Медиатекст как отражение динамических хронологических изменений в лексике и фразеологии

Постановка проблемы

Посто­ян­но обнов­ля­ясь, язык содер­жит лек­си­ку, огра­ни­чен­ную хро­но­ло­ги­че­ски: сло­ва и выра­же­ния, отно­ся­щи­е­ся к про­шлым эпо­хам и толь­ко вхо­дя­щие в упо­треб­ле­ние. Поня­тия уста­рев­шей и нео­ло­ги­че­ской лек­си­ки нераз­рыв­но свя­за­ны и могут быть исполь­зо­ва­ны толь­ко в при­ме­не­нии к кон­крет­но­му син­хрон­но­му сре­зу (напри­мер, по отно­ше­нию к совре­мен­но­му язы­ку). При исто­ри­че­ском рас­смот­ре­нии мате­ри­а­ла эти поня­тия услов­ны: «Актуа­лен фак­тор вре­ме­ни: те сло­ва, кото­рые для одно­го син­хрон­но­го сре­за явля­ют­ся новы­ми, на дру­гом син­хрон­ном сре­зе могут ока­зать­ся ней­траль­но-акту­аль­ны­ми, а дру­гие сло­ва того же пери­о­да — уже уста­рев­ши­ми и ушед­ши­ми из язы­ка» [Буры­кин 2016: 13].

Имен­но в меди­а­тек­сте, опе­ра­тив­но реа­ги­ру­ю­щем на изме­не­ния в жиз­ни обще­ства, посто­ян­но про­ис­хо­дит пере­рас­пре­де­ле­ние лек­си­ки меж­ду актив­ным и пас­сив­ным запа­сом, наме­ча­ют­ся изме­не­ния семан­ти­че­ской струк­ту­ры и сти­ли­сти­че­ской окрас­ки отдель­ных слов и выра­же­ний, обна­ру­жи­ва­ет­ся спе­ци­фи­ка исполь­зо­ва­ния линг­ви­сти­че­ских еди­ниц, отно­ся­щих­ся к минув­шим и буду­щим эпо­хам. В ста­тье ста­вит­ся зада­ча изу­че­ния инфор­ма­тив­но­сти меди­а­тек­ста в отно­ше­нии дина­ми­че­ских хро­но­ло­ги­че­ских про­цес­сов в язы­ке, при­ме­ня­ет­ся «отсло­вар­ный», лек­си­ко­гра­фи­че­ский сопо­ста­ви­тель­ный под­ход, заклю­ча­ю­щий­ся в срав­не­нии функ­ций и осо­бен­но­стей упо­треб­ле­ния уста­рев­шей лек­си­ки на стра­ни­цах совре­мен­ных СМИ с пред­став­ле­ни­ем уста­рев­шей и нео­ло­ги­че­ской лек­си­ки и фра­зео­ло­гии в сло­ва­рях рус­ско­го язы­ка раз­но­го типа. На насто­я­щем эта­пе раз­ви­тия нау­ки с уче­том «отчет­ли­вой ори­ен­та­ции всех направ­ле­ний совре­мен­ной линг­ви­сти­ки на обна­ро­до­ва­ние резуль­та­тов сво­ей дея­тель­но­сти в сло­вар­ной фор­ме» [Козы­рев, Чер­няк 2014: 5] акту­аль­но изу­че­ние соот­но­ше­ния реаль­но­го узу­са (и осо­бен­но меди­а­тек­ста как ресур­са, наи­бо­лее быст­ро фик­си­ру­ю­ще­го изме­не­ния) и его лек­си­ко­гра­фи­че­ской интер­пре­та­ции, при­том что гра­мот­но­му исполь­зо­ва­нию лек­си­ки пас­сив­но­го запа­са спо­соб­ству­ет ее адек­ват­ное сло­вар­ное пред­став­ле­ние. Насколь­ко в меди­а­тек­сте отра­жа­ют­ся дина­ми­че­ские про­цес­сы обнов­ле­ния сло­вар­но­го соста­ва? Сле­ду­ет ли жур­на­лист язы­ко­вым нор­мам исполь­зо­ва­ния пла­ста уста­рев­шей лек­си­ки в совре­мен­ном дис­кур­се (ори­ен­ти­ру­ясь в том чис­ле на сло­вар­ную интер­пре­та­цию этих еди­ниц) или лек­си­ко­граф, опи­сы­вая узус, во мно­гом чер­па­ет мате­ри­ал из язы­ка СМИ (и в отно­ше­нии упо­треб­ле­ния лек­си­ки пас­сив­но­го запаса)?

История вопроса

И уста­рев­шая, и новей­шая лек­си­ка как суще­ствен­ные пла­сты сло­вар­но­го соста­ва дав­но при­вле­ка­ли вни­ма­ние иссле­до­ва­те­лей, одна­ко ста­тус этих линг­ви­сти­че­ских еди­ниц, их стра­ти­фи­ка­ция и функ­ци­о­ни­ро­ва­ние актив­но обсуж­да­ют­ся и в насто­я­щее время.

В отно­ше­нии уста­рев­шей лек­си­ки важ­ным мето­до­ло­ги­че­ским вопро­сом явля­ет­ся уточ­не­ние ее клас­си­фи­ка­ции (рабо­ты Т. Г. Арка­дье­вой, М. И. Васи­лье­вой, Б. Ю. Нор­ма­на, И. С. Прав­ди­ной, С. А. Чури­ко­ва, Е. В. Лес­ных и др.). Зло­бо­днев­но иссле­до­ва­ние воз­вра­ще­ния утра­чен­ных ранее актив­ным фон­дом язы­ка слов и фра­зео­ло­гиз­мов, а так­же ожив­ле­ния исто­ри­че­ской памя­ти сло­ва (рабо­ты Т. Г. Арка­дье­вой, Л. В. Поля­ко­ва, В. В. Шмель­ко­вой, М. Е. Зюзи­ко­вой, дина­ми­че­ские сло­ва­ри /«словари язы­ко­вых изменений»/ под редак­ци­ей Г. Н. Скля­рев­ской). Изу­ча­ет­ся упо­треб­ле­ние уста­рев­шей лек­си­ки в совре­мен­ном рус­ском язы­ке (рабо­ты А. И. Федо­ро­ва, Н. Л. Васи­лье­ва, С. А. Ржа­но­вой, С. И. Тере­хо­вой и др.), а так­же уста­рев­шая лек­си­ка с точ­ки зре­ния при­клад­ной линг­ви­сти­ки. Отдель­ным пред­ме­том изу­че­ния явля­ет­ся сло­вар­ное пред­став­ле­ние уста­рев­шей лек­си­ки (рабо­ты Л. Г. Само­тик, О. Н. Еме­лья­но­вой и др.).

Иссле­до­ва­ния нео­ло­ги­че­ской лек­си­ки и фра­зео­ло­гии мно­го­чис­лен­ны и раз­но­об­раз­ны, одна­ко само поня­тие нео­ло­гиз­ма до сих пор уточ­ня­ет­ся имен­но в свя­зи с исто­рич­но­стью явле­ния. В рус­ской ака­де­ми­че­ской неогра­фии, создан­ной на осно­ве кон­цеп­ции Ю. С. Соро­ки­на, Н. З. Коте­ло­вой и Т. Н. Буце­вой, при­нят осно­ван­ный на фак­те сло­вар­ной фик­са­ции кри­те­рий выде­ле­ния нео­ло­гиз­мов в язы­ке: новой счи­та­ет­ся линг­ви­сти­че­ская еди­ни­ца, не заре­ги­стри­ро­ван­ная в сло­ва­рях (осо­бен­но тол­ко­вых) преды­ду­ще­го пери­о­да. Такое пони­ма­ние нео­ло­гиз­мов как осо­бой кате­го­рии, мар­ки­ро­ван­ной кон­крет­ным хро­но­ло­ги­че­ским пери­о­дом, явля­ет­ся осно­вой слов­ни­ка лек­си­ко­гра­фи­че­ских про­ек­тов серии «Новые сло­ва и зна­че­ния», созда­ва­е­мых в сек­то­ре нео­ло­гии ИЛИ РАН.

В отно­ше­нии иссле­до­ва­ния лек­си­ки раз­ных хро­но­ло­ги­че­ских пла­стов в меди­а­тек­сте изу­ча­лись функ­ции таких линг­ви­сти­че­ских еди­ниц в раз­лич­ных газет­ных жан­рах и текстах раз­ной тема­ти­че­ской направ­лен­но­сти (рабо­ты В. И. Конь­ко­ва, Ю. В. Под­ки­ной, О. С. Журав­ской, Е. И. Бег­ло­вой), на мате­ри­а­ле язы­ка СМИ опи­сы­ва­лись про­цес­сы акту­а­ли­за­ции лек­си­ки (рабо­ты Т. Г. Арка­дье­вой, В. В. Шмель­ко­вой, С. А. Чури­ко­ва), нео­ло­ги­за­ции (рабо­ты Е. О. Мат­ве­е­вой), в част­но­сти функ­ци­о­ни­ро­ва­ние нео­ло­ги­че­ской фра­зео­ло­гии (рабо­ты Н. В. Бас­ко, Н. В. Саю­ти­ной, Т. Г. Гусей­но­вой) и ее транс­фор­ма­ции в газет­ном тек­сте. Осо­бый инте­рес вызы­ва­ют функ­ции нео­ло­гиз­мов и уста­рев­шей лек­си­ки в плане ком­му­ни­ка­тив­ной праг­ма­ти­ки (рабо­ты Н. А. Про­ко­фье­вой, С. В. Кон­ча­ко­вой, Ф. Р. Оде­ко­вой и др.).

Методика исследования

Для ана­ли­за были взя­ты, с одной сто­ро­ны, дан­ные газет­но­го под­кор­пу­са Наци­о­наль­но­го кор­пу­са рус­ско­го язы­ка (https://​ruscorpora​.ru/​n​e​w​/​s​e​a​r​c​h​-​p​a​p​e​r​.​h​tml) и новост­ных ресур­сов «Яндекс» (https://​newssearch​.yandex​.ru/) и Google (https:// www​.google​.ru/​s​e​a​r​c​h​?​n​e​w​w​i​n​dow), с дру­гой сто­ро­ны, сло­ва­ри раз­ных типов (спе­ци­а­ли­зи­ро­ван­ные сло­ва­ри ред­ких и уста­рев­ших слов, нео­ло­гиз­мов, фра­зео­ло­ги­че­ских нео­ло­гиз­мов, а так­же толковые).

В рабо­те при­ме­нял­ся «отсло­вар­ный» под­ход: изу­ча­лось функ­ци­о­ни­ро­ва­ние в совре­мен­ном меди­а­тек­сте лек­си­ки, выде­лен­ной в сло­ва­рях как уста­рев­шая (мар­ки­ро­ван­ная хро­но­ло­ги­че­ски­ми поме­та­ми: ист. — «исто­ризм», устар. — «уста­ре­лое»), новей­шая лек­си­ка и фра­зео­ло­гия рас­смат­ри­ва­лись на пред­мет отра­же­ния в лек­си­ко­гра­фи­че­ских источ­ни­ках. Мате­ри­а­лы совре­мен­ных СМИ, таким обра­зом, сопо­став­ля­лись с дан­ны­ми лек­си­ко­гра­фии в плане отра­же­ния меди­а­тек­стом хро­но­ло­ги­че­ских про­цес­сов в обнов­ле­нии сло­вар­но­го соста­ва, при этом инфор­ма­тив­ны были как сов­па­де­ния, так и раз­ли­чия узу­са и его сло­вар­но­го представления. 

Изу­ча­лись функ­ции нео­ло­гиз­мов (новых слов и выра­же­ний, еще не вошед­ших в актив­ный запас совре­мен­но­го язы­ка и не полу­чив­ших лек­си­ко­гра­фи­че­скую фик­са­цию) и уста­рев­шей лек­си­ки (слов и выра­же­ний, вышед­ших из актив­но­го запа­са совре­мен­но­го язы­ка), внут­ри кото­рой отдель­но рас­смат­ри­ва­лось упо­треб­ле­ние исто­риз­мов (уста­рев­ших слов и выра­же­ний, в свя­зи с изме­не­ни­я­ми в жиз­ни обще­ства вышед­ших из упо­треб­ле­ния вме­сте с назы­ва­е­мы­ми ими пред­ме­та­ми) и арха­из­мов (уста­рев­ших слов и выра­же­ний, вышед­ших из упо­треб­ле­ния по язы­ко­вым при­чи­нам — в свя­зи с воз­ник­но­ве­ни­ем ново­го сло­ва для назы­ва­ния сохра­нив­ше­го­ся пред­ме­та), а так­же акту­а­ли­зи­ро­ван­ная лек­си­ка (сло­ва, вер­нув­ши­е­ся в актив­ный состав язы­ка, как пра­ви­ло, с опре­де­лен­ным изме­не­ни­ем значения).

Анализ

Уста­рев­шая лек­си­ка и фра­зео­ло­гия. Иссле­до­ва­те­ли тек­стов совре­мен­ных СМИ под­чер­ки­ва­ют, что осо­бое место в них зани­ма­ют «уста­рев­шие сло­ва, обла­да­ю­щие зна­чи­тель­ным экс­прес­сив­ным потен­ци­а­лом» [Под­ки­на 2019: 59], наблю­да­ет­ся «тен­ден­ция к акти­ви­за­ции упо­треб­ле­ния язы­ко­вых еди­ниц пас­сив­но­го сло­ва­ря рус­ско­го язы­ка» [Журав­ская 2016: 83]. Уста­рев­шая лек­си­ка актив­но исполь­зу­ет­ся в заго­лов­ках, назва­ни­ях теле­пе­ре­дач и т. п. [Оде­ко­ва 2020]. Такая вос­тре­бо­ван­ность уста­рев­шей лек­си­ки объ­яс­ня­ет­ся и праг­ма­ти­че­ской уста­нов­кой на мани­пу­ля­цию чита­те­лем (путем отсыл­ки к узна­ва­е­мым исто­ри­че­ским собы­ти­ям, реа­ли­ям, эпо­хам), и сти­ли­сти­че­ски­ми воз­мож­но­стя­ми это­го пла­ста лексики.

Исто­риз­мы. Одна из основ­ных функ­ций исто­риз­мов как в язы­ке СМИ, так и в дру­гих сти­лях лите­ра­тур­но­го язы­ка — опи­са­ние про­шло­го или апел­ля­ция к нему. Исполь­зо­ва­ние исто­риз­мов в пуб­ли­ци­сти­че­ском дис­кур­се спо­соб­ству­ет интел­лек­ту­а­ли­за­ции и уси­ле­нию фак­то­гра­фич­но­сти тек­ста. Но в отли­чие от тек­стов худо­же­ствен­ной лите­ра­ту­ры, опи­сы­ва­ю­щих опре­де­лен­ную исто­ри­че­скую эпо­ху и с помо­щью исто­риз­мов пере­да­ю­щих ее коло­рит, в меди­а­текст исто­риз­мы вклю­ча­ют­ся преж­де все­го с целью про­све­ще­ния чита­те­ля: «Основ­ной функ­ци­ей жур­наль­ных тек­стов, отра­жа­ю­щих какое-либо исто­ри­че­ское явле­ние, явля­ет­ся про­све­ти­тель­ская, а текст — тек­стом сфе­ры когни­ти­ва» [Конь­ков 2015: 40]. Иссле­дуя функ­ции исто­риз­мов в ста­тьях исто­ри­че­ских жур­на­лов, Е. И. Бег­ло­ва при­хо­дит к ана­ло­гич­но­му выво­ду: исто­риз­мы про­све­ща­ют адре­са­та о теме, обо­га­щая его лек­си­кон, а в текстах исто­ри­че­ско­го содер­жа­ния слу­жат смыс­ло­об­ра­зу­ю­щим ком­по­нен­том тек­ста [Бег­ло­ва 2018]. При этом чаще, чем для опи­са­ния про­шлых эпох, исто­риз­мы в меди­а­тек­сте исполь­зу­ют­ся для про­ве­де­ния парал­ле­ли меж­ду вре­ме­нем, к кото­ро­му осу­ществ­ля­ет­ся отсыл­ка, и совре­мен­ной дей­стви­тель­но­стью. Неред­ко зна­че­ние тре­бу­ю­щих пояс­не­ния, с точ­ки зре­ния авто­ра, исто­риз­мов рас­кры­ва­ет­ся пря­мо в газет­ном тек­сте: «Ново­сти» обра­ти­ли вни­ма­ние на город­скую баню под назва­ни­ем «Абвер» (воен­ная раз­вед­ка и контр­раз­вед­ка нацист­ской Гер­ма­нии), сло­ган кото­рой гла­сит «Освен­цим отды­ха­ет» (lenta​.ru, 2017.03.13); Все они изоб­ра­жа­ют вели­че­ствен­ную коро­ле­ву в рос­кош­ном пла­тье, уда­ря­ю­щую мечом по пле­чу коле­но­пре­кло­нен­но­го адми­ра­ла (как того тре­бу­ет и по сей день риту­ал, име­ну­е­мый, кста­ти, акко­ла­дой) (lenta​.ru, 2017.06.26).

Тол­ко­вые сло­ва­ри, сло­ва­ри ред­ких и уста­рев­ших слов — боль­шое под­спо­рье для жур­на­ли­стов и редак­то­ров в выяс­не­нии соб­ствен­но исто­ри­че­ско­го зна­че­ния исто­риз­мов. В тол­ко­вых сло­ва­рях исполь­зу­ют­ся раз­ные поме­ты, ука­зы­ва­ю­щие на выход лек­си­ки из актив­но­го запа­са по хро­но­ло­ги­че­ским при­чи­нам: в «Сло­ва­ре совре­мен­но­го рус­ско­го язы­ка» под ред. А. Е. Евге­нье­вой (МАС) исполь­зу­ет­ся поме­та устар., «Сло­варь совре­мен­но­го рус­ско­го язы­ка» под редак­ци­ей К. С. Гор­ба­че­ви­ча, А. С. Гер­да (БАС‑3) раз­ли­ча­ет устар. и уста­ре­ва­ю­щее, в созда­ю­щем­ся по прин­ци­пам антро­по­цен­три­че­ской лек­си­ко­гра­фии «Сло­ва­ре рус­ско­го язы­ка ХХI в.» под редак­ци­ей Г. Н. Скля­рев­ской есть поме­ты ист., устар. и уста­ре­ва­ю­щее. Тол­ко­ва­ние исто­риз­мов вклю­ча­ет линг­ви­сти­че­ские и энцик­ло­пе­ди­че­ские эле­мен­ты, точ­ное ука­за­ние на пери­од функ­ци­о­ни­ро­ва­ния обо­зна­ча­е­мой реа­лии и при­ме­ры упо­треб­ле­ния сло­ва в тек­сте: «азбу­ков­ник. Ист. Рус­ский алфа­вит­ный глос­са­рий XIII–XVIII вв. Древ­не­рус­ский руко­пис­ный а. Роль азбу­ков­ни­ков в рус­ской лек­си­ко­гра­фии. <…> ∫ Об учеб­ном посо­бии спра­воч­но­го или нра­во­учи­тель­но­го харак­те­ра XVII–XVIII вв. Пет­ров­ский а. “Школь­ное бла­го­чи­ние”. Настав­ле­ния при азбу­ков­ни­ке XVII века».

Пока­за­тель­ны слу­чаи, когда исто­риз­мы раз­ви­ва­ют пере­нос­ное зна­че­ние: напри­мер, у сло­ва вак­ха­на­лия (‘Ист. в Древ­нем Риме: празд­не­ство в честь бога вина и весе­лья Вак­ха’) появ­ля­ют­ся зна­че­ния ‘без­удерж­ное буй­ное весе­лье, харак­те­ри­зу­ю­ще­е­ся диким раз­гу­лом и сек­су­аль­ной сво­бо­дой’ (Попой­ка пре­вра­ти­лась в насто­я­щую вак­ха­на­лию), и ‘край­няя сте­пень про­яв­ле­ния какого‑л. нега­тив­но­го явле­ния, свой­ства’ (нало­го­вая вак­ха­на­лия); у исто­риз­ма арак­че­ев­щи­на воз­ни­ка­ет семан­ти­ка ‘про­яв­ле­ние дес­по­тиз­ма, про­из­во­ла, наси­лия в какой‑л. обла­сти обще­ствен­ной жиз­ни’, у сло­ва абрек (‘Ист. в XIX в.: кав­каз­ский горец, дав­ший обет вое­вать и вести аске­ти­че­скую жизнь’) в кон­це 1990‑х гг. появ­ля­ет­ся совре­мен­ная раз­го­вор­ная семан­ти­ка ‘житель Кав­ка­за’ (За даль­ним сто­ли­ком сиде­ли два мрач­ных абре­ка) и т. д. Тол­ко­вые и фра­зео­ло­ги­че­ские сло­ва­ри дале­ко не все­гда фик­си­ру­ют все появ­ля­ю­щи­е­ся в язы­ке СМИ новые сло­ва, фра­зео­ло­гиз­мы, зна­че­ния. Напри­мер, в тол­ко­вых сло­ва­рях для исто­риз­ма гильо­ти­на еще не зафик­си­ро­ва­но воз­ни­ка­ю­щее в пуб­ли­ци­сти­ке пере­нос­ное зна­че­ние ‘рез­кое, ради­каль­ное сокра­ще­ние; отме­на, лик­ви­да­ция чего‑л.’: Гильо­ти­на уже ждет кор­руп­цию Поро­шен­ко. Сего­дня мы все убе­ди­лись, что этот про­цесс уже не оста­но­вить! (lenta​.ru, 2017.11.13); И хотя попав­шим под гильо­ти­ну рефор­мы млад­шим спе­ци­а­ли­стам обе­ща­ют не уре­зать зар­пла­ту (пред­ла­гая слу­жить сер­жан­та­ми)… мно­гие ухо­дят по соб­ствен­но­му жела­нию (Комс. прав­да, 2009.02.25). Эта ситу­а­ция есте­ствен­на, хотя и, к сожа­ле­нию, дале­ка от иде­а­ла. И. Леви­на под­чер­ки­ва­ет, что «газе­тизм име­ет интен­сив­ную, но крат­кую жизнь, что дела­ет его весь­ма удоб­ным сред­ством демон­стра­ции диа­хро­нии, одна­ко, как пра­ви­ло, затруд­ня­ет отра­же­ние его в лек­си­ко­гра­фи­че­ских изда­ни­ях» [Леви­на 2019: 421].

Опи­ра­ясь во мно­гом на мате­ри­а­лы СМИ, тол­ко­вая лек­си­ко­гра­фия ста­ра­ет­ся мак­си­маль­но точ­но опи­сать упо­треб­ле­ние исто­риз­мов в совре­мен­ном язы­ке, отме­чая заро­ды­ши таких зна­че­ний, семан­ти­че­ские и сти­ли­сти­че­ские сдви­ги спе­ци­аль­ны­ми поме­та­ми. Это может быть фик­са­ция ней­траль­но­го упо­треб­ле­ния сло­ва (когда исто­ри­че­ская реа­лия исполь­зу­ет­ся в наше вре­мя в каких-то спе­ци­аль­ных усло­ви­ях) («але­бар­да. Ист. Ста­рин­ное холод­ное ору­жие в виде длин­но­го копья с топо­ри­ком или секи­рой. <…> ∫ В соврем. употр. А. состо­ит на воору­же­нии швей­цар­ской гвар­дии Вати­ка­на как парад­но-цере­мо­ни­аль­ное ору­жие»), пред­став­ле­ние зарож­да­ю­ще­го­ся ново­го пере­нос­но­го зна­че­ния («аншлюс. Ист. Поли­ти­ка насиль­ствен­но­го при­со­еди­не­ния Австрии к Гер­ма­нии, про­во­див­ша­я­ся гер­ман­ским пра­ви­тель­ством после Пер­вой миро­вой вой­ны. ∫ Перен. О насиль­ствен­ном при­со­еди­не­нии одной стра­ны к дру­гой. А. авто­но­мий. Рос­сий­ский а. Кры­ма. Натов­ский а. Чер­но­го­рии») или ука­за­ние на сти­ли­сти­че­скую окрас­ку совре­мен­но­го семан­ти­че­ско­го оттен­ка («батрак. Ист. Наем­ный сель­ско­хо­зяй­ствен­ный рабо­чий в поме­щи­чьем или кулац­ком хозяй­стве. … ∫ В совр. употр. Разг. Неодобр. О чело­ве­ке, выпол­ня­ю­щем по най­му тяже­лую низ­ко­опла­чи­ва­е­мую рабо­ту. Бес­прав­ные батра­ки на строй­ках. Батра­ки из ближ­не­го зару­бе­жья. ∫ В совр. употр. Разг. Неодобр. О чело­ве­ке, кото­ро­го при­нуж­да­ют выпол­нять чьи‑л. обя­зан­но­сти (обыч­но не щадя сил). Нашел батра­ка! Я тебе не б., что­бы за тебя всю рабо­ту делать!).

Арха­из­мы. Арха­из­мы неред­ко исполь­зу­ют­ся с целью поста­нов­ки ярко­го сти­ли­сти­че­ско­го акцен­та, тор­же­ствен­но­го или зна­чи­тель­но чаще иро­ни­че­ско­го: 10 лет стро­го­го режи­ма, по всей види­мо­сти, про­из­ве­ли столь неиз­гла­ди­мое впе­чат­ле­ние, что веле­ре­чи­вые чинов­ни­ки попро­сту поте­ря­ли дар речи (Новый реги­он, № 2, 2007.07.26).

Тол­ко­вые сло­ва­ри идут за тек­ста­ми и реа­ги­ру­ют на такое упо­треб­ле­ние, отме­чая исполь­зо­ва­ние «в сти­ли­зо­ван­ной речи», «в совре­мен­ном упо­треб­ле­нии» и тому подоб­ное, а так­же харак­те­ри­зуя сти­ли­сти­че­ский регистр функ­ци­о­ни­ро­ва­ния арха­и­че­ской лек­си­ки в совре­мен­ном язы­ке. В сло­ва­рях, напри­мер, отме­ча­ет­ся, что арха­из­мы вер­но­под­дан­ный и аглиц­кий исполь­зу­ют­ся в совре­мен­ном упо­треб­ле­нии с иро­ни­че­ской или шут­ли­вой окрас­кой, ср. совре­мен­ный газет­ный мате­ри­ал: Не это­го ли дав­но и не без­успеш­но доби­ва­ет­ся Аме­ри­ка от сво­их вер­но­под­дан­ных: идти за пре­зи­ден­том и не думать! (Изве­стия, 2014.05.07); Респект, как доба­ви­ли бы нерав­но­душ­ные к аглиц­ко­му бабу­ли (Изве­стия, 2012.05.27).

Исполь­зо­ва­ние арха­из­мов тоже отсыл­ка к эпо­хе, но отсыл­ка преж­де все­го к ее язы­ку: Слов­но в ответ на его сло­ва из ком­на­ты выбе­га­ет гла­за­стое, куд­ря­вое чудо — выли­тый малень­кий Пуш­кин. Да, Вова ока­зал­ся арап­чон­ком (Ком­со­мол. прав­да, 2012.01.30). Но арха­из­мы не все­гда исполь­зу­ют­ся в совре­мен­ном язы­ке как сти­ли­сти­че­ски окра­шен­ные лек­се­мы, они могут высту­пать и как ней­траль­ные: «Уста­рев­шие сло­ва в жиз­ни обще­ства доволь­но частое явле­ние, а ана­лиз упо­треб­ле­ния уста­рев­ших слов в совре­мен­ной язы­ко­вой ситу­а­ции пока­зал, что они теря­ют свою воз­вы­шен­ность и арха­ич­ность, вхо­дят в состав пуб­ли­ци­сти­че­ской, худо­же­ствен­ной и даже раз­го­вор­ной речи, ста­но­вясь меж­сти­ле­вы­ми лек­си­че­ски­ми еди­ни­ца­ми» [Апка­ри­мо­ва, Шата­ло­ва 2019: 75].

По сло­ва­рям ред­ких и уста­рев­ших слов и тол­ко­вым сло­ва­рям совре­мен­но­го рус­ско­го язы­ка мож­но уточ­нить зна­че­ние актив­но исполь­зу­ю­щих­ся на стра­ни­цах газет лек­сем. В тол­ко­вом сло­ва­ре: «афронт [< франц. affront — «оскорб­ле­ние, оби­да»] Устар. и в сти­ли­зо­ван­ной речи. Неожи­дан­ная неуда­ча, посрам­ле­ние; рез­кий отпор, сопро­тив­ле­ние», — и в меди­а­тек­сте: Мно­гие рас­смат­ри­ва­ли визит Кис­син­дже­ра как попыт­ку про­щу­пать поч­ву в пред­две­рии пре­зи­дент­ства Трам­па и тут такой афронт (lenta​.ru, 2016.12.14), ср. неудач­ное упо­треб­ле­ние: Доволь­но быст­ро на любой меж­ду­на­род­ный афронт Рос­сии то ли с ближ­ни­ми сосе­дя­ми, то ли с даль­ни­ми това­ри­щам народ начи­на­ет сме­ять­ся (Изве­стия, 2013.10.10).

Новей­шая лек­си­ка и фра­зео­ло­гия в совре­мен­ном меди­а­тек­сте. Такие осо­бен­но­сти меди­а­тек­ста, как мобиль­ность соста­ва, акту­аль­ность не столь­ко сти­ли­сти­че­ских средств, сколь­ко сти­ли­сти­че­ских функ­ций, нети­пич­ная син­таг­ма­ти­ка, про­яв­ля­ю­ща­я­ся в актив­ном соче­та­нии средств раз­лич­ной окрас­ки [Леви­на 2019: 414], дела­ют язык СМИ важ­ней­шим ресур­сом для изу­че­ния совре­мен­ной лек­си­ки и пред­ме­том при­сталь­но­го вни­ма­ния лек­си­ко­гра­фов для иссле­до­ва­ния обо­га­ще­ния сло­вар­но­го соста­ва язы­ка и сти­ли­сти­че­ских сдви­гов в упо­треб­ле­нии уже извест­ных лек­сем. Иссле­до­ва­те­ли под­чер­ки­ва­ют, что во мно­гом имен­но меди­а­текст явля­ет­ся источ­ни­ком нео­ло­ги­за­ции совре­мен­но­го рус­ско­го язы­ка (см., напри­мер: [Бас­ко 2015; Бас­ко 2016; Мат­ве­е­ва 2016]). «При ана­ли­зе мате­ри­а­лов совре­мен­ных рос­сий­ских СМИ преж­де все­го обра­ща­ет на себя вни­ма­ние появ­ле­ние боль­шо­го коли­че­ства новых слов и фра­зео­ло­ги­че­ских обо­ро­тов» [Бас­ко 2016: 30]. «Меди­а­текст сего­дня явля­ет­ся основ­ным источ­ни­ком изме­не­ния и раз­ви­тия язы­ка» [Про­ко­фье­ва, Щег­ло­ва 2020: 282].

Опе­ра­тив­ное отра­же­ние в меди­а­тек­сте акту­аль­ных реа­лий и явле­ний, прак­ти­че­ски мгно­вен­ное реа­ги­ро­ва­ние СМИ на изме­не­ния в жиз­ни обще­ства дела­ют газет­ный дис­курс пло­щад­кой, на кото­рой язык испы­ты­ва­ет новей­ший лек­си­че­ский и фра­зео­ло­ги­че­ский арсе­нал. Е. О. Мат­ве­е­ва при­хо­дит к выво­ду, что основ­ны­ми источ­ни­ка­ми нео­ло­ги­за­ции явля­ют­ся тек­сты поли­ти­че­ской пуб­ли­ци­сти­ки, реклам­ные тек­сты и тек­сты, опи­сы­ва­ю­щие шоу-биз­нес [Мат­ве­е­ва 2016]. Целый пласт нео­ло­гиз­мов воз­ник в рус­ском язы­ке за послед­ний год в свя­зи с пан­де­ми­ей, и абсо­лют­ное боль­шин­ство этих слов и выра­же­ний были усво­е­ны обще­ством из язы­ка СМИ.

Нео­ло­гиз­мы выпол­ня­ют в меди­а­тек­сте целый ряд праг­ма­ти­че­ских функ­ций: номи­на­ции, при­вле­че­ния вни­ма­ния к адре­са­ту, эко­но­мии лек­си­че­ских средств, эвфе­ми­за­ции [Кон­ча­ко­ва 2015; Раци­бур­ская 2016]. Осо­бо хочет­ся под­черк­нуть цен­ность меди­а­тек­ста в фик­са­ции так назы­ва­е­мых «потен­ци­аль­ных» слов, семан­ти­че­ских нео­ло­гиз­мов (появ­ле­нии новых зна­че­ний у уже суще­ству­ю­щих в язы­ке слов) и новей­шей фразеологии.

В меди­а­тек­сте актив­но реа­ли­зу­ют­ся сло­во­об­ра­зо­ва­тель­ные воз­мож­но­сти язы­ка. По наблю­де­нию Л. В. Раци­бур­ской, в совре­мен­ном пуб­ли­ци­сти­че­ском дис­кур­се сре­ди лек­си­ко-сло­во­об­ра­зо­ва­тель­ных нео­ло­гиз­мов мно­го нова­ций с экс­прес­сив­но-оце­ноч­ной семан­ти­кой (гла­мур­нень­ко, ате­и­стиш­ка, домай­да­нить­ся), так как «в совре­мен­ных СМИ, отра­жа­ю­щих акту­аль­ные соци­аль­но-поли­ти­че­ские реа­лии, собы­тия, на пер­вом плане ока­зы­ва­ет­ся не столь­ко инфор­ма­тив­но-номи­на­тив­ная, сколь­ко экс­прес­сив­но-оце­ноч­ная, а порой и мани­пу­ля­тив­ная функ­ция ново­об­ра­зо­ва­ний» [Раци­бур­ская 2016: 191] и неко­то­рые такие обра­зо­ва­ния впо­след­ствии «ста­но­вят­ся мод­ны­ми сло­ва­ми, воз­дей­ствуя на созна­ние и речь граж­дан» [Раци­бур­ская 2016: 195].

Меди­а­текст — источ­ник появ­ле­ния новых зна­че­ний уже извест­ных слов, и на мате­ри­а­ле газет­ных тек­стов мож­но наблю­дать ряд акту­аль­ных для совре­мен­ной лек­си­ко-семан­ти­че­ской систе­мы про­цес­сов. Напри­мер, меди­а­текст демон­стри­ру­ет такую тен­ден­цию совре­мен­но­го рус­ско­го язы­ка, как раз­ви­тие отно­си­тель­ны­ми при­ла­га­тель­ны­ми новых каче­ствен­ных зна­че­ний: «Ока­честв­ле­ние отно­си­тель­ных при­ла­га­тель­ных явля­ет­ся живым и очень актив­ным про­цес­сом в совре­мен­ном рус­ском язы­ке» [Тази­е­ва 2006: 212]. См.: атмо­сфер­ный ‘созда­ю­щий, вос­про­из­во­дя­щий какую‑л. пси­хо­ло­ги­че­скую обста­нов­ку’ (Мне нра­вит­ся идея музея, постро­ен­но­го на кон­тра­сте, одна часть — мемо­ри­аль­ная, атмо­сфер­ная, с духом вре­ме­ни, вто­рая — с совре­мен­ны­ми при­е­ма­ми экс­по­ни­ро­ва­ния, ори­ен­ти­ро­ван­ная на моло­дежь (Новая газе­та, 2018.07.25); инфаркт­ный ‘вол­ни­тель­ный (обыч­но о спор­тив­ных сорев­но­ва­ни­ях)’ (Да и вре­ме­ни не оста­ва­лось — раз за разом про­кру­чи­вая в голо­ве собы­тия инфаркт­ной кон­цов­ки встре­чи, Фрид­зон так и не смог отве­тить на вопрос: все ли пра­виль­но он сде­лал в той ата­ке? (Сов. спорт, 2013.05.27). Семан­ти­че­ские нео­ло­гиз­мы (хотя и с неиз­беж­ным отста­ва­ни­ем) попа­да­ют в сло­ва­ри раз­ных типов (нео­ло­ги­че­ские, дина­ми­че­ские, тол­ко­вые), кото­рые сле­ду­ют за мате­ри­а­лом, в ряде слу­ча­ев в сло­ва­рях даже ста­вит­ся поме­та публ. — «пуб­ли­ци­сти­че­ское».

Сти­ли­сти­че­ские нео­ло­гиз­мы (новые кон­но­та­тив­ные смыс­лы у извест­ных слов) фик­си­ру­ют­ся сло­ва­ря­ми еще реже в силу мень­шей актив­но­сти это­го про­цес­са и мень­ше­го кру­га таких лек­си­че­ских еди­ниц, а так­же в силу слож­но­сти выяв­ле­ния сти­ли­сти­че­ской окрас­ки и ее субъективности.

Труд­но пере­оце­нить роль меди­а­тек­ста в плане появ­ле­ния новой фра­зео­ло­гии. Мно­гие новые устой­чи­вые выра­же­ния рож­да­ют­ся и фик­си­ру­ют­ся имен­но в язы­ке СМИ. Напри­мер, печат­ный ста­нок (оста­но­вил­ся, зара­бо­тал и т. п.) ‘о не под­дер­жан­ном реаль­ны­ми това­ра­ми выпус­ке денег’, (запу­стить, вклю­чить) печат­ный ста­нок ‘выпу­стить денеж­ную мас­су, не под­дер­жан­ную реаль­ны­ми това­ра­ми’: Если пра­ви­тель­ству не хва­та­ет средств на реше­ние госу­дар­ствен­ных задач, то неслож­но запу­стить «печат­ный ста­нок» и обес­пе­чить себя таким объ­е­мом капи­та­ла, кото­ро­го хва­тит как на пога­ше­ние теку­щих дол­гов, так и на выпол­не­ние соци­аль­ных задач или на закуп­ку необ­хо­ди­мых това­ров за гра­ни­цей (Мос­ков­ский ком­со­мо­лец, 2018.11.06). Таким обра­зом эко­но­ми­ка полу­ча­ет день­ги без вклю­че­ния печат­но­го стан­ка (lenta​.ru, 2016.09.05); диван­ные вой­ска ‘поль­зо­ва­те­ли соци­аль­ных сетей, радио­слу­ша­те­ли, теле­зри­те­ли, актив­но раз­да­ю­щие сове­ты (обыч­но вла­стям), но ниче­го не дела­ю­щие для реа­ли­за­ции пред­ла­га­е­мых идей’: Еще до офи­ци­аль­ных заяв­ле­ний Крем­ля «диван­ные вой­ска» при­зы­ва­ли к отве­ту турец­ко­го лиде­ра Редже­па Эрдо­га­на, а так­же пред­ла­га­ли бой­ко­ти­ро­вать турец­кие курор­ты и про­дук­ты (lenta​.ru, 2015.11.26); на серьез­ных (боль­ших) щах ‘серьез­но, с серьез­ным выра­же­ни­ем лица’: Да, юмор отлич­но помо­га­ет высве­тить труд­ную тему и при­влечь к ней вни­ма­ние, а вот менять мир к луч­ше­му мы при­зы­ва­ем на совер­шен­но серьез ных щах (https://n‑e-n.ru/holidaymorning/, https://​newssearch​.yandex​.ru/). При этом от нара­щи­ва­ю­щих частот­ность упо­треб­ле­ний, явля­ю­щих­ся нача­лом обра­зо­ва­ния новых струк­тур, сле­ду­ет отли­чать дей­стви­тель­но окка­зи­о­наль­ные, еди­нич­ные упо­треб­ле­ния лек­сем пас­сив­но­го запа­са, кото­рые чаще все­го пред­став­ля­ют собой язы­ко­вую игру. Транс­фор­ма­ция фра­зео­ло­ги­че­ских еди­ниц очень харак­тер­на для язы­ка совре­мен­ных СМИ: напри­мер, от забо­ра и до вече­ра (Сов. спорт, 2008.02.08).

В этом смыс­ле серьез­ной тео­ре­ти­че­ской про­бле­мой ста­но­вит­ся выде­ле­ние фра­зео­ло­гиз­мов-нео­ло­гиз­мов, а так­же про­бле­ма вариантности/синонимии фра­зео­ло­гиз­мов (в свя­зи с чем, в част­но­сти, вычле­не­ние их заго­ло­воч­ной фор­мы). В пре­ди­сло­вии к сло­ва­рю «Фра­зео­ло­гиз­мы в рус­ской речи» А. М. Меле­ро­вич и В. М. Мок­и­ен­ко обос­но­вы­ва­ют поня­тие фра­зео­ло­ги­че­ской транс­фор­ма­ции и дают подроб­ную типо­ло­гию пре­об­ра­зо­ва­ний фра­зео­ло­ги­че­ских еди­ниц [Меле­ро­вич, Мок­и­ен­ко 1997: 10–17]. Выде­ля­ют так­же необ­хо­ди­мые усло­вия для воз­ник­но­ве­ния вари­ан­тов фра­зео­ло­гиз­мов. Так, Е. И. Диб­ро­ва отме­ча­ет, что толь­ко фра­зео­ло­ги­че­ские еди­ни­цы, сохра­нив­шие син­хрон­но внут­рен­нюю моти­ви­ров­ку, могут под­да­вать­ся про­цес­су варьи­ро­ва­ния [Диб­ро­ва 1979: 73]. Мате­ри­а­лы совре­мен­ных СМИ в пол­ной мере под­твер­жда­ют эту гипо­те­зу. Напри­мер, Трой­ка, пятер­ка… ВУЗ! (Рос­сий­ская газе­та, 2012.27.11). Его вина оче­вид­на в исчез­но­ве­нии бас­кет­бо­ла с обще­до­ступ­но­го ТВ, в пута­ни­це с муж­ским чем­пи­о­на­том Рос­сии, заста­вив­шей болель­щи­ков заблу­дить­ся в трех бук­вах (при­чем не важ­но, ПБЛ это, ВТБ или РФБ) (Сов. спорт, 2013.07.01). На транс­фор­ма­цию фра­зео­ло­гиз­мов в язы­ке СМИ вли­я­ет ряд экс­тра­линг­ви­сти­че­ских фак­то­ров: инди­ви­ду­аль­ная мане­ра жур­на­ли­ста, тип печат­но­го изда­ния, жанр тек­ста, соци­аль­но-поли­ти­че­ская обста­нов­ка и т. д. Н. В. Саю­ти­на сде­ла­ла вывод, что для тек­стов новост­но­го жан­ра, интер­вью, бесед харак­тер­ны стан­дарт­ные спо­со­бы транс­фор­ма­ции (син­так­си­че­ские инвер­сии, эллип­сис, рас­ши­ре­ние соста­ва фра­зео­ло­гиз­ма и заме­на его ком­по­нен­тов), а в ситу­а­тив­но-ана­ли­ти­че­ских жан­рах исполь­зу­ют­ся ско­рее инди­ви­ду­аль­ные автор­ские спо­со­бы транс­фор­ма­ции (роле­вые инвер­сии, кон­та­ми­на­ции и т. д.) [Саю­ти­на 2011: 30].

Новей­шая лек­си­ка и фра­зео­ло­гия, актив­но фор­ми­ру­ю­ща­я­ся в рус­ском язы­ке во мно­гом в меди­а­тек­сте, отча­сти полу­ча­ет свою фик­са­цию в нео­ло­ги­че­ских и тол­ко­вых сло­ва­рях совре­мен­но­го рус­ско­го язы­ка, сло­ва­рях жар­гон­ной и раз­го­вор­ной речи, но дале­ко не пол­ную и весь­ма лако­нич­ную с точ­ки зре­ния интер­пре­та­ции. На насто­я­щий момент в оте­че­ствен­ной лек­си­ко­гра­фии суще­ству­ет ощу­ти­мая потреб­ность в созда­нии свод­но­го «Сло­ва­ря рус­ских фра­зео­ло­ги­че­ских нео­ло­гиз­мов», так как несколь­ко суще­ству­ю­щих сло­ва­рей рус­ских нео­ло­гиз­мов (Мок­и­ен­ко В. М. Новая рус­ская фра­зео­ло­гия. Opole, 2003; Stepanova L., Dobrova М. Сло­варь рус­ских нео­ло­гиз­мов. SlovnТk ruskych neologism.. Olomouc, 2018) доста­точ­но неве­ли­ки по объ­е­му и изда­ны за рубежом.

Про­цес­сы акту­а­ли­за­ции и деак­ту­а­ли­за­ции. В насто­я­щее вре­мя в обнов­ле­нии сло­вар­но­го соста­ва рус­ско­го язы­ка дей­ству­ют две про­ти­во­по­лож­ные тен­ден­ции: арха­и­за­ции и деар­ха­и­за­ции (или деак­ту­а­ли­за­ции и акту­а­ли­за­ции). Если явле­ние арха­и­за­ции харак­тер­но для раз­ных пери­о­дов раз­ви­тия язы­ка (хотя и про­те­ка­ет с раз­ной интен­сив­но­стью), то про­цесс деар­ха­и­за­ции доста­точ­но нов. Пере­ход слов из пас­сив­но­го сло­ва­ря в актив­ный сопро­вож­да­ет­ся опре­де­лен­ны­ми семан­ти­че­ски­ми изме­не­ни­я­ми с сохра­не­ни­ем при этом пред­мет­но-логи­че­ско­го пла­на лек­си­че­ских еди­ниц. Изме­не­ния в том чис­ле каса­ют­ся сня­тия сем сти­ли­сти­че­ской окра­шен­но­сти и вре­мен­ной мар­ки­ро­ван­но­сти [Шмель­ко­ва 2007: 81–82]: сенат ‘Ист. в Древ­нем Риме: выс­ший орган госу­дар­ствен­ной вла­сти’, ‘Ист. в Рос­сии до 1917 г.: выс­шее зако­но­да­тель­ное и судеб­но-адми­ни­стра­тив­ное учре­жде­ние’ и совре­мен­ное зна­че­ние ‘в ряде госу­дарств: верх­няя пала­та пар­ла­мен­та’, а так­же ‘неофи­ци­аль­ное назва­ние Сове­та Феде­ра­ции, верх­ней пала­ты рос­сий­ско­го пар­ла­мен­та’; лоси­ны ‘Ист. белые шта­ны из лоси­ной кожи как часть воен­ной фор­мы в отдель­ных пол­ках (в армии Рос­сий­ско­го госу­дар­ства до 1917 г. и в арми­ях неко­то­рых дру­гих госу­дарств)’ и совре­мен­ное зна­че­ние ‘обле­га­ю­щие эла­стич­ные брю­ки, сши­тые обыч­но с добав­ле­ни­ем лай­к­ры или нейлона’.

Мате­ри­а­лы меди­а­тек­ста неза­ме­ни­мы в плане отра­же­ния воз­вра­ще­ния уста­рев­ших слов в актив­ный запас рус­ско­го язы­ка и, напро­тив, быст­рой арха­и­за­ции. Газет­ный текст пер­вым демон­стри­ру­ет уста­ре­ва­ние неко­гда актив­но упо­треб­ля­е­мых слов. Напри­мер, стра­ни­цы совет­ских газет пест­рят пери­фра­за­ми, кото­рые с изме­не­ни­ем соци­аль­но-поли­ти­че­ской ситу­а­ции выхо­дят из упо­треб­ле­ния, оста­ва­ясь яркой при­ме­той вре­ме­ни (степ­ной бога­тырь ‘о ком­байне’, архи­тек­тор раз­ряд­ки ‘о поли­ти­че­ском дея­те­ле, высту­па­ю­щем за раз­ряд­ку меж­ду­на­род­ной напря­жен­но­сти’). Ряд воз­ник­ших в 1990‑х годах нова­ций может быть интер­пре­ти­ро­ван как уже уста­рев­шие мар­ке­ры пост­со­вет­ско­го вре­ме­ни (гэка­че­пист, блок­нот­ный ком­пью­тер, жел­тые стра­ни­цы). Сре­ди новей­шей фра­зео­ло­гии нема­ло острозло­бо­днев­ных устой­чи­вых выра­же­ний, кото­рые при­вя­за­ны к кон­крет­ной ситу­а­ции и кон­крет­но­му вре­ме­ни и доста­точ­но быст­ро уста­ре­ва­ют, напри­мер нож­ки Буша ‘об импор­ти­ру­е­мых из США замо­ро­жен­ных кури­ных око­роч­ках’ (о постав­ке деше­вых про­дук­тов в 1990 г. М. С. Гор­ба­чев дого­во­рил­ся с аме­ри­кан­ским пре­зи­ден­том Джор­джем Бушем-стар­шим), но ино­гда могут и пере­рас­тать свое вре­мя. Так, десант­ные вой­ска неред­ко име­ну­ют вой­ска­ми дяди Васи (шуточ­ная рас­шиф­ров­ка аббре­ви­а­ту­ры ВДВ), но здесь это не усред­нен­ный дядя Вася, а реаль­ный чело­век — гене­рал армии Герой Совет­ско­го Сою­за Васи­лий Мар­ге­лов, внес­ший огром­ный вклад в раз­ви­тие Воз­душ­но-десант­ных войск (1954–1979 — коман­ду­ю­щий ВДВ). Неко­то­рые устой­чи­вые выра­же­ния, сохра­няя отсыл­ку к кон­крет­но­му вре­ме­ни, про­дол­жа­ют упо­треб­лять­ся в язы­ке СМИ как зна­ки опре­де­лен­ных эпох. Напри­мер, воз­ник­шее в 1990‑х годах выра­же­ние про­раб пере­строй­ки актив­но исполь­зу­ет­ся в пуб­ли­ци­сти­че­ском сти­ле: Обре­та­ясь на чуж­бине, вда­ли от Рос­сии, он куда зор­че, чем «про­ра­бы пере­строй­ки», видел, пони­мал, спра­вед­ли­во оце­ни­вал дости­же­ния и изъ­я­ны эко­но­ми­ки соци­а­лиз­ма (lenta​.ru, 2015.09.01).

Таким обра­зом, за счет про­цес­сов арха­и­за­ции и деак­ту­а­ли­за­ции идет посто­ян­ное пере­рас­пре­де­ле­ние лек­си­ки меж­ду актив­ным и пас­сив­ным запа­сом язы­ка, и узус в виде меди­а­тек­ста во мно­гом источ­ник таких накап­ли­ва­ю­щих­ся изме­не­ний, вли­я­ю­щих на упо­тре­би­тель­ность слова.

Результаты исследования

Лек­си­ка пас­сив­но­го запа­са — мощ­ное экс­прес­сив­ное сред­ство, дей­ствен­но исполь­зу­ю­ще­е­ся в язы­ке совре­мен­ных СМИ. Ана­лиз пока­зал, что исто­риз­мы в меди­а­текст вклю­ча­ют­ся преж­де все­го с целью про­све­ще­ния чита­те­ля, так­же исполь­зу­ют­ся для срав­не­ния эпо­хи, к кото­рой осу­ществ­ля­ет­ся отсыл­ка, с совре­мен­ной дей­стви­тель­но­стью. Тол­ко­вые сло­ва­ри, сло­ва­ри ред­ких и уста­рев­ших слов опи­сы­ва­ют соб­ствен­но исто­ри­че­ское зна­че­ние исто­риз­мов, одна­ко тол­ко­вые сло­ва­ри не все­гда успе­ва­ют фик­си­ро­вать отра­жен­ные совре­мен­ны­ми тек­ста­ми СМИ семан­ти­че­ские изме­не­ния уста­рев­шей лек­си­ки, в част­но­сти появ­ля­ю­щи­е­ся пере­нос­ные зна­че­ния историзмов.

Арха­из­мы в газет­ном тек­сте тра­ди­ци­он­но исполь­зу­ют­ся для созда­ния эффек­та тор­же­ствен­но­сти или иро­нии, но могут вхо­дить в ткань тек­ста и как меж­сти­ле­вые лек­се­мы. Тол­ко­вые сло­ва­ри идут за пуб­ли­ци­сти­че­ским дис­кур­сом и ста­ра­ют­ся реа­ги­ро­вать на такое упо­треб­ле­ние, исполь­зуя спе­ци­аль­ные пометы.

Слож­но пере­оце­нить зна­чи­мость меди­а­тек­ста в отно­ше­нии фик­са­ции упо­треб­ле­ния новых слов и выра­же­ний, и имен­но кон­тек­сты из СМИ зача­стую опре­де­ля­ют функ­ци­о­ни­ро­ва­ние этих еди­ниц в язы­ке. Мно­гие новые устой­чи­вые выра­же­ния рож­да­ют­ся и фик­си­ру­ют­ся в язы­ке СМИ, кро­ме того, меди­а­текст — место актив­ных транс­фор­ма­ций фра­зео­ло­ги­че­ских еди­ниц. Тол­ко­вые, нео­ло­ги­че­ские сло­ва­ри чер­па­ют в меди­а­тек­сте мате­ри­ал для опи­са­ния совре­мен­но­го состо­я­ния языка.

Выводы

1. Тен­ден­ции раз­ви­тия лек­си­че­ской систе­мы совре­мен­но­го рус­ско­го язы­ка на рубе­же ХХ–ХХI вв. сви­де­тель­ству­ют о вза­и­мо­свя­зан­но­сти явле­ний арха­и­за­ции, деар­ха­и­за­ции (акту­а­ли­за­ции) и нео­ло­ги­за­ции, отра­жа­ю­щих систем­ные изме­не­ния в сло­вар­ном соста­ве язы­ка. Меди­а­текст ста­но­вит­ся поли­го­ном для исполь­зо­ва­ния лек­си­ки раз­ных эпох в акту­аль­ных зна­че­ни­ях и с совре­мен­ны­ми кон­но­та­ци­я­ми, демон­стри­ру­ет име­ю­щее место в язы­ке пере­рас­пре­де­ле­ние слов и выра­же­ний меж­ду актив­ным и пас­сив­ным запа­сом. Язы­ко­вой мате­ри­ал СМИ для лек­си­ко­гра­фов — цен­ней­ший источ­ник изу­че­ния функ­ци­о­ни­ро­ва­ния лек­си­ки раз­ных хро­но­ло­ги­че­ских пла­стов в совре­мен­ном языке.
2. В меди­а­тек­сте фик­си­ру­ют­ся пере­нос­ные зна­че­ния исто­риз­мов, зада­ют­ся направ­ле­ния исполь­зо­ва­ния уста­рев­шей лек­си­ки, фор­ми­ру­ют­ся ее кон­но­та­ции. Уста­рев­шие сло­ва и выра­же­ния в меди­а­тек­сте исполь­зу­ют­ся как сти­ли­сти­че­ский ресурс и как меж­сти­ле­вая лексика.
3. В язы­ке СМИ фик­си­ру­ет­ся мно­же­ство нео­ло­гиз­мов, в том чис­ле фра­зео­ло­ги­че­ские нео­ло­гиз­мы (и их мно­го­чис­лен­ные транс­фор­ма­ции), актив­но реа­ли­зу­ют­ся сло­во­об­ра­зо­ва­тель­ные и семан­ти­че­ские потен­ции новых слов.
4. Пред­став­ля­ет­ся, что при отра­же­нии дина­ми­че­ских хро­но­ло­ги­че­ских про­цес­сов отно­ше­ние «меди­а­текст — сло­варь» долж­но стать вза­и­мо­дей­стви­ем. Для лек­си­ко­гра­фов меди­а­текст — важ­ней­ший источ­ник инфор­ма­ции о реаль­ном, совре­мен­ном функ­ци­о­ни­ро­ва­нии лек­си­ки пас­сив­но­го запа­са, а для жур­на­ли­стов обра­ще­ние к сло­ва­рям поз­во­ля­ет гра­мот­но исполь­зо­вать соот­вет­ству­ю­щие лек­си­че­ские еди­ни­цы и, таким обра­зом, реа­ли­зо­вы­вать постав­лен­ные праг­ма­ти­че­ские цели.