Устная речь в текстах печатных СМИ

Поста­нов­ка про­бле­мы. Вклю­че­ние в тек­сты печат­ных СМИ эле­мен­тов уст­ной и одно­го из ее под­раз­де­ле­ний — раз­го­вор­ной речи — явле­ние есте­ствен­ное и мно­го­крат­но обсуж­ден­ное. Отме­чен­ное Т. Г. Вино­кур как общая тен­ден­ция, изме­не­ние соот­но­ше­ния уст­но­сти и пись­мен­но­сти, книж­но­сти и раз­го­вор­но­сти про­ис­хо­дит «под зна­ком раз­го­вор­но­го сти­ля» [Вино­кур 2007]. Оно нахо­дит отра­же­ние и в язы­ке газе­ты. При этом ука­зы­ва­ет­ся на то, что в газе­те воз­мож­на лишь «иллю­зия непо­сред­ствен­но­го кон­так­та», харак­тер­но­го для уст­ной речи [Васи­лье­ва 1982]: здесь раз­ра­ба­ты­ва­ют­ся свои при­е­мы как сред­ства воз­дей­ствия на чита­те­ля. Акку­му­ли­руя и осва­и­вая при­е­мы раз­го­вор­но­сти, жур­на­ли­сты, как отме­ча­ют иссле­до­ва­те­ли, стре­мят­ся при­бли­зить­ся к сво­ей ауди­то­рии, так что раз­го­вор­ность — это «резуль­тат осо­знан­но­го сни­же­ния речи в рито­ри­че­ских целях», направ­лен­но­го на созда­ние впе­чат­ле­ния некниж­ной речи; «раз­го­вор­ность как рито­ри­че­ская кате­го­рия лишь очень кос­вен­но свя­за­на с раз­го­вор­ной систе­мой обще­ния» [Сиро­ти­ни­на 1998: 351]. «Нынеш­ний воз­врат к при­род­ной непо­сред­ствен­ной про­сто­те — кажу­щий­ся, искус­ствен­но сыг­ран­ный, в отли­чие от истин­ной есте­ствен­но­сти живых раз­го­во­ров» [Косто­ма­ров 2005: 183].

Подроб­ное рас­смот­ре­ние взгля­дов иссле­до­ва­те­лей на вклю­че­ние эле­мен­тов уст­ной речи в газет­ный текст про­во­дит­ся М. Ю. Казак, кото­рая ана­ли­зи­ру­ет и клас­си­фи­ци­ру­ет раз­го­вор­ную (кол­ло­кви­аль­ную) и про­сто­реч­но-жар­гон­ную лек­си­ку, функ­ци­о­ни­ру­ю­щую на стра­ни­цах совре­мен­ных газет, отме­чая ее кре­а­тив­ный потен­ци­ал (рас­ши­ре­ние смыс­ло­во­го содер­жа­ния сооб­ще­ния, напри­мер с ука­за­ни­ем на соци­аль­ную харак­те­ри­сти­ку пер­со­на­жа) и одно­вре­мен­но обра­щая вни­ма­ние на сопро­вож­да­ю­щие ее исполь­зо­ва­ние опас­но­сти: «Оце­ни­вать упо­треб­ле­ние сни­жен­ных средств выра­же­ния мож­но с пози­ции куль­тур­ной рам­ки, кото­рая опи­ра­ет­ся на идео­ло­ги­че­ские, эти­че­ские, рели­ги­оз­ные убеж­де­ния, пси­хо­ло­ги­че­ские уста­нов­ки, вку­сы, систе­му цен­но­стей носи­те­ля рус­ско­го язы­ка [Казак 2012: 38] (см. так­же: [Ско­во­род­ни­ков 2016]).

Вни­ма­ние иссле­до­ва­те­лей, обра­щав­ших­ся к про­бле­ме соот­но­ше­ния уст­ной и пись­мен­ной речи в газет­ном тек­сте, сосре­до­то­че­но глав­ным обра­зом на лек­си­ке, оче­вид­но выхо­дя­щей за пре­де­лы лите­ра­тур­но­го язы­ка, харак­тер­ной для обла­стей уст­но­го функ­ци­о­ни­ро­ва­ния (сни­жен­ная раз­го­вор­ность, про­сто­ре­чие, жар­гон). Меж­ду тем как сфе­ра соот­но­ше­ний ока­зы­ва­ет­ся более широ­кой и про­ник­но­ве­ние уст­но­сти охва­ты­ва­ет и син­так­си­че­ские явле­ния, непо­сред­ствен­но свя­зан­ную с син­так­си­сом инто­на­цию, осо­бен­но­сти инфор­ма­ци­он­ной орга­ни­за­ции тек­ста. Мож­но пред­по­ло­жить, что имен­но в этих обла­стях отра­ба­ты­ва­ют­ся при­е­мы, сбли­жа­ю­щие пись­мен­ную речь с уст­ной и харак­те­ри­зу­ю­щие пись­мен­ный текст в СМИ. Пред­став­ля­ет­ся так­же, что созда­ва­е­мый таким обра­зом уст­ный коло­рит речи ока­зы­ва­ет опре­де­лен­ное вли­я­ние на акти­ви­за­цию про­цес­сов вклю­че­ния в тек­сты СМИ лек­си­ки, выхо­дя­щей за пре­де­лы норм лите­ра­тур­но­го язы­ка, кото­рый тре­во­жит линг­ви­стов, зани­ма­ю­щих­ся линг­во­эко­ло­ги­че­ски­ми про­бле­ма­ми (см., напри­мер: [Ско­во­род­ни­ков 2016]).

Ана­лиз мате­ри­а­ла. Преж­де все­го напом­ним, что пись­мен­ная фор­ма все­гда
пред­по­ла­га­ет «неко­то­рую зву­ко­вую фор­му. Бук­вен­ное пись­мо воз­ник­ло как отра­же­ние зву­ко­во­го язы­ка. Никто не ста­нет отри­цать того, что зву­ко­вая сто­ро­на явля­ет­ся неотъ­ем­ле­мым свой­ством всех суще­ству­ю­щих живых язы­ков… Читая, мы инто­ни­ру­ем» [Зин­дер 2007: 279]. Меж­ду инто­на­ци­ей и смыс­лом пред­ло­же­ния суще­ству­ет тес­ная связь. Инто­на­ция харак­те­ри­зу­ет ком­му­ни­ка­тив­ную уста­нов­ку пред­ло­же­ния, а так­же слу­жит для воз­дей­ствия на адре­са­та, что чаще все­го иден­ти­фи­ци­ру­ет и лич­ность гово­ря­ще­го [Тру­бец­кой 1960].

Иссле­до­ва­те­ли часто про­хо­дят мимо тако­го явле­ния, как раз­ли­чия меж­ду фра­зо­вым уда­ре­ни­ем (ФУ) и акцент­ным выде­ле­ни­ем (АВ) [Нико­ла­е­ва 2000: 56, 70–73], свя­зан­ны­ми с раз­ны­ми типа­ми акту­аль­ной инфор­ма­ции и фик­си­ру­е­мы­ми акту­аль­ным чле­не­ни­ем пред­ло­же­ния. Иссле­до­ва­ние инфор­ма­ци­он­ной струк­ту­ры «как сред­ства орга­ни­за­ции связ­но­го тек­ста», поряд­ка и спо­со­бов «вве­де­ния инфор­ма­ции в раз­ных ситу­а­ци­ях обще­ния и сооб­ще­ния» толь­ко начи­на­ет­ся. Ука­зы­ва­ет­ся, что пере­во­дом англо­языч­но­го тер­ми­на information structure, «как хоро­шо извест­но, явля­ет­ся акту­аль­ное чле­не­ние пред­ло­же­ния» [Сидель­цев 2016: 51–52]. Отме­тим, что в иссле­до­ва­нии П. Адам­ца, посвя­щен­ном поряд­ку слов в совре­мен­ном рус­ском язы­ке, акту­аль­ное чле­не­ние уже опре­де­ля­ет­ся как «орга­ни­за­ция пред­ло­же­ния в целях пере­да­чи акту­аль­ной инфор­ма­ции», кото­рая пред­став­ля­ет собой «суть дан­ной ком­му­ни­ка­ции, из-за кото­рой эта ком­му­ни­ка­ция реа­ли­зу­ет­ся и без кото­рой она не име­ла бы смыс­ла» [Ада­мец 1996: 26–36]. Автор клас­си­фи­ци­ру­ет пред­ло­же­ния по типу акту­аль­ной инфор­ма­ции, выде­ляя по край­ней мере три вида: 1) обще­ин­фор­ма­тив­ные выска­зы­ва­ния, кото­рые кон­ста­ти­ру­ют «тот или иной факт объ­ек­тив­ной дей­стви­тель­но­сти как целое»; 2) част­но­ин­фор­ма­тив­ные выска­зы­ва­ния, при кото­рой акту­аль­ная инфор­ма­ция «пред­став­ля­ет собой один част­ный аспект инфор­ма­ции веще­ствен­ной»¹ и 3) вери­фи­ка­тив­ные выска­зы­ва­ния, кото­рые акту­а­ли­зи­ру­ют инфор­ма­цию, пред­став­ля­ю­щую собой реак­цию на мне­ние собе­сед­ни­ка, когда гово­ря­щий пред­по­ла­га­ет нали­чие у него сомне­ний в реаль­но­сти како­го-либо фак­та или про­ти­во­по­лож­но­го мне­ния о нем. При этом в каче­стве ремы высту­па­ет обыч­но гла­гол с акту­а­ли­за­ци­ей его модаль­но­сти — поло­жи­тель­ной или отри­ца­тель­ной. Все эти типы пред­ло­же­ний чле­нят­ся на тему и рему, и рема зани­ма­ет конеч­ную пози­цию, но они по-раз­но­му оформ­ля­ют­ся интонационно.

Обще­ин­фор­ма­тив­ные пред­ло­же­ния име­ют на послед­нем сло­ве фра­зо­вое уда­ре­ние, изве­щая о кон­це выска­зы­ва­ния и об инфор­ма­ции, поме­щен­ной в фокус, но спе­ци­аль­но не выде­ля­е­мой. Она может быть пред­став­ле­на гла­голь­ны­ми и имен­ны­ми груп­па­ми: Сот­ни тысяч сирий­цев уже воз­вра­ща­ют­ся в свои дома (Ком­мер­сантъ. 12.09.2017); Завер­ше­на рекон­струк­ция скве­ра на Ижо­ре… По пери­мет­ру скве­ра про­ло­же­на асфаль­то­вая дорож­ка шири­ной три мет­ра. Вдоль доро­жек и на всех пло­щад­ках уста­нов­ле­ны пар­ко­вые ска­мей­ки, обу­стро­е­ны газо­ны (Санкт-Петер­бург­ские ведо­мо­сти. 29.07.2017).

Пред­ло­же­ния с гла­голь­ной груп­пой в реме доста­точ­но неза­ви­си­мы от кон­тек­ста. Так, пер­вый из при­ве­ден­ных при­ме­ров явля­ет­ся заго­лов­ком тек­ста. Пред­ло­же­ния с имен­ной груп­пой в реме, как пра­ви­ло, вхо­дят в состав опи­са­ний, вво­дя его пред­мет­ные детали.

Част­но­ин­фор­ма­тив­ные пред­ло­же­ния, пред­став­ляя отдель­ный эле­мент сооб­ще­ния, харак­те­ри­зу­ют­ся акцент­ным выде­ле­ни­ем ремы: Об опас­но­стях отды­ха в Кры­му укра­ин­цам рас­ска­зы­ва­ют настой­чи­во… Отли­чить укра­ин­ско­го тури­ста на слух почти невоз­мож­но. На пля­же, в кафе, на рын­ке вслу­ши­ва­юсь в раз­го­во­ры: вдруг хтось раз­мо­в­ляе на мове? Но не слыш­но даже сур­жи­ка (Новая газе­та. 08.09.2017).

Уси­ле­ни­ем акцент­но­го выде­ле­ния ремы отме­че­ны вери­фи­ка­тив­ные пред­ло­же­ния: «Из мате­ри­а­лов дела сле­ду­ет, что неко­то­рые из обви­ня­е­мых друг с дру­гом незна­ко­мы, ранее нико­гда не встре­ча­лись, и каких-либо дого­во­рен­но­стей меж­ду собой не име­ли», — отме­ча­ют в про­ку­ра­ту­ре (Ком­мер­сантъ. 12.09.2017). Их инто­на­ция свя­за­на как с выра­же­ни­ем мне­ния гово­ря­ще­го, так и уста­нов­кой на непо­сред­ствен­ное воз­дей­ствие на адресата.

Итак, в рам­ках акту­аль­но­го чле­не­ния с выде­ле­ни­ем ремы с помо­щью поряд­ка слов (конеч­ная пози­ция) в зави­си­мо­сти от харак­те­ра акту­аль­ной инфор­ма­ции исполь­зу­ют­ся раз­ные инто­на­ци­он­ные типы: фра­зо­вое уда­ре­ние и акцент­ное выделение.

Если это наблю­де­ние допол­нить исполь­зо­ва­ни­ем инвер­сии, свя­зан­ной с инто­на­ци­он­ным выде­ле­ни­ем ремы, или осо­бым инто­ни­ро­ва­ни­ем выска­зы­ва­ний с темой-новым (см.: [Янко 2016]), а так­же спе­ци­аль­ны­ми сред­ства­ми син­так­си­че­ской выра­зи­тель­но­сти, напри­мер пар­цел­ля­ци­ей, кото­рая так­же свя­за­на с акту­аль­ным чле­не­ни­ем, вклю­че­ни­ем ввод­ных и встав­ных кон­струк­ций, меня­ю­щих темб­ро­вый харак­тер речи, мож­но сде­лать вывод о мно­го­об­ра­зии при­е­мов вве­де­ния инто­на­ции в пись­мен­ный текст, в нашем слу­чае в текст СМИ, и соот­вет­ствен­но о раз­но­об­ра­зии его «зву­ча­ния», деав­то­ма­ти­зи­ру­ю­ще­го вос­при­я­тие. Инте­рес­но в свя­зи с этим мне­ние В. Н. Все­во­лод­ско­го-Герн­грос­са, акте­ра, исто­ри­ка теат­ра, зани­мав­ше­го­ся изу­че­ни­ем зву­ча­ще­го сло­ва еще в нача­ле ХХ в. Он утвер­ждал, что «инто­на­ция явля­ет­ся одним из средств выра­же­ния “фра­зо­вой модаль­но­сти”» — отно­ше­ния гово­ря­ще­го к выска­зы­ва­е­мо­му, она фор­ми­ру­ет­ся под воз­дей­стви­ем пси­хо­ло­ги­че­ско­го или физи­че­ско­го пере­жи­ва­ния, порож­дая опре­де­лен­ный инто­на­ци­он­ный рису­нок, «выра­жа­ю­щий общий тон (модаль­ность) выска­зы­ва­ния. На этот рису­нок накла­ды­ва­ют­ся сло­ва, кон­кре­ти­зи­ру­ю­щие фра­зу. В про­цес­се вос­при­я­тия речи слу­ша­тель дове­ря­ет преж­де все­го имен­но инто­на­ции, а затем уже сло­вам» [Все­во­лод­ский-Герн­гросс 1922: 13] (цит. по: [Чоун 2014]).

Оче­вид­но, что на заня­ти­ях по сти­ли­сти­ке на факуль­те­тах жур­на­ли­сти­ки при изу­че­нии темы поряд­ка слов долж­но про­во­дить­ся наблю­де­ние и за спо­со­ба­ми инто­на­ци­он­но­го выра­же­ния акту­аль­но­го чле­не­ния, за их ролью в орга­ни­за­ции вни­ма­ния при чте­нии. Необ­хо­ди­мо раз­ви­вать уме­ние (выра­зи­тель­но­го) чте­ния соб­ствен­но­го тек­ста жур­на­ли­стом для кон­тро­ля за после­до­ва­тель­но­стью смыс­ло­вых вех повествования.

Вклю­че­ния помет уст­ной речи в газет­ный текст могут носить не толь­ко язы­ко­вой, но и струк­тур­ный харак­тер. При­ве­дем при­мер из газет­но­го тек­ста, посвя­щен­но­го поезд­ке Пути­на в Арк­ти­ку. Текст при­над­ле­жит А. Колес­ни­ко­ву, жур­на­ли­сту с ярко выра­жен­ным инди­ви­ду­аль­ным сти­лем, тем не менее несу­щим на себе чер­ты сти­ле­вой мане­ры совре­мен­но­го газет­но­го (и лите­ра­тур­но­го) текста.

И он (Чилин­га­ров) рас­ска­зы­ва­ет, что на этот раз на форум при­е­ха­ли про­филь­ные мини­стры из Дании, Нор­ве­гии, Ислан­дии, а так­же лиде­ры Фин­лян­дии и Ислан­дии («Хотя мини­стры в этой ситу­а­ции даже важ­нее!..»).
— И китай­цы актив­ны очень!..
— Это тре­вож­но…— под­дер­жи­ваю я.
— Да уж,— кива­ет Артур Чилин­га­ров,— китай­цы с фин­на­ми ледо­кол сей­час стро­ят…
И он рас­ска­зы­ва­ет, какой серьез­ный у них сей­час инте­рес к добы­че, в том чис­ле и в Арк­ти­ке…
Тут китай­цы начи­на­ют актив­но инте­ре­со­вать­ся им самим, и я отсту­паю к гла­ве Туру­хан­ско­го рай­о­на Крас­но­яр­ско­го края Оле­гу Шере­ме­тье­ву… (Ком­мер­сантъ. 30.03.2017).

Сам текст пред­став­ля­ет собой сво­е­го рода инте­гра­цию жан­ров инфор­ма­ции, интер­вью и ана­ли­ти­че­ской ста­тьи: мате­ри­ал пред­став­лен в режи­ме онлайн — ситу­а­ция зафик­си­ро­ва­на ее участ­ни­ком, парал­лель­но добав­ле­ны ком­мен­та­рии — рас­сказ­чи­ка и собе­сед­ни­ка в фор­ме встав­ных кон­струк­ций, отме­чен­ных сме­ной тональ­но­сти по отно­ше­нию к основ­но­му тек­сту, содер­жа­ние крат­ких диа­ло­гов сосре­до­то­чи­ва­ет вни­ма­ние на акту­аль­ных про­бле­мах, обсуж­да­е­мых на фору­ме. Извест­но, что пись­мен­ная и уст­ная речь доста­точ­но чет­ко раз­ли­ча­ют­ся общей доми­ни­ру­ю­щей тен­ден­ци­ей в отно­ше­нии выбо­ра средств и спо­со­бов гене­ра­ции смыс­ла. Если пере­ве­сти содер­жа­ние при­ве­ден­но­го отрыв­ка тек­ста в жанр газет­ной инфор­ма­ции, то были бы утра­че­ны те нюан­сы, кото­рые пере­да­ют атмо­сфе­ру собы­тия, харак­тер вос­при­я­тия про­ис­хо­дя­ще­го рос­сий­ским пред­ста­ви­те­лем (Артур Чилин­га­ров — уче­ный, оке­а­но­лог, иссле­до­ва­тель Арк­ти­ки), вни­ма­ние к осо­бой заин­те­ре­со­ван­но­сти китай­цев в раз­ви­тии Арк­ти­ки и мно­гие дру­гие оттен­ки смыс­ла про­ис­хо­дя­ще­го, кото­рые не укла­ды­ва­ют­ся в логи­че­ски орга­ни­зо­ван­ный пись­мен­ный текст, огра­ни­чен­ный в пред­став­ле­нии эмо­ци­о­наль­но­го начала.

Иссле­дуя уст­ный текст с семи­о­ти­че­ских пози­ций, Б. М. Гас­па­ров писал: «Смысл уст­ной речи, слож­ный, мно­го­об­раз­ный, бога­тый оттен­ка­ми, непе­ре­да­ва­ем пол­но­стью в этом сво­ем каче­стве за пре­де­ла­ми дан­но­го спо­со­ба ком­му­ни­ка­ции; но… это смысл диф­фуз­ный, дез­ар­ти­ку­ли­ро­ван­ный, с неопре­де­лен­ны­ми кон­ту­ра­ми и гра­ни­ца­ми — ско­рее смыс­ло­вой образ, чем дис­крет­ная и струк­ту­ри­ро­ван­ная инфор­ма­ция в соб­ствен­ном зна­че­нии это­го сло­ва» [Гас­па­ров 1978: 91]. При­ни­мая во вни­ма­ние осо­бен­но­сти речи в СМИ, ее ори­ен­ти­ро­ван­ность на доступ­ность смыс­ла для чита­те­ля, при­хо­дит­ся при­знать необ­хо­ди­мость осто­рож­но­го исполь­зо­ва­ния в ней струк­тур­ных осо­бен­но­стей уст­ной речи, кото­рые могут при­ве­сти к спор­но­му пони­ма­нию и тол­ко­ва­нию тек­ста (см., напри­мер: [Засо­ри­на, Стро­и­те­ле­ва 2016]).

Выво­ды. Итак, свя­зи пись­мен­но­го и уст­но­го тек­ста, в част­но­сти пись­мен­но­го газет­но­го тек­ста, ока­зы­ва­ют­ся мно­го­об­раз­ны­ми, выхо­дя­щи­ми за пре­де­лы раз­го­вор­ной лек­си­ки. Зна­чи­ма инто­на­ция тако­го тек­ста, опи­ра­ю­ща­я­ся не толь­ко на ста­биль­ные сред­ства язы­ко­вой выра­зи­тель­но­сти (встав­ные кон­струк­ции, пар­цел­ля­ция и т. п.), но и на фра­зо­вое уда­ре­ние и акцент­ное выде­ле­ние, свя­зан­ные с акту­аль­ным чле­не­ни­ем тек­ста, кото­рое фор­ми­ру­ет его инфор­ма­ци­он­ную струк­ту­ру. Обра­ще­ние к диа­ло­ги­че­ским фор­мам, вклю­ча­е­мым в повест­во­ва­тель­ный автор­ский текст и сопро­вож­да­е­мым ком­мен­та­ри­я­ми участ­ни­ков диа­ло­га, рас­ши­ря­ет смыс­ло­вое поле тек­ста при ори­ен­та­ции авто­ра на когни­тив­ную базу читателя.

Оче­вид­ное сбли­же­ние пись­мен­но­го тек­ста с орга­ни­за­ци­ей и исполь­зо­ва­ни­ем язы­ко­вых средств речи уст­ной не меня­ет его логи­че­ско­го харак­те­ра, ори­ен­ти­ро­ван­но­го на чет­кую реа­ли­за­цию интен­ций авто­ра. Инто­на­ци­он­ные и струк­тур­ные осо­бен­но­сти, при­вне­сен­ные в пись­мен­ный текст, оста­ют­ся при­е­ма­ми, направ­лен­ны­ми на реше­ние ком­му­ни­ка­тив­ных задач, сто­я­щих перед тек­стом в этой сфе­ре обще­ния. Отме­тим так­же, что вклю­ча­ю­щий отме­чен­ные при­е­мы текст с орео­лом уст­но­сти в какой-то мере созда­ет иллю­зию воз­мож­но­сти широ­ко­го исполь­зо­ва­ния лек­си­ки, харак­тер­ной для уст­но­го упо­треб­ле­ния за гра­ни­ца­ми лите­ра­тур­но­го язы­ка. Одна­ко в этой обла­сти не отме­ня­ет­ся сохра­не­ние жест­ких кри­те­ри­ев отбо­ра, направ­лен­ных на сохра­не­ние норм рус­ско­го лите­ра­тур­но­го язы­ка и эсте­тич­но­сти. Доба­вим, что в сво­ей осно­ве язык пись­мен­ных каче­ствен­ных СМИ как раз и вос­при­ни­ма­ет­ся как вопло­ще­ние лите­ра­тур­но­го язы­ка, что и обу­слов­ли­ва­ет небез­раз­лич­ное отно­ше­ние к нему читателей.‌‌