Вторник, 19 мартаИнститут «Высшая школа журналистики и массовых коммуникаций» СПбГУ
Shadow

САРАТОВСКАЯ ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ШКОЛА «ИЗУЧЕНИЕ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ РУССКОГО ЯЗЫКА»

Поста­нов­ка про­бле­мы. Любая нау­ка отли­ча­ет­ся от дру­гих объ­ек­том изу­че­ния и мето­да­ми иссле­до­ва­ния. Внут­ри каж­дой есть так назы­ва­е­мые шко­лы, фор­ми­ру­ю­щи­е­ся вокруг и под вли­я­ни­ем како­го-либо уче­но­го и объ­еди­ня­ю­щие его уче­ни­ков и кол­лег общи­ми прин­ци­па­ми иссле­до­ва­ния. Сара­тов­ская шко­ла изу­че­ния функ­ци­о­ни­ро­ва­ния язы­ка нача­ла фор­ми­ро­вать­ся во вто­рой поло­вине ХХ в., она при­зна­на не толь­ко в Рос­сии. Ядро шко­лы — кол­лек­тив кафед­ры рус­ско­го язы­ка и рече­вой ком­му­ни­ка­ции Сара­тов­ско­го госу­дар­ствен­но­го уни­вер­си­те­та, кото­рый пред­став­ля­ет собой коман­ду еди­но­мыш­лен­ни­ков, уме­ю­щих хра­нить тра­ди­ции и одно­вре­мен­но зани­ма­ю­щих­ся иссле­до­ва­ни­ем наи­бо­лее акту­аль­ных про­блем нау­ки о язы­ке. Об этом гово­рят под­го­тов­лен­ные чле­на­ми кафед­ры науч­ные моно­гра­фии, сбор­ни­ки науч­ных ста­тей, учеб­ни­ки и учеб­ные посо­бия, помо­га­ю­щие про­цес­су под­го­тов­ки высо­ко­ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных спе­ци­а­ли­стов. Кол­лек­тив кафед­ры попол­нял­ся ее выпуск­ни­ка­ми, что не поме­ша­ло им в рус­ле общей науч­ной шко­лы изу­че­ния функ­ци­о­ни­ро­ва­ния рус­ско­го язы­ка раз­вить свои науч­ные инте­ре­сы в раз­ных направ­ле­ни­ях, раз­ра­бо­тать свои под­хо­ды к иссле­до­ва­нию материала.

Исто­рия вопро­са. Фор­ми­ро­ва­ние шко­лы нача­лось в после­во­ен­ные годы, и пер­вое поко­ле­ние состо­я­ло из обу­чав­ших­ся в Сара­тов­ском уни­вер­си­те­те в годы вой­ны. В какой-то сте­пе­ни им повез­ло: во-пер­вых, в те годы СГУ был едва ли не един­ствен­ным вузом в СССР, где тогда, в годы гос­под­ства мар­риз­ма, бла­го­да­ря извест­но­му индо­ев­ро­пе­и­сту про­фес­со­ру Алек­сан­дру Мит­ро­фа­но­ви­чу Лукья­нен­ко [Юда­кин 2005] читал­ся курс срав­ни­тель­ной грам­ма­ти­ки сла­вян­ских язы­ков. Во-вто­рых, в Сара­тов был эва­ку­и­ро­ван Ленин­град­ский уни­вер­си­тет, и ленин­град­ские про­фес­со­ра пре­по­да­ва­ли и сту­ден­там СГУ. В резуль­та­те озна­ком­ле­ния с раз­ны­ми точ­ка­ми зре­ния на одни и те же явле­ния у выпуск­ни­ков СГУ была выра­бо­та­на толе­рант­ность к чужо­му мне­нию при отста­и­ва­нии сво­е­го. Это впо­след­ствии ста­ло одним из отли­чи­тель­ных при­зна­ков Сара­тов­ской школы.

Пер­вые после­во­ен­ные годы в линг­ви­сти­ке были озна­ме­но­ва­ны рас­цве­том диа­лек­то­ло­гии (сбо­ром мате­ри­а­лов для созда­ния диа­лек­то­ло­ги­че­ско­го атла­са рус­ско­го язы­ка), и фор­ми­ро­ва­ние Сара­тов­ской шко­лы шло под вли­я­ни­ем воз­гла­вив­шей в Сара­то­ве эту рабо­ту Лидии Ива­нов­ны Баран­ни­ко­вой, очень эру­ди­ро­ван­ной и инте­ре­со­вав­шей­ся дале­ко не толь­ко диа­лек­то­ло­ги­ей. Пер­вое поко­ле­ние Сара­тов­ской шко­лы начи­на­ло свой путь в нау­ку с диа­лек­то­ло­ги­че­ских экс­пе­ди­ций и защит дис­сер­та­ций по про­бле­мам диа­лек­то­ло­гии. Отсю­да — вни­ма­ние к живой речи, к отли­чи­ям уст­ной речи от письменной.

Вто­рое поко­ле­ние пере­клю­чи­лось уже и на функ­ци­о­ни­ро­ва­ние лите­ра­тур­но­го язы­ка. В 1960 г. на Меж­ду­на­род­ной кон­фе­рен­ции в Чер­нов­цах О. Б. Сиро­ти­ни­ной был сде­лан доклад по резуль­та­там рабо­ты руко­во­ди­мо­го ею семи­на­ра, при­влек­ший вни­ма­ние линг­ви­стов сво­ей опо­рой на реаль­ные фак­ты речи с коли­че­ствен­ны­ми дан­ны­ми. Это при­ве­ло к стой­ким кон­так­там с Инсти­ту­том рус­ско­го язы­ка АН СССР не толь­ко в рам­ках изу­че­ния диа­лек­тов, но и в рам­ках рабо­ты над гран­ди­оз­ным про­ек­том «Рус­ский язык и совет­ское обще­ство»: линг­ви­стам СГУ было пору­че­но иссле­до­ва­ние изме­не­ний в пуб­ли­ци­сти­че­ском сти­ле рус­ско­го язы­ка. Резуль­та­том кол­лек­тив­ной рабо­ты яви­лись ста­тьи о жан­ро­во-сти­ли­сти­че­ских изме­не­ни­ях в совет­ской пуб­ли­ци­сти­ке [Сиро­ти­ни­на 1968], опуб­ли­ко­ван­ные в сбор­ни­ке «Раз­ви­тие функ­ци­о­наль­ных сти­лей совре­мен­но­го рус­ско­го язы­ка» Инсти­ту­та рус­ско­го язы­ка АН СССР, а так­же две ста­тьи в создан­ном СГУ меж­ву­зов­ском сбор­ни­ке «Вопро­сы сти­ли­сти­ки» об изме­не­ни­ях в пуб­ли­ци­сти­ке и в науч­ной про­зе [Изме­не­ния… 1969].

Так начал­ся и про­дол­жа­ет­ся уже мно­ги­ми поко­ле­ни­я­ми шко­лы ее вклад в медиа­линг­ви­сти­ку. Все­го либо пря­мо в рам­ках медиа­линг­ви­сти­ки, либо с вклю­че­ни­ем мате­ри­а­лов СМИ в иссле­до­ва­ние защи­ще­но более 100 кан­ди­дат­ских и 20 док­тор­ских дис­сер­та­ций. Опуб­ли­ко­ва­но 27 моно­гра­фий, из них 5 кол­лек­тив­ных, из кото­рых 3 неод­но­крат­но пере­из­да­ва­лись в Москве [Хоро­шая речь 2001; Раз­го­вор­ная речь… 1983; 1992].

С 1962 г. нача­лось изда­ние меж­ву­зов­ско­го тема­ти­че­ско­го сбор­ни­ка «Вопро­сы сти­ли­сти­ки», кото­рый фак­ти­че­ски выпол­нял функ­ции науч­но­го жур­на­ла и имел меж­ву­зов­скую ред­кол­ле­гию. В нем печа­та­лись ста­тьи веду­щих линг­ви­стов СССР, рецен­зии на кни­ги, фик­си­ро­ва­лась науч­ная жизнь стра­ны. Все­го вышло в свет 28 выпусков.

С 2000 г. изда­ет­ся еже­год­ный сбор­ник «Про­бле­мы рече­вой ком­му­ни­ка­ции», в каж­дом из 15 уже вышед­ших выпус­ков есть раз­дел, посвя­щен­ный речи в СМИ. Регу­ляр­но пуб­ли­ку­ют­ся ста­тьи пред­ста­ви­те­лей Сара­тов­ской шко­лы, мно­гие из кото­рых свя­за­ны с про­бле­ма­ми медиа­линг­ви­сти­ки, в сбор­ни­ках Инсти­ту­та рус­ско­го язы­ка РАН, в мате­ри­а­лах меж­ду­на­род­ных кон­фе­рен­ций и в раз­лич­ных журналах.

С кон­ца 90‑х годов кафед­ра выпол­ня­ла гран­ты по Феде­раль­ной целе­вой про­грам­ме «Рус­ский язык», резуль­та­том чего яви­лось изда­ние кол­лек­тив­ной моно­гра­фии «Хоро­шая речь» (Сара­тов, 2001 и 4 изда­ния в Москве). Была раз­ра­бо­та­на про­грам­ма и напи­сан учеб­ник для сту­ден­тов-нефи­ло­ло­гов «Рус­ский язык и куль­ту­ра речи», полу­чив­ший гриф УМО и выдер­жав­ший 4 пере­из­да­ния в Москве. С 2003 по 2014 г. кафед­ра полу­ча­ла финан­со­вую под­держ­ку Мини­стер­ства обра­зо­ва­ния и нау­ки РФ на выпол­не­ние кол­лек­тив­ных тем «Соот­но­ше­ние типов рече­вой куль­ту­ры и реаль­но­го функ­ци­о­ни­ро­ва­ния рус­ско­го язы­ка в СМИ, отдель­ных соци­аль­но-про­фес­си­о­наль­ных груп­пах и семей­ном обще­нии» (2003–2004), «Реаль­ное функ­ци­о­ни­ро­ва­ние рус­ско­го лите­ра­тур­но­го язы­ка и пути его раз­ви­тия» (2005–2008), «Ком­му­ни­ка­тив­ная ком­пе­тен­ция носи­те­ля рус­ско­го язы­ка и ее состав­ля­ю­щие» (2009–2011), «Ком­му­ни­ка­тив­ные рис­ки и спо­со­бы их пре­ду­пре­жде­ния в раз­ных сфе­рах обще­ния» (2011–2014). Резуль­та­том яви­лась кол­лек­тив­ная моно­гра­фия [Риско­ген­ность… 2015]. Сей­час кол­лек­тив рабо­та­ет над новой функ­ци­о­наль­но-при­клад­ной темой «Иссле­до­ва­ние воз­мож­но­стей рус­ско­го язы­ка с пози­ций тео­рии и прак­ти­ки эффек­тив­но­го обще­ния в раз­ных сфе­рах жиз­ни человека».

Отли­чи­тель­ным прин­ци­пом уче­ных Сара­тов­ской шко­лы явля­ет­ся фор­му­ли­ро­ва­ние гипо­тез и дока­за­тельств сво­ей право­ты все­гда на осно­ве фак­тов речи (индук­ции), а не на поис­ке дока­за­тельств сво­ей точ­ки зре­ния, на стрем­ле­нии зафик­си­ро­вать реаль­ную речь без ее «выпрям­ле­ния» в уго­ду какой-то кон­цеп­ции, гипо­те­зе, т. е. стрем­ле­ние идти от кон­крет­но­го мате­ри­а­ла, обоб­щая фак­ты, а не под­го­няя их под задан­ную идею. Еще один прин­цип: с одной сто­ро­ны, иссле­до­ва­ние рече­вых фак­тов и их места в систе­ме язы­ка, пер­спек­тив­ной судь­бе язы­ка, с дру­гой — широ­кое пони­ма­ние речи [Нико­ла­е­ва 2015] — с уче­том роли рече­вых фак­тов в тек­сте, осо­бен­но­стей адре­сан­та и адре­са­та речи, типа обще­ния и всех его усло­вий (вид СМИ, тип изда­ния, теле­ка­нал, жанр), отно­ше­ния к коди­фи­ци­ро­ван­ной нор­ме, моде и т. д. Важ­ным явля­ет­ся учет частот­но­сти фак­та или явле­ния, поэто­му неред­ко при­ме­ня­ет­ся коли­че­ствен­ная оцен­ка выяв­ле­ния сте­пе­ни упо­тре­би­тель­но­сти [Сто­ля­ро­ва 1972].

Тео­ре­ти­че­ские отли­чия от дру­гих школ свя­за­ны с пони­ма­ни­ем функ­ци­о­наль­но-сти­ле­вой диф­фе­рен­ци­а­ции как язы­ко­вой. Рели­ги­оз­ный стиль не выде­ля­ет­ся как само­сто­я­тель­ный, а счи­та­ет­ся раз­но­вид­но­стью пуб­ли­ци­сти­че­ско­го по основ­ной функ­ции воз­дей­ствия. Раз­гра­ни­чи­ва­ет­ся раз­го­вор­ная речь, под кото­рой пони­ма­ет­ся толь­ко лите­ра­тур­ная речь в непо­сред­ствен­ном обще­нии при неофи­ци­аль­ных отно­ше­ни­ях, и раз­го­вор­ность в худо­же­ствен­ных текстах и пуб­лич­ной речи как рито­ри­че­ская кате­го­рия и сти­ли­за­ция раз­го­вор­ной речи.

Опи­са­ние мето­ди­ки иссле­до­ва­ния. При­ме­ня­е­мые Сара­тов­ской шко­лой мето­ди­ки иссле­до­ва­ния вхо­дят в рам­ки совре­мен­ных мето­дик (вклю­чая дис­кур­сив­ные и коли­че­ствен­ные) опи­са­тель­но­го мето­да. Отли­чи­тель­ным при­зна­ком их при­ме­не­ния явля­ет­ся толь­ко индук­тив­ный прин­цип фор­ми­ро­ва­ния гипо­тез на осно­ве рав­но­мер­ных или сплош­ных выбо­рок из мате­ри­а­ла, а не поиск под­твер­жда­ю­щих гипо­те­зу фактов.

Ана­лиз мате­ри­а­ла. Осо­бое вни­ма­ние уче­ных шко­лы к язы­ку СМИ обу­слов­ле­но тем, что сред­ства мас­со­вой ком­му­ни­ка­ции явля­ют­ся одним из важ­ней­ших обще­ствен­ных инсти­ту­тов, ока­зы­ва­ю­щих реша­ю­щее вли­я­ние на фор­ми­ро­ва­ние не толь­ко взгля­дов, пред­став­ле­ний обще­ства, но и на куль­ту­ру пове­де­ния, в том чис­ле и рече­во­го. Это мощ­ный инстру­мент воз­дей­ствия на ауди­то­рию и сред­ство мани­пу­ля­ции обще­ствен­ным созна­ни­ем. Имен­но СМИ игра­ют одну из актив­ных ролей в созда­нии соот­вет­ству­ю­щей атмо­сфе­ры в обще­стве. СМИ фор­ми­ру­ют язы­ко­вые вку­сы обще­ства и отра­жа­ют изме­не­ния речи и ком­му­ни­ка­тив­но­го пове­де­ния носи­те­лей языка. 

Иссле­до­ва­нию речи в СМИ были под­верг­ну­ты печат­ные тек­сты с само­го нача­ла ХХ в., потом радио, ТВ и, нако­нец, Интер­нет. Были про­ана­ли­зи­ро­ва­ны фак­ты изме­не­ний речи в СМИ, свя­зан­ные с вли­я­ни­ем на нее экс­тра­линг­ви­сти­че­ских фак­то­ров. После 1917 г. в жур­на­ли­сти­ку при­шли авто­ры, еле постиг­шие эле­мен­тар­ную гра­мот­ность. Потом дол­гое вре­мя в СМИ гос­под­ство­вал без­упреч­но нор­ми­ро­ван­ный, мно­го­крат­но отцен­зу­ри­ро­ван­ный совет­ский ново­яз. В кон­це ХХ в. в СМИ при­шли, даже на роли веду­щих, жур­на­ли­сты, не все­гда име­ю­щие спе­ци­аль­ное обра­зо­ва­ние, рас­ко­ван­ные, уме­ю­щие гово­рить, а не озву­чи­вать напи­сан­ный кем-то текст. В СМИ наблю­да­ет­ся рас­цвет живой речи с ненор­ма­тив­ной лек­си­кой, пред­по­чте­ние отда­ет­ся жар­гон­ной и даже диа­лект­ной, про­сто­реч­ной (не недав­но, а намед­ни, даже надысь; не сно­ва и по-ново­му, а толь­ко по новой; не око­ло, точ­но, а толь­ко акку­рат и т. д.). Одно­вре­мен­но, с появ­ле­ни­ем новых реа­лий жиз­ни, фак­ти­че­ски исчез высо­кий стиль речи, про­изо­шла страш­ная ее кри­ми­на­ли­за­ция. Поток англи­циз­мов, хлы­нув­ших в рус­ский язык, вызвал даже сомне­ния в сохра­не­нии рус­ско­го язы­ка [Дули­чен­ко 1994; Данн 1998]. Всё это при­ве­ло к созда­нию пер­во­го Сове­та по рус­ско­му язы­ку при Пре­зи­ден­те РФ (потом при Пра­ви­тель­стве РФ). Резуль­та­том его рабо­ты (1995–2003 гг.) стал Феде­раль­ный закон «О госу­дар­ствен­ном язы­ке РФ», зафик­си­ро­вав­ший, что госу­дар­ствен­ным явля­ет­ся толь­ко лите­ра­тур­ный рус­ский язык, кото­рым и обя­за­ны поль­зо­вать­ся СМИ. Была созда­на Феде­раль­ная целе­вая про­грам­ма «Рус­ский язык», бла­го­да­ря чему ста­ли изда­вать­ся нор­ма­тив­ные (а не толь­ко жар­гон­ные, мата или лагер­ной «фени») сло­ва­ри, осу­ществ­лять­ся иссле­до­ва­ния по гран­там, в кото­рых чле­ны шко­лы актив­но участ­во­ва­ли. По пред­ло­же­нию О. Б. Сиро­ти­ни­ной (чле­на Сове­та) курс «Рус­ский язык и куль­ту­ра речи» был вве­ден в феде­раль­ный ком­по­нент выс­ше­го обра­зо­ва­ния по всем спе­ци­аль­но­стям. Уче­ны­ми СГУ был раз­ра­бо­тан учеб­ник для сту­ден­тов-нефи­ло­ло­гов по это­му кур­су, полу­чив­ший реко­мен­да­цию Мини­стер­ства обра­зо­ва­ния и выдер­жав­ший уже 5 пере­из­да­ний в Москве.

С при­ня­ти­ем Феде­раль­но­го зако­на (2004 г.) ста­ла замет­но изме­нять­ся и речь, в СМИ при­шли новые жур­на­ли­сты со спе­ци­аль­ной под­го­тов­кой. Сыг­ра­ли роль и издан­ные нор­ма­тив­ные сло­ва­ри (в том чис­ле и спе­ци­аль­но для жур­на­ли­стов), и изме­не­ния зако­нов о СМИ, и широ­кая прак­ти­ка судеб­ных линг­ви­сти­че­ских экспертиз.

Все эти про­цес­сы нашли свое отра­же­ние в иссле­до­ва­ни­ях чле­нов Сара­тов­ской шко­лы, выявив­ших путем регу­ляр­но­го (хотя, есте­ствен­но, непол­но­го) мони­то­рин­га речи в СМИ изме­не­ния, про­ис­хо­дя­щие бук­валь­но на гла­зах и, к сожа­ле­нию, дале­ко не все­гда в луч­шую сто­ро­ну. Были опре­де­ле­ны тен­ден­ции, под вли­я­ни­ем кото­рых про­ис­хо­дят эти изме­не­ния, «вол­ны» само­очи­ще­ния и деструк­ции нор­мы. Конеч­но, в рабо­те шко­лы важ­ны и обра­ще­ния к Наци­о­наль­но­му кор­пу­су рус­ско­го язы­ка, но его дан­ные отста­ют, а уче­ные шко­лы сле­дят за речью в СМИ еже­днев­но, что помо­га­ет уста­но­вить крат­ко­вре­мен­ность неко­то­рых про­цес­сов. Так, мони­то­ринг пока­зал, что начав­ший­ся в СМИ во вто­рой поло­вине 2012 г. про­цесс «само­очи­ще­ния» речи ока­зал­ся недол­го­веч­ным: напри­мер, еди­нич­ные доволь­но при гос­под­ство­вав­шем еще в пер­вой поло­вине 2012 г. ненор­ма­тив­ном доста­точ­но в каче­стве уси­ли­те­ля при­зна­ка во II поло­вине 2012 г. почти срав­ня­лись по упо­тре­би­тель­но­сти с доста­точ­но и в 2013 г. даже его опе­ре­ди­ли. Но в 2016 г. опять ста­ло пре­об­ла­дать ненор­ма­тив­ное доста­точ­но. Сход­ство, сход­ный так и оста­лись еди­нич­ны­ми, а похо­жий (из еще в декаб­ре 2015 г. гос­под­ство­вав­ше­го) с янва­ря 2016 г. ста­ло вытес­нять­ся мод­ным схо­жий и до сих пор зву­чит бук­валь­но еже­днев­но по несколь­ку раз за одну новост­ную пере­да­чу и часто встре­ча­ет­ся в газе­тах (схо­жая ситу­а­ция, схо­жий резуль­тат / слу­чай), и в новом уни­вер­саль­ном сло­ва­ре [Боль­шой… 2016] под ред. В. В. Мор­ков­ки­на уже пред­став­ле­но с поме­той не про­сто­реч­ное, а раз­го­вор­ное.

Мно­гие ненор­ма­тив­ные обра­зо­ва­ния полу­чи­ли ста­тус допу­сти­мых (чтят при толь­ко еди­нич­ном чтут, летом 2016 г. уда­лось зафик­си­ро­вать нор­ма­тив­ное шап­ку надел, но гос­под­ству­ет гла­гол одеть в кон­тек­сте на себя; при­едь­те, поедь­те даже в устах писа­те­ля С. Шар­гу­но­ва — часто­го гостя раз­лич­ных ток-шоу).

Види­мо, уже завер­ши­лась диф­фу­за­ция мно­гих уси­ли­те­лей при­зна­ка (силь­но, крайне, боль­но). Ком­му­ни­ка­тив хоро­шо утра­чи­ва­ет оце­ноч­ность, ста­но­вит­ся про­сто сиг­на­лом при­е­ма инфор­ма­ции. Мод­ны­ми ста­но­вят­ся изна­чаль­но более диф­фуз­ные или при­об­ре­та­ю­щие диф­фуз­ное зна­че­ние хоро­шо, крайне, чисто, доста­точ­но, про­дви­ну­тый, кру­той [Нови­ков 2012]. Мод­ны­ми ста­но­вят­ся и мно­гие (хотя дале­ко не всем понят­ные) англи­циз­мы [Кули­ко­ва 2014].

Обра­ще­но вни­ма­ние на назван­ные боле­вы­ми такие участ­ки систе­мы (и лек­си­ко­гра­фи­че­ской прак­ти­ки), кото­рые спо­соб­ству­ют рис­кам ком­му­ни­ка­ции: непра­виль­ные гла­го­лы (гос­под­ство чтят и встре­ча­ю­ще­е­ся чтёт), воз­мож­ная ана­ло­гия (тер­пЕ­ние, вве­дЕ­ниеобес­пе­чЕ­ние; мытАр­ствахода­тАй­ство и т. д.), нали­чие или воз­мож­ность пред­ло­га о у гла­го­лов речи, мыс­ли (гово­рить, думать о чемсчи­тать о том, утвер­ждать о том, фак­ти­че­ски уже вытес­нив­шие в СМИ нор­ма­тив­ные упо­треб­ле­ния) и т. д.

Резуль­та­ты иссле­до­ва­ния. Наблю­де­ния над язы­ком совре­мен­ных СМИ поз­во­ли­ли выявить неко­то­рые актив­ные про­цес­сы, отра­жа­ю­щие изме­не­ния в ком­му­ни­ка­тив­ном про­стран­стве наше­го обще­ства. С одной сто­ро­ны, это субъ­ек­ти­ви­за­ция медиа­дис­кур­са, про­яв­ля­ю­ща­я­ся в уси­ле­нии лич­ност­но­го нача­ла, акту­а­ли­за­ции фигу­ры авто­ра, оце­ноч­но­сти, эмо­ци­о­наль­но­сти, экс­прес­сив­но­сти, под­черк­ну­той адре­со­ван­но­сти, в оби­лии мета­тек­сто­вых средств, в том чис­ле и рефлек­си­вов, с дру­гой — стрем­ле­ние заву­а­ли­ро­вать чрез­мер­ный субъ­ек­ти­визм и откры­тость само­вы­ра­же­ния; как след­ствие, про­ис­хо­дит уве­ли­че­ние в совре­мен­ных СМИ доли чужо­го сло­ва, поле­мич­но­сти, отра­жа­ю­щей плю­ра­лизм взгля­дов в обще­стве, уси­ле­ние интер­дис­кур­сив­но­сти. С одной сто­ро­ны, тен­ден­ция к демо­кра­ти­за­ции как реа­ли­за­ции основ­ной стра­те­гии совре­мен­ных СМИ — сбли­же­ния с адре­са­том, с дру­гой — интел­лек­ту­а­ли­за­ция дис­кур­са, услож­не­ние его пони­ма­ния адре­са­том [Кор­ми­ли­цы­на 2008]. Вскры­то вза­и­мо­дей­ствие в совре­мен­ных СМИ тен­ден­ций к свое­об­ра­зию речи и к сле­до­ва­нию моде; к точ­но­сти пере­да­ва­е­мой инфор­ма­ции и к часто риско­ген­ной эко­но­мии умствен­ных и рече­вых усилий.

Эти про­цес­сы обу­сло­ви­ли появ­ле­ние в СМИ цело­го ряда нова­ций. Так, было отме­че­но более широ­кое, чем рань­ше, исполь­зо­ва­ние в каче­стве выра­зи­тель­но­го сред­ства мета­фо­ри­за­ции, пре­це­дент­ных фено­ме­нов, пар­цел­ли­ро­ван­ных кон­струк­ций. Акти­ви­зи­ро­ва­лось исполь­зо­ва­ние сло­во­со­че­та­ний с необыч­ной, непри­выч­ной лек­си­че­ской соче­та­е­мо­стью слов: авто­ры зна­чи­тель­но рас­ши­ря­ют воз­мож­но­сти лек­си­че­ской соче­та­е­мо­сти, а ино­гда и пол­но­стью сни­ма­ют суще­ству­ю­щие в язы­ке огра­ни­че­ния на такую лек­си­ко-семан­ти­че­скую соче­та­е­мость. Это созда­ет эффект неожи­дан­но­сти и при­вле­ка­ет тем самым вни­ма­ние адре­са­та, т. е. воз­дей­ству­ет на него: деше­вые люди, ази­оп­ская кана­ва, неэф­фек­тив­ный чело­век и др. Такая соче­та­е­мость часто пре­вра­ща­ет сло­во­со­че­та­ние в выра­зи­тель­ную мета­фо­ру: Все пом­нят, как в про­шлом году Дорен­ко заку­сал само­го Юрия Луж­ко­ва до смер­ти (элек­то­раль­ной). Мета­фо­ра, в основ­ном соци­аль­но-оце­ноч­ная, ста­но­вит­ся важ­ней­шим кон­струк­тив­ным при­е­мом орга­ни­за­ции все­го текста. 

Актив­но про­ни­ка­ют даже в пись­мен­ный жур­на­лист­ский текст кон­струк­ции живо­го диа­ло­га, диа­ло­ги­че­ской речи. При этом исполь­зу­ют­ся поря­док слов, харак­тер­ный для живой раз­го­вор­ной речи, раз­го­вор­ные части­цы. По этой при­чине уве­ли­чи­ва­ет­ся коли­че­ство вопро­си­тель­ных пред­ло­же­ний, кото­рые упо­треб­ля­ют­ся не толь­ко в соста­ве вопрос­но-ответ­ных единств, но и само­сто­я­тель­но, в каче­стве про­блем­ных и рито­ри­че­ских вопро­сов, бук­валь­но про­ни­зы­ва­ю­щих жур­на­лист­ские колон­ки и тек­сты ана­ли­ти­че­ско­го характера. 

Нова­ци­ей мож­но счи­тать и акти­ви­за­цию в СМИ раз­но­об­раз­ных вспо­мо­га­тель­ных дис­кур­сив­ных средств для под­дер­жа­ния кон­так­та с адре­са­том и облег­че­ния пони­ма­ния им тек­ста, реа­ли­зу­ю­щих основ­ную ком­му­ни­ка­тив­ную стра­те­гию участ­ни­ков обще­ния в СМИ — стра­те­гию бли­зо­сти с адре­са­том [Вик­то­ро­ва 2015; Уздин­ская 2015]. 

Боль­шое вни­ма­ние в рабо­тах пред­ста­ви­те­лей шко­лы уде­ля­ет­ся идио­сти­лю совре­мен­ных жур­на­ли­стов. В поле наблю­де­ния — тек­сты жур­на­ли­стов раз­ных взгля­дов и изда­ний: Л. Рад­зи­хов­ско­го (РГ), М. Ростов­ско­го (МК), Ю. Кали­ни­ной (МК), В. Кости­ко­ва (АиФ), Ю. Латы­ни­ной (НГ) и др. Отме­че­но, что самую высо­кую сте­пень ком­му­ни­ка­тив­ной ком­пе­тент­но­сти и уме­ние поэто­му при­ме­нять целе­со­об­раз­но самые раз­ные сред­ства язы­ка, при этом не выхо­дя за рам­ки лите­ра­тур­ных норм, демон­стри­ру­ют Л. Рад­зи­хов­ский и М. Ростов­ский [Кор­ми­ли­цы­на, Сиро­ти­ни­на 2014; 2015], уме­ло раз­но­об­ра­зя свой стиль в зави­си­мо­сти от тема­ти­ки ста­тей и замыс­ла. Бли­зок к ним, хотя не дости­га­ет их вер­шин, В. Кости­ков. Реа­ли­за­ция все­го воз­мож­но­го (в лек­си­ке, сло­во­об­ра­зо­ва­нии, гра­фи­ке, син­так­си­се, пре­це­дент­ных фено­ме­нах раз­но­го типа, шриф­та, пунк­ту­а­ции) — отли­чи­тель­ная чер­та идио­сти­ля Л. Рад­зи­хов­ско­го. Разу­ме­ет­ся, огром­ное зна­че­ние име­ет обшир­ная ком­му­ни­ка­тив­ная ком­пе­тент­ность этих жур­на­ли­стов во всех ее состав­ля­ю­щих, язы­ко­вая кре­а­тив­ность со зна­ни­ем моде­лей языка. 

Ю. Кали­ни­на в основ­ном созда­ет язы­ко­вую мас­ку домо­хо­зяй­ки, рез­ко про­ти­во­по­став­ляя свою речь назван­ным выше и дру­гим жур­на­ли­стам, само­уве­рен­но поуча­ю­щих чита­те­ля (я всё знаю, всё пони­маю и Вам сей­час разъ­яс­ню). У Ю. Кали­ни­ной чаще все­го речь рядо­во­го носи­те­ля язы­ка, «пло­хо раз­би­ра­ю­ще­го­ся в собы­ти­ях» и выска­зы­ва­ю­ще­го свои наблю­де­ния и недо­уме­ния. Отсю­да оби­лие сиг­на­лов раз­го­вор­но­сти: Всё. Обще­ствен­ная тер­ри­то­рия теперь закры­та для жите­лей. Мел­кая месть. Хоти­те садик? А вот фиг вам. Буде­те высту­пать вооб­ще вас туда не пустим (МК. 2013. 23 нояб­ря); Всё ясно. Всё понят­но. День­ги рулят. Те, кто за ними при­шёл, — не отсту­пят

Выгры­зут, вырвут с мясом понра­вив­ший­ся кусок (Там же). 

Ю. Латы­ни­на демон­стри­ру­ет верх само­уве­рен­но­сти, она нико­гда не изви­ня­ет­ся за явно невер­ные «фак­ты» (в чем не раз ее ули­ча­ли, но без­ре­зуль­тат­но, слу­ша­те­ли «Эхо Моск­вы»), неве­ро­ят­но экс­прес­сив­на и сво­бод­на в спо­со­бах выра­же­ния (не толь­ко обо­ро­ты с фиг, но и сино­ним дерь­мо на бук­ву г и дру­гие очень гру­бые сло­веч­ки [Матя­шев­ская 2014]).

В газе­тах изме­ни­лась сама струк­ту­ра интер­вью; ярче отра­же­на диа­ло­гич­ность (исполь­зо­ва­ние раз­ных шриф­тов). Более выпук­ло пока­зы­ва­ет­ся имен­но лич­ность интер­вью­и­ру­е­мо­го. Эти нова­ции осо­бен­но замет­ны в интер­вью с извест­ны­ми акте­ра­ми и режис­се­ра­ми — носи­те­ля­ми пол­но­функ­ци­о­наль­но­го типа рече­вой куль­ту­ры, тон­ко и глу­бо­ко чув­ству­ю­щих силу сло­ва, целе­со­об­раз­но исполь­зу­ю­щих выра­зи­тель­ные воз­мож­но­сти рус­ско­го языка.

Прак­ти­че­ская рабо­та уче­ных Сара­тов­ской линг­ви­сти­че­ской шко­лы состо­ит в под­го­тов­ке жур­на­ли­стов через бака­лаври­ат и маги­стра­ту­ру. Под­го­тов­ле­но учеб­ное посо­бие «Язык СМИ» (Сара­тов, 2011; М., 2015), полу­чив­ше­го гриф УМО по жур­на­ли­сти­ке. В тече­ние уже мно­гих деся­ти­ле­тий на ВГТРК-Сара­тов рабо­та­ет интер­ак­тив­ная 50-минут­ная радио­пе­ре­да­ча «Служ­ба рус­ско­го язы­ка» (о ней см. ста­тью Г. С. Кули­ко­вой и И. В. Про­зо­ро­вой в дан­ном номере).

Выво­ды. Итак, основ­ное зна­че­ние работ Сара­тов­ской шко­лы для медиа­линг­ви­сти­ки состо­ит в полу­чен­ных резуль­та­тах мно­го­лет­не­го (с нача­ла ХХ в.) мони­то­рин­га речи в СМИ, поз­во­лив­ше­го выявить изме­не­ния в ней, ее отли­чия от речи в дру­гих сфе­рах обще­ния, ее вли­я­ние на речь масс.

Иссле­до­ва­ния на осно­ве обоб­ще­ния фак­тов, а не иллю­стра­ция ими сво­их гипо­тез, поз­во­ли­ли выявить про­ис­хо­дя­щие в речи СМИ про­цес­сы под дей­стви­ем рабо­та­ю­щих в ней тен­ден­ций (в том чис­ле дей­ству­ю­щей моды), роли адре­сан­та и адре­са­та, печат­ных (с типом изда­ния) и зву­ча­щих (с уче­том теле­ка­на­ла, радио­стан­ции) СМИ или раз­ли­чий в идио­сти­лях журналистов.

© Кор­ми­ли­цы­на М. А., Сиро­ти­ни­на О. Б., 2016