­ство, не худо­же­ствен­ный уро­вень, не эсте­ти­че­ские каче­ства сти­хо­тво­ре­ний, что долж­но быть основ­ным в рецен­зии. Еще один при­мер оце­ноч­но­го мне­ния: У збор­нік увай­шлі новыя вер­шы М. Іль­ін­скага, а так­са­ма выдат­ная паэ­ма «За Изю­мин­ской чер­той». Если рецен­зен­ты назы­ва­ют поэ­му заме­ча­тель­ной, то чита­тель может захо­теть узнать, чем она заме­ча­тель­на, тем более что поэ­ма сего­дня — ред­кий и слож­ный жанр и напи­сать заме­ча­тель­ную поэ­му — труд­ная зада­ча. Но ника­ких объ­яс­не­ний и аргу­мен­тов в рецен­зии нет.

Что каса­ет­ся тако­го эле­мен­та струк­ту­ры рецен­зии, как ана­лиз содер­жа­ния и фор­мы про­из­ве­де­ния, то он в мате­ри­а­ле пол­но­стью отсут­ству­ет. Ана­ли­ти­че­ская часть долж­на быть основ­ным ком­по­нен­том рецен­зии. Стро­ит­ся она как текст-рас­суж­де­ние. Но это­го нет, что сле­ду­ет из ана­ли­за абза­цев. В тек­сте-рас­суж­де­нии пер­вым в абза­це явля­ет­ся пред­ло­же­ние, кото­рое содер­жит новое поло­же­ние и оформ­ля­ет­ся как тезис. Соот­вет­ствен­но, далее идет дока­за­тель­ство тези­са. Или какое-то прин­ци­пи­аль­ное поло­же­ние долж­но содер­жать­ся в послед­нем пред­ло­же­нии абза­ца, оформ­лен­ном как вывод [Там же: 210–211]. Ана­ли­зи­ру­е­мый текст явля­ет­ся, ско­рее, опи­са­ни­ем с эле­мен­та­ми повест­во­ва­ния. И это застав­ля­ет заду­мать­ся: мож­но ли вооб­ще напи­сать рецен­зию, исполь­зуя несо­от­вет­ству­ю­щий функ­ци­о­наль­но-смыс­ло­вой тип речи? Как видим, жан­ро­ло­гия тес­но свя­за­на со сти­ли­сти­кой тек­ста. Не пони­мая это­го, совре­мен­ные авто­ры даже тогда, когда им необ­хо­ди­мо создать текст абсо­лют­но кон­крет­но­го жан­ра (такой инфор­ма­ци­он­ный повод, как выход кни­ги, одно­знач­но тре­бу­ет жан­ра рецен­зии), теря­ют­ся и пишут что-то невы­ра­зи­тель­ное и по содер­жа­нию, и по форме.

Послед­ний струк­тур­ный эле­мент рецен­зии — при­вле­че­ние вни­ма­ния чита­те­ля к про­из­ве­де­нию, что реа­ли­зу­ет­ся в виде обра­ще­ний к чита­те­лю, наиме­но­ва­ний адре­са­та-чита­те­ля и адре­са­та-авто­ра (и чита­тель, и автор-писа­тель явля­ют­ся адре­са­та­ми рецен­зии), а так­же в виде спе­ци­фи­че­ско­го исполь­зо­ва­ния место­име­ний, преж­де все­го место­име­ний мы и он. «Автор­ское МЫ заме­ня­ет­ся на МЫ, объ­еди­ня­ю­щее кри­ти­ка и чита­те­ля, этим рецен­зент при­вле­ка­ет чита­те­ля на свою сто­ро­ну, под­чер­ки­ва­ет, что его мне­ние — это мне­ние всех чита­те­лей. Автор-писа­тель в язы­ко­вом плане про­ти­во­по­став­ля­ет­ся место­име­ни­ем ОН(а). Ино­гда место­име­ние ОН исполь­зу­ет­ся и по отно­ше­нию к чита­те­лю, тем самым отстра­няя его от кри­ти­ка», — пишет О. А. Саль­ни­ко­ва [Там же: 211–212]. Ука­зан­ные сред­ства при­ме­ня­ют­ся авто­ра­ми ана­ли­зи­ру­е­мой рецен­зии, хотя доволь­но бед­но и три­ви­аль­но: А мы, чыта­чы, чака­ем новых тво­раў М. Іль­ін­ска­га.

Как видим, содер­жа­тель­но-сти­ли­сти­че­ская бед­ность, жан­ро­вая аморф­ность рас­смот­рен­но­го мате­ри­а­ла сви­де­тель­ству­ют о том, что нару­ше­ние зако­нов жан­ра, их игно­ри­ро­ва­ние не дают поло­жи­тель­но­го резуль­та­та. Такой текст может стать анти­ре­кла­мой кни­ги, так как, исхо­дя из его содер­жа­ния, нель­зя соста­вить адек­ват­но­го пред­став­ле­ния о про­из­ве­де­нии. К сча­стью, авто­ры слу­чай­но (а ина­че и ска­зать нель­зя) при­ве­ли две цита­ты из сти­хов Н. Ильин­ско­го, по кото­рым чита­тель сам может судить о высо­ком худо­же­ствен­ном уровне произведений.

Заме­чен­ные сдви­ги в струк­ту­ре рецен­зий одно­тип­но повто­ря­ют­ся в мате­ри­а­лах раз­ных авто­ров, хотя ино­гда встре­ча­ют­ся совер­шен­но неожи­дан­ные нару­ше­ния струк­ту­ры. Так, в рецен­зии Мико­лы Маляв­ко «Одна — из ста» (2012. 16 студ.) на кни­гу Оль­ги Нори­ной даже нет назва­ния самой кни­ги! То есть отсут­ству­ет пер­вый струк­тур­ный эле­мент рецен­зии, инфор­ма­ци­он­ный, кото­рый, каза­лось бы, про­пу­стить про­сто невоз­мож­но. Сам текст, опять же, постро­ен как рас­сказ, а не раз­мыш­ле­ние. Каза­лось бы, это выгля­дит как допу­сти­мый экс­пе­ри­мент, так как перед нами рас­сказ о судь­бе лири­че­ской геро­и­ни, но в ито­ге чита­тель очень мало полу­ча­ет из такой рецен­зии. Мы сно­ва узна­ем толь­ко о тема­ти­ке сти­хо­тво­ре­ний, что совер­шен­но недо­ста­точ­но для того, что­бы соста­вить впе­чат­ле­ние о поэ­ти­че­ском сборнике.

Толь­ко о тема­ти­ке сти­хо­тво­ре­ний узна­ем и из рецен­зии Арка­дия Русец­ко­го «Живет, наде­ет­ся, меч­та­ет» (2012. 10 лют.) на кни­гу Оле­га Сал­ту­ка. Прав­да, в кон­це немно­го гово­рит­ся о кон­крет­ных «недо­стат­ках»: назы­ва­ют­ся «агр­эхі аўтар­скай паспеш­на­сці», при­во­дит­ся тра­фа­рет­ное срав­не­ние в одном из сти­хо­тво­ре­ний. Есть в рецен­зии и чрез­вы­чай­но пока­за­тель­ная фра­за: Зусім не выпад­ко­ва, шаноў­ны чытач, я даў такую назву арты­ку­лу, пры­све­ча­на­му кні­зе вер­шаў «Дзве зары»… Вот, ока­зы­ва­ет­ся, в чем про­бле­ма: авто­ры сами колеб­лют­ся в опре­де­ле­нии того, тек­сты како­го жан­ра они пишут. Напом­ним, отдель­ной кни­ге мож­но посвя­тить и ста­тью, но тогда долж­на быть сфор­му­ли­ро­ва­на кон­крет­ная про­бле­ма, кон­кре­ти­зи­ро­ван объ­ект иссле­до­ва­ния; текст А. Русец­ко­го — это имен­но рецен­зия, но с опре­де­лен­ны­ми осо­бен­но­стя­ми в жан­ро­вой структуре.

Эле­мен­ты интер­вью вклю­че­ны в рецен­зию Чесла­вы Полу­ян «Мимо солн­ца и кры­льев» на кни­гу Диа­ны Арбе­ни­ной «Ауто­да­фе» (2012. 20 ліп.). И это было бы непло­хо, если бы обя­за­тель­ные струк­тур­ные эле­мен­ты соб­ствен­но рецен­зии сохра­ни­лись. Но «клас­си­че­ские недо­стат­ки» транс­фор­ми­ро­ван­ной рецен­зии видим и здесь: речь идет толь­ко о тема­ти­ке, отсут­ству­ет эсте­ти­че­ский анализ…

О транс­фор­ма­ции рецен­зии речь в нау­ке идет дав­но. Так, еще в 1980‑х годах писа­ли о том, что наблю­да­ют­ся две тен­ден­ции — так назы­ва­е­мое само­раз­ви­тие жан­ра и воз­ник­но­ве­ние жан­ро­вых моди­фи­ка­ций (пре­ва­ли­ру­ет вто­рая тен­ден­ция) [Алек­се­е­ва 1983: 21]. Т. С. Алек­се­е­ва назы­ва­ет такие видо­вые фор­мы, воз­ник­шие в резуль­та­те само­раз­ви­тия рецен­зии, как корот­кая или раз­вер­ну­тая анно­та­ция, мини-рецен­зия и эссе [Там же: 21]. Исполь­зу­ет­ся и тер­мин мик­ро­ре­цен­зия. Инте­рес­но заме­тить, что иссле­до­ва­те­ли утвер­жда­ют, что в мик­ро­ре­цен­зии может рас­смат­ри­вать­ся одна, но суще­ствен­ная осо­бен­ность про­из­ве­де­ния [Кри­ку­нов 1976: 22; Тер­тыч­ный 2000: 143]. Но сле­ду­ет иметь в виду, что тема­ти­ка сти­хо­тво­ре­ний не явля­ет­ся суще­ствен­ным аспек­том для пони­ма­ния свое­об­ра­зия твор­че­ства того или ино­го поэта: тема­ти­ка в лири­ке у всех почти одна и та же.

Всё ска­зан­ное не озна­ча­ет, что жанр не име­ет пра­ва на видо­из­ме­не­ния. Это под­твер­жда­ет нали­чие на стра­ни­цах «ЛіМа» тек­стов, кото­рые пред­став­ля­ют собой оправ­дан­ное струк­тур­ное транс­фор­ми­ро­ва­ние рецензии.

Обра­тим вни­ма­ние на ста­тью-рецен­зию Мих­а­ся Кень­ко «Духов­ное про­стран­ство мира» (2012. 3 лют.). Речь идет о сбор­ни­ке поэ­ти­че­ских пере­во­дов Мико­лы Мет­лиц­ко­го «Луч­на­сць». Рас­суж­де­ния о пери­пе­ти­ях пере­вод­че­ской дея­тель­но­сти на пост­со­вет­ском про­стран­стве пере­хо­дят в серьез­ный ана­лиз содер­жа­ния сбор­ни­ка. М. Кень­ко — уче­ный, тео­ре­тик лите­ра­ту­ры, спе­ци­а­лист по худо­же­ствен­но­му пере­во­ду, искус­но созда­ет имен­но кри­ти­че­ский, т. е. жур­на­лист­ский, текст. Вот как автор рецен­зии при­вле­ка­ет вни­ма­ние чита­те­ля к про­из­ве­де­нию: Нату­раль­на што не адзін чытач задас­ца дум­кай: як зроб­ле­ны ўсе гэтыя перак­ла­ды, няў­жо Мят­ліц­кі ведае столь­кі моў?; Калі ты, чытач, добра зна­ё­мы з ліры­кай па-сусед­ску вядо­ма­га нам класіка ўкраін­с­кай літа­ра­ту­ры Тара­са Шаўч­эн­кі, то параў­най вось гэтыя рад­кі…; …чытай­це кні­гу «Луч­на­сць», яна, у адпа­вед­на­сці са сва­ёй назвай, далучы­ць вас да ўзо­раў сусвет­най паэзіі…

При опре­де­лен­ных усло­ви­ях может ока­зать­ся умест­ным напи­са­ние рецен­зии по зако­нам повест­во­ва­тель­но­го функ­ци­о­наль­но-смыс­ло­во­го типа речи, что наблю­да­ем в мате­ри­а­ле Алек­сея Нена­дав­ца «Род­ное и веч­ное» (212. 11 траў­ня), посвя­щен­ном кни­ге бал­лад Вик­то­ра Шни­па «Про­за і паэзія агню». Бал­ла­да — жанр лири­ки, мак­си­маль­но при­бли­жен­ный к эпо­су. Рецен­зент нашел инте­рес­ную фор­му для раз­го­во­ра о содер­жа­нии сбор­ни­ка: он рас­ска­зы­ва­ет исто­рию наро­да, кото­рая вырас­та­ет из судеб геро­ев про­из­ве­де­ний. При этом при­сут­ству­ет эсте­ти­че­ский ана­лиз: Уво­гу­ле, для збор­ніка В. Шні­па характ­эр­ная архе­ты­піч­на­сць. Пера­ка­най­це­ся самі…; Паэт спра­буе нід­зе не дапус­ці­ць пера­ры­ван­ня тра­ды­цыі, бо яна для яго самае галоў­нае… Таму нават аса­цы­я­ты­ў­на­сць, мета­фа­рыч­на­сць твор­цы заў­сё­ды глы­бін­ная, «гаво­ра­чая»…; …памя­ць — вель­мі важ­ная для В. Шні­па катэ­го­рыя… К сожа­ле­нию, в текст закра­лась рас­про­стра­нен­ная ошиб­ка: аба­гу­ле­ныя вобра­зы (вме­сто аба­гуль­не­ныя).

Малый объ­ем не обя­за­тель­но дол­жен при­во­дить к струк­тур­ным изме­не­ни­ям рецен­зии. Нагляд­ным сви­де­тель­ством это­го мож­но счи­тать неболь­шую рецен­зию Мих­а­ся Дани­лен­ко на кни­гу сти­хо­тво­ре­ний для детей Мико­лы Чер­няв­ско­го «Сонеч­ны кошык» (2012. 27 крас.) или мате­ри­ал Мих­а­ся Кова­ле­ва «Вино оди­но­ких от Мих­а­ся Башла­ко­ва. Несколь­ко слов-рас­суж­де­ний о новой кни­ге поэта» (2012. 13 крас.), в кото­ром автор опре­де­ля­ет жанр: «некаль­кі слоў-раз­ваг». Это поз­во­ля­ет выра­зить оцен­ку, но выне­сти за скоб­ки ана­лиз, что не выгля­дит в этом слу­чае как недостаток.

Ины­ми сло­ва­ми, любые жан­ро­вые транс­фор­ма­ции воз­мож­ны тогда, когда либо сохра­ня­ют­ся все необ­хо­ди­мые струк­тур­ные эле­мен­ты базо­во­го жан­ра, либо экс­пли­цит­но (как в преды­ду­щем при­ме­ре) или импли­цит­но обос­но­вы­ва­ет­ся сама жан­ро­вая транс­фор­ма­ция. Напри­мер, мате­ри­ал Лево­на Теле­ша «Бога­тый твор­че­ский путь сель­ско­го учи­те­ля» (2012. 1 чэрв.), хотя и име­ет в каче­стве инфор­ма­ци­он­но­го пово­да выход кни­ги «Выбра­нае» Арка­дия Нафра­но­ви­ча, стро­ит­ся как твор­че­ский порт­рет, что поз­во­ля­ет сде­лать тип рецен­зи­ру­е­мо­го изда­ния (сбор­ник избран­ных про­из­ве­де­ний содер­жит тек­сты, писав­ши­е­ся в тече­ние дол­го­го вре­ме­ни, а зна­чит, сам инфор­ма­ци­он­ный повод поз­во­ля­ет обра­тить­ся уже к жан­ру твор­че­ско­го портрета).

Бес­спор­но, встре­ча­ют­ся в «ЛіМе» и рецен­зии клас­си­че­ской жан­ро­вой струк­ту­ры. Обра­тим­ся к ним, что­бы убе­дить­ся в воз­мож­но­стях это­го жан­ра. Осо­бен­но обра­тим вни­ма­ние на струк­тур­ные эле­мен­ты жан­ра, кото­рые отсут­ство­ва­ли в рас­смот­рен­ных выше текстах. Речь идет о самых суще­ствен­ных для рецен­зии эле­мен­тах — эсте­ти­че­ском ана­ли­зе, опре­де­ле­нии места про­из­ве­де­ния в лите­ра­тур­ном про­цес­се. Имен­но эти ком­по­нен­ты под­ни­ма­ют кри­ти­че­ский текст на каче­ствен­но иной уровень.

Перед нами рецен­зия Сер­гея Чиг­ри­на «„Полы­мя род­нае“ Вла­ди­ми­ра Гай­ду­ка» (2012 27 студ.). Вот кон­крет­ные при­ме­ры исполь­зо­ва­ния струк­тур­ных эле­мен­тов, кото­рых не хва­та­ет в «облег­чен­ных» вари­ан­тах ана­ли­зи­ру­е­мо­го жан­ра: …Улад­зі­мір Гай­дук даў­но вырваў­ся з… мат­э­ры­яль­на-фізіч­най сялян­скай прыг­не­ча­на­сці; Пошукі глы­біні, спро­бы рас­кры­ць у жан­ры лірыч­на­га вер­ша ўсю скла­да­на­сць духоў­на­га све­ту чала­ве­ка, яго псі­ха­ло­гіі — без гэта­га немаг­чы­ма ўяві­ць Гай­ду­ка-паэта; Паэтыч­ныя рад­кі арганіч­на разві­ва­ю­ць фальк­лор­ныя тра­ды­цыі… (далее — цита­та из сти­хо­тво­ре­ния); Улад­зі­мір Гай­дук — паэт неш­мат­слоў­ны, схіль­ны да афа­ры­стыч­на­сці…; Ёсць, праў­да, у збор­ніку і сла­быя рад­кі і стро­фы. <…> Зда­ец­ца, гэтыя рад­кі-экс­пром­ты пісалі­ся про­ста дзе­ля рыф­мы (далее — пример).

Содер­жа­тель­ной мож­но назвать рецен­зию Ната­льи Сидо­рен­ко «„Соба­чье заня­тие“ или рекла­ма» (2012. 10 лют.) на кни­гу поэ­ти­че­ских паро­дий Ана­то­лия Зэко­ва «Каханне на сне­зе». Осо­бен­но удач­ным в ней явля­ет­ся реа­ли­за­ция таких струк­тур­ных эле­мен­тов жан­ра, как оцен­ка и ана­лиз: …паро­дыя для А. Зэка­ва — гэта сама­стой­ны твор, дзе ён не столь­кі паказ­вае паэта, коль­кі выказ­вае сябе. І робі­ць гэта вір­ту­оз­на, з зай­зд­рос­на выма­ля­ва­най пара­дак­саль­на­сцю, а то і абсурд­на­сцю той ці іншай сіту­а­цыі, у якую трап­ляе лірыч­ны герой. Што ж даты­чы­ць парад­зіру­е­мых рад­коў, то яны для парадыс­та ўся­го толь­кі штур­шок да тэмы, па-сапраўд­на­му аб’ёмнага аба­гуль­нен­ня. У тым і адроз­ненне Ана­то­ля Зэка­ва ад, ска­жам, таго ж парадыс­та-мэт­ра Геор­гія Юрчан­кі, у асно­ве паро­дый яко­га не толь­кі тэма­тыч­ныя, а і сты­ля­выя абся­гі твор­цы, — далее идет ана­лиз кон­крет­но­го при­ме­ра. Заме­тим, что здесь реа­ли­зу­ет­ся (через срав­не­ние с Г. Юрчен­ко) и такой струк­тур­ный эле­мент рецен­зии, как опре­де­ле­ние места про­из­ве­де­ния в лите­ра­тур­ном про­цес­се. Все­го один абзац — а клас­си­че­ские зако­ны жан­ра пол­но­стью проявлены!

Нако­нец, образ­цо­вая рецен­зия само­го Ана­то­лия Зэко­ва «Меж­ду огнем и сту­жей» на сбор­ник сти­хо­тво­ре­ний Анны Новик «Сумё­ты агню» (2012. 2 сак.). Вот как А. Зэков пишет о месте моло­дой поэтес­сы в нашем лите­ра­тур­ном кон­тек­сте: Выхо­плі­ваю гэтыя, на пер­шы погляд, лозун­га­выя рад­кі з вер­шаў і разам з паэт­э­с­ай раду­ю­ся і сам, бо коль­кі выпа­дае чыта­ць паэтыч­ных строф іншых 17–20 гадо­вых дэбю­тан­таў, у якіх столь­кі песі­міз­му і рас­ча­ра­ван­ня, нібы­та жыц­цё іх не на самым пачат­ку, а ўжо вый­ш­ла на фініш­ную пра­мую. <…> У Ган­ны Новік нават халод­ная восень, з праніз­лі­вы­мі вятра­мі і пра­цяж­ны­мі аблож­ны­мі зале­ва­мі, — любі­мая часі­на года, чыстая і светлая…

Мастер­ски автор рецен­зии исполь­зу­ет оцен­ку и ана­лиз: Паэт­э­са імкнец­ца адным-дву­ма штрых­а­мі нама­ля­ва­ць запа­мі­наль­ную кар­ці­ну…; Вало­дае паэт­э­са і гума­ры­стыч­ным дарам (далее — при­ме­ры из сти­хо­тво­ре­ний); Ці ўсё так глад­ка і без­да­кор­на ў кні­зе Ган­ны Новік «Сумё­ты агню»? Без­умоў­на, не… Паэт­э­са не паз­бег­ла моў­ных хібаў. <…> Гра­ма­тыч­на нявы­ве­ра­ны і такі паэтыч­ны радок, як…; Наўрад ці апраў­да­на і ўжы­ванне ў сур’ёзным вер­шы раз­моў­на-студ­энц­ка­га жар­го­ну… и т. д.

Все необ­хо­ди­мые струк­тур­ные эле­мен­ты рецен­зии есть и в мате­ри­а­ле А. Зэко­ва «Я не сумую — я жыву…» (2012. 27 крас.), посвя­щен­ном кни­ге Татья­ны Атро­щен­ко «Не я…». Перед нами рецен­зия с эле­мен­та­ми твор­че­ско­го порт­ре­та, что обо­га­ща­ет ее, допол­ня­ет и раз­ви­ва­ет сиг­ни­фи­ка­тив­ные харак­те­ри­сти­ки текста. 

В сти­ли­сти­че­ском отно­ше­нии неко­то­рые авто­ры, судя по все­му, пута­ют лите­ра­тур­ную рецен­зию с науч­ной. Послед­няя дей­стви­тель­но явля­ет­ся жан­ром «с высо­кой сте­пе­нью стан­дар­ти­за­ции на всех уров­нях постро­е­ния тек­ста» [Баже­но­ва, Котю­ро­ва 2003: 62]. В нау­ке кри­ти­ка не обра­зу­ет само­сто­я­тель­ной отрас­ли науч­но­го твор­че­ства, а кри­ти­ка лите­ра­тур­но-худо­же­ствен­ная — это имен­но твор­че­ская дея­тель­ность, и пере­но­сить на нее сти­ли­сти­че­ские зако­ны науч­ных жан­ров нель­зя. Из трех основ­ных жан­ров кри­ти­ки (рецен­зия, ста­тья, твор­че­ский порт­рет) бли­же все­го к науч­но­му дис­кур­су сто­ит ста­тья, но совер­шен­но оче­вид­но, что и она не может созда­вать­ся в науч­ном сти­ле. Тем более это каса­ет­ся рецен­зии. Основ­ной стиль для всех трех жан­ров — публицистический.

Штам­пы — посто­ян­ная про­бле­ма пуб­ли­ци­сти­че­ских тек­стов, не избе­жа­ла ее и газет­ная рецен­зия. В рецен­зии штамп — обра­зо­ва­ние более широ­кое, чем сло­во­со­че­та­ние, отдель­ная мета­фо­ра и т. д. К сожа­ле­нию, в рецен­зии ино­гда полу­ча­ет штам­по­ван­ное рече­вое вопло­ще­ние харак­те­ри­сти­ка и оцен­ка про­из­ве­де­ния: …в ней [кни­ге] мно­го дей­стви­тель­но ярких обра­зов, хоро­ших сти­хо­тво­ре­ний (2012. 20 ліп.); …кні­га атры­ма­ла­ся (2012. 1 чэрв.). При­ве­ден­ные выра­же­ния не несут на себе ника­кой инфор­ма­тив­ной нагруз­ки, как и в сле­ду­ю­щих кон­струк­ци­ях: Инте­рес­ны так­же и вос­по­ми­на­ния про опа­лен­ное вой­ной дет­ство…; Стро­ки В. Мака­ре­ви­ча застав­ля­ют заду­мать­ся о каж­дой мину­те жиз­ни… (212. 10 жніўня).

Штам­пы часто явля­ют­ся состав­ля­ю­щей вто­рой про­бле­мы — орна­мен­таль­но­го арха­и­че­ско­го сти­ля. В бело­рус­ской лите­ра­тур­ной кри­ти­ке авто­ры часто зло­упо­треб­ля­ют пафос­ны­ми выра­же­ни­я­ми. При­ня­тый стиль мож­но назвать сти­лем «все­об­ще­го уми­ле­ния», тем более что и само сло­во (заміла­ванне) поче­му-то очень полю­би­лось кри­ти­кам: Чала­ве­чае заміла­ванне маці-пры­ро­дай выяў­ле­на ў кні­зе глы­бо­ка і разам з тым про­ста (2012. 27 студ.). И через одно пред­ло­же­ние: Калі чыта­еш яго тво­ры, адчу­ва­ец­ца і заміла­ванне аўта­ра да сло­ва народнага…

Излиш­няя орна­мен­таль­ность — явле­ние в чем-то про­ти­во­по­лож­ное штам­по­ван­но­сти, но про­бле­мы эти схо­жи по сво­ей при­ро­де. Вот «риту­аль­ное» заклю­че­ние одной из уже упо­ми­нав­ших­ся рецен­зий: Няхай паэтыч­ная душа Улад­зі­мі­ра Гай­ду­ка яшчэ доў­га гары­ць твор­чым полы­мем і піша пра Полы­мя род­нае і не толь­кі (2012. 27 студ.). За пафос­но­стью кро­ет­ся и логи­че­ская ошиб­ка: душа… піша.

Каза­лось бы, сле­дить за соблю­де­ни­ем норм в текстах — одна из основ­ных задач редак­то­ров. Одна­ко встре­ча­ют­ся и грам­ма­ти­че­ские ошиб­ки, и сло­во­об­ра­зо­ва­тель­ные, и нару­ше­ния лек­си­че­ской соче­та­е­мо­сти: …з жыц­ця адной саба­кі (в бело­рус­ском язы­ке саба­ка — суще­стви­тель­ное муж­ско­го рода); уже упо­ми­нав­ши­е­ся аба­гу­ле­ныя вобра­зы (вме­сто аба­гуль­не­ныя); Яго аўта­бія­гра­фіч­ная апо­вес­ць «Мая ады­сея» была ўзна­га­род­жа­на Літа­ра­тур­най прэміяй імя Улад­зі­мі­ра Карат­кеві­ча (повесть может быть отме­че­на пре­ми­ей, а награ­дить мож­но толь­ко авто­ра); Но в ито­ге же… (избы­точ­ное упо­треб­ле­ние сою­за и части­цы); Пер­вое, на что обра­ща­ешь вни­ма­ние, — инте­рес­ные назва­ния, сре­ди кото­рых есть стро­ки, похо­жие на ран­нее твор­че­ство Вла­ди­ми­ра Мая­ков­ско­го и Сер­гея Есе­ни­на, сход­ство с Анной Ахма­то­вой… (поче­му стро­ки — сре­ди назва­ний, как назва­ния могут быть похо­жи на твор­че­ство?); Нема­ло строк адре­со­ва­но мате­ри… про­бле­мам род­ной зем­ли, явле­ни­ям при­ро­ды… (про­бле­мам и явле­ни­ем может быть что-то посвя­ще­но, но не адре­со­ва­но); …так назы­ва­ет­ся раз­дел, в кото­ром собра­ны рас­ска­зы и вос­по­ми­на­ния авто­ра о Родине, его помет­ки и иссле­до­ва­ния, днев­ни­ко­вые запи­си, ана­лиз про­из­ве­де­ний дру­гих авто­ров… (ана­лиз — не жанр, сле­до­ва­тель­но, это суще­стви­тель­ное не может быть в дан­ном ряду одно­род­ных чле­нов); В них [сти­хах и рас­ска­зах] боль, радость, муд­рость, теп­ло… Ины­ми сло­ва­ми — все чело­ве­че­ские пере­жи­ва­ния (муд­рость, теп­ло — это не пере­жи­ва­ния); Каж­дый день, кото­рый хочет­ся запом­нить и поде­лить­ся сво­и­ми эмо­ци­я­ми, мыс­ля­ми (син­так­си­че­ская бессмыслица).

Неко­то­рые выра­же­ния хотя и не явля­ют­ся при­ме­ра­ми нару­ше­ния язы­ко­вых норм, но выгля­дят неук­лю­жи­ми, баналь­ны­ми: Сбор­ник сти­хов и рас­ска­зов… пора­жа­ет серьез­но­стью и чет­ко­стью; Сти­хи и рас­ска­зы Вале­рия Гриш­ков­ца — душев­ные и серьез­ные (созда­ет­ся впе­чат­ле­ние, что авто­ру рецен­зии не хва­та­ет оце­ноч­ных эпи­те­тов); В кни­ге исполь­зу­ют­ся доку­мен­ты, мате­ри­а­лы пери­о­ди­че­ской печа­ти, ссыл­ки на науч­ные тру­ды и мно­гие цита­ты и выска­зы­ва­ния (?); В пове­сти «Засто­лье» про­смат­ри­ва­ют­ся неко­то­рые отрез­ки жиз­ни авто­ра… (неко­то­рые эпи­зо­ды био­гра­фии?). В резуль­та­те ана­ли­зи­ру­е­мый текст вос­при­ни­ма­ет­ся недо­ра­бо­тан­ным, небреж­ным в плане рече­вой культуры.

Резуль­та­ты иссле­до­ва­ния. На мате­ри­а­ле пуб­ли­ка­ций в еже­не­дель­ни­ке «Літа­ра­ту­ра і мастацтва» рас­смот­ре­ны жан­ро­во-сти­ли­сти­че­ские транс­фор­ма­ции в совре­мен­ной лите­ра­тур­ной рецен­зии. Чаще все­го жанр рецен­зии транс­фор­ми­ру­ет­ся по сле­ду­ю­щим пара­мет­рам: отсут­ству­ют необ­хо­ди­мые струк­тур­ные эле­мен­ты (опре­де­ле­ние места про­из­ве­де­ния в лите­ра­тур­ном про­цес­се или в твор­че­стве авто­ра, ана­лиз содер­жа­ния — если не счи­тать тема­ти­ки — и фор­мы про­из­ве­де­ния), исполь­зо­ван несо­от­вет­ству­ю­щий функ­ци­о­наль­но-смыс­ло­вой тип речи (напри­мер, повест­во­ва­ние вме­сто рас­суж­де­ния), вклю­ча­ют­ся эле­мен­ты дру­гих жан­ров (обыч­но твор­че­ско­го порт­ре­та). Клас­си­че­ская рецен­зия часто пре­вра­ща­ет­ся в мини-рецен­зию. Имен­но ее бело­рус­ские иссле­до­ва­те­ли назы­ва­ют наи­бо­лее рас­про­стра­нен­ным жан­ром лите­ра­тур­но-кри­ти­че­ских мате­ри­а­лов [Аляш­кевіч 2012: 370].

Инфор­ма­тив­ность рецен­зий, в струк­ту­ре кото­рых не про­пу­ще­ны основ­ные эле­мен­ты, зна­чи­тель­но выше инфор­ма­тив­но­сти «облег­чен­ных» вари­а­ций это­го жан­ра. Сле­до­ва­тель­но, все воз­мож­ные жан­ро­вые транс­фор­ма­ции долж­ны осу­ществ­лять­ся с уче­том необ­хо­ди­мо­сти сохра­не­ния пер­вич­ных функ­ций рецен­зии, реа­ли­за­ция кото­рых воз­мож­на имен­но бла­го­да­ря нали­чию в тек­сте основ­ных струк­тур­ных эле­мен­тов жанра.

Из сти­ли­сти­че­ских про­блем совре­мен­ной рецен­зии в каче­стве наи­бо­лее зна­чи­тель­ных были отме­че­ны рече­вые штам­пы, исполь­зо­ва­ние арха­ич­но­го орна­мен­таль­но­го сти­ля и нару­ше­ние таких ком­му­ни­ка­тив­ных качеств речи, как пра­виль­ность, точ­ность и логичность.

Выво­ды. Жан­ро­вые транс­фор­ма­ции в совре­мен­ной бело­рус­ской рецен­зии сво­дят­ся к тому, что: 1) чаще все­го жанр непра­во­мер­но лиша­ет­ся необ­хо­ди­мых струк­тур­ных эле­мен­тов, вслед­ствие чего пере­хо­дит из груп­пы ана­ли­ти­че­ских жан­ров в груп­пу инфор­ма­ци­он­ных; 2) жанр вклю­ча­ет в себя эле­мен­ты иных жан­ров, вслед­ствие чего воз­ни­ка­ют гибрид­ные обра­зо­ва­ния (напри­мер, статья-рецензия).

С одной сто­ро­ны, сти­ли­сти­че­ские погреш­но­сти в рецен­зии схо­жи с тако­вы­ми и в дру­гих жан­рах и могут быть поня­ты в кон­тек­сте обще­го сни­же­ния сти­ля, а с дру­гой сто­ро­ны, бело­рус­ская лите­ра­тур­ная рецен­зия сохра­ня­ет эле­мен­ты сти­ля, свой­ствен­но­го лите­ра­ту­ро­вед­че­ско­му дис­кур­су совет­ско­го вре­ме­ни, что сего­дня вос­при­ни­ма­ет­ся как анахронизм.