(Интернет-)мем как новый медиажанр. Постановка вопроса

Реше­ние про­ана­ли­зи­ро­вать серию при­ме­ров, свя­зан­ных одной и той же темой, неслу­чай­но. Это резуль­тат осо­зна­ния того, как функ­ци­о­ни­ру­ет мем. Ана­лиз это­го ком­му­ни­ка­тив­но­го явле­ния дол­жен учи­ты­вать свой­ства, выхо­дя­щие за рам­ки харак­те­ри­стик еди­нич­ных при­ме­ров. Выше­упо­мя­ну­тая под­бор­ка мемов — одна из мно­го­чис­лен­ных серий, кото­рые мож­но было про­ана­ли­зи­ро­вать. В этом кон­тек­сте сто­ит вспом­нить базу дан­ных мемов с 2004–2015 гг. — «Энцик­ло­пе­дия поль­ских интер­нет-мемов», — опуб­ли­ко­ван­ную на сай­те poznajmemy​.pl (12.10.2018), в кото­рой сре­ди про­че­го исполь­зо­вал­ся ключ тема­ти­че­ской кате­го­ри­за­ции. В соот­вет­ствии с при­ня­той мето­до­ло­ги­ей ниже будут пред­став­ле­ны харак­те­ри­сти­ки ана­ли­зи­ру­е­мо­го явле­ния с уче­том четы­рех аспек­тов жанра.

1. При опи­са­нии струк­тур­но­го аспек­та интер­нет-мема необ­хо­ди­мо преж­де все­го обра­тить вни­ма­ние на сле­ду­ю­щие признаки.

1.1. Все реа­ли­за­ции про­ана­ли­зи­ро­ван­ных авто­ром ста­тьи мемов, кото­рые отно­сят­ся к серии «Закон об охране при­ро­ды от 16 декаб­ря 2016 г.», име­ют муль­ти­мо­даль­ный харак­тер. Это не исклю­чи­тель­ный при­знак выбран­ной серии. Хотя иссле­до­ва­те­ли это­го явле­ния (осо­бен­но в пер­вые годы его функ­ци­о­ни­ро­ва­ния) кон­ста­ти­ро­ва­ли, что мема­ми счи­та­ют­ся визу­аль­ные (ср., напри­мер, мемы, отно­ся­щи­е­ся к серии «Косте­лы, кото­рые при­тво­ря­ют­ся кура­ми») или тек­сто­вые выска­зы­ва­ния (ср.: [Walkiewicz 2012: 50]), в насто­я­щее вре­мя обыч­но им при­сва­и­ва­ет­ся визу­аль­но-вер­баль­ная фор­ма (ср.: [Вики­пе­дия. 6.08.2018; Niekrewicz 2015; Gumkowska 2015: 219; Belovodskaia 2016: 123]). Этот тезис под­твер­жда­ет воз­ник­но­ве­ние «Энцик­ло­пе­дии поль­ских мемов» (poznajmemy​.pl) и гене­ра­то­ров мемов (https://​generator​.memy​.pl/; http://​memytutaj​.pl/; https://​stejk​.org/​g​e​n​e​r​a​t​o​r​-​m​e​mow). Эти гене­ра­то­ры поз­во­ля­ют выпол­нять оче­ред­ную реа­ли­за­цию мема, поме­щая любой текст в один из шаб­ло­нов изоб­ра­же­ний. Таким обра­зом, мож­но сфор­му­ли­ро­вать тезис о том, что в насто­я­щее вре­мя интер­нет-мем счи­та­ет­ся муль­ти­мо­даль­ным сооб­ще­ни­ем, состо­я­щим из визу­аль­ных и вер­баль­ных кодов, вза­и­мо­дей­ству­ю­щих друг с другом.

1.2. Есте­ствен­ная сре­да для (интернет-)мема — интер­нет (см., напри­мер: [Juza 2013]). Все при­ме­ры из серии «Закон об охране при­ро­ды от 16 декаб­ря 2016 г.» появи­лись и функ­ци­о­ни­ру­ют в интер­не­те. Интер­нет как носи­тель и как фак­тор, ответ­ствен­ный за рас­про­стра­не­ние мемов, поз­во­ля­ет пра­виль­но реа­ли­зо­вы­вать и обра­ба­ты­вать отдель­ные (визу­аль­ные или вер­баль­ные) модаль­но­сти знаков.

1.3. Mемы име­ют диа­ло­го­вый потен­ци­ал, более того, «сери­аль­ный». Гово­ря о меме, сле­ду­ет обра­тить вни­ма­ние на спо­соб функ­ци­о­ни­ро­ва­ния отдель­ных реа­ли­за­ций мемов, объ­еди­нен­ных одной темой. В слу­чае серии «Закон об охране при­ро­ды…» отдель­ные мемы-реа­ли­за­ции повто­ря­ют ана­ло­гич­ную харак­те­ри­сти­ку, к при­ме­ру: «Министр Шиш­ко отве­ча­ет за выруб­ку дере­вьев в Поль­ше», «Мне не нра­вит­ся выруб­ка дере­вьев, кото­рая явля­ет­ся резуль­та­том дей­ствия Зако­на об охране при­ро­ды от 16 декаб­ря 2016 года», «Министр Шиш­ко не любит при­ро­ду и угро­жа­ет ей», «Министр Шиш­ко не явля­ет­ся хоро­шим мини­стром окру­жа­ю­щей сре­ды». Более слож­ным при­ме­ром это­го диа­ло­га явля­ет­ся серия мемов «Casually Pepper Spray Everything Cop» (ср.: [Nowak 2013: 227–238]). Такие серии функ­ци­о­ни­ру­ют как мно­го­фра­зо­вый диа­лог. Учи­ты­вая кате­го­рию повест­во­ва­ния (суще­ствен­ную для позна­ва­тель­но­го аспек­та), пола­га­ем, что эти серии напо­ми­на­ют мно­го­эпи­зод­ный сери­ал. Важ­но отме­тить, что осо­бен­но­стью каж­до­го ново­го мема явля­ет­ся его потен­ци­ал про­дол­жи­тель­но­сти. Созда­ние серии — воз­мож­ное след­ствие появ­ле­ния каж­до­го ново­го мема.

1.4. Мем име­ет интер­ак­тив­ный харак­тер и тес­но свя­зан с диа­ло­гич­но­стью. Есте­ствен­ная сре­да для мемов — соци­аль­ные сети и кон­тент-агре­га­то­ры эры Web 2.0. Это ком­му­ни­ка­тив­ное про­стран­ство сле­ду­ет трак­то­вать как тек­сто­вую раму (при усло­вии широ­ко­го пони­ма­ния тек­ста), непо­сред­ствен­ный кон­текст мема. Имен­но в этом про­стран­стве появи­лись и функ­ци­о­ни­ру­ют ана­ли­зи­ру­е­мые мною «мемы-реа­ли­за­ции» серии, объ­еди­нен­ной темой «Закон об охране природы…».

1.5. Мем име­ет интертекстуальный7 харак­тер (ср., напри­мер: [Gumkowska 2015: 222]). Это свой­ство мема пока­зы­ва­ет, насколь­ко силь­но отдель­ные аспек­ты жан­ра свя­за­ны друг с дру­гом. Про­яв­ле­ния интер­тек­сту­аль­но­сти, конеч­но, мож­но рас­смат­ри­вать в кон­тек­сте сти­ли­сти­че­ско­го аспек­та, одна­ко в этом слу­чае важ­нее праг­ма­ти­че­ские (неко­то­рые отсыл­ки вос­при­ни­ма­ют­ся толь­ко опре­де­лен­ной ауди­то­ри­ей — сете­вым сооб­ще­ством), позна­ва­тель­ные (интер­тек­сту­аль­ность обу­слов­ли­ва­ет смысл сооб­ще­ния, содер­жа­щий­ся в нем образ мира) и преж­де все­го струк­тур­ные послед­ствия. Интер­тек­сту­аль­ность трак­тую как харак­те­ри­сти­ку струк­тур­но­го аспек­та жан­ра интер­нет-мем, посколь­ку она вли­я­ет не толь­ко на спо­соб опре­де­ле­ния гра­ниц ана­ли­зи­ру­е­мо­го тек­ста, но и на то, о чем будет речь в выво­дах по мое­му ана­ли­зу, на сам спо­соб мыш­ле­ния о жан­ре мем. В слу­чае с ана­ли­зи­ру­е­мой сери­ей про­яв­ле­ни­ем интер­тек­сту­аль­но­сти ста­но­вят­ся не толь­ко интер­тек­сту­аль­ные игры, ини­ци­и­ро­ван­ные в рам­ках отдель­ных реа­ли­за­ций-мемов, фор­ми­ру­ю­щих эту серию (ср. рис. (ж) — Муж­чи­на дол­жен постро­ить дом, родить сына и … сру­бить дере­во — вме­сто поса­дить дере­во), но и сам факт созда­ния этой серии. Интер­тек­сту­аль­ность в этом слу­чае тес­но свя­за­на с диа­ло­гич­но­стью. Выше­ука­зан­ные при­зна­ки струк­тур­но­го аспек­та спле­те­ны друг с дру­гом. Их выяв­ле­ние осно­вы­ва­ет­ся как на ана­ли­зе само­го явле­ния, так и (в мета­ре­жи­ме) на убеж­де­ни­ях иссле­до­ва­те­лей, зани­ма­ю­щих­ся фено­ме­ном мем. Иссле­до­ва­те­ли под­чер­ки­ва­ют, что воз­ник­но­ве­ние и про­дол­жи­тель­ность мемов опи­ра­ют­ся на мута­цию и реду­пли­ка­цию. Напри­мер, Кшиштоф Пис­кош пишет: «Про­цес­сы “мута­ции” и “репли­ка­ции” интер­нет-мемов, кото­рые явля­ют­ся не чем иным, как исполь­зо­ва­ни­ем уже суще­ству­ю­ще­го изображения/фото/кадра (полу­че­ние) и отправ­ле­ни­ем его вме­сте с (как пра­ви­ло, забав­ной) над­пи­сью (моди­фи­ка­ция) в даль­ней­ший обо­рот при помо­щи сай­тов-агре­га­то­ров и/или соци­аль­ных сетей (редис­три­бу­ция)» [Piskorz 2015: 652].

При­том в даль­ней­ших «сери­ях» (мемах-реа­ли­за­ци­ях одно­го «шаб­ло­на мема») струк­тур­ная связь осу­ществ­ля­ет­ся раз­лич­ны­ми спо­со­ба­ми (ср.: [Kołowiecki 2012]).

2. В праг­ма­ти­че­ском аспек­те жан­ра мем в первую оче­редь сле­ду­ет учесть его функ­ци­о­наль­ный потен­ци­ал и харак­те­ри­сти­ку его поль­зо­ва­те­лей (тра­ди­ци­он­но назы­ва­е­мых отпра­ви­те­лем и получателем).

2.1. Имея в виду функ­ци­о­наль­ный потен­ци­ал мема, сле­ду­ет под­черк­нуть, что мем — это ком­му­ни­ка­тив­ная еди­ни­ца, пер­во­на­чаль­но забав­ная, сего­дня — ком­мен­ти­ру­ю­щая (ср., напри­мер: [Nowak 2013; Piskorz 2015: 656; Niekrewicz 2016]). Исполь­зуя язык линг­ви­сти­че­ской праг­ма­ти­ки, мож­но отме­тить, что мем — это жанр, реа­ли­зу­ю­щий преж­де все­го две интен­ции: экс­прес­сив­ную и пер­су­а­зив­ную. Это сво­е­го рода ком­мен­та­рий к реаль­но­сти. Оче­вид­но, его мож­но так­же рас­смат­ри­вать как при­мер инфор­ма­ции (здесь же инфор­ми­ру­ю­щая функ­ция) — поня­тие инфор­ма­ции, интер­пре­ти­ру­е­мое как у [Wojtak 2004]. В слу­чае ана­ли­зи­ру­е­мой серии под­твер­жде­ни­ем назван­ных праг­ма­ти­че­ских цен­но­стей явля­ют­ся харак­те­ри­сти­ки, пере­чис­лен­ные в пунк­те 1.3. Отри­ца­тель­ная оцен­ка явле­ния, став­ше­го темой серии мемов, про­яв­ля­ет­ся экс­прес­сив­ной интен­ци­ей («мне не нра­вит­ся выруб­ка дере­вьев в Поль­ше, явля­ю­ща­я­ся след­стви­ем Зако­на…»). Соглас­но убеж­де­нию о нераз­дель­но­сти осо­знан­ной экс­прес­сив­но­сти и пер­су­а­зив­но­сти (ср., напри­мер: [Kępa-Figura 2009] и более ран­ние выво­ды Вале­рия Пис­ар­ка о пер­су­а­зив­но­сти экс­прес­сив­ных средств [Pisarek 1976], а так­же выде­ле­ние эмо­ци­о­наль­ной функ­ции Анто­ни Фур­да­лем [Furdal 1977]), мож­но пред­по­ло­жить, что мемы реа­ли­зу­ют убеж­да­ю­щую интен­цию, кото­рую на высо­ком уровне откры­то­сти мож­но оха­рак­те­ри­зо­вать сле­ду­ю­щим обра­зом: «оце­ни выруб­ку дере­вьев в Поль­ше, явля­ю­щу­ю­ся след­стви­ем Зако­на… так же, как я».

2.2. Харак­те­ри­зуя отпра­ви­те­ля мема, преж­де все­го нуж­но пом­нить, что мемы явля­ют­ся есте­ствен­ной, неза­ви­си­мой фор­мой экс­прес­сии, выра­жен­ной интер­нет-сооб­ще­ством и адре­со­ван­ной тому же сооб­ще­ству (ср., напри­мер: [Nowak 2013; Belovodskaia 2016: 123]). Этот мир при­над­ле­жит интер­нет-поль­зо­ва­те­лям. Попыт­ки исполь­зо­ва­ния это­го жан­ра в целях инсти­ту­ци­о­наль­ных (мар­ке­тин­го­вых или поли­ти­че­ских) могут закон­чить­ся для отпра­ви­те­ля пло­хо. Под­твер­жде­ни­ем этой харак­те­ри­сти­ки может быть казус мема «rage face». Как пишет Вик­тор Коло­вец­кий, «когда в 2010 году сеть одеж­ды Hot Topic выпу­сти­ла фут­бол­ку с ори­ги­наль­ным “rage face”, интер­нет-поль­зо­ва­те­ли из 4chan орга­ни­зо­ва­ли кам­па­нию по сня­тию фут­бол­ки с про­да­жи. Они сде­ла­ли это…, изме­нив зна­че­ние мема и ском­про­ме­ти­ро­вав его! Поль­зо­ва­те­ли мас­со­во созда­ва­ли комик­сы, где “rage guy” был ярост­ной реак­ци­ей на дру­гие расы, — все это для того, что­бы обви­нить ком­па­нию в рас­про­стра­не­нии расиз­ма. Опе­ра­ция “чер­ная ярость” была успеш­ной, фут­бол­ка была сня­та с про­да­жи, хотя вер­ну­лась, после того как заго­вор был рас­крыт» [Kołowiecki 2012].

Даже поверх­ност­ный ана­лиз выбран­ной серии мемов поз­во­ля­ет утвер­ждать, что пред­став­ле­ние отпра­ви­те­ля мема отли­ча­ет­ся неза­ви­си­мо­стью. Отпра­ви­тель зани­ма­ет поло­же­ние актив­ное, одна­ко кри­ти­че­ское и дистан­ци­ро­ван­ное: сохра­ня­ет дистан­цию от мира, неза­ви­си­мо от того, нра­вит­ся ему мир или нет (ср.: [KoziołChrzanowska 2014: 49–64; Gumkowska 2015: 220; Kępa-Figura 2017]). Цен­но­сти реаль­но­го мира ста­но­вят­ся пред­ме­том шут­ки, насмеш­ки, кри­ти­ки без пафо­са, что вли­я­ет на позна­ва­тель­ный аспект мема. Это отно­ше­ние к реаль­но­сти выра­жа­ет­ся с помо­щью кон­крет­ных язы­ко­вых средств, опи­са­ние кото­рых сле­ду­ет раз­ме­стить в рам­ках сти­ли­сти­че­ско­го аспек­та интернет-мема.

2.3. Пла­ни­ру­е­мый полу­ча­тель мема явля­ет­ся участ­ни­ком ком­му­ни­ка­ции (ср.: [Gumkowska 2015: 222, 227]), акти­ви­зи­ро­ван­ным отпра­ви­те­лем посред­ством раз­лич­ных типов язы­ко­вых дей­ствий (язы­ко­вые игры в пред­ло­жен­ном мною широ­ком смыс­ле этой кате­го­рии; ср., напри­мер: [Dybalska, Kępa-Figura, Nowak 2004]) — ср. сти­ли­сти­че­ский аспект.

3. Позна­ва­тель­ный аспект интер­нет-мема тес­но свя­зан с тема­ти­кой, под­ни­ма­е­мой в отдель­ных мемах-реа­ли­за­ци­ях (а так­же в состо­я­щих из них сери­ях мемов, объ­еди­нен­ных общей темой), и харак­те­ром ком­мен­та­рия, содер­жа­ще­го­ся в отдель­ных мемах.

3.1. Обыч­но в мемах обсуж­да­ют­ся акту­аль­ные темы. Мемы воз­ни­ка­ют как реак­ция на еди­нич­ные собы­тия или на собы­тия, воз­ни­ка­ю­щие в опре­де­лен­ной после­до­ва­тель­но­сти и тема­ти­че­ски свя­зан­ные друг с дру­гом (ср., напри­мер: «Не откла­ды­вай­те мате­рин­ство на потом», «Кра­ков­ский смог», «Туск вино­ват» — poznajmemy​.pl), часто в кон­тек­сте кон­крет­но­го чело­ве­ка (ср., напри­мер: «Дуда в Китае», «Эдмунд Янни­гер — маль­чиш­ка из MON (Мини­стер­ства наци­о­наль­ной обо­ро­ны)», «Лирой в Сей­ме», «Интер­нет оскорб­ля­ет Папу», «Ката­жи­на Ваcь­нев­ска — мать Мад­зи» — poznajmemy​.pl). Подоб­ная ситу­а­ция — с ана­ли­зи­ру­е­мой мною сери­ей мемов «Закон об охране при­ро­ды от 16 декаб­ря 2016 г.».

3.2. Позна­ва­тель­ный аспект жан­ро­во­го образ­ца мема тес­но свя­зан с его праг­ма­ти­че­ским и сти­ли­сти­че­ским аспек­та­ми. В мемах содер­жит­ся образ мира, явля­ю­щий­ся резуль­та­том при­ня­то­го отпра­ви­те­лем дистан­ци­ро­ван­но­го пове­де­ния по отно­ше­нию к интер­пре­ти­ру­е­мой реальности8. Неза­ви­си­мо от того, нра­вит­ся отпра­ви­те­лю реаль­ная жизнь или нет (ср., напри­мер, мемы как ком­мен­та­рий к успе­хам и спор­тив­ным неуда­чам [Kępa-Figura 2017] и серию, выбран­ную в каче­стве при­ме­ра в ста­тье), она изоб­ра­жа­ет­ся в шут­ли­вой фор­ме (с упо­треб­ле­ни­ем соот­вет­ству­ю­щих сти­ли­сти­че­ских средств).

4. Сти­ли­сти­че­ский аспект мема тес­но свя­зан с ранее отме­чен­ны­ми ком­по­нен­та­ми. Фор­маль­ные сред­ства явля­ют­ся спо­со­бом реа­ли­за­ции праг­ма­ти­че­ско­го и позна­ва­тель­но­го аспек­тов и зави­сят от струк­тур­но­го аспек­та. Кар­ти­на реаль­но­сти, содер­жа­ща­я­ся в интер­нет-мемах (ср. позна­ва­тель­ный аспект), — это резуль­тат гра­фи­че­ских (фото­мон­таж) и тек­сто­вых опе­ра­ций. Они про­яв­ля­ют­ся в часто­те исполь­зо­ва­ния язы­ко­вых игр, кото­рые рас­смат­ри­ва­ют­ся как «мон­таж» на вер­баль­ном уровне (сле­ду­ет отме­тить, что при­ме­не­ние язы­ко­вых игр свя­за­но с более широ­ким сти­ли­сти­че­ским свой­ством мема, то есть с раз­го­вор­ной речью). Язы­ко­вые игры рас­смат­ри­ва­ют­ся мною как игры, про­ис­хо­дя­щие на уровне язы­ка: про­во­ци­ро­ван­ные адре­сан­том пре­об­ра­зо­ва­ния выска­зы­ва­ний, ссы­ла­ю­щи­е­ся на зна­ния (отпра­ви­те­ля и, как пола­га­ет­ся, полу­ча­те­ля), каса­ю­щи­е­ся пра­вил, опре­де­ля­ю­щих струк­ту­ру наших выска­зы­ва­ний (таких как пра­ви­ла язы­ко­во­го кода, исполь­зо­ва­ния это­го кода, опре­де­ля­ю­щие спо­соб фор­ма­ти­ро­ва­ния тек­ста как пред­ста­ви­те­ля опре­де­лен­но­го жан­ра, каса­ю­щи­е­ся меж­тек­сто­вых отно­ше­ний, регу­ли­ру­ю­щие про­цесс ком­му­ни­ка­ции или веде­ния диа­ло­га) и заклю­ча­ю­щи­е­ся в нару­ше­нии или мни­мом нару­ше­нии этих пра­вил, отка­зе от фор­маль­ной про­зрач­но­сти выска­зы­ва­ния [Kępa-Figura 2009]. С помо­щью язы­ко­вых игр фор­му­ли­ру­ют­ся спе­ци­фи­че­ские кос­вен­ные рече­вые акты. Полу­ча­те­лю язы­ко­вых игр толь­ко кажет­ся, что он кри­ти­чен. На самом деле он дела­ет целе­на­прав­лен­ную интерпретацию.

В серии мемов, про­ана­ли­зи­ро­ван­ных в ста­тье, есть игры, осно­ван­ные на моди­фи­ка­ции грам­ма­ти­ко-семан­ти­че­ской струк­ту­ры тек­ста, игры с жан­ро­вой кон­вен­ци­ей, интер­тек­сту­аль­ные и диа­ло­го­вые игры. Игра, осно­ван­ная на моди­фи­ка­ции грам­ма­ти­ко-семан­ти­че­ской струк­ту­ры, была ини­ци­и­ро­ва­на мемом, пред­став­лен­ным на рисун­ке (а). В выра­же­нии PRZED SZYSZKĄ/PO SZYSZCE. DOBRA ZMIANA (ПЕРЕД ШИШКОЙ/ПОСЛЕ ШИШКИ. ХОРОШАЯ ПЕРЕМЕНА) игра про­ис­хо­дит на несколь­ких уров­нях: фоне­ти­че­ском, син­так­си­че­ском и семан­ти­че­ском. Фоне­ти­че­ская и син­так­си­че­ская игры осно­ва­ны на повто­ре­нии в непо­сред­ствен­ной бли­зо­сти друг от дру­га иден­тич­ных зву­ко­вых форм тво­ри­тель­но­го и пред­лож­но­го паде­жей фами­лии поль­ско­го мини­стра окру­жа­ю­щей сре­ды Шиш­ко — ШИШКОЙ/ШИШКЕ (появ­ле­ние этих форм, оче­вид­но, резуль­тат при­ме­не­ния син­так­си­че­ских пра­вил, харак­тер­ных для поль­ско­го язы­ка). Зву­ко­вое сход­ство уси­ли­ва­ет­ся сход­ством началь­но­го зву­ка слов przed (перед) и po (после), в кото­рых упо­треб­ля­ет­ся губ­ный взрыв­ной звук, а так­же воз­дей­стви­ем на семан­ти­че­ском уровне (то есть исполь­зо­ва­ни­ем анто­ни­мии, в кото­рую всту­па­ют пред­ло­ги перед и после, и омо­ни­мии меж­ду име­нем нари­ца­тель­ным шиш­ка и соб­ствен­ным име­нем суще­стви­тель­ным Шиш­ко).

В свою оче­редь, при­ме­ром игры с жан­ро­вой кон­вен­ци­ей явля­ет­ся мем на рисун­ке (г), напо­ми­на­ю­щий сво­ей фор­мой нагляд­ные науч­ные иллю­стра­ции, а при­ме­ра­ми интер­тек­сту­аль­ных игр явля­ют­ся выска­зы­ва­ния, созда­ва­е­мые мема­ми, пред­став­лен­ны­ми на рис. (б, в, ж). Выра­же­ние MINISTER JAN SZYSZKО ZASTAŁ PUSZCZĘ DREWNIANĄ A ZOSTAWIŁ MUROWANĄ (МИНИСТР ЯН ШИШКО НАШЕЛ ПУЩУ ДЕРЕВЯННОЙ, А ОСТАВИЛ — КАМЕННОЙ) (ср. рис. (б)) явля­ет­ся резуль­та­том иро­ни­че­ской моди­фи­ка­ции попу­ляр­но­го выска­зы­ва­ния Кази­мир Вели­кий нашел Поль­шу дере­вян­ной и оста­вил камен­ной. Коди­ров­ка иро­нии осно­вы­ва­ет­ся на общ­но­сти убеж­де­ний (отпра­ви­те­ля и полу­ча­те­ля) отно­си­тель­но жела­е­мо­го обра­за реаль­но­сти. Пре­об­ра­зо­ва­ние Поль­ши, рас­смат­ри­ва­е­мой как мето­ни­ми­че­ское наиме­но­ва­ние поль­ских горо­дов, с дере­вян­ной в камен­ную оце­ни­ва­ет­ся здесь поло­жи­тель­но — име­ет­ся в виду архи­тек­тур­ный и эко­но­ми­че­ский про­гресс. Одна­ко транс­фор­ма­ция пущи с дере­вян­ной в камен­ную оце­ни­ва­ет­ся уже отри­ца­тель­но, учи­ты­вая, что пуща нахо­дит­ся толь­ко там, где есть деревья.

Во вто­ром при­ме­ре интер­тек­сту­аль­ной игры (см. рис. (в)) появ­ля­ет­ся отсыл­ка к пого­вор­ке Im dalej w las, tym więcej drzew (Чем даль­ше в лес, тем боль­ше дере­вьев), смысл кото­рой заклю­ча­ет­ся в том, что чем тща­тель­нее изу­ча­ют­ся дета­ли како­го-либо дела, тем более слож­ным оно ока­зы­ва­ет­ся. В ана­ли­зи­ру­е­мом меме моди­фи­ка­ция, осно­вы­ва­ю­ща­я­ся на замене сло­ва более на менее, при­во­дит к изме­не­нию смыс­ла текста.

В послед­нем при­ме­ре (см. рис. (ж)) выра­же­ние MĘŻCZYZNA POWINIEN ZBUDOWAĆ DOM, SPŁODZIĆ SYNA I ŚCIĄĆ DRZEWO (МУЖЧИНА ДОЛЖЕН ПОСТРОИТЬ ДОМ, РОДИТЬ СЫНА И СРУБИТЬ ДЕРЕВО) отно­сит­ся к хоро­шо извест­ной пого­вор­ке — (Насто­я­щий) муж­чи­на дол­жен постро­ить дом, родить сына и поса­дить дере­во. Как посад­ка дере­вьев в пред­ла­га­е­мом спо­со­бе мыш­ле­ния рас­смат­ри­ва­ет­ся как успех, так фра­за сру­бить дере­во, выска­зан­ная Яном Шиш­ко, сви­де­тель­ству­ет о том, что его мыш­ле­ние ошибочно.

Послед­няя груп­па игр — диа­ло­го­вые игры, кото­рые здесь пред­став­ле­ны в каче­стве четы­рех при­ме­ров (см. рис. (г) — KRAJE, W KTÓRYCH SZYSZKI ZAGRAŻAJĄ NATURALNYM DRZEWOSTANOM (СТРАНЫ, В КОТОРЫХ ШИШКИ УГРОЖАЮТ ДРЕВОСТОЮ); рис. (д) — LAS MOŻE I PIĘKNY, TYLKO DRZEWA ZASŁANIAJĄ (ЛЕС, МОЖЕТ, И КРАСИВ, ТОЛЬКО ДЕРЕВЬЯ ЗАСЛОНЯЮТ); рис. (е) — KTO BY SIĘ SPODZIEWAŁ, ŻE SZYSZKI ZAATAKUJĄ DRZEWA (КТО БЫ МОГ ПОДУМАТЬ, ЧТО ШИШКИ АТАКУЮТ ДЕРЕВЬЯ); рис. (з) — PODEJRZEWAM, ŻE ZA MASOWĄ WYCINKĄ DRZEW STOI GANG BOBRÓW (ПОДОЗРЕВАЮ, ЧТО ЗА МАССОВУЮ ВЫРУБКУ ДЕРЕВЬЕВ ОТВЕЧАЕТ ШАЙКА БОБРОВ)). Все эти игры осно­ва­ны на явном нару­ше­нии мак­си­мы каче­ства. Резуль­та­том это­го ком­му­ни­ка­тив­но­го дей­ствия долж­но быть убеж­де­ние полу­ча­те­ля в абсурд­но­сти взгля­дов и дей­ствий мини­стра Яна Шишко.

Резуль­та­ты иссле­до­ва­ния. В резуль­та­те про­ве­ден­но­го ана­ли­за как выбран­ной серии мемов, так и (в мета­ре­жи­ме) науч­ных, попу­ляр­ных точек зре­ния и выска­зы­ва­ний люби­те­лей отно­си­тель­но интер­нет-мемов были опи­са­ны при­зна­ки жан­ра интер­нет-мем. Сле­ду­ет при­знать, что дан­ная харак­те­ри­сти­ка (из необ­хо­ди­мо­сти поверх­ност­ная) и про­бле­ма тре­бу­ют даль­ней­ших, более подроб­ных иссле­до­ва­ний. Под­во­дя итог преды­ду­ще­му пара­гра­фу, хоте­лось бы сфор­му­ли­ро­вать син­те­ти­че­скую харак­те­ри­сти­ку мема, трак­ту­е­мо­го как жанр. Одна­ко нуж­но еще обра­тить вни­ма­ние на то, что про­ве­ден­ный ана­лиз заста­вил авто­ра ста­тьи заду­мать­ся над одним наблюдением.

В рам­ках мето­до­ло­ги­че­ских реше­ний было при­ня­то, что посколь­ку эма­на­ци­ей мно­же­ства кон­вен­ций, состав­ля­ю­щих жанр, явля­ют­ся тек­сты, то свой­ства медий­но­го жан­ра интер­нет-мем мож­но заме­тить, иссле­дуя при­ме­ры его реа­ли­за­ции. Одна­ко воз­ни­ка­ют сле­ду­ю­щие вопро­сы: что явля­ет­ся при­ме­ром интер­нет-мема рас­смат­ри­ва­е­мо­го как текст и, сле­до­ва­тель­но, что нуж­но рас­смат­ри­вать в каче­стве при­ме­ра жан­ра интер­нет-мем? Отдель­ные мемы-реа­ли­за­ции или серии мемов? Кон­тек­стом для это­го вопро­са будет интер­тек­сту­аль­ность мема. Пред­по­ла­гая, что «текст явля­ет­ся жан­ро­во обу­слов­лен­ным и интер­тек­сту­аль­но целост­ным, связ­ным — орга­ни­зо­ван­ным и окон­чен­ным — выра­же­ни­ем ком­му­ни­ка­тив­ной интен­ции отпра­ви­те­ля» [Witosz 1997: 52], сто­ит обра­тить вни­ма­ние на один из при­зна­ков мема, рас­смат­ри­ва­е­мо­го как текст. Кажет­ся, что усло­вие «окон­чен­но­го выра­же­ния интен­ций» выпол­ня­ют не толь­ко отдель­ные мемы-реа­ли­за­ции, то есть при­ме­ры реа­ли­за­ции мема-шаб­ло­на, и серии мемов, но и сво­е­го рода «шаб­лон мемов», то есть фор­маль­ная и тек­сто­вая осно­ва для созда­ния отдель­ных мемов-реа­ли­за­ций. Шаб­лон мемов воз­ни­ка­ет одно­вре­мен­но с появ­ле­ни­ем пер­во­го при­ме­ра мема-реа­ли­за­ции, кото­рый может ока­зать­ся «силь­ным мемом» (осно­вой для созда­ния даль­ней­ших мемов-реа­ли­за­ций), если будет при­нят интернет-сообществом.

Как вид­но, труд­но­сти с опи­са­ни­ем жан­ро­во­го образ­ца интер­нет-мемов обу­слов­ле­ны не толь­ко муль­ти­мо­даль­но­стью опи­сы­ва­е­мо­го явле­ния, но и мно­го­уров­не­вым харак­те­ром его тек­сто­во­сти. При­ни­мая во вни­ма­ние аспект функ­ци­о­ни­ро­ва­ния опи­сы­ва­е­мо­го жан­ра, под­ве­ду ито­ги отно­си­тель­но раз­ра­бот­ки пред­ло­жен­но­го в ста­тье кон­цеп­ту­аль­но­го вопро­са жан­ра мемов. Осно­вой этой харак­те­ри­сти­ки будет уста­нов­ле­ние тес­ной свя­зи меж­ду отдель­ны­ми аспек­та­ми жан­ро­во­го образ­ца (так­же образ­ца мема). Что каса­ет­ся интер­нет-мемов, эти отно­ше­ния под­чер­ки­ва­ют­ся дву­мя пара­мет­ра­ми — фор­маль­ной сто­ро­ной тек­стов, кото­рые явля­ют­ся при­ме­ра­ми жан­ра (их визу­аль­ный или муль­ти­мо­даль­ный харак­тер) и кон­тек­стом, в кото­ром они нахо­дят­ся (см.: [Kępa-Figura 2017]).

В рам­ках струк­тур­но­го аспек­та мема сле­ду­ет обра­тить вни­ма­ние на вза­и­мо­связь меж­ду вер­баль­ны­ми и визу­аль­ны­ми эле­мен­та­ми мема, его интер­ак­тив­ный (почти диа­ло­ги­че­ский) харак­тер, а так­же, пони­мая, что при­мер мема пред­став­ля­ет собой шаб­лон-мема, на часто­ту его исполь­зо­ва­ния и появ­ле­ния в серии. Интер­ак­тив­ность и сход­ство с сери­а­лом выте­ка­ют из свойств гра­ниц опи­сы­ва­е­мо­го жан­ра, то есть из того, как функ­ци­о­ни­ру­ют соци­аль­ные сети и агре­га­то­ры кон­тен­та, явля­ю­щи­е­ся непо­сред­ствен­ным кон­тек­стом его при­ме­ров (влияя на отдель­ные аспек­ты жан­ро­во­го образ­ца мема).

Праг­ма­ти­че­ский аспект мема вклю­ча­ет свой­ства, кото­рые появ­ля­ют­ся в резуль­та­те того, что он раз­ме­ща­ет­ся в кон­крет­ном ком­му­ни­ка­тив­ном кон­тек­сте. Mемы — пер­во­на­чаль­но раз­вле­ка­тель­ные, сего­дня ком­мен­ти­ру­ю­щие — воз­ник­ли как есте­ствен­ная, неза­ви­си­мая, ано­ним­ная фор­ма выра­же­ния экс­прес­сии сете­вым сооб­ще­ством, направ­лен­ная тому же интер­нет-сооб­ще­ству. Мемы, имея фор­му тек­стов, явля­ясь сво­е­го рода ком­мен­та­ри­ем к реаль­но­сти, раз­но­вид­но­стью интер­пре­ти­ру­е­мой инфор­ма­ции, выпол­ня­ют инфор­ма­ци­он­ную и экс­прес­сив­но-импрес­сив­ную функции.

Опи­сы­вая сти­ли­сти­че­ский аспект, сле­ду­ет отме­тить, что харак­тер­ная для мема «поэ­ти­ка навя­зы­ва­ний», раз­го­вор­ность и выра­зи­тель­ность — про­из­вод­ные свой­ства кон­тек­ста для их появ­ле­ния, а фор­ми­ро­ва­ние и про­дол­жи­тель­ность мемов осно­ва­ны на мута­ции и редупликации.

В заклю­че­ние хочет­ся ска­зать, что ста­тья откры­ва­ет пер­спек­ти­ву для про­ве­де­ния даль­ней­ших иссле­до­ва­ний мема. Кон­цеп­ту­аль­ная кон­струк­ция жан­ро­во­го образ­ца, создан­ная Вой­так, поз­во­ля­ет учесть суть раз­лич­ных не под­да­ю­щих­ся жан­ро­вым харак­те­ри­сти­кам тек­сто­вых явле­ний, таких как мем. Поз­во­ля­ет так­же понять пра­ви­ла, в соот­вет­ствии с кото­ры­ми всту­па­ют в отно­ше­ния при­ме­ры дан­но­го вида, в том чис­ле не соот­вет­ству­ю­щие пред­став­ле­ни­ям об этом жан­ре. Вслед за Вой­так жанр рас­смат­ри­ва­ет­ся как дина­ми­че­ская кате­го­рия и, сле­до­ва­тель­но, вари­а­тив­ная. Это поз­во­ля­ет счи­тать выска­зы­ва­ния, име­ю­щие «диф­фе­рен­ци­ро­ван­ный ком­му­ни­ка­тив­ный ста­тус», за при­мер дан­но­го жан­ра. Они могут быть «реа­ли­за­ци­ей шаб­ло­нов, если по опре­де­лен­ной при­чине доволь­но вер­но вос­про­из­во­дят схе­му. Они могут функ­ци­о­ни­ро­вать как свои репре­зен­та­ции, если селек­тив­но соблю­да­ют пра­ви­ла образ­ца (реа­ли­зу­ют его аль­тер­на­тив­ный или адап­тив­ный вари­ан­ты). Нако­нец, они могут быть ред­ки­ми при­ме­ра­ми, то есть тек­сто­вы­ми инди­ви­да­ми, кото­рые содер­жат какие-то сиг­на­лы жан­ро­вой при­над­леж­но­сти, и в то же вре­мя они непо­вто­ри­мы» [Wojtak 2004–2005: 164].

Сто­ит отме­тить, что опи­са­ние аль­тер­на­ции, адап­та­ции и отдель­ных при­ме­ров мемов — сво­е­го рода иссле­до­ва­тель­ский вызов. Учи­ты­вая ком­му­ни­ка­тив­ные явле­ния, напо­ми­на­ю­щие сво­ей фор­мой интер­нет-мемы, хотя бы такие, как у Мар­ты Фрей [Steciąg 2017], или бан­не­ры, исполь­зу­е­мые во вре­мя про­те­стов про­тив под­пи­са­ния Поль­шей согла­ше­ния ACTA [Kołowiecki 2012], мож­но допол­нить жан­ро­вый под­ход к фено­ме­ну (интернет-)мема⁹.