МЕДИАЛИНГВИСТИКА ИЛИ МЕДИАСТИЛИСТИКА?

В послед­ние годы в науч­ной сре­де появи­лись тер­ми­но­ло­ги­че­ские обо­зна­че­ния ряда отрас­лей нау­ки о язы­ке (линг­ви­сти­ке) по мате­ри­а­лу, кото­рый в ней иссле­ду­ет­ся. Сна­ча­ла появи­лась юри­слинг­ви­сти­ка, иссле­до­ва­тель­ским мате­ри­а­лом кото­рой явля­ют­ся толь­ко юри­ди­че­ские тек­сты и про­бле­мы, свя­зан­ные с исполь­зу­е­мы­ми в них рече­вы­ми фак­та­ми и зада­ча­ми, реша­е­мы­ми юри­ста­ми в их про­фес­си­о­наль­ной дея­тель­но­сти с неиз­беж­ным исполь­зо­ва­ни­ем язы­ка (см., напри­мер, [см., напр.: Мат­ве­е­ва 2010]. Более широ­кие поня­тия дело­вая речь, дело­вое обще­ние, офи­ци­аль­но-дело­вой стиль, кото­рые вклю­ча­ют в себя не толь­ко речь юри­стов, обо­зна­ча­ют имен­но мате­ри­ал изу­че­ния, а не нау­ку о нем. Одно­вре­мен­но это и более узкие поня­тия, так как не вклю­ча­ют в себя мно­гие про­бле­мы, реша­е­мые юри­слинг­ви­сти­кой, с одной сто­ро­ны, и мно­гие фак­ты речи, типич­ные для дело­во­го, но не фор­ма­ли­зо­ван­но­го (как в речи нею­ри­стов) обще­ния — с дру­гой. Эти поня­тия и их вер­ба­ли­зо­ван­ные обо­зна­че­ния вхо­дят в состав тер­ми­нов функ­ци­о­наль­ной сти­ли­сти­ки [Функ­ци­о­наль­ная сти­ли­сти­ка 1986], но не обо­зна­ча­ют отрасль нау­ки. Обо­зна­че­ние юри­слинг­ви­сти­ка фик­си­ру­ет не толь­ко гра­ни­цы мате­ри­а­ла, но и отрасль нау­ки о нем.

Поз­же появи­лась и медиа­линг­ви­сти­ка, опять-таки как назва­ние не вида обще­ния (мас­со­вая ком­му­ни­ка­ция), а как назва­ние изу­ча­ю­щей ее нау­ки [Доб­рос­клон­ская 2008]. Но мас­со­вая ком­му­ни­ка­ция изу­ча­ет­ся и в более широ­кой по сво­ей про­бле­ма­ти­ке и мате­ри­а­лу, пока ещё не при­вив­шей­ся в Рос­сии ком­му­ни­ка­ти­ви­сти­ке — нау­ке, изу­ча­ю­щей не толь­ко СМИ и не толь­ко линг­ви­сти­че­ские про­бле­мы ком­му­ни­ка­ции [Ком­му­ни­ка­ти­ви­сти­ка в совре­мен­ном мире 2012].

Все три тер­ми­на вклю­ча­ют в свою осно­ву не толь­ко назва­ние мате­ри­а­ла, но и тот факт (выра­жен­ный суф­фик­сом), что это нау­ка (ср. физи­ка, меди­е­ви­сти­ка — нау­ка о сред­не­ве­ко­вье, бота­ни­ка, семи­о­ти­ка и т. д.). Суф­фикс обоб­ще­ния -ка кон­ку­ри­ру­ет с более рас­про­стра­нен­ным для обо­зна­че­ния наук ком­по­нен­том -логия (био­ло­гия, физио­ло­гия) или про­сто -ия (аст­ро­но­мия, ана­то­мия, химия) и сла­вя­но-рус­ским (как и -ка) ком­по­нен­том -зна­ние / -веде­ние (язы­ко­зна­ние, язы­ко­ве­де­ние, пра­во­ве­де­ние). В ком­по­нен­тах -логия, -зна­ние / -веде­ние под­чер­ки­ва­ет­ся, что это имен­но нау­ка (в том чис­ле и сомни­тель­ная аст­ро­ло­гия), тогда как -ка исполь­зу­ет­ся в рус­ском язы­ке и как фик­са­ция обоб­ще­ния (сум­ми­ро­ва­ния) в том чис­ле иссле­ду­е­мо­го мате­ри­а­ла (Это всё пуб­ли­ци­сти­ка; Это толь­ко рито­ри­ка), и как отрасль нау­ки (те же пуб­ли­ци­сти­ка, рито­ри­ка, мор­фе­ми­ка). Воз­мож­но исполь­зо­ва­ние суф­фик­сов -ка, -ия в про­ти­во­по­став­ле­нии обоб­щен­но­сти и нау­ки (ср. пси­хи­ка и пси­хо­ло­гия). Одна­ко та же химия может обо­зна­чать и отрасль нау­ки (Химия изу­ча­ет как неор­га­ни­че­ские, так и орга­ни­че­ские веще­ства, реак­ции их вза­и­мо­дей­ствия), и обоб­щен­ность хими­че­ских веществ (Нико­гда это­го не пей: это же химия; Тут одна химия).

В этом аспек­те (назва­ни­ям наук по их мате­ри­а­лу иссле­до­ва­ния) есте­ствен­но созда­ние тер­ми­на медиа­линг­ви­сти­ка для нау­ки о сред­ствах мас­со­вой инфор­ма­ции (СМИ) с под­чер­ки­ва­ни­ем в нем того, что это: 1) нау­ка и 2) нау­ка имен­но о СМИ, а так­же о роли в них язы­ко­вых про­блем и про­цес­сов (ком­по­нен­ты медиа и лингв-).

Одна­ко как толь­ко этот тер­мин стал исполь­зо­вать­ся (в том чис­ле в назва­нии дан­но­го жур­на­ла и сай­та, на кото­ром он раз­ме­ща­ет­ся), появил­ся и «кон­ку­рент» — медиа­сти­ли­сти­ка, а зна­чит и спо­ры: какой тер­мин опти­маль­нее и поче­му? Или могут суще­ство­вать оба? Но тогда чем они раз­ли­ча­ют­ся? Имен­но это­му и посвя­ще­на статья.

Сле­ду­ет заме­тить, что в прин­ци­пе сре­ди всех тер­ми­нов линг­ви­сти­че­ская тер­ми­но­ло­гия (как обоб­ще­ние иссле­ду­е­мых фак­тов-тер­ми­нов) самая уяз­ви­мая, недо­ста­точ­но раз­ра­бо­тан­ная, несмот­ря на создан­ную отрасль линг­ви­сти­ки — тер­ми­но­ло­гию / тер­ми­но­ве­де­ние. И свя­за­но это с тем, что в раз­ра­бот­ке систем тер­ми­нов в дру­гих нау­ках участ­ву­ет линг­вист-тер­ми­но­лог, спо­соб­ный взгля­нуть на них «со сто­ро­ны», а в линг­ви­сти­ке взгляд «со сто­ро­ны» невоз­мо­жен. Я хоро­шо пом­ню, как в 1969 г. на кон­грес­се сла­ви­стов в Москве было при­ня­то реше­ние о созда­нии еди­ной систе­мы тер­ми­нов хотя бы для сла­вян­ских язы­ков. Резуль­тат — созда­ние за несколь­ко лет рабо­ты семи­я­зыч­но­го сло­ва­ря, поз­во­ля­ю­ще­го толь­ко более или менее одно­знач­но пони­мать часто труд­но сопо­ста­ви­мые тер­ми­ны (даже в рам­ках тогда одной стра­ны рус­ские и укра­ин­ские) [Slovnik slovanske lingvistické terminologie 1977–1979].

Да что гово­рить, даже в рам­ках не толь­ко одной стра­ны, но и одно­го рус­ско­го язы­ка часто совер­шен­но несо­по­ста­ви­мы по сво­им зна­че­ни­ям в их упо­треб­ле­нии раз­ны­ми линг­ви­ста­ми тер­ми­ны пред­ло­же­ние, выска­зы­ва­ние, пре­ди­ка­тив­ная еди­ни­ца, не совсем сопо­ста­ви­мы в упо­треб­ле­нии СФЕ и ССЦ, а ино­гда еще и абзац. Я очень хоро­шо пом­ню наш спор с Е. А. Зем­ской о зна­че­нии упо­треб­лен­но­го О. Каф­ко­вой и Кв. Кожев­ни­ко­вой в жур­наль­ной дис­кус­сии о раз­го­вор­ной речи тер­ми­на про­яв­ле­ния. Мы обе с ними спо­ри­ли, но по-раз­но­му пони­мая этот их тер­мин. Когда, встре­тив­шись через два года в Пра­ге с О. Каф­ко­вой, я спро­си­ла ее, кто из нас прав, она, засме­яв­шись, отве­ти­ла, что никто и поэто­му они от него отка­за­лись. Слож­ность пони­ма­ния род­ной тер­ми­но­ло­гии в раз­ли­че­нии тер­ми­но­ло­ги­че­ско­го и обще­язы­ко­во­го упо­треб­ле­ния, часто с дале­ко не одно­знач­ным зна­че­ни­ем. Конеч­но, это было дав­но, за эти годы линг­ви­сти­ка ушла впе­ред и в упо­треб­ле­нии тер­ми­нов, а гло­ба­ли­за­ция мира облег­чи­ла вклю­че­ние в систе­му тер­ми­нов ино­языч­ных ком­по­нен­тов и самих тер­ми­нов. И все же стро­гих раз­гра­ни­че­ний в линг­ви­сти­ке нет до сих пор. 

Мои пред­ло­же­ния, есте­ствен­но, не могут пре­тен­до­вать на исти­ну в послед­ней инстан­ции, но сво­дят­ся к следующему. 

Медиа­линг­ви­сти­ка — часть линг­ви­сти­ки, изу­ча­ю­щая функ­ци­о­ни­ро­ва­ние язы­ка в СМИ в любом аспек­те. Это нау­ка — часть, раз­но­вид­ность пуб­ли­ци­сти­ки, изу­ча­ю­щей не толь­ко функ­ци­о­ни­ро­ва­ние язы­ка и не толь­ко в СМИ, а широ­кое пуб­лич­ное обще­ние с исполь­зо­ва­ни­ем доми­нан­ты пуб­ли­ци­сти­че­ско­го функ­ци­о­наль­но­го сти­ля язы­ка — воз­дей­ствия [Клу­ши­на 2008]. Отли­ча­ет­ся она и от жур­на­ли­сти­ки (сино­ни­ма пуб­ли­ци­сти­ки), име­ю­щей крен в социо­ло­ги­че­ские и поли­ти­че­ские про­бле­мы — с одной сто­ро­ны, и бли­зость к лите­ра­ту­ро­ве­де­нию — с дру­гой. Эти раз­ли­чия при­ве­ли к «раз­дво­е­нию» жур­на­ли­сти­ки в циф­ро­вой клас­си­фи­ка­ции наук: жур­на­ли­сти­ка и в соста­ве фило­ло­ги­че­ских наук (10.00.00) и в соста­ве поли­ти­че­ских наук (23.00.00).

От пуб­ли­ци­сти­ки медиа­линг­ви­сти­ку отли­ча­ет при­над­леж­ность внут­ри фило­ло­ги­че­ских наук, к линг­ви­сти­че­ским (10.02), а не лите­ра­ту­ро­вед­че­ским (10.01). Ком­по­нен­ты лингв- и медиа выде­ля­ют ее мате­ри­ал и «оправ­ды­ва­ют» «гово­ря­щей» семан­ти­кой ино­языч­ное вклю­че­ние в состав тер­ми­на. Медиа — это сред­ства [Кры­син 2005], но СМИ в отли­чие от жур­на­лов (тоже сред­ства мас­со­вой инфор­ма­ции) охва­ты­ва­ют более широ­кие мас­сы людей. Даже в эпо­ху Интер­не­та элек­трон­ные жур­на­лы пред­став­ля­ют толь­ко пись­мен­ную речь и, как пра­ви­ло, про­фес­си­о­наль­но огра­ни­че­ны в отно­ше­нии адре­са­та, тогда как СМИ рас­про­стра­ня­ют инфор­ма­цию по раз­ным кана­лам ее вос­при­я­тия адре­са­том. К тому же адре­сат СМИ име­ет зна­чи­тель­но мень­ше огра­ни­че­ний, в основ­ном толь­ко сво­и­ми интересами.

В медиа­линг­ви­сти­ке могут изу­чать­ся любые про­бле­мы, свя­зан­ные с мате­ри­а­лом СМИ, с исполь­зо­ва­ни­ем в СМИ язы­ка, в том чис­ле и роль СМИ как посред­ни­ка в вос­при­я­тии чело­ве­ком окру­жа­ю­ще­го его мира. В отли­чие от когни­тив­ной (что чело­ве­ка окру­жа­ет как пред­ста­ви­те­ля наро­да) и язы­ко­вой (что отра­же­но в род­ном для него язы­ке), свя­зан­ных с жиз­нью чело­ве­ка, инфор­ма­ци­он­ная кар­ти­на мира — это то, что он полу­ча­ет из СМИ. Отсю­да зави­си­мость от газет, кото­рые чело­век чита­ет, теле­ви­зи­он­но­го кана­ла, кото­рый он обыч­но смот­рит, радио­стан­ции, а теперь и в Интер­не­те соц­се­тей или сай­тов тех же газет, кана­лов и радио­стан­ций. Это сей­час ярко демон­стри­ру­ет­ся отно­ше­ни­ем людей к собы­ти­ям на Украине.

Речь в СМИ отра­жа­ет и тира­жи­ру­ет в мас­сы про­цес­сы, харак­те­ри­зу­ю­щие функ­ци­о­ни­ро­ва­ние язы­ка. Поэто­му медиа­линг­ви­сти­ка может вос­при­ни­мать­ся и как часть рече­ве­де­ния [Рече­ве­де­ние 2010], и как часть функ­ци­о­наль­ной сти­ли­сти­ки или сти­ли­сти­ки ресур­сов [Кожи­на, Дус­ка­е­ва, Сали­мов­ский 2008; Купи­на, Мат­ве­е­ва 2013], или рито­ри­ки, т. е. в нее вхо­дит всё, что свя­за­но с исполь­зо­ва­ни­ем язы­ка в СМИ. В том чис­ле и иссле­до­ва­ние их вли­я­ния на судь­бу язы­ка. Сле­до­ва­тель­но, при­ме­ни­тель­но к рус­ско­му язы­ку в СМИ медиа­линг­ви­сти­ка еще и часть как руси­сти­ки (10.02.01 — рус­ский язык), так и более общей тео­рии язы­ка (10.02.19).

Разу­ме­ет­ся, медиа­линг­ви­сти­ка изу­ча­ет СМИ и с точ­ки зре­ния куль­ту­ры пред­став­лен­ной в них речи. Это аспект нор­ма­тив­но­сти с точ­ки зре­ния не толь­ко ее соот­вет­ствия нор­мам лите­ра­тур­но­го язы­ка, но и эти­ки обще­ния. И то и дру­гое очень важ­но в силу вли­я­ния СМИ и на судь­бу язы­ка, и на обще­ство в целом, сте­пень его агрес­сив­но­сти / толе­рант­но­сти, кон­со­ли­да­ции или рас­ко­ла, оппо­зи­ци­он­но­сти или под­держ­ки вла­сти, отно­ше­ния к дру­гим стра­нам и их пред­ста­ви­те­лям, а так­же пред­ста­ви­те­лям дру­гих наро­дов сво­ей же страны.

Медиа­сти­ли­сти­ка — часть медиа­линг­ви­сти­ки. Это нау­ка, изу­ча­ю­щая рече­вые фак­ты СМИ в аспек­тах: 1) их типич­но­сти для пуб­ли­ци­сти­че­ско­го сти­ля; 2) вклю­че­ния с какой-либо целью сиг­на­лов раз­го­вор­но­сти (тер­мин В. В. Вино­гра­до­ва) или рито­ри­че­ской кате­го­рии раз­го­вор­но­сти (мой тер­мин [Сиро­ти­ни­на 1998]), 3) упо­треб­ле­ния нели­те­ра­тур­ных эле­мен­тов как лек­си­ки, так и мор­фо­ло­гии, син­так­си­са. К медиа­сти­ли­сти­ке как части медиа­линг­ви­сти­ки отно­сит­ся и про­бле­ма идио­сти­лей жур­на­ли­стов, изу­че­ние кон­крет­ных средств их про­яв­ле­ния, пози­ции жур­на­ли­ста, отра­жён­ной в его речи, исполь­зу­е­мых сти­ли­сти­че­ских средств (рито­ри­че­ских фигур, мета­фор, мето­ни­мий, харак­те­ра эпи­те­тов, срав­не­ний и дру­гих тро­пов) [Линг­ви­сти­ка речи 2012]. 

Есте­ствен­но, что одно­вре­мен­но медиа­сти­ли­сти­ка — это часть сти­ли­сти­ки [Сти­ли­сти­ка сего­дня и зав­тра 2012], пред­став­лен­ной мно­го­чис­лен­ны­ми учеб­ни­ка­ми, моно­гра­фи­я­ми [Косто­ма­ров 2005] и сбор­ни­ка­ми [Вопро­сы сти­ли­сти­ки 1970–1999], в том чис­ле меж­ду­на­род­ны­ми [Stylistika 1992–2014], сло­ва­ря­ми [Ники­ти­на, Васи­лье­ва 1996; Сти­ли­сти­че­ский энцик­ло­пе­ди­че­ский сло­варь 2003] и т. д. Как часть медиа­линг­ви­сти­ки медиа­сти­ли­сти­ка и всё изу­ча­е­мое ею вклю­ча­ют­ся в медиа­линг­ви­сти­ку как ее вид, но не наобо­рот. Поэто­му счи­таю, что для сай­та и жур­на­ла Санкт-Петер­бург­ско­го уни­вер­си­те­та назва­ние выбра­но пра­виль­но — родо­вое, а не видо­вое обо­зна­че­ние. И зако­но­мер­но, что в каж­дом номе­ре жур­на­ла поме­ще­ны и ста­тьи соб­ствен­но медиа­линг­ви­сти­че­ские (в № 1 (6) за 2015 г. это, напри­мер, ста­тьи В. Е. Чер­няв­ской, Т. Г. Доб­рос­клон­ской, Г. Я. Солга­ни­ка) и ста­тьи, кото­рые мож­но отне­сти к соб­ствен­но медиа­сти­ли­сти­че­ским (ста­тьи Л. Р. Дус­ка­е­вой, М. А. Кор­ми­ли­цы­ной и О. Б. Сиро­ти­ни­ной, С. В. Илья­со­вой, Н. А. Кор­ни­ло­вой), хотя и они, есте­ствен­но, медиа­линг­ви­сти­че­ские по родо­во­му при­зна­ку. Зако­но­мер­но и раз­ме­ще­ние в жур­на­ле с назва­ни­ем «Медиа­линг­ви­сти­ка» ста­тей, затра­ги­ва­ю­щих сопо­ста­ви­тель­ное изу­че­ние функ­ци­о­ни­ро­ва­ния язы­ка в СМИ и в дру­гих (с раз­ной сте­пе­нью бли­зо­сти) сфе­рах: ста­тьи того же Г. Я. Солга­ни­ка и А. А. Горя­че­ва, а так­же И. В. Аннен­ко­вой и В. И. Жел­ви­са, каса­ю­щих­ся важ­ных про­блем медиа­сти­ли­сти­ки и медиа­линг­ви­сти­ки не толь­ко в рам­ках видо-родо­вых отно­ше­ний, но и шире: у И. В. Аннен­ко­вой как реа­ли­за­ция зако­нов рито­ри­ки, а у В. И. Жел­ви­са — этики.

Назва­ние «Медиа­сти­ли­сти­ка» зна­чи­тель­но сузи­ло бы и рам­ки, и зна­че­ние журнала.