Аргументы vs эмоции: аргументативные модели как инструмент идеологического противоборства в массмедиа

Постановка проблемы

В совре­мен­ной соци­аль­ной ком­му­ни­ка­ции реша­ю­щую роль игра­ют медиа. Пред­став­лен­ные раз­ны­ми тех­ни­че­ски­ми сред­ства­ми, они плот­но запол­ня­ют про­стран­ство меж­лич­ност­но­го, меж­груп­по­во­го и меж­го­су­дар­ствен­но­го (мож­но гово­рить даже о пла­не­тар­ном мас­шта­бе) рече­во­го взаимодействия.

«Мас­со­вая ком­му­ни­ка­ция — это один из видов обще­ния. Обще­ние же есть не столь­ко про­цесс внеш­не­го вза­и­мо­дей­ствия изо­ли­ро­ван­ных лич­но­стей, сколь­ко спо­соб внут­рен­ней орга­ни­за­ции и внут­рен­ней эво­лю­ции обще­ства как цело­го, про­цесс, при помо­щи кото­ро­го толь­ко и может осу­ществ­лять­ся раз­ви­тие обще­ства — ибо это раз­ви­тие пред­по­ла­га­ет посто­ян­ное дина­ми­че­ское вза­и­мо­дей­ствие обще­ства и лич­но­сти» [При­ходь­ко 2015: 25] (кур­сив наш. — Н. Д.).

Будучи посред­ни­ком в отно­ше­ни­ях меж­ду обще­ством и чело­ве­ком, мас­со­вая ком­му­ни­ка­ция, преж­де все­го жур­на­ли­сти­ка, фор­ми­ру­ет не толь­ко лич­ност­ные мне­ния и настро­е­ния, а через них — настро­е­ние обще­ства, но и систе­му цен­ност­ных ори­ен­ти­ров, т. е. непо­сред­ствен­ным обра­зом при­част­на к суще­ству­ю­ще­му в том или ином обще­стве типу идео­ло­гии или несколь­ким идео­ло­ги­че­ским типам, если, напри­мер, одно­вре­мен­но с госу­дар­ствен­ной идео­ло­ги­ей в обще­стве рас­про­стра­не­на идео­ло­гия оппо­зи­ци­он­ная. В послед­нем слу­чае в медий­ном дис­кур­се все­гда пред­став­ле­на борь­ба мне­ний, столк­но­ве­ние идео­ло­ги­че­ских позиций.

Фор­ми­ро­ва­ние в созна­нии дру­го­го того или ино­го мне­ния — это про­цесс, без­услов­но, слож­ный, осно­ван­ный на про­ду­ман­ной авто­ром логи­че­ской цепоч­ке аргу­мен­тов [Ивин 2017; Крым­ский 1989; Пет­ров 1992; Тулу­пов 2020; Швы­рев 1988; Раки­тов 2014]. Поэто­му аргу­мент явля­ет­ся основ­ным инстру­мен­том жур­на­ли­ста, высту­па­ю­ще­го в роли меди­у­ма меж­ду личностью/обществом, с одной сто­ро­ны, и государством/оппозицией — с дру­гой. Не слу­чай­но Т. А. Зару­би­на счи­та­ет, что «одно из основ­ных усло­вий успе­ха пуб­ли­ци­сти­че­ско­го тек­ста, его эффек­тив­но­сти — осно­ва­тель­ность аргу­мен­та­ции. Аргу­мен­ты состав­ля­ют осно­ва­ние для обоб­ще­ний, выво­дов, реко­мен­да­ций» [Зару­би­на 2012: 152]. А зна­чит, имен­но аргу­мент явля­ет­ся стерж­нем струк­тур­но-содер­жа­тель­ной орга­ни­за­ции тек­ста соци­аль­но воз­дей­ству­ю­щей направ­лен­но­сти, т. е. тек­ста журналистского.

Как извест­но, аргу­мент — это суж­де­ние (систе­ма суж­де­ний), какой-либо факт, слу­жа­щий для обос­но­ва­ния дока­за­тель­ства чего-либо. Сино­ни­мы это­го поня­тия — довод, мотив, резон. Аргу­мен­та­ция — при­ве­де­ние дово­дов, аргу­мен­тов, под­твер­жда­ю­щих право­ту выдви­ну­то­го поло­же­ния; дока­за­тель­ство, обос­но­ва­ние, сово­куп­ность аргу­мен­тов в поль­зу чего-либо [Ивин 2002; Ивин 2017].

Еще Ари­сто­тель сфор­му­ли­ро­вал прин­цип, тре­бу­ю­щий при­ве­де­ния для любо­го утвер­жде­ния тех убе­ди­тель­ных осно­ва­ний, в силу кото­рых это утвер­жде­ние при­ни­ма­ет­ся и счи­та­ет­ся истин­ным. При­ме­ни­тель­но к жур­на­ли­сти­ке акси­о­му Ари­сто­те­ля целе­со­об­раз­но рас­смат­ри­вать как одно из суще­ствен­ных усло­вий успе­ха жур­на­лист­ско­го тек­ста, а так­же как глав­ную зада­чу пуб­ли­ци­сти­ки вообще.

Важ­но при этом под­черк­нуть, что типы аргу­мен­тов, соглас­но иссле­до­ва­ни­ям в обла­сти рито­ри­ки (напри­мер, [Михаль­ская 2020]), могут быть раз­ны­ми — от соб­ствен­но раци­о­наль­ных (фак­то­ло­ги­че­ских, объ­ек­тив­ных) до ирра­ци­о­наль­ных (эмо­ци­о­наль­ных, чув­ствен­ных, субъ­ек­тив­ных). Имен­но автор речи выби­ра­ет из все­го арсе­на­ла воз­мож­ных аргу­мен­тов те, кото­рые кажут­ся ему наи­бо­лее пред­по­чти­тель­ны­ми для обос­но­ва­ния сво­их суж­де­ний и раз­мыш­ле­ний, а в целом — ради наи­бо­лее адек­ват­но­го вопло­ще­ния в сло­ве соб­ствен­но­го ком­му­ни­ка­тив­но­го намерения.

Обще­из­вест­но, что пуб­ли­ци­сти­ка явля­ет­ся спе­ци­фи­че­ской сфе­рой чело­ве­че­ской дея­тель­но­сти, направ­лен­ной на фор­ми­ро­ва­ние обще­ствен­но­го созна­ния. И в этом смыс­ле пуб­ли­ци­сти­че­ский текст, лишен­ный раци­о­наль­ной аргу­мен­та­ции, ока­зы­ва­ет­ся, в сущ­но­сти, близ­ким к сло­во­блу­дию, пре­вра­ща­ет­ся в вер­ба­ли­зо­ван­ный выплеск автор­ской эмо­ции. Более того, без опо­ры на ration диа­лог жур­на­ли­ста (а так­же любо­го обще­ствен­но­го дея­те­ля) с обще­ством неиз­беж­но будет наце­лен на мани­пу­ля­цию людь­ми с неустой­чи­вой пси­хи­кой или нес­фор­ми­ро­ван­ны­ми цен­ност­ны­ми ори­ен­ти­ра­ми. А. А. Тер­тыч­ный под­чер­ки­ва­ет, что каче­ствен­ная жур­на­ли­сти­ка — это преж­де все­го ана­ли­ти­ка, пред­по­ла­га­ю­щая «дока­за­тель­ную интер­пре­та­цию свер­ша­ю­щих­ся в обще­стве собы­тий, про­цес­сов, ситу­а­ций. Ина­че гово­ря, как и любым пуб­лич­ным дея­те­лям, им (жур­на­ли­стам. — Н. Д.) необ­хо­ди­мо вла­деть искус­ством аргу­мен­та­ции (дока­за­тель­но­го рас­суж­де­ния), знать ее осо­бен­но­сти и воз­мож­но­сти» [Тер­тыч­ный 2016: 46].

Сего­дня в усло­ви­ях обост­рив­ше­го­ся идео­ло­ги­че­ско­го про­ти­во­сто­я­ния как в меж­ду­на­род­ных отно­ше­ни­ях, так и внут­ри рос­сий­ско­го обще­ства про­бле­ма дока­за­тель­но­сти выдви­га­е­мых жур­на­ли­ста­ми или поли­ти­ка­ми суж­де­ний при­об­ре­та­ет осо­бую зна­чи­мость. Преж­де все­го это свя­за­но с основ­ной зада­чей жур­на­ли­сти­ки — фор­ми­ро­вать обще­ствен­ное мне­ние. Вбро­шен­ное в медиа­про­стран­ство жур­на­лист­ское выска­зы­ва­ние о чем-либо, не под­верг­ну­тое объ­ек­тив­ной аргу­мен­та­ции, но обиль­но снаб­жен­ное лич­ны­ми эмо­ци­я­ми и субъ­ек­тив­ны­ми ощу­ще­ни­я­ми, спо­соб­но сфор­ми­ро­вать в опре­де­лен­ной части обще­ства подоб­ное же субъ­ек­тив­но-эмо­ци­о­наль­ное отно­ше­ние к пред­ме­ту обсуж­де­ния, зача­стую дале­кое от реаль­ной действительности.

В ситу­а­ции обостре­ния борь­бы мне­ний про­цесс вери­фи­ка­ции суж­де­ний не про­сто важен, он ста­но­вит­ся ори­ен­ти­ром и инстру­мен­том репре­зен­та­ции в сло­ве (жур­на­лист­ском тек­сте) объ­ек­тив­ной цен­но­сти, т. е. дока­за­тель­но­го, обос­но­ван­но­го, отра­жа­ю­ще­го реаль­ное поло­же­ние дел суж­де­ния. Вме­сте с тем про­цесс вери­фи­ка­ции выра­жа­е­мо­го зна­ния (смыс­ла, кон­цеп­ции, идеи, мне­ния о чем-либо) раз­вер­ты­ва­ет­ся непо­сред­ствен­но в рам­ках дина­ми­ки порож­де­ния жур­на­лист­ско­го текста.

В этом смыс­ле жур­на­ли­сти­ка чем-то близ­ка науч­но­му твор­че­ству, где про­цесс язы­ко­во­го вопло­ще­ния в тек­сте ново­го зна­ния осно­ван на прин­ци­пе доста­точ­но­го осно­ва­ния и разум­но­сти инфор­ма­ции [Ивин 2017]. Бла­го­да­ря прин­ци­пу обя­за­тель­ной аргу­мен­ти­ро­ван­но­сти зна­ния вся­кое рече­твор­че­ство высту­па­ет как эле­мент обще­че­ло­ве­че­ской куль­ту­ры, «как резуль­тат прак­ти­че­ско­го вопло­ще­ния чело­ве­ка в мире» [Крым­ский 1989: 91]. И все-таки аргу­мен­та­ция в жур­на­ли­сти­ке не то же самое, что аргу­мен­та­ция в нау­ке, ибо жур­на­лист, как пра­ви­ло, выра­жа­ет, кро­ме объ­ек­тив­но суще­ству­ю­ще­го поло­же­ния дел, и соб­ствен­ную пози­цию, поэто­му «обыч­но при­ни­ма­ет во вни­ма­ние преж­де все­го то, что под­твер­жда­ет эту пози­цию, ищет исти­ну лишь в ее гра­ни­цах, а то, что с ней не согла­су­ет­ся, часто отбра­сы­ва­ет, как, яко­бы, лож­ное» [Тер­тыч­ный 2016: 47].

Одна­ко жур­на­лист не может игно­ри­ро­вать ст. 49 Зако­на о СМИ, соглас­но кото­рой автор жур­на­лист­ско­го тек­ста обя­зан «про­ве­рять досто­вер­ность сооб­ща­е­мой им инфор­ма­ции». Пред­став­ля­ет­ся, что это осо­бен­но важ­но в усло­ви­ях совре­мен­но­го идео­ло­ги­че­ско­го про­ти­во­сто­я­ния пла­не­тар­но­го масштаба.

В свя­зи со ска­зан­ным воз­ни­ка­ют несколь­ко вопро­сов. Насколь­ко акту­аль­ным сего­дня в медий­ном про­стран­стве явля­ет­ся закон о досто­вер­но­сти инфор­ма­ции? Какое зна­че­ние име­ет в мас­сме­диа «его вели­че­ство» аргу­мент? Какие аргу­мен­ты наи­бо­лее пред­по­чти­тель­ны в идео­ло­ги­че­ски про­ти­во­по­лож­ных жур­на­лист­ских дис­кур­сах и поче­му? Отве­ты на эти вопро­сы тре­бу­ют осве­ще­ния неко­то­рых аспек­тов тео­рии аргу­мен­та­ции, в том чис­ле аргу­мен­та­ции в жур­на­лист­ском творчестве.

История вопроса

Вопрос о типах и осо­бен­но­стях аргу­мен­та­ции рас­смат­ри­ва­ет­ся в рам­ках раз­ных науч­ных направ­ле­ний — фило­со­фии и логи­ки [Ивин 2002; Ивин 2017; Раки­тов 2014; Руза­вин 1997; Швы­рев 1988; и др.], пси­хо­ло­гии [Зим­бар­до 2011; Ильин 2012; и др.], а так­же линг­ви­сти­ки [Алек­се­ев 1991; Стер­нин 1996; Бело­ва 1997; Блох, Алё­ши­на 2015; Олеш­ко, Олеш­ко 2019; и др.] и тео­рии жур­на­ли­сти­ки [Дус­ка­е­ва 2017; Зару­би­на 2012; Кор­ко­но­сен­ко 2017; При­ходь­ко 2015; Тер­тыч­ный 2016; Шесте­ри­на, Каф­тан 2021; и др.] и т. д.

По мне­нию А. А. Иви­на, извест­но­го пред­ста­ви­те­ля тео­рии аргу­мен­та­ции, объ­яс­не­ние и пони­ма­ние — это «уни­вер­саль­ные опе­ра­ции мыш­ле­ния, вза­им­но допол­ня­ю­щие друг дру­га… Ред­кий про­цесс аргу­мен­та­ции обхо­дит­ся без объ­яс­не­ния как сведé­ния незна­ко­мо­го к зна­ко­мо­му. Без пони­ма­ния язы­ко­вых выра­же­ний аргу­мен­та­ция вооб­ще невоз­мож­на» [Ивин 2017: 275]. Опе­ра­цию, с помо­щью кото­рой осу­ществ­ля­ет­ся пони­ма­ние, А. А. Ивин, вслед за Л. Вит­ген­штей­ном, назы­ва­ет оправ­да­ни­ем и счи­та­ет, что «объ­яс­не­ние есть под­ве­де­ние под исти­ну, оправ­да­ние — под­ве­де­ние под цен­ность. Объ­яс­нить — зна­чит выве­сти из име­ю­щих­ся общих истин, оправ­дать (и в резуль­та­те понять) — зна­чит выве­сти из при­ня­тых общих оце­нок» [Ивин 2017: 278].

Ины­ми сло­ва­ми, аргу­мен­та­ция в стро­гом, науч­ном смыс­ле реа­ли­зу­ет­ся в тек­сте посред­ством объ­яс­не­ния, целью кото­ро­го и явля­ет­ся дости­же­ние гово­ря­щим наи­бо­лее точ­но­го пони­ма­ния адре­са­том сути изла­га­е­мо­го в тек­сте вопро­са (фак­та, мне­ния, пози­ции и пр.). В текстах СМИ про­цесс объ­яс­не­ния осу­ществ­ля­ет­ся посред­ством раз­ных аргу­мен­та­тив­ных моделей.

Поня­тие «модель» отра­жа­ет сово­куп­ность неко­то­рых устой­чи­вых черт, повто­ря­ю­щих­ся в каж­дой груп­пе похо­жих (повто­ря­ю­щих­ся) ком­му­ни­ка­тив­ных ситу­а­ций. Подоб­ные типы моде­лей высту­па­ют в рече­вой прак­ти­ке в каче­стве при­ме­ров (ори­ен­ти­ров) постро­е­ния тех или иных раз­мыш­ле­ний, рас­суж­де­ний, опи­са­ний, объ­яс­не­ний раз­ных ситу­а­ций — науч­ных, поли­ти­че­ских, вир­ту­аль­ных, быто­вых и любых иных, кото­рые воз­мож­ны или могут/не могут быть в реаль­ной жизни.

Соглас­но мне­нию А. А. Тер­тыч­но­го, поня­тие «модель аргу­мен­та­ции» пред­по­ла­га­ет преж­де все­го опре­де­лен­ную вза­и­мо­связь таких состав­ля­ю­щих, как: «1) харак­тер обос­но­вы­ва­е­мо­го глав­но­го тези­са (глав­ной мыс­ли про­из­ве­де­ния); 2) типы аргу­мен­тов (осно­ва­ний дока­за­тель­ства, дово­дов), исполь­зу­е­мых для под­твер­жде­ния глав­но­го тези­са пуб­ли­ка­ции; 3) сово­куп­ность мето­дов аргу­мен­та­ции (мето­дов обос­но­ва­ния глав­ной мыс­ли выступ­ле­ния, т. е. мето­дов демон­стра­ции)» [Тер­тыч­ный 2016: 49]. См. так­же [Дус­ка­е­ва 2017; Зару­би­на 2012; Лазу­ти­на 2011; При­ходь­ко 2015; и др.].

Вслед за дру­ги­ми иссле­до­ва­те­ля­ми уче­ный выде­ля­ет четы­ре основ­ные моде­ли аргу­мен­та­ции: 1) фак­то­ло­ги­че­скую, направ­лен­ную на уста­нов­ле­ние жур­на­ли­стом реаль­но­сти чего-либо; 2) оце­ноч­ную, направ­лен­ную на уста­нов­ле­ние зна­чи­мо­сти чего-либо; 3) гипо­те­ти­че­скую, направ­лен­ную на уста­нов­ле­ние воз­мож­но­сти чего­ли­бо; 4) пред­пи­са­тель­ную, направ­лен­ную на уста­нов­ле­ние необ­хо­ди­мо­сти чего-либо [Тер­тыч­ный 2016: 49]. В резуль­та­те ана­ли­за раз­ных меди­а­тек­стов уче­ным было уста­нов­ле­но, что «потен­ци­аль­но мак­си­маль­ная досто­вер­ность основ­но­го тези­са может быть достиг­ну­та при исполь­зо­ва­нии “фак­то­ло­ги­че­ской” моде­ли аргу­мен­та­ции. Обос­но­ван­ность глав­ных тези­сов в гра­ни­цах трех дру­гих моде­лей име­ет веро­ят­ност­ный харак­тер» [Тер­тыч­ный 2016: 66].

По мне­нию А. И. При­ходь­ко, в совре­мен­ных СМИ наи­бо­лее частот­ны два типа аргу­мен­тов — фак­то­ло­ги­че­ские и цен­ност­ные. Уче­ный счи­та­ет, что «фак­то­ло­ги­че­ские аргу­мен­ты пред­став­ля­ют собой ссыл­ки на науч­ные и доку­мен­таль­ные фак­ты. Науч­ные фак­ты — это науч­ные эмпи­ри­че­ские све­де­ния, науч­ные зако­ны и прин­ци­пы. Доку­мен­таль­ные фак­ты — это све­де­ния, полу­чен­ные в ходе обы­ден­но­го наблю­де­ния дей­стви­тель­но­сти жур­на­ли­стом или дру­ги­ми людь­ми» [При­ходь­ко 2015: 29]. Цен­ност­ные же аргу­мен­ты (в тер­ми­но­ло­гии А. А. Тер­тыч­но­го — оце­ноч­ные) «содер­жат ссыл­ки на оцен­ки и нор­мы (идео­ло­ги­че­ские, поли­ти­че­ские, пра­во­вые, куль­тур­ные, рели­ги­оз­ные и др.), при­вле­чен­ные в каче­стве обос­но­ва­ния тези­са» [При­ходь­ко 2015].

Раз­мыш­ляя над спо­со­ба­ми аргу­мен­та­ции в пуб­ли­ци­сти­че­ском тек­сте, Т. А. Зару­би­на выде­ля­ет несколь­ко типов соб­ствен­но аргу­мен­та­ции (аргу­мен­та­ция на осно­ве ана­ли­за отдель­ных ситу­а­ций, обоб­щен­ных дан­ных, кон­крет­ных дан­ных) и несколь­ко типов ана­ло­гии как само­сто­я­тель­но­го вида аргу­мен­та­ции; отдель­ное место иссле­до­ва­тель отво­дит, кро­ме того, пси­хо­ло­ги­че­ской харак­те­ри­сти­ке пове­де­ния, ситу­а­ции, собы­тия и т. п. [Зару­би­на 2012].

Пред­став­ля­ет­ся, что систе­ма жур­на­лист­ской аргу­мен­та­ции наи­бо­лее исчер­пы­ва­ю­ще пред­став­ле­на в кон­цеп­ции А. А. Тер­тыч­но­го, поэто­му далее, рас­смат­ри­вая виды аргу­мен­тов в ана­ли­зи­ру­е­мых текстах, будем опи­рать­ся на четы­ре моде­ли аргу­мен­та­ции, выде­лен­ные и опи­сан­ные этим ученым.

Наи­бо­лее яркую кар­ти­ну репре­зен­та­ции аргу­мен­та­тив­ных моде­лей в текстах СМИ дает, по наше­му мне­нию, совре­мен­ный поли­ти­че­ский дис­курс, осве­ща­ю­щий спе­ци­аль­ную воен­ную опе­ра­цию Рос­сий­ской Феде­ра­ции на тер­ри­то­рии Укра­и­ны. При­чем пре­зен­та­бель­ность это­го дис­кур­са свя­за­на с остро­той самой ситу­а­ции, сло­жив­шей­ся в насто­я­щий момент в воен­но-поли­ти­че­ском и эко­но­ми­че­ском вза­и­мо­дей­ствии Рос­сии, Укра­и­ны, Евро­пы и Аме­ри­ки, т. е. непо­сред­ствен­но свя­за­на с раз­во­ра­чи­ва­ю­щи­ми­ся в насто­я­щий момент собы­ти­я­ми меж­ду­на­род­ной и внут­ри­рос­сий­ской жизни.

Доба­вим несколь­ко слов об исто­рии изу­че­ния вопро­са язы­ко­вых меха­низ­мов вопло­ще­ния в меди­а­текстах идео­ло­ги­че­ско­го про­ти­во­сто­я­ния. Как отме­ча­ет Д. Н. Крав­цов, дан­ный вопрос нахо­дит­ся в цен­тре вни­ма­ния линг­ви­стов и жур­на­ли­стов уже дав­но, начи­ная с эпо­хи холод­ной вой­ны [Крав­цов 2018: 203]. Одна­ко пере­ход холод­ной фазы воен­но-поли­ти­че­ско­го про­ти­во­сто­я­ния двух миро­вых систем в горя­чую (фев­раль 2022 г.) вско­лых­нул эту тему и при­дал ей новое содер­жа­ние. В сбор­ни­ке, опуб­ли­ко­ван­ном по резуль­та­там про­шед­шей в 2022 г. в Санкт­Пе­тер­бур­ге VI Меж­ду­на­род­ной науч­ной кон­фе­рен­ции, пред­став­лен целый ряд иссле­до­ва­ний, посвя­щен­ных ана­ли­зу язы­ко­во­го выра­же­ния идео­ло­ги­че­ско­го про­ти­во­бор­ства в текстах совре­мен­ных медиа. Осо­бое вни­ма­ние уде­ля­ет­ся здесь изу­че­нию мани­пу­ля­тив­но­го потен­ци­а­ла лек­си­че­ских, топо­ни­ми­че­ских, фра­зео­ло­ги­че­ских еди­ниц [Бай­ба­ты­ро­ва 2022; Бак­ты­бек 2022; Дроз­до­ва 2022; Ершо­ва, Лит­вин 2022], иссле­до­ва­нию спо­со­бов вер­ба­ли­за­ции «фей­ко­вой» инфор­ма­ции [Беб­чук, Тулу­пов 2022; Бори­со­ва 2022], а так­же ана­ли­зу фор­маль­но-содер­жа­тель­ной спе­ци­фи­ки само­го фено­ме­на идео­ло­ги­че­ско­го про­ти­во­сто­я­ния в текстах СМИ [Вос­кре­сен­ская 2022; Мамо­но­ва 2022; Шесте­ри­на 2020]. Оче­вид­но, что сего­дня вопро­сы идео­ло­ги­че­ской борь­бы не могут не вызы­вать науч­но­го инте­ре­са, тем более что при вни­ма­тель­ном рас­смот­ре­нии неко­то­рые интер­нет-ресур­сы ока­зы­ва­ют­ся циф­ро­вой пло­щад­кой для осу­ществ­ле­ния про­па­ган­дист­ской ком­му­ни­ка­ции, «основ­ная цель кото­рой — управ­ле­ние созна­ни­ем. Осо­бые лек­си­че­ские и грам­ма­ти­че­ские эле­мен­ты спо­соб­ны вли­ять на изме­не­ние обще­ствен­но­го мне­ния и под­чи­нять его источ­ни­ку мани­пу­ля­тив­ной про­па­ган­ды» [Бай­ба­ты­ро­ва 2022: 124].

Описание методики исследования

Сего­дня в ком­му­ни­ка­тив­ном про­стран­стве рос­сий­ско­го соци­у­ма, осо­бен­но в про­стран­стве теле‑, радио- и интер­нет-ресур­сов, широ­ко пред­став­ле­но сопер­ни­че­ство двух пози­ций: 1) ЗА реше­ние пра­ви­тель­ства РФ о про­ве­де­нии спе­ци­аль­ной воен­ной опе­ра­ции на Укра­ине; 2) ПРОТИВ этой опе­ра­ции. Понят­но, что пред­ста­ви­те­ли назван­ных пози­ций руко­вод­ству­ют­ся раз­ны­ми, а имен­но про­ти­во­по­лож­ны­ми язы­ко­вы­ми стратегиями.

В про­цес­се поис­ка отве­тов на постав­лен­ные в иссле­до­ва­нии вопро­сы (см. выше) мы про­ана­ли­зи­ро­ва­ли 30 тек­стов, содер­жа­тель­но отно­ся­щих­ся к раз­ным идео­ло­ги­че­ским пози­ци­ям, при­чем поста­ра­лись соблю­сти идео­ло­ги­че­ский пари­тет: 15 тек­стов при­над­ле­жат авто­рам, не под­дер­жи­ва­ю­щим реше­ние пра­ви­тель­ства РФ о нача­ле воен­ной опе­ра­ции, 15 тек­стов отра­жа­ют под­держ­ку реше­ния пра­ви­тель­ства. Основ­ное вни­ма­ние было сосре­до­то­че­но на мате­ри­а­лах, раз­ме­щен­ных в интер­не­тресур­сах, что объ­яс­ня­ет­ся, во-пер­вых, пред­став­лен­но­стью здесь тек­стов, экс­пли­ци­ру­ю­щих идео­ло­ги­че­ски раз­ные пози­ции, во-вто­рых, отсут­стви­ем или опо­сре­до­ван­ной пред­став­лен­но­стью в дру­гих медий­ных источ­ни­ках (радио, теле­ви­де­ние) оппо­зи­ци­он­ных точек зрения.

Важ­но под­черк­нуть: тек­сты для ана­ли­за выби­ра­лись без уче­та их жан­ро­вой при­над­леж­но­сти, посколь­ку нас инте­ре­со­ва­ла преж­де все­го цен­ност­ная пози­ция авто­ра тек­ста (ЗА или ПРОТИВ) и в свя­зи с этим — язы­ко­вые спо­со­бы выра­же­ния этой пози­ции. Кро­ме того, при отбо­ре тек­стов зна­чи­мым для нас был содер­жа­тель­ный кри­те­рий, вклю­ча­ю­щий в себя четы­ре аспек­та: 1) тек­сты долж­ны быть посвя­ще­ны теме спе­ци­аль­ной воен­ной опе­ра­ции на Укра­ине; 2) вре­мя пуб­ли­ка­ции мате­ри­а­лов в интер­не­те не долж­но выхо­дить за рам­ки пер­во­го полу­го­дия раз­ви­тия рас­смат­ри­ва­е­мо­го собы­тия (24 фев­ра­ля — 24 авгу­ста 2022 г.); 3) каж­дый текст дол­жен содер­жать раз­мыш­ле­ния авто­ра, а не огра­ни­чи­вать­ся толь­ко сооб­ще­ни­ем той или иной инфор­ма­ции; 4) еди­ни­цей ана­ли­за дол­жен быть толь­ко целый текст, т. е. завер­шен­ный с точ­ки зре­ния пол­но­ты вопло­ще­ния автор­ско­го замысла.

В резуль­та­те тако­го под­хо­да в поле наше­го вни­ма­ния попа­ли тек­сты раз­ных жан­ров (ана­ли­ти­че­ская ста­тья, новост­ное сооб­ще­ние, запись-раз­мыш­ле­ние в лич­ном бло­ге на раз­ных плат­фор­мах (YouTube, VK, Facebook*, Яндекс, Дзен и др.), опуб­ли­ко­ван­ное в интер­нет-газе­те интер­вью, выступ­ле­ние в рам­ках поли­ти­че­ской теле­пе­ре­да­чи, раз­ме­щен­ное в интер­не­те видео) и раз­ных типов — пись­мен­ные и аудиовизуальные.

Пред­став­ля­ет­ся, что вни­ма­ние имен­но к содер­жа­тель­но­му пла­ну тек­стов, а так­же к дру­гим ука­зан­ным аспек­там ана­ли­за поз­во­ля­ет счи­тать выбран­ный нами мате­ри­ал реле­вант­ным для реше­ния зада­чи, направ­лен­ной на выяв­ле­ние типов аргу­мен­та­ции, пред­став­лен­ной в идео­ло­ги­че­ски про­ти­во­по­лож­ных текстах интернет-пространства.

Ана­лиз тек­стов осу­ществ­лял­ся на осно­ве таких мето­дов, как функ­ци­о­наль­но­сти­ли­сти­че­ский (поз­во­ля­ет учесть необ­хо­ди­мый объ­ем экс­тра­линг­ви­сти­че­ских пара­мет­ров при объ­яс­не­нии функ­ци­о­ни­ру­ю­щих в ана­ли­зи­ру­е­мых текстах аргу­мен­та­тив­ных моде­лей); линг­во­ко­гни­тив­ный (спо­соб­ству­ет выяв­ле­нию в тка­ни тек­ста язы­ко­вых и рече­вых еди­ниц, выра­жа­ю­щих автор­скую интен­цию); срав­ни­тель­но-сопо­ста­ви­тель­ный (направ­лен на опре­де­ле­ние сути идео­ло­ги­че­ски раз­ных аргу­мен­та­тив­ных пози­ций), а так­же метод непо­сред­ствен­но­го наблю­де­ния.

При­ме­нен­ные в иссле­до­ва­нии мето­ды наблю­де­ния за прак­ти­кой репре­зен­та­ции в мас­сме­диа тек­стов на тему спе­ци­аль­ной воен­ной опе­ра­ции (далее — СВО) поз­во­ля­ют гово­рить о том, что в либе­раль­ном дис­кур­се (пози­ция ПРОТИВ СВО) и в пат­ри­о­ти­че­ском, или про­рос­сий­ском (пози­ция ЗА СВО), акту­аль­ны раз­ные моде­ли аргу­мен­та­ции. В текстах либе­раль­ной направ­лен­но­сти актив­но функ­ци­о­ни­ру­ют оце­ноч­ная и гипо­те­ти­че­ская моде­ли аргу­мен­та­ции; в текстах же про­рос­сий­ской жур­на­ли­сти­ки пред­по­чти­тель­ной ока­зы­ва­ет­ся фак­то­ло­ги­че­ская модель аргу­мен­та­ции.

Анализ материала и результаты исследования

«Кто кон­тро­ли­ру­ет инфор­ма­ци­он­ное про­стран­ство, — пишет С. С. Вос­ка­нян, — тот кон­тро­ли­ру­ет госу­дар­ство» [Вос­ка­нян 2021: 24]. Спе­ци­фи­ка идео­ло­ги­че­ской состав­ля­ю­щей тек­ста про­яв­ля­ет­ся на раз­ных язы­ко­вых уров­нях — семан­ти­че­ском, лек­си­че­ском, грам­ма­ти­че­ском, а так­же на уровне «линг­во­по­ли­ти­че­ско­го моде­ли­ро­ва­ния собы­тий и миро­по­ряд­ка в целом, пре­сле­ду­ю­ще­го цель фор­ми­ро­ва­ния и насаж­де­ния лож­ной аксио­ло­ги­че­ской кар­ти­ны мира» [Ива­но­ва, Чаны­ше­ва 2019: 188]. Посред­ством линг­во­по­ли­ти­че­ско­го моде­ли­ро­ва­ния собы­тий автор тек­ста осу­ществ­ля­ет пози­тив­ное или нега­тив­ное, по мет­ко­му выра­же­нию В. И. Конь­ко­ва, «порт­ре­ти­ро­ва­ние окру­жа­ю­ще­го мира» [Конь­ков 2020: 89], посред­ством чего созда­ет в созна­нии пред­по­ла­га­е­мо­го адре­са­та нуж­ную ему (авто­ру) кар­ти­ну поли­ти­че­ско­го мира, или, ина­че, фор­ми­ру­ет нуж­ную идео­ло­ги­че­скую позицию.

Весь­ма попу­ляр­ны­ми в послед­нее вре­мя медиа­п­ло­щад­ка­ми, на кото­рых «актив­но осу­ществ­ля­ет­ся поли­ти­че­ское мани­пу­ля­тив­ное воз­дей­ствие, явля­ют­ся поли­ти­че­ские бло­ги и акка­ун­ты поли­ти­ков в соци­аль­ных сетях» [Бай­ба­ты­ро­ва 2022: 123]. Здесь зача­стую раз­во­ра­чи­ва­ют­ся самые насто­я­щие бит­вы за умы и серд­ца, ибо в регла­мен­ти­ру­е­мых радио- и теле­ви­зи­он­ных про­грам­мах нет такой воз­мож­но­сти выска­зы­вать­ся сво­бод­но во вре­мен­нóм и содер­жа­тель­ном отно­ше­ни­ях. «Посколь­ку сред­ством накоп­ле­ния, сохра­не­ния, пере­да­чи инфор­ма­ции явля­ет­ся язык, то понят­но, поче­му имен­но он, пред­став­ля­ю­щий собой инфор­ма­ци­он­ную систе­му, ста­но­вит­ся не толь­ко сред­ством, но и объ­ек­том инфор­ма­ци­он­но­го про­ти­во­сто­я­ния. Ведь при помо­щи язы­ка реша­ет­ся зада­ча по созда­нию в обще­стве, в каж­дом его пред­ста­ви­те­ле опре­де­лен­ной кар­ти­ны мира, опре­де­лен­ных смыс­лов как базы для даль­ней­ше­го, в том чис­ле мани­пу­ля­ци­он­но­го, воз­дей­ствия. Язык — важ­ней­ший при­знак этно­са, основ­ной, наря­ду с мен­та­ли­те­том, спо­соб суще­ство­ва­ния обще­ствен­но­го созна­ния, и пото­му в ходе инфор­ма­ци­он­ной вой­ны он ста­но­вит­ся одним из пер­вых объ­ек­тов ата­ки» [Беб­чук, Тулу­пов 2022: 129].

В све­те ска­зан­но­го рас­смат­ри­ва­е­мые нами меди­а­тек­сты делят­ся на две про­ти­во­по­лож­ных груп­пы: 1) меди­а­тек­сты, авто­ры кото­рых «порт­ре­ти­ру­ют» СВО как пре­ступ­ле­ние, зло, неоправ­дан­ную агрес­сию пра­ви­тель­ства РФ, а Укра­и­ну — как ни в чем не повин­ную жерт­ву этой агрес­сии; 2) меди­а­тек­сты, авто­ры кото­рых «порт­ре­ти­ру­ют» СВО ина­че — как вынуж­ден­ную воен­но-поли­ти­че­скую опе­ра­цию РФ, спро­во­ци­ро­ван­ную Укра­и­ной (пра­ви­тель­ством Укра­и­ны) и запад­ным сооб­ще­ством, т. е. как попыт­ку защи­тить Рос­сию насто­я­щую и будущую.

Для нача­ла рас­смот­рим фраг­мен­ты¹ двух ста­тей, раз­ме­щен­ных при­мер­но в одно и то же вре­мя (нача­ло СВО) в интернет-ресурсах:

Кон­стан­тин Кевор­кян «Пре­кра­ти­те играть в игруш­ки, ваши жиз­ни никто не вер­нет»². К. Кевор­кян — укра­ин­ский жур­на­лист, писа­тель, пуб­ли­цист и обще­ствен­ный дея­тель. С 2014 г. — поли­ти­че­ский эми­грант, про­жи­ва­ет в Севастополе.

Вла­ди­мир Пас­ту­хов «Вой­на без цели»³. В. Пас­ту­хов — поли­то­лог, пуб­ли­цист и юрист, стар­ший науч­ный сотруд­ник Уни­вер­си­тет­ско­го кол­ле­джа Лон­до­на. Живет в Лондоне.

В пер­вом абза­це сво­ей ста­тьи «Пре­кра­ти­те играть в игруш­ки, ваши жиз­ни никто не вер­нет» К. Кевор­кян пишет: Вой­на — это все­лен­ское зло, и не сто­и­ло дово­дить до нее дело. Тол­па­ми пев­шие «Укра­и­на — маты, мы за Бан­де­ру будем вою­ва­ты», воз­мож­но, и не осо­зна­ва­ли сути сво­их бес­ко­неч­ных флеш­мо­бов, смыс­ла чело­ве­ко­не­на­вист­ни­че­ских слов, не усмат­ри­ва­ли опас­но­сти в тор­же­ству­ю­щем наци­о­на­лиз­ме. Про­сто так было мод­но и без­на­ка­зан­но. Но то, что мог­ли не осо­зна­вать обыч­ные люди, были обя­за­ны пони­мать укра­ин­ские поли­ти­ки и отлич­но пони­ма­ют запад­ные госу­дар­ства, кото­рые Укра­и­ну под­стре­ка­ли к кон­флик­ту с Россией.

Содер­жа­тель­ным ядром это­го абза­ца явля­ет­ся мысль об опас­но­сти тор­же­ству­ю­ще­го в умах неко­то­рых укра­ин­цев наци­о­на­лиз­ма, созна­тель­но насаж­да­е­мо­го на Укра­ине мест­ны­ми поли­ти­ка­ми и под­дер­жи­ва­ю­щи­ми их запад­ны­ми госу­дар­ства­ми. Утвер­жде­ние об опас­но­сти про­слав­ле­ния Бан­де­ры автор под­твер­жда­ет объ­ек­тив­ным фак­том — моло­дежь Укра­и­ны дей­стви­тель­но про­слав­ля­ла Бан­де­ру в улич­ных шестви­ях и пес­но­пе­ни­ях, кото­рые дей­стви­тель­но про­хо­ди­ли не без под­держ­ки укра­ин­ской вла­сти и ее запад­ных кура­то­ров. Этот факт не под­ле­жит сомне­нию, посколь­ку видеодо­ка­за­тель­ства подоб­ных шествий и собра­ний на эту тему пере­пол­ня­ют интер­нет-ресур­сы и часто демон­стри­ру­ют­ся в новост­ных и поли­ти­че­ских телепередачах.

В послед­нем пред­ло­же­нии рас­смат­ри­ва­е­мо­го абза­ца автор гово­рит о том, что запад­ные госу­дар­ства пре­крас­но пони­ма­ют свою ответ­ствен­ность за про­ис­хо­дя­щее на Укра­ине, в част­но­сти за эска­ла­цию нена­ви­сти к Рос­сии. Эту мысль, стре­мясь не быть голо­слов­ным, автор под­твер­жда­ет в сле­ду­ю­щем абза­це тек­ста посред­ством цита­ты из речи З. Бже­зин­ско­го. «Я буду пре­дель­но откро­ве­нен в выра­же­нии сво­их мыс­лей по это­му пово­ду. Укра­и­ну необ­хо­ди­мо под­дер­жать, если она будет сопро­тив­лять­ся», — гово­рил извест­ный Збигнев Бже­зин­ский на кон­фе­рен­ции «Вза­им­ная без­опас­ность под вопро­сом?» в Цен­тре Уил­со­на, состо­яв­шей­ся 16 июня 2014 года: «Если круп­ные горо­да, такие как Харь­ков или Киев, нач­нут сопро­тив­лять­ся и бое­вых дей­ствий в город­ских усло­ви­ях будет не избе­жать, кон­фликт затя­нет­ся и повле­чет [для Рос­сии] огром­ные рас­хо­ды… Я счи­таю, что мы долж­ны дать укра­ин­цам понять, что, если они гото­вы к сопро­тив­ле­нию, судя по их заяв­ле­ни­ям и дей­стви­ям, мы предо­ста­вим им про­ти­во­тан­ко­вые ору­дия, руч­ные про­ти­во­тан­ко­вые ору­дия, руч­ные раке­ты — то есть ору­жие, кото­рое мож­но исполь­зо­вать в усло­ви­ях города».

Как вид­но, при­во­дит­ся не толь­ко цита­та из реаль­ной речи З. Бже­зин­ско­го, но назы­ва­ет­ся кон­крет­ное место и вре­мя этой речи. Оче­вид­но, что чита­тель полу­ча­ет не толь­ко инфор­ма­цию о собы­тии, но и его объ­яс­не­ние, а зна­чит — оправ­да­ние: пони­ма­ет инфор­ма­цию, вос­при­ни­ма­ет ее как цен­ность (см. выше мне­ние А. А. Иви­на: [Ивин 2017: 275]). Несмот­ря на замет­ный объ­ем субъ­ек­тив­но­сти и эмо­ци­о­наль­но­сти в изло­же­нии (см. выде­лен­ные еди­ни­цы), мы име­ем здесь дело с фак­то­ло­ги­че­ской моде­лью аргу­мен­та­ции.

Рас­смот­рим фраг­мент вто­ро­го тек­ста на эту же тему.

На стра­ни­цах сво­е­го бло­га в теле­грам-кана­ле В. Пас­ту­хов пишет: У Путин­ской вой­ны нет ника­кой раци­о­наль­ной цели, и в этом ее глав­ная особенность. 

Далее, в этом же абза­це, автор через систе­му вопро­сов выстра­и­ва­ет аргу­мен­та­цию сво­е­му выска­зы­ва­нию об отсут­ствии раци­о­наль­ной цели «путин­ской вой­ны»: Заво­е­вать тер­ри­то­рию стра­ны, кото­рую про­па­ган­да назы­ва­ет брат­ской? ОК, допу­стим, это полу­чи­лось, хотя пока кажет­ся, что добить­ся это­го без нане­се­ния уда­ра по «бра­тьям» ядер­ным ору­жи­ем почти невоз­мож­но. Что даль­ше? Кор­мить «брат­ский народ» и вос­ста­нав­ли­вать его эко­но­ми­ку за свой счет, нахо­дясь под санк­ци­я­ми? Ну, уда­чи вам. Не кор­мить «брат­ский народ» и дер­жать в соро­ка­мил­ли­он­ной, одной из круп­ней­ших стран Евро­пы, посто­ян­ный кара­тель­ный экс­пе­ди­ци­он­ный кор­пус, нахо­дясь под еще худ­ши­ми санк­ци­я­ми? Еще боль­шей уда­чи вам. 

Как вид­но, аргу­мен­ты носят исклю­чи­тель­но оце­ноч­ный, субъ­ек­тив­но-эмо­ци­о­наль­ный харак­тер, что под­твер­жда­ет­ся кас­ка­дом вопро­си­тель­ных пред­по­ло­же­ний: 1) невоз­мож­ность побе­ды без нане­се­ния ядер­но­го уда­ра по «бра­тьям»; 2) неиз­беж­ность впо­след­ствии «кор­мить брат­ский народ», нахо­дясь под санк­ци­я­ми; 3) воз­мож­ность «не кор­мить брат­ский народ», но при этом содер­жать на тер­ри­то­рии Укра­и­ны «посто­ян­ный кара­тель­ный экс­пе­ди­ци­он­ный кор­пус», нахо­дясь под еще более тяже­лы­ми санк­ци­я­ми. На эти вопро­сы автор дает свои, субъ­ек­тив­но­го же харак­те­ра отве­ты — «ОК, допу­стим», «Уда­чи вам», «Еще боль­шей уда­чи вам». Важ­но отме­тить: ни на один из сфор­му­ли­ро­ван­ных вопро­сов автор не дал отве­та, кото­рый зиждил­ся бы на раци­о­наль­ном аргументе.

Кро­ме того, сре­ди сфор­му­ли­ро­ван­ных авто­ром пред­по­ло­же­ний (в фор­ме вопро­сов) нет ни одно­го, кото­рый был бы под­твер­жден фак­та­ми реаль­ной дей­стви­тель­но­сти, все четы­ре пред­по­ло­же­ния — резуль­тат лич­ных раз­мыш­ле­ний авто­ра. Основ­ная и един­ствен­ная модаль­ность все­го абза­ца — субъ­ек­тив­ная. Чита­тель не нахо­дит здесь когни­тив­ных усло­вий для созда­ния в сво­ем вос­при­я­тии ощу­ще­ния завер­шен­но­сти объ­яс­не­ния и оправ­да­ния (по А. А. Иви­ну), т. е. не пони­ма­ет инфор­ма­цию как объ­ек­тив­но суще­ству­ю­щую. А при­чи­на в том, что изло­же­ние дан­но­го фраг­мен­та выстра­и­ва­ет­ся на осно­ве оце­ноч­но­го и гипо­те­ти­че­ско­го типов аргу­мен­та­ции.

Таким же обра­зом выстра­и­ва­ет­ся аргу­мен­та­ция в текстах поли­то­ло­га Ека­те­ри­ны Шуль­ман**, т. е. на осно­ве оце­ноч­но­го и гипо­те­ти­че­ско­го типов аргументации.

Так, напри­мер, в интер­вью Ксе­нии Соб­чак, опуб­ли­ко­ван­ном на стра­ни­цах интер­нет-газе­ты «Новые изве­стия» от 2 мар­та 2022 г.⁴, поли­то­лог сле­ду­ю­щим обра­зом ком­мен­ти­ру­ет про­ис­хо­дя­щие в стране собы­тия (пред­ста­вим текст в виде табл. 1 с син­хрон­ны­ми ком­мен­та­ри­я­ми типов аргументации).

Таб­ли­ца 1. Типы аргу­мен­та­тив­ных моде­лей в тек­сте поли­то­ло­га Е. Шуль­ман**

Как вид­но из пред­став­лен­но­го ана­ли­за, в тек­сте Е. Шуль­ман** (кото­рая, кста­ти, пред­став­ля­ет в СМИ либе­раль­ную точ­ку зре­ния) нет ни одно­го фак­то­ло­ги­че­ско­го аргу­мен­та. По сути сво­ей текст напи­сан в жан­ре «раз­мыш­ле­ния по пово­ду». Одна­ко нега­тив­ный эффект подоб­ных тек­стов заклю­ча­ет­ся в том, что посвя­ще­ны они само­му слож­но­му и пси­хо­ло­ги­че­ски неод­но­знач­но вос­при­ни­ма­е­мо­му раз­ны­ми людь­ми собы­тию совре­мен­ной исто­рии Рос­сии и рос­сий­ско­го обще­ства. Озву­чи­вая мыс­ли по пово­ду таких болез­нен­ных для соци­у­ма собы­тий, каж­до­му пуб­лич­но­му дея­те­лю хоро­шо бы не забы­вать об ответ­ствен­но­сти перед обще­ством, кото­рая, как пред­став­ля­ет­ся, может быть достиг­ну­та толь­ко при усло­вии опо­ры в раз­мыш­ле­ни­ях на реаль­ную дей­стви­тель­ность, т. е. при усло­вии постро­е­ния раз­мыш­ле­ний не толь­ко на осно­ве оце­ноч­ных или гипо­те­ти­че­ских спо­со­бов аргу­мен­та­ции, но преж­де все­го на осно­ве фак­то­ло­ги­че­ской аргументации.

Срав­ним еще два фраг­мен­та из тек­стов авто­ров, чьи пози­ции по отно­ше­нию к СВО противоположны.

1. Про­рос­сий­ская пози­ция (пози­ция ЗА).

Интер­вью извест­но­го поли­то­ло­га и пуб­ли­ци­ста С. А. Михе­е­ва, дан­ное газе­те «Моя семья.ру». Текст интер­вью был опуб­ли­ко­ван на стра­ни­цах элек­трон­ной газе­ты 28 фев­ра­ля 2022 под заго­лов­ком «Если весь мир идет к гибе­ли, спро­сим себя: а нам это надо?»⁵. Интер­вью­и­ро­ва­ла поли­то­ло­га Нина Милованова.

Жур­на­лист зада­ет вопрос: Запад пери­о­ди­че­ски назна­ча­ет вой­ну с точ­но­стью до дня и даже до часа. Хотя на самом деле вой­на идет, и уже дав­но. Ска­жи­те, пожа­луй­ста, Сер­гей Алек­сан­дро­вич, кто про­тив нас воюет?

Поли­то­лог дает сле­ду­ю­щий ответ (в табл. 2 пред­став­ле­ны отве­ты с парал­лель­ным ана­ли­зом типов аргу­мен­та­тив­ных моделей).

Таб­ли­ца 2. Типы аргу­мен­та­тив­ных моде­лей в тек­сте поли­то­ло­га С. Михеева

Мате­ри­ал сви­де­тель­ству­ет, что рас­смот­рен­ный фраг­мент выстро­ен на осно­ве пре­иму­ще­ствен­но фак­то­ло­ги­че­ской аргу­мен­та­ции, а иные типы аргу­мен­та­ции — оце­ноч­ный и пред­пи­са­тель­ный — при­ме­ня­ют­ся лишь как вспо­мо­га­тель­ные, уси­ли­вая при этом экс­прес­сив­ность выска­зы­ва­ния в целом.

2. Либе­раль­ная пози­ция (пози­ция ПРОТИВ).

Под­бор­ка выска­зы­ва­ний извест­но­го петер­бург­ско­го жур­на­ли­ста А. Невзо­ро­ва** под заго­лов­ком «Невзо­ров** о войне с Укра­и­ной — что гово­рил в пер­вые дни и что сего­дня. Навсе­гда уехал из Рос­сии?»⁶. Под­бор­ку под­го­то­вил В. Мали­нов­ский (07.04.2022). Для ана­ли­за выбра­но пер­вое из под­бор­ки выска­зы­ва­ние, отно­ся­ще­е­ся к нача­лу про­ве­де­ния СВО.

Пред­ста­вим репли­ки в табл. 3 с парал­лель­ным ана­ли­зом аргументов.

Таб­ли­ца 3. Типы аргу­мен­та­тив­ных моде­лей в тек­сте жур­на­ли­ста А. Невзо­ро­ва**

Как вид­но, аргу­мен­та­тив­ный рису­нок дан­но­го кон­тек­ста в первую оче­редь оце­ноч­ный с пери­о­ди­че­ски­ми вкрап­ле­ни­я­ми фак­то­ло­ги­че­ской и пред­пи­са­тель­ной моде­лей аргументации.

При­мер­но таким же обра­зом выстра­и­ва­ет­ся логи­ка аргу­мен­та­ции во всех рас­смот­рен­ных нами текстах: в основ­ном фак­то­ло­ги­че­ская модель пред­став­ле­на в текстах ЗА и пре­иму­ще­ствен­но оце­ноч­ная модель — в текстах ПРОТИВ.

Про­ана­ли­зи­ро­ван­ные нами тек­сты (в коли­че­стве 30 еди­ниц, по 15 от про­ти­во­по­лож­но настро­ен­ных авто­ров) сви­де­тель­ству­ют о том, что рече­вое вопло­ще­ние темы СВО в текстах про­рос­сий­ски настро­ен­ных поли­ти­ков и бло­ге­ров в боль­шин­стве слу­ча­ев осу­ществ­ля­ет­ся на осно­ве фак­то­ло­ги­че­ско­го типа аргу­мен­та­ции, учи­ты­ва­ю­ще­го прин­цип доста­точ­но­го осно­ва­ния и разум­но­сти инфор­ма­ции; в текстах же либе­раль­но настро­ен­ных поли­ти­ков и бло­ге­ров аргу­мен­та­ция выстра­и­ва­ет­ся, как пра­ви­ло, посред­ством оце­ноч­но­го и отча­сти дру­гих — гипо­те­ти­че­ско­го и пред­пи­са­тель­но­го — типов аргументации.

Выводы

Ана­лиз отдель­ных пуб­ли­ка­ций в аспек­те осо­бен­но­стей реа­ли­зу­е­мой в них аргу­мен­та­ции пока­зал, что пуб­лич­ный диа­лог (через интер­нет-про­стран­ство) на тему СВО часто ста­но­вит­ся инстру­мен­том про­па­ган­дист­ской ком­му­ни­ка­ции, основ­ная цель кото­рой — повли­ять на изме­не­ние обще­ствен­но­го мне­ния, под­чи­нить его транс­ли­ру­е­мой в тек­сте опре­де­лен­ной цен­ност­ной уста­нов­ке. Реше­нию этой зада­чи спо­соб­ству­ют, как ока­за­лось, спе­ци­аль­но выби­ра­е­мые авто­ра­ми спо­со­бы аргу­мен­та­ции или при­е­мы мани­пу­ля­тив­ной пропаганды.

Так, в текстах, авто­ры кото­рых под­дер­жи­ва­ют спе­ци­аль­ную воен­ную опе­ра­цию РФ, функ­ци­о­ни­ру­ет пре­иму­ще­ствен­но фак­то­ло­ги­че­ский тип аргу­мен­та­ции, в текстах же про­ти­во­по­лож­но настро­ен­ных авто­ров актив­но «рабо­та­ют» оце­ноч­ный и гипо­те­ти­че­ский типы аргу­мен­та­ции. Вооб­ще, мож­но гово­рить о том, что в рам­ках поли­ти­че­ско­го кон­тек­ста, осо­бен­но посвя­щен­но­го зло­бо­днев­ным зада­чам про­па­ган­ды и фор­ми­ро­ва­ния соци­аль­ной кар­ти­ны мира, тип аргу­мен­та, изби­ра­е­мый авто­ром речи, ста­но­вит­ся ору­ди­ем идео­ло­ги­че­ской борьбы.

Таким обра­зом, про­ве­ден­ное иссле­до­ва­ние поз­во­ля­ет гово­рить о том, что тек­сты про­пра­ви­тель­ствен­но ори­ен­ти­ро­ван­ных авто­ров созда­ют­ся пре­иму­ще­ствен­но на осно­ве прин­ци­па дока­за­тель­но­сти и этим близ­ки науч­но­му изло­же­нию, где аргумент/доказательство — это ядро изло­же­ния. Ори­ен­та­ция авто­ра медий­ной речи на науч­ный — фак­то­ло­ги­че­ски аргу­мен­ти­ро­ван­ный — тип изло­же­ния явля­ет­ся усло­ви­ем каче­ствен­ной журналистики.