ДИСКУРС: ИДЕОЛОГЕМА ИЛИ ТЕРМИН

Одной из состав­ля­ю­щих тео­рии дис­кур­са явля­ет­ся когни­тив­но-ори­ен­ти­ро­ван­ный ана­лиз (Т. ван Дейк), обра­щен­ный к мен­таль­ным струк­ту­рам, раз­ра­ба­ты­ва­е­мым тео­ри­ей фрей­мов, и социо­ло­ги­че­ский под­ход. Послед­ний име­ет пря­мое отно­ше­ние к идео­ло­гии (в духе ее пони­ма­ния М. М. Бах­ти­ным, В. Н. Воло­ши­но­вым) [Воло­ши­нов 1995], о чем по суще­ство­вав­шей в совет­ские вре­ме­на тра­ди­ции не при­ня­то было рас­суж­дать. Соб­ствен­но исто­ри­че­ский момент инте­ре­сен тем, что пока­зы­ва­ет зави­си­мость тер­ми­но­ло­гии от наци­о­наль­ной науч­ной тра­ди­ции и объ­яс­ня­ет труд­но­сти «вжив­ле­ния» чужо­го тер­ми­на в при­ня­тую тер­ми­но­си­сте­му¹.

В оте­че­ствен­ной линг­ви­сти­ке круг вопро­сов, состав­ля­ю­щих про­бле­ма­ти­ку рече­вой дея­тель­но­сти на раз­лич­ном функ­ци­о­наль­но-сти­ле­вом и тек­сто­вом мате­ри­а­ле, тра­ди­ци­он­но рас­смат­ри­вал­ся в сти­ли­сти­ке в свя­зи с изу­че­ни­ем экс­тра­линг­ви­сти­че­ских фак­то­ров вме­сте с линг­ви­сти­че­ски­ми. Социо­линг­ви­сти­ка дол­гое вре­мя, вплоть до пере­строй­ки, нахо­ди­лась в загоне; ее раз­ви­тие огра­ни­чи­ва­лось изу­че­ни­ем мак­ро­про­цес­сов, т. е. соци­аль­ной обу­слов­лен­но­сти язы­ко­вых явле­ний, про­те­ка­ю­щих в боль­ших кол­лек­ти­вах. Такое было вре­мя. Науч­ное вре­мя повер­нуть невоз­мож­но, но вво­дить его в кон­текст исто­рии нау­ки необ­хо­ди­мо [подр. см.: Крас­но­ва 2011].

2. Вер­нем­ся к тер­ми­ну дис­курс и к осо­бен­но­стям его исполь­зо­ва­ния в науч­ных текстах. Важ­ней­шее свой­ство тер­ми­на — систем­ность, т. е. пара­диг­ма­ти­че­ская соот­не­сен­ность с дру­ги­ми уже суще­ству­ю­щи­ми еди­ни­ца­ми мета­язы­ка. Ведь тер­ми­но­ло­гия в обла­сти нау­ки — это не про­сто спи­сок тер­ми­нов, а «сема­сио­ло­ги­че­ское (т. е. зна­ко­вое) выра­же­ние опре­де­лен­ной систе­мы поня­тий, кото­рая, в свою оче­редь, отра­жа­ет опре­де­лен­ное науч­ное миро­воз­зре­ние» [Ахма­но­ва 1966: 9].

Миро­воз­зре­ние в нау­ке о язы­ке в кон­це ХХ в. доволь­но быст­ро эво­лю­ци­о­ни­ро­ва­ло от линг­ви­сти­ки тек­ста в сере­дине 70‑х годов к когни­тив­ной линг­ви­сти­ке в сере­дине 90‑х и озна­ме­но­ва­лось бур­ным раз­ви­ти­ем тео­рии дис­кур­са сра­зу в несколь­ких наци­о­наль­ных шко­лах Запад­ной Евро­пы [Чер­няв­ская 2006: 53]. В част­но­сти, их свя­зы­вал общий инте­рес к соци­аль­ным про­цес­сам в язы­ке под вли­я­ни­ем дис­кур­са вла­сти (при­мер СССР). В кон­це 90‑х годов отме­че­ны были изме­не­ния и в совет­ской линг­ви­сти­че­ской нау­ке: в центр тер­ми­но­си­сте­мы поме­сти­лось соче­та­ние чело­ве­че­ский фак­тор в язы­ке — базо­вое поня­тие совре­мен­ной оте­че­ствен­ной антро­по­линг­ви­сти­ки. Его источ­ни­ком была пуб­ли­ци­сти­ка пер­вых лет пере­строй­ки (соци­а­лизм с чело­ве­че­ским лицом, чело­ве­че­ский фак­тор в эко­но­ми­ке): ср. назва­ние моно­гра­фии «Чело­ве­че­ский фак­тор в язы­ке. Ком­му­ни­ка­ция, модаль­ность, дейк­сис» (1992). Перед нами при­мер того, как эмо­ци­о­наль­но-оце­ноч­ная ней­траль­ность — одно из свойств тер­ми­на — усту­пи­ла место рас­про­стра­не­нию оце­ноч­ной кон­но­та­ции. Нечто подоб­ное про­изо­шло с тер­ми­ном дис­курс, и неслу­чай­но, если учесть опыт его оцен­ки как клю­че­во­го в иссле­до­ва­ни­ях мас­сме­диа на Запа­де [Квад­ра­ту­ра смыс­ла 1999; см. так­же: Фил­липс, Йор­ген­сен 2008; Мати­сон 2013].

С одной сто­ро­ны, посколь­ку тер­мин соот­вет­ству­ет абстракт­но­му поня­тию, его семан­ти­ка рав­на чисто­му сиг­ни­фи­ка­ту, а содер­жа­ние — «сово­куп­ность клас­со­об­ра­зу­ю­щих при­зна­ков» [Ники­тин 1997: 45]. С дру­гой сто­ро­ны, в опре­де­ле­ни­ях дис­кур­са име­ет­ся нема­ло мета­фо­ри­че­ских ходов. Ср. часто цити­ру­е­мое дис­сер­тан­та­ми опре­де­ле­ние Н. Д. Арутю­но­вой, где дис­курс пони­ма­ет­ся как «речь, опро­ки­ну­тая в жизнь» [Арутю­но­ва 1990]. Если же учесть крат­кую дефи­ни­цию Э. Бен­ве­ни­ста (дис­курс — «речь, при­сво­ен­ная гово­ря­щим»), ста­но­вит­ся оче­вид­ным глав­ный дуб­лер заим­ство­ван­но­го сло­ва-поня­тия — речь.

Науч­ная дуб­лет­ность тер­ми­на свя­за­на с интер­на­ци­о­на­ли­за­ци­ей тер­ми­но­ло­гии («свое / чужое») и с фор­ма­ми рече­вой эко­но­мии. Отсю­да же иро­ни­че­ские кон­но­та­ции, кото­рые сло­во дис­курс при­об­ре­та­ет в кон­текстах оби­ход­но­го упо­треб­ле­ния², в язы­ке писа­те­ля или жур­на­ли­ста. Сре­ди жур­на­ли­стов это сло­во вос­при­ни­ма­лось как «изю­мин­ка». Долж­но быть, обрат­ным след­стви­ем ста­ло дав­ле­ние «наив­ной» — отра­жен­ной в мас­сме­диа — кар­ти­ны мира на науч­ное созна­ние. В рабо­тах по изу­че­нию про­дук­тов СМИ есть нема­ло при­ме­ров выхо­ла­щи­ва­ния струк­тур­но­го содер­жа­ния тер­ми­на дис­курс³. Тер­мин пре­вра­ща­ет­ся в фор­му­лу, сво­е­го рода идео­ло­ге­му, в заяв­ле­ние о мето­до­ло­ги­че­ском осво­бож­де­нии от ста­рых оков. Из сло­ва-поня­тия, долж­но­го объ­еди­нять иссле­до­ва­ния в рус­ле новой меж­дис­ци­пли­нар­ной реаль­но­сти линг­ви­сти­ки, сло­во дис­курс, упо­треб­ля­е­мое вме­сто тер­ми­нов речь, стиль, текст, рече­вая прак­ти­ка, тема­ти­че­ский блок и др., вле­чет за собой все­об­щее подо­зре­ние к само­му тер­ми­ну и свя­зан­но­му с ним ново­му поло­же­нию вещей.

3. Номен­кла­тур­ная «болезнь». Выбор, а тем более созда­ние сво­е­го тер­ми­на обя­за­тель­но пред­по­ла­га­ет его экс­пли­ци­ро­ван­ное срав­не­ние с бли­жай­ши­ми эле­мен­та­ми тер­ми­но­си­сте­мы — сино­ни­ма­ми-дуб­ле­ра­ми (вари­ан­та­ми), с бли­жай­ши­ми с логи­че­ской точ­ки зре­ния поня­ти­я­ми: род // вид (гипе­ро-гипо­ни­ми­че­ские отно­ше­ния), целое // часть (пар­ти­тив­ные отно­ше­ния) [Кули­ко­ва, Сал­ми­на 2002: 43]. В оте­че­ствен­ной линг­ви­сти­ке обо­зна­че­ние дис­курс вошло в смеж­ные отно­ше­ния с поня­ти­я­ми «речь» и «стиль» не толь­ко на пра­вах гипе­ро­ни­ма, заме­щая их в науч­ных текстах как сино­ни­мич­ный номен, но и на пра­вах гипо­ни­ма, как номен­кла­тур­ная этикетка.

«Номен­кла­тур­ная болезнь», отме­чен­ная таким наиме­но­ва­ни­ем еще И. А. Боду­эном де Кур­те­нэ, состо­ит в «ужа­са­ю­щем коли­че­стве вновь создан­ных спе­ци­аль­ных тер­ми­нов» [Там же: 152]. По выра­же­нию одно­го из участ­ни­ков меж­ду­на­род­но­го круг­ло­го сто­ла по дис­кур­со­ло­гии (Опо­ле 2011, Минск 2013) «скла­ды­ва­ет­ся впе­чат­ле­ние, что нет ниче­го, что не мог­ло бы быть назва­но „дис­кур­сом“» [La Table Ronde 2013: 35].

Глав­ная осо­бен­ность тер­ми­но­об­ра­зо­ва­ния — созда­ние гнезд состав­ных тер­ми­нов с одним и тем же опор­ным сло­вом-тер­ми­ном. Сте­пень раз­ра­бо­тан­но­сти и попу­ляр­но­сти тер­ми­на опре­де­ля­ет­ся сте­пе­нью «обрас­та­ния» ново­го базо­во­го поня­тия соб­ствен­ной пара­диг­мой типов. Ниже при­во­дят­ся сгруп­пи­ро­ван­ные по общим при­зна­кам тер­ми­но­ло­ги­че­ские соче­та­ния, извле­чен­ные из науч­ных работ, вклю­чая дис­сер­та­ции. В боль­шин­стве сво­ем наиме­но­ва­ние дис­курс вхо­дит в сло­во­со­че­та­ния, где рань­ше сто­я­ли сло­ва-поня­тия стиль, речь или язык. Хотя неко­то­рые из номе­нов и по фор­ме, и по выра­жа­е­мо­му зна­че­нию могут быть ква­ли­фи­ци­ро­ва­ны как побоч­ные или даже индивидуально-авторские.

Наиме­но­ва­ния дис­кур­са по сфе­ре (или месту) исполь­зо­ва­ния (мож­но поста­вить вопрос: Где исполь­зу­ет­ся?): офи­ци­аль­ный дис­курс, поли­ти­че­ский дис­курс, инсти­ту­ци­о­наль­ный дис­курс, медий­ный дис­курс, радио­дис­курс, интер­нет-дис­курс, газет­ный дис­курс, науч­ный дис­курс, юри­ди­че­ский дис­курс, исто­ри­че­ский дис­курс, эко­ло­ги­че­ский дис­курс, эко­но­ми­че­ский дис­курс, обра­зо­ва­тель­ный дис­курс, рели­ги­оз­ный дис­курс, меди­цин­ский дис­курс, спор­тив­ный дис­курс, город­ской дис­курс; реклам­ный дис­курс, куль­тур­ный дис­курс (вари­ант дис­курс куль­ту­ры), арт-дис­курс, (вари­ант эсте­ти­че­ский дис­курс), кули­нар­ный дис­курс и т. п.

Наиме­но­ва­ния дис­кур­са по субъ­ект-объ­ект­ной при­над­леж­но­сти: а) по субъ­ект­но­му при­зна­ку (Кому при­над­ле­жит? Кто им поль­зу­ет­ся?): жур­на­лист­ский дис­курс, чита­тель­ский дис­курс, уго­лов­ный дис­курс, дис­курс горо­жан, дис­курс волон­те­ров, дис­курс тре­не­ров, дис­курс спортс­ме­нов, дис­курс фана­тов; б) по объ­ект­но­му при­зна­ку (К чему отно­сит­ся? Чему посвя­щен?): дис­курс вой­ны, дис­курс села, дис­курс горо­да, дис­курс город­ской сре­ды, ланд­шафт­ный дис­курс, дис­курс бла­го­устрой­ства, дис­курс празд­ни­ка, суб­дис­курс памят­ни­ка, мини-дис­курс раз­би­то­го авто­ма­та; встре­ти­лось выра­же­ние пере­се­че­ние город­ско­го суб­дис­кур­са с жан­ро­вым [Нов­го­род­ское медиа­по­ле 2015: 105–110 и др.].

Наиме­но­ва­ния дис­кур­са по теле­о­ло­ги­че­ско­му при­зна­ку (С какой целью исполь­зу­ет­ся?): про­па­ган­дист­ский дис­курс, идео­ло­ги­че­ский дис­курс, био­гра­фи­че­ский дис­курс, иден­ти­фи­ци­ру­ю­щий дис­курс, репре­зен­ти­ру­ю­щий дис­курс, обу­ча­ю­щий дис­курс, ими­дже­фор­ми­ру­ю­щий дис­курс, жан­ро­вый дис­курс, тема­ти­че­ский дис­курс; обо­зна­че­ны и такие раз­но­вид­но­сти: акту­аль­ный дис­курс, дофак­тум­ный дис­курс, пост­фак­тум­ный дис­курс.

Наиме­но­ва­ния дис­кур­са по модаль­но-оце­ноч­но­му и каче­ствен­но-коли­че­ствен­но­му при­зна­ку: эмо­тив­но-оце­ноч­ный дис­курс, пози­тив­ный дис­курс, оппо­зи­тив­ный дис­курс, ради­каль­ный дис­курс, уме­рен­ный дис­курс, поли­ти­че­ски ней­траль­ный дис­курс, кри­ти­че­ский дис­курс, кон­фликт­ный дис­курс; ста­рый дис­курс, древ­ний дис­курс и т. п.

Как видим, рас­по­доб­ле­ние и груп­пи­ров­ка наиме­но­ва­ний дис­кур­са отра­жа­ет пред­мет­ную схе­му, харак­тер­ную для иссле­до­ва­ний медиа (где — кто / что — с какой целью — как исполь­зу­ет­ся). При­ве­ден­ные соче­та­ния — порож­де­ние медий­ной ори­ен­та­ции тер­ми­но­си­сте­мы, чув­стви­тель­ной к «трен­ду» (на язы­ке мас­сме­диа) и засло­нив­шей преж­ний науч­ный при­о­ри­тет. Неслу­чай­но гово­рят, что «мода на дис­кур­сив­ные иссле­до­ва­ния при­ве­ла к тер­ми­но­ло­ги­че­ской эклек­ти­ке в сти­ли­сти­ке»; «про­ис­хо­дит неосмыс­лен­ное чле­не­ние ком­му­ни­ка­ции на про­из­воль­но выде­ля­е­мые (по раз­ным осно­ва­ни­ям) типы дис­кур­сов» [Клу­ши­на 2013: 27].

В све­те выра­жен­ной тен­ден­ции дис­курс мож­но назвать идео­ло­ге­мой меж­дис­ци­пли­нар­но­го направ­ле­ния иссле­до­ва­ний, если учесть спо­соб­ность идео­ло­ге­мы одним лишь при­сут­стви­ем в тек­сте озна­ме­но­вать нуж­ный тренд. В свое вре­мя был рас­крыт меха­низм поли­ти­че­ско­го пре­вра­ще­ния ново­го тер­ми­на в идео­ло­ге­му. Такой про­цесс сопро­вож­да­ет­ся осо­знан­ной или неосо­знан­ной деваль­ва­ци­ей его зна­чи­мо­сти как поня­тия [Гор­ба­чев 1999; см. так­же: Maier 1975]. Наша вер­сия: пре­вра­тив­шись в рас­плыв­ча­тую «про­грамм­ную фор­му­лу», дис­курс обо­зна­ча­ет уже не то пони­ма­ние, кото­рое выра­бо­та­но в фун­да­мен­таль­ных иссле­до­ва­ни­ях, а лишь то, кото­рое по разу­ме­нию гово­ря­ще­го дает воз­мож­ность упо­доб­ле­ния. Поэто­му идео­ло­ге­ма дис­курс и тер­мин дис­курс нахо­дят­ся в напря­жен­ных отношениях.

В явле­нии тира­жи­ро­ва­ния мож­но усмот­реть так­же сле­ду­ю­щую зако­но­мер­ность. Оби­ход­ное сло­во­упо­треб­ле­ние не пред­по­ла­га­ет жест­ко­го раз­гра­ни­че­ния смеж­ных поня­тий и обо­зна­ча­ю­щих их слов: напри­мер, в сло­вар­ном тол­ко­ва­нии 4‑го зна­че­ния язык — это «раз­но­вид­ность речи… стиль, слог (Раз­го­вор­ный язык… Газет­ный язык)» в Малом ака­де­ми­че­ском сло­ва­ре [Сло­варь рус­ско­го язы­ка 1984: 780] сбли­жа­ют­ся как сино­ни­мы язык // стиль, раз­гра­ни­че­ние кото­рых в линг­ви­сти­че­ской нау­ке все-таки уже акси­о­ма. Созда­ет­ся впе­чат­ле­ние, что наш науч­ный мета­язык стал изоби­ло­вать при­ме­та­ми рече­вой оби­ход­но­сти с ее удоб­ной неразборчивостью.

Боль­шие труд­но­сти у моло­дых спе­ци­а­ли­стов вызы­ва­ет раз­лич­ная науч­ная интер­пре­та­ция тер­ми­на дис­курс и поня­тий, вве­ден­ных в его пара­диг­му: «текст» и «дис­курс»; «тема» («топик») и «кон­цепт»; «фрейм» и «фор­ма­ция дис­кур­са»; «рече­вая прак­ти­ка» и «дис­кур­сив­ная прак­ти­ка»; «внеш­ние и внут­рен­ние пре­суп­по­зи­ции дис­кур­са»; «субъ­ект дис­кур­са», «интер­дис­курс» и др. Труд­ность пони­ма­ния, свя­зан­ная с поня­ти­ем «дис­курс», не все­гда обу­слов­ле­на неопре­де­лен­но­стью и ком­плекс­но­стью содер­жа­ния само­го сло­ва. Труд­ность пони­ма­ния обу­слов­ле­на ком­плекс­ным харак­те­ром самой ком­му­ни­ка­тив­ной дей­стви­тель­но­сти, сто­я­щей за тер­ми­ном медиа­дис­курс [Коже­мя­кин 2010].

4. Дис­курс и текст (стиль). Как извест­но, раз­ви­тие пред­став­ле­ний о дис­кур­се поста­ви­ло его в соот­но­ше­ние с кате­го­ри­ей «текст» и вве­ло в систе­му поня­тий, мето­дов и прин­ци­пов линг­ви­сти­ки тек­ста. Зна­че­ние тер­ми­на дис­курс близ­ко к пони­ма­нию его в рус­ской сти­ли­сти­ке как тек­ста, изу­ча­е­мо­го в ком­му­ни­ка­тив­но-дея­тель­ност­ном функ­ци­о­наль­но-сти­ли­сти­че­ском аспек­те. Одна­ко дис­курс обо­зна­ча­ет кон­крет­ное ком­му­ни­ка­тив­ное собы­тие, осу­ществ­ля­е­мое в опре­де­лен­но обу­слов­лен­ном ком­му­ни­ка­тив­ном про­стран­стве. Если же это текст, то он в нераз­рыв­ной свя­зи с ситу­а­ци­ей и кон­тек­стом, опре­де­ля­ю­щим всё то, что суще­ствен­но для порож­де­ния дан­но­го выска­зы­ва­ния. В этом слу­чае дис­курс харак­те­ри­зу­ет ком­му­ни­ка­тив­ный про­цесс, при­во­дя­щий к обра­зо­ва­нию опре­де­лен­ной струк­ту­ры — текста.

Осо­бое вни­ма­ние иссле­до­ва­те­лей при­влек­ло поня­тие дис­кур­сив­ной фор­ма­ции (объ­ек­тов, модаль­но­стей, раз­лич­ных стра­те­гий, уста­нов­ле­ния кон­цеп­тов), вве­ден­ное М. Фуко [Фуко 1996: 33]. Одна­ко и здесь, в отли­чие от запад­ных школ, по суще­ству­ю­щей у нас тра­ди­ции в осно­ве идеи дис­кур­сив­ной фор­ма­ции лежит не идео­ло­ги­че­ский кон­структ, а извест­ное пони­ма­ние струк­ту­ры дис­кур­са. Ср.: «Дис­курс — это инте­гра­тив­ная сово­куп­ность тек­стов, свя­зан­ных семан­ти­че­ски­ми (содер­жа­тель­но-тема­ти­че­ски­ми) отно­ше­ни­я­ми и/или объ­еди­нен­ных в функ­ци­о­наль­но-рече­вом отно­ше­нии» [Сти­ли­сти­че­ский энцик­ло­пе­ди­че­ский сло­варь… 2006: 53–54]. В таком слу­чае дис­курс мало отли­ча­ет­ся от сти­ля. Раз­ни­ца лишь в том, что он пред­став­лен инте­гра­тив­ной (вза­и­мо­про­ни­ка­ю­щей) сово­куп­но­стью тек­стов, ср.: науч­ный, меди­цин­ский дис­курс. У нас идея дис­кур­сив­ной фор­ма­ции стро­ит­ся в основ­ном на сфе­рах ком­му­ни­ка­ции (обла­сти зна­ний) и содер­жа­тель­но-тема­ти­че­ских отно­ше­ни­ях, т. е. в тра­ди­ци­ях линг­во­по­э­ти­ки и стилистики.

Одна­ко в такой широ­кой трак­тов­ке дис­кур­са — как инте­гра­тив­ной сово­куп­но­сти тек­стов — есть и своя новиз­на: 1) упор дела­ет­ся на инте­гра­цию как про­цесс вза­и­мо­дей­ствия, уплот­не­ния, уни­фи­ка­ции зна­ния… про­цесс раз­ви­тия, кото­рый обу­слов­лен вза­и­мо­про­ник­но­ве­ни­ем раз­лич­ных видов дея­тель­но­сти; 2) инте­гра­ция пони­ма­ет­ся как про­цесс орга­ни­за­ции отно­ше­ния эле­мен­тов, в кото­рых сохра­ня­ет­ся их отно­си­тель­ная само­сто­я­тель­ность, мен­таль­ная (пси­хи­че­ская) в том чис­ле. Пони­ма­ние смыс­ла инте­гра­ции пред­по­ла­га­ет так­же рас­смот­ре­ние ста­нов­ле­ния таких вза­и­мо­свя­зей, кото­рые опре­де­ля­ют и изме­ня­ют текст (его ком­по­нент). Бла­го­да­ря сво­е­му вхож­де­нию в систе­му вза­и­мо­свя­зей с дру­ги­ми эле­мен­та­ми смысл каче­ствен­но изме­ня­ет­ся [Жда­но­ва 2009]. Поэто­му воз­мож­но рас­смот­ре­ние новой инте­гра­тив­ной сово­куп­но­сти тек­сто­вых свойств, раз­ви­тых в дис­кур­се. Напри­мер, раз­ви­ва­ет­ся слог жур­на­ли­ста в про­цес­се дис­кур­сив­ной прак­ти­ки как фоно­во­го (неэкс­пли­ци­ро­ван­но­го) зна­ния в кон­крет­но рече­вой дея­тель­но­сти [Иссерс 2011]. Ниже мож­но вычле­нить в одном изло­же­нии три инте­гри­ро­ван­ных дис­кур­сии (такие, как буд­то бы они из раз­ных тек­стов) во вза­и­мо­дей­ствии: 1) соб­ствен­но жур­на­лист­ское изло­же­ние собы­тия о встре­че свя­тых мощей в С.-Петербурге (выде­ле­но полу­жир­ным шриф­том); 2) эле­мен­ты дис­кур­са почи­та­е­мо­го стар­ца (выде­ле­но кур­си­вом); 3) почти­тель­ная речь жур­на­ли­ста же в духе мона­ше­ству­ю­щих (тех, с кем он общался).

Брат наш Силу­ан 

(1) …В его био­гра­фии нашлось место и Петер­бур­гу. Отец насто­ял, что­бы до отправ­ле­ния на Афон он про­шел воен­ную служ­бу в Санкт-Петер­бург­ском сапер­ном бата­льоне. (2) Одним из направ­ле­ний свя­той жиз­ни и молитв пре­по­доб­но­го было моле­ние за мир — (3) «за все­го Ада­ма, как за само­го себя». Как усло­вие позна­ния мира Силу­ан назы­вал любовь к ближ­не­му: «Брат наш есть наша жизнь». 

Пре­по­доб­ный скон­чал­ся в 1938 году, а в 1952‑м опуб­ли­ко­ва­ны его запис­ки, кото­рые ныне мона­ше­ству­ю­щие назы­ва­ют «Новым Доб­ро­лю­би­ем» (С.-Петерб. ведо­мо­сти. 2016. 16 сент.).

Здесь пред­став­ле­на еди­ная инте­гра­тив­ная ткань тек­ста. В то же вре­мя к ней могут быть при­ме­не­ны две интер­пре­та­ции тер­ми­на дис­курс — широ­кая (меди­аль­ная) и узкая (идео­ло­ги­че­ская). С точ­ки зре­ния широ­кой трак­тов­ки перед нами медиа­дис­курс, где спле­та­ют­ся три субъ­ект­но раз­ные нити изло­же­ния, а посред­ни­ков два (кор­ре­спон­дент и мона­ше­ству­ю­щие). С точ­ки зре­ния узкой трак­тов­ки тер­ми­на ткань тек­ста про­ни­зы­ва­ет идео­ло­ги­че­ский дис­курс. Это ось про­по­ве­ди свя­то­го: здесь при­сут­ству­ет глав­ный кон­цепт его миро­воз­зре­ния — ‘брат­ство’, ‘доб­ро­лю­бие’ отож­де­стви­тель­ный фрейм (части отож­деств­ле­ния в тек­сте под­черк­ну­ты). Это осо­бый мир и осо­бый язык.

5. Пони­ма­ние и опре­де­ле­ние тер­ми­на дис­курс. Праг­ма­ти­ко-сти­ли­сти­че­ская тра­ди­ция иссле­до­ва­ний дает акцент (вряд ли про­дук­тив­ный), кото­рый вно­сит­ся в трак­тов­ку поня­тия дис­кур­са как вида «рече­вой прак­ти­ки». По образ­цу сти­ли­сти­че­ских иссле­до­ва­ний в раз­ра­бот­ку прин­ци­пов дис­курс­но­го ана­ли­за вво­дят­ся опре­де­лен­ные состав­ля­ю­щие экс­тра­линг­ви­сти­че­ско­го кон­тек­ста с ука­за­ни­ем, что они носят дис­кур­со­об­ра­зу­ю­щий харак­тер. Во вся­ком слу­чае, это не мифо­ло­ги­че­ские состав­ля­ю­щие, о кото­рых в каче­стве дис­кур­со­об­ра­зу­ю­щих писа­ли Ю. С. Сте­па­нов, П. Серио и неко­то­рые дру­гие пред­ста­ви­те­ли запад­ной шко­лы дис­курс­но­го ана­ли­за [Сте­па­нов 1995; Серио 2001; Фил­липс, Йор­ген­сен 2008; Мати­сон 2013]. Тер­мин дис­курс отно­сит­ся к интер­на­ци­о­на­лиз­мам (вос­хо­дит к лат. discurrere — обсуж­дать, вести пере­го­во­ры), и порой воз­ни­ка­ет ощу­ще­ние, что к ино­языч­но­му тер­ми­ну отно­ше­ние у нас свое, выра­щен­ное в обсто­я­тель­ствах труд­но­го вре­ме­ни в нелуч­ших усло­ви­ях. Во вре­ме­на власт­но­го дав­ле­ния (эпо­ха СССР) функ­ци­о­наль­ная сти­ли­сти­ка с ее нор­ма­тив­но-регу­ля­тор­ны­ми спо­соб­но­стя­ми, изу­че­ни­ем так­тик и при­е­мов воз­дей­ствия заво­е­ва­ла пра­во на при­о­ри­тет в цик­ле язы­ко­вых дис­ци­плин для жур­на­ли­стов. В науч­ном оби­хо­де ее даже назы­ва­ли «зон­ти­ко­вой» нау­кой по охва­ту все­го функ­ци­о­наль­но­го направ­ле­ния, изу­ча­ю­ще­го идео­ло­гию упо­треб­ле­ния⁴. В этих усло­ви­ях мно­гое зави­сит от того, как пони­ма­ет­ся мно­го­знач­ный тер­мин дис­курс. Посколь­ку вне систе­мы опре­де­ле­ний нет и систе­мы тер­ми­нов, дефи­ни­ция долж­на пере­дать все суще­ствен­ные при­зна­ки поня­тия. Сра­зу ого­во­рим­ся: наи­бо­лее попу­ляр­ные опре­де­ле­ния дис­кур­са будут пред­став­ле­ны корот­ко, что­бы на их фоне раз­вер­нуть тер­ми­но­ло­ги­че­ское опи­са­ние клас­си­че­ско­го образца.

С. Д. Шелов выде­ля­ет несколь­ко спо­со­бов (типов) опре­де­ле­ний: родо­ви­до­вые, пере­чис­ли­тель­ные (экс­тен­си­о­наль­ные), кон­тек­сту­аль­ные и опе­ра­ци­он­ные [Шелов 1990; см. так­же: Шелов 1993].

К родо­ви­до­вым опре­де­ле­ни­ям отно­сит­ся любая дефи­ни­ция, у кото­рой в соста­ве опре­де­ля­ю­щей части вычле­ня­ет­ся родо­вое поня­тие и его видо­вой при­знак. Таких опре­де­ле­ний дис­кур­са раз­бро­са­но по пуб­ли­ка­ци­ям доволь­но мно­го. Ср.: «речь, при­сво­ен­ная гово­ря­щим» (Э. Бен­ве­нист); «речь, опро­ки­ну­тая в жизнь» (Н. Д. Арутю­но­ва)⁵; «выска­зы­ва­ние с точ­ки зре­ния дис­курс­но­го меха­низ­ма, кото­рый им управ­ля­ет» [Серио 2001: 550], «фор­ма зна­ния», «фор­ма худо­же­ствен­но­го зна­ния»⁶; «сово­куп­но­сти меди­а­тек­стов», «язы­ко­вой кор­ре­лят соци­о­куль­тур­ной прак­ти­ки»⁷; «инстру­мент медиа­линг­ви­сти­ки», «инстру­мент иссле­до­ва­ния реги­о­наль­но­го медиа­по­ля» [Нов­го­род­ское медиа­по­ле 2015: 43–46]. Как вид­но из пере­чис­ле­ния, воз­ник­ла тен­ден­ция меха­ни­че­ско­го или инстру­мен­таль­но­го пони­ма­ния тер­ми­на дис­курс. Общий недо­ста­ток таких опре­де­ле­ний — непол­но­та и мето­ни­мич­ность. К при­ме­ру, дис­курс как сово­куп­ность тек­стов может пони­мать­ся и в мето­ни­ми­че­ском смыс­ле: «сово­куп­ность тек­стов, про­ни­зан­ная дис­кур­сом» (извест­но вве­ден­ное М. Фуко поня­тие «диа­го­наль­ность дис­кур­са» как спо­соб его исто­ри­че­ско­го суще­ство­ва­ния во вре­ме­ни или эпохе).

Встре­ча­ют­ся пере­чис­ли­тель­ные опре­де­ле­ния дис­кур­са. Они стро­ят­ся по прин­ци­пу рас­кры­тия объ­е­ма поня­тия — дает­ся пере­чис­ле­ние эле­мен­тов, вхо­дя­щих в него: «либо как видо­вые его пред­ста­ви­те­ли, либо как его части» [Шелов 1990: 24]. Ср.: «Дис­курс нуж­но рас­смат­ри­вать как сово­куп­ность фак­то­ров, будь то зна­ко­вая сто­ро­на, струк­тур­ная, когни­тив­ная или соци­аль­ная» [Ост­ров­ская 2013: 32–33].

Не име­ют стро­гой фор­мы дефи­ни­ции кон­тек­сту­аль­ные опре­де­ле­ния (или неяв­ные). Более того, автор, исполь­зу­ю­щий тот или иной тер­мин, «может ука­зать, предъ­явить лишь неко­то­рые объ­ек­ты, на кото­рые дан­ный тер­мин рас­про­стра­ня­ет­ся, наде­ясь при этом, что под­го­тов­лен­ный и соглас­ный с ним в прин­ци­пе чита­тель и так все пой­мет» [Шелов 1990: 27]. По С. Д. Шело­ву, кон­тек­сту­аль­ные опре­де­ле­ния для гума­ни­тар­ных наук, в част­но­сти для язы­ко­зна­ния, доста­точ­но типич­ны. Конеч­но, это дела­ет вос­при­я­тие мно­го­знач­но­го тер­ми­на дис­курс не все­гда адек­ват­ным вло­жен­но­му в него поня­тию, кото­рое и для авто­ра может быть лише­но чет­кой однозначности.

Ниже дано образ­цо­вое, на наш взгляд, опи­са­ние тер­ми­на дис­курс (в сокра­ще­нии) у Ю. С. Сте­па­но­ва и цити­ру­е­мо­го им В. З. Демьян­ко­ва. Дан­ное тол­ко­ва­ние пред­став­ля­ет­ся осо­бен­но цен­ным, так как теперь уже сов­ме­ща­ет интер­на­ци­о­наль­ное зна­ние о тер­мине дис­курс в тра­ди­ци­ях раз­ных школ [Сте­па­нов 1995: 35–73]. Опи­са­ние дано в поряд­ке сле­до­ва­ния мате­ри­а­ла с помо­щью кате­го­рии, вве­ден­ной спе­ци­а­ли­ста­ми-тер­ми­но­ве­да­ми — «мета­линг­ви­сти­че­ской ком­му­ни­ка­тив­ной ситу­а­ции» (МКС) [Кули­ко­ва, Сал­ми­на 2002: 149]. Части, отно­ся­щи­е­ся к виду МКС, выде­ле­ны курсивом.

МКС «исто­рия тер­ми­на дис­курс». «Тер­мин дис­курс (фр. discours, англ, discourse) начал широ­ко упо­треб­лять­ся в нача­ле 70‑х годов, пер­во­на­чаль­но в зна­че­нии близ­ком к тому, в каком в рус линг­ви­сти­ке быто­вал тер­мин „функ­ци­о­наль­ный стиль“ (речи или язы­ка)». / МКС «раз­гра­ни­че­ние тер­ми­нов». При­чи­на того, что при живом тер­мине „функ­ци­о­наль­ный стиль“ потре­бо­вал­ся дру­гой — „дис­курс“, заклю­ча­лась в осо­бен­но­стях наци­о­наль­ных линг­ви­сти­че­ских школ, а не в пред­ме­те. В то вре­мя как в рус­ской тра­ди­ции (осо­бен­но укре­пив­шей­ся в этом отно­ше­нии с тру­да­ми В. В. Вино­гра­до­ва и Г. О. Вино­ку­ра) „функ­ци­о­наль­ный стиль“ озна­чал преж­де все­го осо­бый тип тек­стов — раз­го­вор­ных, бюро­кра­ти­че­ских, газет­ных и т. д., но так­же и соот­вет­ству­ю­щую каж­до­му типу лек­си­че­скую систе­му и свою грам­ма­ти­ку», / МКС «сопо­став­ле­ние тер­ми­нов раз­ных мета­диа­лек­тов» «в англо­сак­сон­ской тра­ди­ции не было ниче­го подоб­но­го, преж­де все­го пото­му, что не было сти­ли­сти­ки как осо­бой отрас­ли языкознания».

/ МКС «уточ­не­ние тер­ми­на». «Англо-сак­сон­ские линг­ви­сты подо­шли к тому же пред­ме­ту, так ска­зать, вне тра­ди­ции — как к осо­бен­но­стям тек­стов. „Дис­курс“ в их пони­ма­нии пер­во­на­чаль­но озна­чал имен­но тек­сты в их тек­сто­вой дан­но­сти и в их осо­бен­но­стях. Т. М. Нико­ла­е­ва в сво­ем Сло­ва­ри­ке тер­ми­нов линг­ви­сти­ки тек­ста (в 1978 г.) под этим тер­ми­ном писа­ла: „Дис­курс — мно­го­знач­ный тер­мин линг­ви­сти­ки тек­ста, упо­треб­ля­е­мый рядом авто­ров в зна­че­ни­ях, почти омо­ни­мич­ных (т. е. даже не сино­ни­мич­ных. — Ю. С.) Важ­ней­шие из них: 1) связ­ный текст; 2) уст­но-раз­го­вор­ная фор­ма теста; 3) диа­лог; 4) груп­па выска­зы­ва­ний, свя­зан­ных меж­ду собой по смыс­лу; 5) рече­вое про­из­ве­де­ние как дан­ность — пись­мен­ная или уст­ная“» [Сте­па­нов 1995: 36–37].

/ МКС «дефи­ни­ция тер­ми­на». «Дис­курс — это преж­де все­го сово­куп­ность тек­стов, за кото­рой „вста­ет“ осо­бая грам­ма­ти­ка, осо­бый лек­си­кон, осо­бые пра­ви­ла сло­во­упо­треб­ле­ния и син­так­си­са, осо­бая семан­ти­ка, — в конеч­ном сче­те, осо­бый мир. В мире дис­кур­са дей­ству­ют свои пра­ви­ла сино­ни­ми­че­ских замен, свои пра­ви­ла истин­но­сти, свой эти­кет. Это воз­мож­ный (аль­тер­на­тив­ный) мир» [Там же: 44–45].

«Лишь зна­чи­тель­но позд­нее, — пишет Ю. С. Сте­па­нов, — англо-сак­сон­ские линг­ви­сты осо­зна­ли, что „дис­курс“ — это не толь­ко „дан­ность тек­ста“, но и некая сто­я­щая за этой „дан­но­стью“ систе­ма. „Была раз­ра­бо­та­на более неза­ви­си­мая пара­диг­ма, кото­рая при­ня­та в Евро­пе и в Соеди­нен­ных Шта­тах“ (Ван Дейк и Кинч). Меж­ду тем В. 3. Демьян­ков в сво­ем сло­ва­ре „Англо-рус­ских тер­ми­нов по при­клад­ной линг­ви­сти­ке и авто­ма­ти­че­ской пере­ра­бот­ке тек­ста“ (вып. 2, 1982 г.)⁸ сумел дать обоб­ща­ю­щий эскиз „мира дис­кур­са“, кото­рый был назван „луч­шим до сих пор опре­де­ле­ни­ем“ дискурса»:

«Discourse — дис­курс, про­из­воль­ный фраг­мент тек­ста, состо­я­щий более чем из одно­го пред­ло­же­ния или неза­ви­си­мой части пред­ло­же­ния. Часто, но не все­гда, кон­цен­три­ру­ет­ся вокруг неко­то­ро­го опор­но­го кон­цеп­та; созда­ет общий кон­текст, опи­сы­ва­ю­щий дей­ству­ю­щие лица, объ­ек­ты, обсто­я­тель­ства, вре­ме­на, поступ­ки и т. п., опре­де­ля­ясь не столь­ко после­до­ва­тель­но­стью пред­ло­же­ний, сколь­ко тем общим для созда­ю­ще­го дис­курс и его интер­пре­та­то­ра миром, кото­рый „стро­ит­ся“ по ходу раз­вер­ты­ва­ния дис­кур­са». С точ­ки зре­ния грам­ма­ти­ки «исход­ная струк­ту­ра для дис­кур­са име­ет вид после­до­ва­тель­но­сти эле­мен­тар­ных про­по­зи­ций, свя­зан­ных меж­ду собой логи­че­ски­ми отно­ше­ни­я­ми конъ­юнк­ции, дизъ­юнк­ции и т. п. Эле­мен­ты дис­кур­са: изла­га­е­мые собы­тия, их участ­ни­ки, пер­фор­ма­тив­ная инфор­ма­ция и „не-собы­тия“, т. е. а) обсто­я­тель­ства, сопро­вож­да­ю­щие собы­тия; б) фон, пояс­ня­ю­щий собы­тия; в) оцен­ка участ­ни­ков собы­тий; г) инфор­ма­ция, соот­но­ся­щая дис­курс с собы­ти­я­ми» (под­черк­ну­то нами. — Т. К.) [Сте­па­нов 1995: 44–45].

Дис­курс, пишет Ю. С. Сте­па­нов, суще­ству­ет не толь­ко в явно обо­зна­чен­ной поли­ти­че­ской сфе­ре, но так­же и в дру­гой. Но речь может идти имен­но о нор­мах дис­кур­са, кото­рые авто­ры неко­то­рых работ жела­ют выдать за нор­мы рус­ско­го язы­ка вооб­ще. Сте­па­нов отме­ча­ет: «Дис­курс — это преж­де все­го тек­сты (преж­де все­го, но дале­ко не толь­ко тек­сты). Во вся­ком слу­чае дис­курс не может быть све­ден к сти­лю. И имен­но поэто­му сти­ли­сти­че­ский под­ход, созда­ние сти­ли­сти­ки как осо­бой дис­ци­пли­ны в рам­ках изу­че­ния дан­но­го язы­ка (язы­ка дис­кур­са. — Т. К.), — в насто­я­щее вре­мя уже не явля­ет­ся адек­ват­ным» [Там же].

При­зна­ки дис­кур­са вооб­ще Ю. С. Сте­па­нов опре­де­лил сле­ду­ю­щим образом:

«Дис­курс, по-види­мо­му, созда­ет­ся не во вся­ком язы­ке, или, точ­нее не во вся­ком аре­а­ле язы­ко­вой куль­ту­ры. Дис­кур­сы… выде­ля­ют­ся в язы­ке соот­вет­ству­ю­щей эпо­хи. Это свя­за­но, по-види­мо­му, с нали­чи­ем осо­бо­го мифо­ло­ги­че­ско­го слоя в куль­ту­ре того вре­ме­ни. Но не явля­ет­ся ли дис­курс все­гда, в том чис­ле и в наши дни, выра­же­ни­ем какой-то мифологии?

Дру­гая осо­бая, кон­сти­ту­и­ру­ю­щая, чер­та дис­кур­са состо­ит в том, что дис­курс пред­по­ла­га­ет и созда­ет сво­е­го рода иде­аль­но­го адре­са­та, кото­рый отли­чен от кон­крет­но­го „вос­при­ни­ма­те­ля речи“… „Иде­аль­ный адре­сат, — гово­рит П. Серио, — может быть опре­де­лен как тот, кто при­ни­ма­ет все пре­суп­по­зи­ции каж­дой фра­зы, что поз­во­ля­ет дис­кур­су осу­ще­ствить­ся; при этом дис­курс-моно­лог при­об­ре­та­ет фор­му псев­до-диа­ло­га с иде­аль­ным адре­са­том, в кото­ром (диа­ло­ге) адре­сат учи­ты­ва­ет все пресуппозиции“».

Итак, что такое дис­курс, по Ю. С. Степанову?

«Дис­курс — это „язык в язы­ке“, но пред­став­лен­ный в виде осо­бой соци­аль­ной дан­но­сти. Дис­курс реаль­но суще­ству­ет не в виде сво­ей „грам­ма­ти­ки“ и сво­е­го „лек­си­ко­на“, как язык про­сто. Дис­курс суще­ству­ет преж­де все­го и глав­ным обра­зом в текстах, но таких, за кото­ры­ми вста­ет осо­бая грам­ма­ти­ка, осо­бый лек­си­кон, осо­бые пра­ви­ла сло­во­упо­треб­ле­ния и син­так­си­са, осо­бая семан­ти­ка, — в конеч­ном сче­те — осо­бый мир. В мире вся­ко­го дис­кур­са дей­ству­ют свои пра­ви­ла сино­ни­мич­ных замен, свои пра­ви­ла истин­но­сти, свой эти­кет. Это — „воз­мож­ный (аль­тер­на­тив­ный) мир“ в пол­ном смыс­ле это­го логи­ко-фило­соф­ско­го тер­ми­на. Каж­дый дис­курс — это один из „воз­мож­ных миров“» [Там же].

5. Ска­жем несколь­ко слов о сосу­ще­ству­ю­щих похо­жих наиме­но­ва­ни­ях медиа­сти­ли­сти­ка и медиа­линг­ви­сти­ка. Медиа­сти­ли­сти­ка — это сти­ли­сти­ка язы­ка и речи в СМИ. Медиа­линг­ви­сти­ка — это поле язы­ко­вых наблю­де­ний и клю­че­вая область медиа­дис­кур­со­ло­гии, кото­рая долж­на изу­чать дис­кур­сив­ную дея­тель­ность в СМИ. Дис­кур­сив­ная (рече­мыс­ли­тель­ная) дея­тель­ность соот­но­сит­ся с опре­де­лен­ным момен­том рече­во­го пове­де­ния СМИ. Она срод­ни дис­кур­сив­ным навы­кам, ранее накоп­лен­но­го дис­кур­сив­но­го опы­та миро­мо­де­ли­ро­ва­ния в рам­ках опре­де­лен­но­го соци­аль­но­го контекста.

6. Заклю­че­ние. Поня­тие «дис­курс» вхо­дит в раз­ряд тер­ми­нов, обра­зо­ван­ных основ­ным век­то­ром раз­ви­тия оте­че­ствен­ной линг­во­сти­ли­сти­ки под назва­ни­ем «Рече­ве­де­ние». Поче­му, зная, что такое тер­мин и како­ва его при­ро­да, линг­ви­сты не могут спра­вить­ся с «болез­ня­ми» соб­ствен­ной тер­ми­но­ло­гии? Долж­но быть, для это­го есть и внеш­ние, объ­ек­тив­ные, и субъ­ек­тив­ные причины.

Сре­ди внеш­них при­чин ока­зы­ва­ет­ся посто­ян­но раз­ви­ва­ю­ще­е­ся науч­ное зна­ние, мно­же­ствен­ность линг­ви­сти­че­ских направ­ле­ний, школ, кон­цеп­ций в миро­вом и оте­че­ствен­ном язы­ко­зна­нии. Глав­ное тре­бо­ва­ние к иде­аль­но­му тер­ми­ну — его одно­знач­ность. Одна­ко имен­но мыш­ле­ние и не поз­во­ля­ет выпол­нить это иде­аль­ное тре­бо­ва­ние: содер­жа­ние поня­тий изме­ня­ет­ся в про­цес­се позна­ния, воз­ни­ка­ют новые поня­тия. Субъ­ек­тив­ное нача­ло при­вно­сит­ся иссле­до­ва­те­лем, опре­де­ля­ю­щим, созна­тель­но уточ­ня­ю­щим гра­ни­цы содер­жа­ния спе­ци­аль­но­го понятия.

Выво­ды. Соглас­но наше­му пони­ма­нию в оте­че­ствен­ной нау­ке есть широ­кое (когни­тив­но-праг­ма­ти­ко-сти­ли­сти­че­ское) и узкое (кон­струк­тив­но-соци­аль­но-идео­ло­ги­че­ское) пони­ма­ние тер­ми­на дис­курс.

Ино­гда науч­ное сло­во, подоб­но идео­ло­ге­ме, ока­зы­ва­ет­ся объ­ек­том мани­пу­ля­ции вслед­ствие того, что сум­ма его суще­ствен­ных при­зна­ков может быть пред­став­ле­на по-раз­но­му, а их иерар­хия выстро­е­на в соот­вет­ствии с потреб­но­стя­ми той или иной стра­те­гии кон­крет­но­го описания.

Обра­зо­вал­ся раз­рыв меж­ду тер­ми­но­ло­ги­че­ским и меха­ни­че­ским исполь­зо­ва­ни­ем сло­ва дис­курс как инстру­мен­та тема­ти­че­ско­го опи­са­ния поля мас­сме­диа. Дефи­ни­ции дис­кур­са долж­ны быть ясны и понят­ны, интер­пре­та­ции убедительны.

Как пред­став­ля­ет­ся, одним из цен­тров вни­ма­ния совре­мен­ных иссле­до­ва­те­лей СМИ долж­на быть медиа­линг­ви­сти­ка с социо­ло­ги­че­ским акцен­том, т. е. с вни­ма­ни­ем к идео­ло­гии (интер­пре­та­ции «мира»), а так­же к дис­кур­сив­ным прак­ти­кам, даю­щим выход в изу­че­ние оттен­ков обще­ствен­но­го мне­ния, его затем­нен­ных зон и про­блем­ных состояний.

Про­дук­тив­ны­ми явля­ют­ся интер­на­ци­о­наль­ные шко­лы дис­кур­сив­но­го ана­ли­за, часть кото­рых насле­до­ва­ла социо­ло­ги­че­ским иде­ям марк­сист­ской фило­со­фии язы­ка, раз­ра­бо­тан­ной В. Н. Воло­ши­но­вым (М. М. Бахтиным).