Воскресенье, 10 ноябряИнститут «Высшая школа журналистики и массовых коммуникаций» СПбГУ
Shadow

Разновидности ироничного возражения в научно-популярном сетевом медиатексте

Иссле­до­ва­ние выпол­не­но при под­держ­ке гран­та «Рече­вые прак­ти­ки воз­ра­же­ния и пути их пре­одо­ле­ния в науч­но-попу­ляр­ной меди­а­ком­му­ни­ка­ции» (Согла­ше­ние с РНФ № 22–18-00184).

The research was supported by the grant “Speech practices of objection and ways to overcome them in popular science media communications” (Agreement with the Russian Science Foundation no. 22–18-00184).

Постановка проблемы

Совре­мен­ный гипер­ме­ди­а­текст пред­став­ля­ет собой ком­плекс­ное струк­тур­ное обра­зо­ва­ние, в кото­ром актив­но раз­ви­ва­ет­ся науч­ная попу­ля­ри­за­ция, направ­лен­ная на сооб­ще­ние о науч­ных откры­ти­ях и их оцен­ку. Про­дук­тив­ным рече­вым дей­стви­ем в науч­но-попу­ляр­ном сег­мен­те гипер­ме­ди­а­тек­ста пред­став­ля­ет­ся воз­ра­же­ние, вопло­щен­ное в иро­нич­ной модаль­но­сти, что объ­яс­ня­ет­ся интер­пре­та­ци­он­ной мно­го­слой­но­стью и широ­ким аксио­ло­ги­че­ским потен­ци­а­лом непря­мо­го воз­ра­же­ния, обо­га­ща­ю­ще­го экс­пли­ка­цию резуль­та­тов ана­ли­ти­че­ской дея­тель­но­сти. В цен­тре вни­ма­ния наше­го иссле­до­ва­ния — раз­но­вид­но­сти иро­нич­но­го воз­ра­же­ния, кото­рые пре­об­ла­да­ют в сете­вом меди­а­тек­сте о науч­ных откры­ти­ях. В про­цес­се изу­че­ния таких тек­стов обна­ру­жи­ва­ют­ся повто­ря­ю­щи­е­ся линг­ви­сти­че­ские моде­ли репре­зен­та­ции иро­нич­но­го воз­ра­же­ния, кото­рые тре­бу­ют типо­ло­ги­за­ции. Цель ста­тьи — выявить и оха­рак­те­ри­зо­вать ком­му­ни­ка­тив­но реле­вант­ные вари­ан­ты репре­зен­та­ции иро­нич­но­го воз­ра­же­ния в науч­но-попу­ляр­ном сете­вом меди­а­тек­сте и про­ана­ли­зи­ро­вать линг­ви­сти­че­ские осо­бен­но­сти каж­дой моде­ли. Цель иссле­до­ва­ния пред­по­ла­га­ет выпол­не­ние сле­ду­ю­щих задач: 1) рас­смот­реть кате­го­ри­аль­ные при­зна­ки иро­нии, кото­рые спо­соб­ству­ют реа­ли­за­ции воз­ра­жа­ю­щей интен­ции; 2) опи­сать когни­тив­ные и праг­ма­ти­че­ские меха­низ­мы фор­ми­ро­ва­ния иро­ни­че­ско­го моду­са в науч­ной попу­ля­ри­за­ции; 3) про­ве­сти сти­ли­сти­че­ский ана­лиз язы­ко­вых средств выра­же­ния иро­нии в попу­ля­ри­зи­ру­ю­щих интерак­ци­ях; 4) типо­ло­ги­зи­ро­вать алго­рит­мы исполь­зо­ва­ния раз­но­уров­не­вых язы­ко­вых еди­ниц, ква­ли­фи­ци­ру­е­мых как мар­ке­ры иронии.

Эмпи­ри­че­ской базой иссле­до­ва­ния явля­ют­ся более пяти­де­ся­ти меди­а­тек­стов сете­вых изда­ний (ТАСС, «РИА Ново­сти», «Нау­ка и жизнь», N+1 и др.), объ­еди­нен­ные общ­но­стью зада­чи — опро­вер­же­ние состо­я­тель­но­сти попу­ляр­ной в науч­ном сооб­ще­стве серо­то­ни­но­вой тео­рии депрес­сии. Набор иссле­ду­е­мых меди­а­тек­стов пред­став­ля­ет собой гипер­ме­ди­а­текст одной темы [Дус­ка­е­ва, Ива­но­ва 2022]. Пред­уста­нов­лен­ная мно­го­за­дач­ность обу­слов­ли­ва­ет необ­хо­ди­мость меж­дис­ци­пли­нар­но­го под­хо­да — прак­сио­ло­ги­че­ско­го мето­да медиа­линг­ви­сти­ки, поз­во­ля­ю­ще­го иссле­до­вать медиа­дис­курс с уче­том пара­диг­ма­ти­че­ских (обна­ру­же­ние и систе­ма­ти­за­ция язы­ко­вых мар­ке­ров) и син­таг­ма­ти­че­ских (выяв­ле­ние повто­ря­е­мо­сти мар­ке­ров в рефе­рен­ци­аль­но свя­зан­ных меди­а­текстах) отно­ше­ний [Дус­ка­е­ва 2014].

В цен­тре вни­ма­ния иссле­до­ва­ния — раз­но­вид­но­сти иро­нич­но­го воз­ра­же­ния. Под иро­нич­ным воз­ра­же­ни­ем в совре­мен­ной линг­ви­сти­ке пони­ма­ют поли­ин­тен­ци­о­наль­ное рече­вое дей­ствие, обла­да­ю­щее широ­ким диа­па­зо­ном потен­ци­аль­но реа­ли­зу­е­мых ком­му­ни­ка­тив­ных сце­на­ри­ев: «несо­гла­сие с уста­рев­шим мнением/ воз­зре­ни­ем, неодоб­ре­ние и кри­ти­ка аспек­тов науч­ной кон­цеп­ции, выра­же­ние недо­ве­рия к иде­ям, отри­ца­ние истин­но­сти воз­зре­ний, кор­рек­ция иссле­до­ва­тель­ских идей» и мно­гие дру­гие [Дус­ка­е­ва, Ива­но­ва 2022: 98]. Иро­нич­ный модус транс­фор­ми­ру­ет рече­вое дей­ствие в непря­мое воз­ра­же­ние, харак­те­ри­зу­е­мое как про­ти­во­ре­чие «меж­ду тем, что адре­сант ска­зал, и тем, что он наме­ре­вал­ся ска­зать» (напри­мер, «воз­ра­же­ние под мас­кой согласия/одобрения/похвалы») [Colston 2017: 234]. Иден­ти­фи­ка­ция, систе­ма­ти­за­ция и ква­ли­фи­ка­ция средств репре­зен­та­ции иро­нич­но­го воз­ра­же­ния спо­соб­ству­ют обна­ру­же­нию повто­ря­ю­щих­ся линг­ви­сти­че­ских моде­лей, кото­рые отра­жа­ют зако­но­мер­но­сти реа­ли­за­ции рече­во­го дей­ствия и соот­вет­ству­ю­щие когни­тив­ные опе­ра­ции, пред­опре­де­ля­ю­щие вари­ан­ты выра­же­ния воз­ра­же­ния. В науч­но-попу­ляр­ном сете­вом меди­а­тек­сте воз­ра­же­ние — это кон­цеп­ту­аль­но зна­чи­мое рече­вое дей­ствие, так как пред­став­ля­ет собой про­ек­цию дина­ми­ки раз­ви­тия науч­но­го зна­ния — его поэтап­ное дви­же­ние от гно­сео­ло­ги­че­ской неопре­де­лен­но­сти к эпи­сте­мо­ло­ги­че­ской ясно­сти. Воз­ра­же­ние в иро­нич­ной модаль­но­сти функ­ци­о­наль­но ори­ен­ти­ро­ва­но на порож­де­ние мно­же­ствен­ных смыс­лов с широ­ким потен­ци­а­лом чере­до­ва­ния «коми­че­ских моду­сов»: насмеш­ки, издев­ки, глум­ле­ния и пр. [Duskaeva 2022]. Эти моду­сы не толь­ко сти­му­ли­ру­ют реак­ции, направ­лен­ные на кон­кре­ти­за­цию и под­твер­жде­ние науч­но­го зна­ния, но и отра­жа­ют век­то­ры осмыс­ле­ния про­бле­ма­ти­ки в обще­ствен­ном созна­нии. Сле­до­ва­тель­но, воз­ра­же­ние с после­ду­ю­щим пред­ло­же­ни­ем аль­тер­на­тив­но­го мето­до­ло­ги­че­ско­го под­хо­да пред­ста­ет экс­пли­ка­ци­ей моти­ви­ро­ван­но­го и обос­но­ван­но­го сомне­ния в эври­сти­че­ском потен­ци­а­ле науч­но­го зна­ния. Так воз­ра­же­ние явля­ет­ся инстру­мен­том пре­одо­ле­ния непро­дук­тив­ных тен­ден­ции в иссле­до­ва­тель­ских парадигмах.

Описание эмпирического материала

В июле 2022 г. в науч­ном жур­на­ле Molecular Psychiatry было опуб­ли­ко­ва­но иссле­до­ва­ние — зон­тич­ный обзор ранее обна­ро­до­ван­ных мета­а­на­ли­зов и экс­пе­ри­мен­тов, ста­вя­щий под сомне­ние дока­за­тель­ный потен­ци­ал рас­про­стра­нен­ной в науч­ном сооб­ще­стве серо­то­ни­но­вой тео­рии депрес­сии. О сте­пе­ни зна­чи­мо­сти науч­но­го откры­тия и про­изо­шед­шем сдви­ге в науч­ной пара­диг­ме сви­де­тель­ству­ет, напри­мер, вклю­че­ние науч­но-попу­ляр­ным сете­вым изда­ни­ем «Нау­ка и жизнь» это­го собы­тия в спи­сок глав­ных науч­ных резуль­та­тов 2022 г., при­чем при ран­жи­ро­ва­нии опро­вер­же­ние серо­то­ни­но­вой гипо­те­зы ока­за­лось, по заклю­че­нию редак­ци­он­но­го кол­лек­ти­ва, на пер­вом месте, что явля­ет­ся пока­за­те­лем науч­ной цен­но­сти это­го откры­тия1.

Науч­ное зна­ние о депрес­сив­ном рас­строй­стве посту­па­тель­но про­хо­ди­ло через этап акку­му­ли­ро­ва­ния сиг­на­лов о суще­ство­ва­нии позна­ва­тель­но­го про­ти­во­ре­чия (несо­от­вет­ствие попу­ляр­но­сти гипо­те­зы сла­бо­сти ее дока­за­тель­ной базы) к оформ­ле­нию (в опуб­ли­ко­ван­ном иссле­до­ва­нии) наблю­да­е­мо­го рас­хож­де­ния как науч­ной про­бле­мы, что послу­жи­ло сти­му­лом для поис­ка новых путей реше­ния зада­чи. По суще­ству, опуб­ли­ко­ван­ное иссле­до­ва­ние ста­ло в науч­ном спо­ре финаль­ной репли­кой, акку­му­ли­ро­вав­шей воз­ра­жа­ю­щий потен­ци­ал всех пред­ше­ство­вав­ших оппо­ни­ру­ю­щих рече­вых пар­тий. Сфор­му­ли­ро­ван­ный в ука­зан­ном меди­цин­ском иссле­до­ва­нии отказ от гос­под­ству­ю­щей науч­ной пара­диг­мы и пред­ло­же­ние новых кон­цеп­ций зна­ме­но­ва­ли пере­ход науч­но­го зна­ния в состо­я­ние гно­сео­ло­ги­че­ской неопре­де­лен­но­сти. В этой ситу­а­ции вызы­ва­ет недо­уме­ние и заме­ша­тель­ство как прак­ти­ку­ю­щих вра­чей, так и паци­ен­тов, сле­ду­ю­щее обсто­я­тель­ство. При­зна­вая убе­ди­тель­ны­ми аргу­мен­ты, направ­лен­ные на опро­вер­же­ние серо­то­ни­но­вой тео­рии, спе­ци­а­ли­сты наста­и­ва­ют на про­дол­же­нии тера­пии анти­де­прес­сан­та­ми из-за отсут­ствия более совер­шен­но­го под­хо­да к лече­нию забо­ле­ва­ния. Таким обра­зом, в пси­хи­ат­рии в насто­я­щий момент нали­цо про­ти­во­ре­чи­вая эпи­сте­ми­че­ская ситу­а­ция, при кото­рой уже ста­ло понят­но, что депрес­сия — это забо­ле­ва­ние не толь­ко био­хи­ми­че­ской при­ро­ды (с эндо­ген­ным источ­ни­ком — несо­от­вет­ству­ю­щей кон­цен­тра­ци­ей серо­то­ни­на) и тре­бу­ет­ся осво­е­ние аль­тер­на­тив­ных кон­цеп­ций, т. е. интер­пре­та­ция рас­строй­ства пси­хи­ки как соци­аль­но обу­слов­лен­ной (экзо­ген­ный источ­ник — образ жиз­ни и при­выч­ки). Важ­но, как заме­ча­ют спе­ци­а­ли­сты (напри­мер, Э. МакА­дам и Т. Маркс), избе­гать куль­ти­ва­ции чув­ства вины (при­чи­ной болез­ни ока­зы­ва­ют­ся не «труд­но­управ­ля­е­мые» хими­че­ские про­цес­сы, а наме­рен­но изби­ра­е­мые чело­ве­ком образ жиз­ни и соци­аль­ное окру­же­ние) и не про­во­ци­ро­вать нагне­та­ние тре­вож­но­сти. Нару­ше­ние логи­ки в ходе попу­ля­ри­за­ции мож­но пред­ста­вить сле­ду­ю­щим обра­зом: сомне­ние в дока­за­тель­но­сти серо­то­ни­но­вой тео­рии → сомне­ние в обос­но­ван­но­сти тера­пии анти­де­прес­сан­та­ми → поте­ря веры в воз­мож­ность изле­че­ния2. Функ­ци­о­наль­ный смысл гно­сео­ло­ги­че­ской неопре­де­лен­но­сти может быть понят дво­я­ко: с одной сто­ро­ны, это состо­я­ние, кото­рое затруд­ня­ет про­цесс позна­ния (деструк­тив­ный аспект); с дру­гой сто­ро­ны, эпи­сте­мо­ло­ги­че­ская неопре­де­лен­ность явля­ет­ся зако­но­мер­ным эта­пом раз­ви­тия зна­ния, спо­соб­ству­ю­щим его уточ­не­нию и рас­ши­ре­нию (кон­струк­тив­ный аспект) [Дорож­кин, Доро­нин 2012]. Одна­ко позна­ю­щий субъ­ект неиз­мен­но стре­мит­ся к эпи­сте­мо­ло­ги­че­ской опре­де­лен­но­сти, что сти­му­ли­ру­ет интен­сив­ное обсуж­де­ние про­бле­ма­ти­ки в пуб­лич­ном про­стран­стве. И мы наблю­да­ли, как из-за такой ситу­а­ции в нау­ке появ­ля­лось все боль­ше и боль­ше новост­ных и ком­мен­та­рий­ных сооб­ще­ний, в кото­рых отра­же­ны направ­ле­ния науч­ных поис­ков: обсуж­да­лись сте­пень изу­чен­но­сти про­бле­мы, воз­мож­ные пути реше­ния, поиск новых спо­со­бов лече­ния и т. д.

Зна­чит, в опи­сан­ных науч­ных пуб­ли­ка­ци­ях мы наблю­да­ем раз­ви­тие зна­ния — отказ от гос­под­ство­вав­ших в пси­хи­ат­рии пред­став­ле­ний о при­чи­нах забо­ле­ва­ния и пере­ход к новым объ­яс­ни­тель­ным кон­цеп­ци­ям. При­ме­ча­тель­но, что в экс­пли­ка­ции пере­да­ют­ся и обна­ру­жи­ва­ют­ся язы­ко­вые мар­ке­ры иро­нич­но­го воз­ра­же­ния, кото­рые спо­соб­ству­ют осу­ществ­ле­нию тако­го перехода.

Определение важнейших понятий исследования в научной литературе

В круг фун­да­мен­таль­ных науч­ных про­блем, постав­лен­ных перед иссле­до­ва­те­ля­ми линг­ви­сти­кой, неиз­мен­но вхо­дят изу­че­ние меха­низ­мов дости­же­ния рече­вым дей­стви­ем ком­му­ни­ка­тив­ных целей и рас­кры­тие моде­лей порож­де­ния кон­тек­сту­аль­но обу­слов­лен­ных модаль­ных смыс­лов, кото­рые кор­рек­ти­ру­ют век­то­ры интер­пре­та­тив­ной актив­но­сти адре­са­та. Поня­тие рече­во­го дей­ствия изна­чаль­но явля­ет­ся объ­ек­том пси­хо­линг­ви­сти­че­ских иссле­до­ва­ний и рас­смат­ри­ва­ет­ся как еди­ни­ца пси­хо­линг­ви­сти­че­ско­го ана­ли­за. В соот­вет­ствии с дан­ной науч­ной пара­диг­мой линг­ви­сти­че­ская при­ро­да рече­во­го дей­ствия онто­ло­ги­че­ски свя­за­на с пси­хо­ло­ги­че­ски обу­слов­лен­ны­ми меха­низ­ма­ми рече­по­рож­де­ния и рече­вос­при­я­тия, а дости­же­ние выска­зы­ва­ни­ем про­грам­ми­ру­е­мо­го пер­су­а­зив­но­го эффек­та непо­сред­ствен­но кор­ре­ли­ру­ет с навы­ком моде­ли­ро­ва­ния смыс­ло­во­го поля реци­пи­ен­та. Праг­ма­линг­ви­сти­че­ский век­тор иссле­до­ва­ний раз­ви­ва­ет иной тер­ми­но­ло­ги­че­ский инстру­мен­та­рий — поня­тий­ное содер­жа­ние тер­ми­на рече­во­го акта, посред­ством кото­ро­го воз­мож­но соот­не­се­ние смыс­ла выска­зы­ва­ния с заклю­чен­ной в рече­вой кон­струк­ции илло­ку­тив­ной силой [Олеш­ков 2006]. В пред­ла­га­е­мой интер­пре­та­ции рече­вой акт пред­ста­ет гете­ро­ген­ным смыс­ло­вым кон­струк­том, струк­ту­ра кото­ро­го нахо­дит объ­ек­ти­ва­цию в линг­во­праг­ма­ти­че­ской трех­уров­не­вой иерар­хии: локу­ция (язы­ко­вое вопло­ще­ние) илло­ку­ция (мани­фе­ста­ция наме­ре­ния) → пер­ло­ку­ция (про­грам­ми­ру­е­мое воз­дей­ствие) [Остин 1999].

Основ­ным кате­го­ри­аль­ным при­зна­ком при диф­фе­рен­ци­а­ции актов на пря­мые и кос­вен­ные вари­ан­ты при­зна­ет­ся кван­ти­та­тив­ный пока­за­тель: отсут­ствие пря­мой кор­ре­ля­ции меж­ду илло­ку­тив­ной силой и рече­вой орга­ни­за­ци­ей воз­ни­ка­ет в резуль­та­те осу­ществ­ле­ния в выска­зы­ва­нии двух раз­но­на­прав­лен­ных илло­ку­ций, акту­а­ли­зи­ру­ю­щих бук­валь­ное зна­че­ние и кон­тек­сту­аль­но выво­ди­мые праг­масмыс­лы (напри­мер, когда рече­вой акт, кото­рый грам­ма­ти­че­ски оформ­лен как вопро­си­тель­ная кон­струк­ция, в дей­стви­тель­но­сти содер­жит илло­ку­цию просьбы/укора/ насмеш­ки) [Кобо­зе­ва 1986]. Таким обра­зом, рече­вой акт пре­иму­ще­ствен­но одно­ин­тен­ци­о­на­лен, а пред­ла­га­е­мый им диа­па­зон интер­пре­та­ций зна­чи­тель­но сужен. Гра­ни­цы интер­пре­та­ци­он­но­го потен­ци­а­ла кос­вен­ных рече­вых актов объ­яс­ня­ют­ся нали­чи­ем двух илло­ку­ций, одна из кото­рых явля­ет­ся фор­маль­ной, а дру­гая соот­вет­ству­ет истин­ной целе­уста­нов­ке субъ­ек­та речи [Мидо­ва 2016].

В плос­ко­сти функ­ци­о­наль­ной праг­ма­ти­ки, напро­тив, актив­но исполь­зу­ет­ся иной тер­мин — рече­вое дей­ствие. В свя­зи с этим и доми­ни­ру­ет сле­ду­ю­щий мето­до­ло­ги­че­ский под­ход: опре­де­ле­ние цели при­зна­ет­ся клю­че­вым мето­до­ло­ги­че­ским эта­пом при рекон­струк­ции внут­рен­ней орга­ни­за­ции и назна­че­ния рече­во­го дей­ствия («пере­ход от дей­ствия к цели, кото­рая им управ­ля­ет») [Тичер и др. 2009: 236]. Таким обра­зом, рече­вое дей­ствие пред­став­ля­ет­ся слож­но­ор­га­ни­зо­ван­ным дис­кур­сив­ным кон­струк­том (а зна­чит, экс­пли­ци­ру­е­мым не в одном, а в несколь­ких пред­ло­же­ни­ях), объ­ек­ти­ви­ру­ю­щим мно­го­об­раз­ные вари­ан­ты вза­и­мо­дей­ствия меж­ду ком­му­ни­кан­та­ми и обслу­жи­ва­ю­щим иерар­хию интен­ций субъ­ек­та речи, дик­ту­е­мых автор­ским замыс­лом. Реа­ли­за­ция после­до­ва­тель­но­сти рече­вых дей­ствий под­чи­не­на соци­аль­но закреп­лен­ным пат­тер­нам, кото­рые пред­по­ла­га­ют воз­мож­ность постро­е­ния ком­по­зи­тив­ных моде­лей, груп­пи­ру­ю­щих регу­ляр­но вос­про­из­во­ди­мые дей­ствия и облег­ча­ю­щих их иден­ти­фи­ка­цию сре­ди дис­кур­сив­ных обра­зо­ва­ний [Тичер и др. 2009]. Такая интер­пре­та­ция рече­во­го дей­ствия с сопут­ству­ю­щим спе­ци­фи­че­ским алго­рит­мом рекон­струк­ции и изу­че­ния воз­ра­же­ния явля­ет­ся мето­до­ло­ги­че­ской осно­вой наше­го исследования.

Воз­ра­же­ние как рече­вое дей­ствие пред­став­ля­ет­ся недо­ста­точ­но изу­чен­ным. Отсут­ствие еди­но­го под­хо­да раз­мы­ва­ет гра­ни­цы поня­тия и допус­ка­ет неточ­ное тер­ми­но­упо­треб­ле­ние. Напри­мер, в науч­ной лите­ра­ту­ре наблю­да­ет­ся мето­до­ло­ги­че­ски невер­ная иден­ти­фи­ка­ция воз­ра­же­ния как рече­во­го акта (одно­ин­тен­ци­аль­но­го ком­му­ни­ка­тив­но­го дей­ствия) [Куна­е­ва 2009; Луж­ная 2022]. Нам пред­став­ля­ет­ся целе­со­об­раз­ным рас­смат­ри­вать воз­ра­же­ние (осо­бен­но в плос­ко­сти медиа­дис­кур­сив­ных прак­тик) как поли­ин­тен­ци­о­наль­ное рече­вое дей­ствие, спо­соб­ное к реа­ли­за­ции широ­ко­го спек­тра наме­ре­ний авто­ра в про­цес­се раз­вер­ты­ва­ния воз­ра­жа­ю­щих ком­му­ни­ка­тив­ных прак­тик. Мы счи­та­ем, что для опре­де­ле­ния линг­ви­сти­че­ской при­ро­ды воз­ра­же­ния зна­чи­мо сле­ду­ю­щее заме­ча­ние: в ситу­а­ции воз­ра­же­ния гово­ря­щий не толь­ко отри­ца­ет пред­ше­ству­ю­щие рече­вые дей­ствия, но и моти­ви­ро­ван­но обос­но­вы­ва­ет необ­хо­ди­мость отри­ца­ния и под­креп­ля­ет субъ­ек­тив­ное отно­ше­ние контр­дово­да­ми и контр­ар­гу­мен­та­ми, кото­рым свой­ствен­на апел­ля­ция как к логи­че­ским посыл­кам, так и эмо­тив­ным уста­нов­кам. Воз­ра­же­ние пред­по­ла­га­ет не толь­ко отказ от сооб­ще­ния или ком­мен­та­рия, но и пред­ло­же­ние вза­мен аль­тер­на­тив­ной точ­ки зре­ния с обос­но­ва­ни­ем ее убе­ди­тель­но­сти и целе­со­об­раз­но­сти, что пред­опре­де­ля­ет кон­струк­тив­ный потен­ци­ал рече­во­го дей­ствия как инстру­мен­та цен­ност­но­го струк­ту­ри­ро­ва­ния кар­ти­ны мира и кри­ти­че­ско­го пере­осмыс­ле­ния дей­стви­тель­но­сти. В дан­ном слу­чае наблю­да­ет­ся мно­го­мер­ность мани­фе­ста­ции смыс­ло­вой пози­ции субъ­ек­та речи, кото­рая сопря­же­на с изме­не­ни­я­ми в смыс­ло­вом поле адре­са­та (отри­ца­ние пред­ше­ству­ю­ще­го зна­ния → новое зна­ние → обос­но­ва­ние необ­хо­ди­мо­сти ново­го знания).

В смыс­ло­вой струк­ту­ре воз­ра­же­ния новое зна­ние про­ти­во­по­став­ле­но пред­ше­ству­ю­щим пред­став­ле­ни­ям; дина­ми­ка эпи­сте­мо­ло­ги­че­ской модаль­но­сти под­чер­ки­ва­ет эври­сти­че­ский потен­ци­ал рече­во­го дей­ствия как клю­че­во­го эта­па про­дук­тив­но­го диа­ло­ги­че­ско­го вза­и­мо­дей­ствия. Поле­ми­че­ское нача­ло воз­ра­же­ния обу­слов­ле­но не толь­ко про­ти­во­по­став­ле­ни­ем акту­аль­ной рече­вой пар­тии пред­ше­ству­ю­щим тек­стам, но и обос­но­ва­ни­ем необ­хо­ди­мо­сти кор­рек­ти­ров­ки эпи­сте­мо­ло­ги­че­ской модаль­но­сти. Спра­вед­ли­вость пони­ма­ния воз­ра­же­ния как обос­но­ван­но­го отри­ца­ния с кон­струк­тив­ным потен­ци­а­лом под­твер­жда­ют лек­си­ко­гра­фи­че­ские опре­де­ле­ния номи­на­ции, отра­жен­ные в тол­ко­вых сло­ва­рях и акту­а­ли­зи­ру­ю­щие семан­ти­че­ские при­зна­ки ‘моти­ви­ро­ван­ное несо­гла­сие’ и ‘довод про­тив чего-либо’. Смыс­ло­вая струк­ту­ра воз­ра­же­ния пред­став­ля­ет­ся слож­ным и мно­го­уров­не­вым обра­зо­ва­ни­ем, вклю­ча­ю­щим сле­ду­ю­щие обя­за­тель­ные ком­по­нен­ты: отри­ца­ние преды­ду­щих рече­вых пар­тий → пред­ло­же­ние альтернативного/нового зна­ния → обос­но­ва­ние при­чи­ны отри­ца­ния и обра­ще­ния к аль­тер­на­тив­ной точ­ке зре­ния. Пред­ла­га­е­мое опре­де­ле­ние очер­чи­ва­ет гра­ни­цы содер­жа­ния поня­тия и иден­ти­фи­ци­ру­ет его кате­го­ри­аль­ные при­зна­ки: воз­ра­же­ние — рече­вое дей­ствие, кото­рое явля­ет­ся не толь­ко вер­ба­ли­за­ци­ей отри­ца­тель­но-оце­ноч­но­го реа­ги­ро­ва­ния на транс­ли­ру­е­мые рече­вые пар­тии, но и инстру­мен­том моти­ви­ро­ван­но­го обос­но­ва­ния и рас­про­стра­не­ния ново­го зна­ния с ори­ен­та­ци­ей на буду­щие интерпретации.

В меди­а­ис­сле­до­ва­ни­ях воз­ра­же­ние рас­смат­ри­ва­ет­ся как рече­вое дей­ствие, направ­лен­ное на пре­одо­ле­ние воз­мож­но­го непо­ни­ма­ния или несо­гла­сия адре­са­та [Дус­ка­е­ва 2012]. В медиа­дис­кур­се с орга­нич­но при­су­щи­ми ему диа­ло­гич­но­стью и оппо­зи­тив­но­стью (см., напри­мер, об этом: [Ivanova 2017; Чаны­ше­ва 2021]) воз­ра­же­ние обре­та­ет ста­тус смыс­ло­вой доми­нан­ты. Отли­чи­тель­ной чер­той совре­мен­но­го медиа­дис­кур­са явля­ет­ся пре­об­ла­да­ние коми­че­ской тональ­но­сти, кото­рая спо­соб­ству­ет рас­про­стра­не­нию коми­че­ских моди­фи­ка­ций воз­ра­же­ния [Ива­но­ва 2021; Чаны­ше­ва 2021]. Меди­а­тек­сты с коми­че­ским пере­осмыс­ле­ни­ем новост­ной повест­ки как неотъ­ем­ле­мый инстру­мент медиа­ре­пре­зен­та­ции дей­стви­тель­но­сти под­чи­ня­ют­ся иерар­хии интен­ций субъ­ек­та речи и ока­зы­ва­ют воз­дей­ствие на миро­воз­зрен­че­ские и идео­ло­ги­че­ские ори­ен­ти­ры ауди­то­рии [Дус­ка­е­ва, Щег­ло­ва 2019; Ivanova, Vasileva 2021]. Наи­бо­лее вос­тре­бо­ван­ным в медиа­про­стран­стве пред­став­ля­ет­ся воз­ра­же­ние в отри­ца­тель­но-оце­ноч­ной иро­нич­ной модаль­но­сти, рас­кры­ва­ю­щей кри­ти­че­ский потен­ци­ал рече­во­го действия.

Методика анализа

Для ана­ли­за иро­нич­но­го воз­ра­же­ния важ­но понять, что, во-пер­вых, иро­нич­ный модус кон­сти­ту­и­ру­ет­ся в рече­вом дей­ствии воз­ра­же­ния и, во-вто­рых, транс­фор­ми­ру­ет воз­ра­же­ние в дей­ствие с харак­тер­ной интер­пре­та­ци­он­ной ослож­нен­но­стью. Несмот­ря на то что иро­нич­ное воз­ра­же­ние не пред­по­ла­га­ет экс­пли­ка­цию модаль­ных смыс­лов отри­ца­ния, заклю­чен­ные в выска­зы­ва­нии скры­тые сиг­на­лы коми­че­ской интен­ции гене­ри­ру­ют импли­ка­ту­ры и зада­ют век­тор рече­мыс­ли­тель­ной актив­но­сти адре­са­та [Attardo et al. 2003; Burgers, van Mulken 2017]. Меха­низм деко­ди­ро­ва­ния иро­нич­но­го смыс­ла — интел­лек­ту­аль­но ослож­нен­ный и мно­го­сту­пен­ча­тый когни­тив­ный про­цесс, кото­рый вклю­ча­ет сле­ду­ю­щие основ­ные ста­дии: обна­ру­же­ние нару­ше­ния кате­го­рии каче­ства прин­ци­па коопе­ра­ции → отказ от бук­валь­но­го зна­че­ния → выве­де­ние импли­ка­тур в поис­ке ком­му­ни­ка­тив­но­го наме­ре­ния субъ­ек­та речи → выра­бот­ка интер­пре­та­ции, кото­рая кор­ре­ли­ру­ет с иро­нич­ной интен­ци­ей гово­ря­ще­го [Giora 1995]. Про­бле­ма асим­мет­рии иро­нич­но­го зна­ка обу­слов­ли­ва­ет риск созда­ния потен­ци­аль­но кон­флик­то­ген­но­го рече­во­го дей­ствия: иро­нич­ный модус выска­зы­ва­ния спо­со­бен варьи­ро­вать (как повы­шать, так и сни­жать) сте­пень кате­го­рич­но­сти кри­ти­че­ско­го пере­осмыс­ле­ния дей­стви­тель­но­сти [Garmendia 2010]. Мета­праг­ма­ти­че­ские рефлек­си­вы как инстру­мент нави­га­ции интер­пре­та­тив­ной дея­тель­но­сти реци­пи­ен­та мар­ки­ру­ют пере­клю­че­ние меж­ду bona fide и non-bona fide моду­са­ми и помо­га­ют опре­де­лить рас­хож­де­ние меж­ду про­по­зи­ци­ей и дей­стви­тель­но­стью [Шили­хи­на 2013].

Тональ­ность иро­нии акку­му­ли­ру­ет и пре­умно­жа­ет пер­су­а­зив­ный потен­ци­ал кате­го­рий диа­ло­гич­но­сти и оппо­зи­тив­но­сти, пони­ма­е­мых как осно­ва­ние линг­ви­сти­че­ской иден­тич­но­сти воз­ра­же­ния. Диа­ло­ги­че­ская при­ро­да иро­нич­но­го выска­зы­ва­ния отра­же­на в трех семан­ти­че­ских плос­ко­стях: сти­му­ли­ро­ва­ние посред­ством коми­че­ско­го несо­от­вет­ствия → вза­и­мо­дей­ствие ком­му­ни­кан­тов, опре­де­ля­е­мое типом меж­лич­ност­ных отно­ше­ний (как пра­ви­ло, пре­вос­ход­ством гово­ря­ще­го), → реа­ги­ро­ва­ние с помо­щью меха­низ­мов пси­хо­ло­ги­че­ской раз­ряд­ки [Raskin 2017].

Кате­го­рия оппо­зи­тив­но­сти онто­ло­ги­че­ски при­су­ща иро­нич­ной модаль­но­сти и объ­ек­ти­ви­ро­ва­на в семан­ти­че­ски изо­морф­ных поня­ти­ях, исполь­зу­е­мых в опре­де­ле­ни­ях линг­ви­сти­че­ско­го фено­ме­на: про­ти­во­ре­чие, воз­ни­ка­ю­щее меж­ду гово­ри­мым и под­ра­зу­ме­ва­е­мым [Colston 2017]; кон­фликт бук­валь­но­го зна­че­ния и скры­тых импли­ка­тур [Ува­ро­ва 2019]; неяв­ная транс­фор­ма­ция суж­де­ния в выска­зы­ва­ние с про­ти­во­по­лож­ной оцен­кой [Partington 2007]; семан­ти­че­ская дистан­ция, кото­рая мар­ки­ру­ет отсут­ствие пря­мой кор­ре­ля­ции меж­ду бук­валь­ным зна­че­ни­ем выска­зы­ва­ния и ком­му­ни­ка­тив­ной ситу­а­ци­ей [Слеп­цо­ва 2008]; отри­ца­ние, кото­рое не содер­жит экс­пли­цит­ных мар­ке­ров нега­ции и запус­ка­ет про­цесс созда­ния импли­ка­тур [Giora 1995]; мета­тек­сто­вый ком­мен­та­рий со скры­той пей­о­ра­тив­ной оце­ноч­но­стью [Дус­ка­е­ва 2019]; оппо­зи­ция семан­ти­че­ских сце­на­ри­ев как объ­ек­ти­ва­ция раз­ры­ва меж­ду ожи­да­ни­я­ми адре­са­та и дей­стви­тель­но­стью [Raskin 1985].

Иро­нич­ный харак­тер ком­мен­ти­ро­ва­ния инфор­ма­ции рас­по­ла­га­ет набо­ром потен­ци­аль­но бес­ко­неч­ных ресур­сов язы­ко­во­го вопло­ще­ния, нар­ра­тив­но­го струк­ту­ри­ро­ва­ния, целе­уста­но­вок, ком­му­ни­ка­тив­ных ситу­а­ций, логи­че­ских меха­низ­мов и семан­ти­че­ских сце­на­ри­ев, кото­рые пред­опре­де­ля­ют линг­во­кре­а­тив­ный век­тор рече­мыс­ли­тель­ной дея­тель­но­сти субъ­ек­та [Attardo 2017]. След­стви­ем реа­ли­за­ции илло­ку­тив­но­го потен­ци­а­ла иро­нич­но­го воз­ра­же­ния под «мас­ка­ми» про­чих рече­вых дей­ствий (глав­ным обра­зом поло­жи­тель­но-оце­ноч­ных — согла­сия, одоб­ре­ния и похва­лы) ста­но­вят­ся ослож­не­ние интер­пре­та­ции рече­вых кон­струк­ций и необ­хо­ди­мость деко­ди­ро­ва­ния кон­тек­сту­аль­но обу­слов­лен­ных праг­масмыс­лов. Основ­ные меха­низ­мы и линг­ви­сти­че­ские репре­зен­тан­ты кон­фликт­но­го нача­ла в иро­нич­ных меди­а­текстах тре­бу­ют меж­дис­ци­пли­нар­ный под­ход и фор­ми­ру­ют пер­спек­тив­ный век­тор иссле­до­ва­ний в совре­мен­ной медиа­линг­ви­сти­ке [Chernyshova 2021]. Объ­ек­том иссле­до­ва­ний пре­иму­ще­ствен­но явля­лись линг­ви­сти­че­ские моде­ли иро­нич­но­го воз­ра­же­ния в обще­ствен­но-поли­ти­че­ском сег­мен­те медиа­дис­кур­са: дости­га­е­мая смыс­ло­вая мно­го­пла­но­вость спо­соб­ству­ет обслу­жи­ва­нию типо­вых целе­уста­но­вок носи­те­ля опре­де­лен­ной поли­ти­че­ской пози­ции (напри­мер, иро­ния как рас­про­стра­нен­ный спо­соб деге­ро­иза­ции объ­ек­та речи в запад­ных медиа [Хар­ла­мо­ва 2016]). Отбор и ком­би­на­ция репре­зен­тан­тов иро­нич­но­го воз­ра­же­ния в обще­ствен­но-поли­ти­че­ских меди­а­текстах кор­ре­ли­ру­ют с аксио­ло­ги­че­ски­ми уста­нов­ка­ми жур­на­ли­ста и полу­ча­ют объ­ек­ти­ва­цию в рас­про­стра­нен­ных моде­лях вер­ба­ли­за­ции кате­го­рии «коми­че­ской ано­маль­но­сти»: при­твор­ное недо­ве­рие, при­твор­ная похва­ла, иро­ния злой шут­ки, иро­ния раз­об­ла­че­ния [Duskaeva 2021].

При­зна­ние вос­тре­бо­ван­но­сти иро­нич­но­го воз­ра­же­ния как рече­во­го дей­ствия, направ­лен­но­го на орга­ни­за­цию поли­век­тор­но­го диа­ло­ги­че­ско­го вза­и­мо­дей­ствия в науч­но-попу­ляр­ном гипер­ме­ди­а­тек­сте, осно­ва­но на харак­те­ри­сти­ках, обре­та­е­мых им в иссле­ду­е­мом сег­мен­те сете­во­го медиа­про­стран­ства. Иро­нич­ный модус рече­во­го вза­и­мо­дей­ствия при­зна­ет­ся несвой­ствен­ным при­ро­де новост­ных меди­а­тек­стов [Tsakona 2017] и науч­но-попу­ляр­ных моде­лей ком­му­ни­ка­ции [Scotto di Carlo 2014], что объ­яс­ня­ет воз­дей­ству­ю­щий потен­ци­ал таких меди­а­тек­стов нару­ше­ни­ем пред­ска­зу­е­мо­сти алго­рит­ма когни­тив­ной обра­бот­ки посту­па­ю­щей инфор­ма­ции. Иро­нич­ное воз­ра­же­ние рас­кры­ва­ет эври­сти­че­ский потен­ци­ал науч­но-попу­ляр­ной про­бле­ма­ти­ки и отра­жа­ет направ­ле­ние раз­ви­тия эпи­сте­мо­ло­ги­че­ской модаль­но­сти — после­до­ва­тель­ное дви­же­ние науч­но­го зна­ния через воз­ра­же­ние как клю­че­вой этап пере­хо­да от гипо­те­тич­но­сти к эпи­сте­мо­ло­ги­че­ской опре­де­лен­но­сти. Посред­ством вопло­щен­но­го в иро­нич­ной модаль­но­сти воз­ра­же­ния кри­ти­че­ски пере­осмыс­ля­ют­ся пото­ки посту­па­ю­щей и регу­ляр­но обнов­ля­е­мой науч­ной инфор­ма­ции, про­ис­хо­дит вовле­че­ние адре­са­та в про­цесс сомыш­ле­ния; воз­ра­же­ние субъ­ек­та речи ста­но­вит­ся сти­му­лом для после­ду­ю­щей поль­зо­ва­тель­ской актив­но­сти (ком­мен­ти­ро­ва­ние медиа­со­об­ще­ния, сопо­став­ле­ние с аль­тер­на­тив­ны­ми источ­ни­ка­ми и т. д.).

Рече­вое дей­ствие явля­ет собой смыс­ло­об­ра­зу­ю­щий этап в орга­ни­за­ции науч­но-попу­ляр­но­го диа­ло­га: дис­кус­си­он­ное нача­ло иро­нич­но­го воз­ра­же­ния обу­слов­ле­но его вкла­дом в фор­ми­ро­ва­ние и кор­рек­ти­ро­ва­ние тра­ек­то­рий обсуж­де­ния про­бле­ма­ти­ки (при­бли­же­ние к истине воз­мож­но толь­ко в диа­ло­ги­че­ском вза­и­мо­дей­ствии), интер­пре­та­ци­он­ная вари­а­тив­ность спо­соб­ству­ет мани­фе­ста­ции и коор­ди­на­ции смыс­ло­вых пози­ций, что пред­опре­де­ле­но объ­ек­ти­ви­зи­ро­ван­ным харак­те­ром изло­же­ния науч­ной информации.

В науч­но-попу­ляр­ных меди­а­текстах иро­нич­ное воз­ра­же­ние поли­функ­ци­о­наль­но и направ­ле­но на реа­ли­за­цию типо­вых целе­уста­но­вок. Так, рече­вое дей­ствие, обла­да­ю­щее пре­дель­ной оппо­зи­тив­но­стью, спо­соб­ству­ет пре­одо­ле­нию непро­дук­тив­ных тен­ден­ций в науч­но-иссле­до­ва­тель­ских пара­диг­мах и ста­вит под сомне­ние широ­ко рас­про­стра­нен­ные и неред­ко лож­ные пред­став­ле­ния. Тра­ек­то­рии интер­пре­та­ций, содер­жа­щие иро­нич­ное воз­ра­же­ние, отра­жа­ют доми­ни­ру­ю­щие век­то­ры осмыс­ле­ния и кон­цеп­ту­а­ли­за­ции науч­ной про­бле­ма­ти­ки в обще­ствен­ном созна­нии, экс­пли­ци­ру­ют важ­ней­шие направ­ле­ния оце­ноч­но­го диа­гно­сти­ро­ва­ния дей­стви­тель­но­сти и струк­ту­ри­ро­ва­ния кар­ти­ны мира в соот­вет­ствии с резуль­та­та­ми позна­ва­тель­ной дея­тель­но­сти. Одна­ко транс­ли­ру­е­мые в медиа смыс­лы ори­ен­ти­ро­ва­ны на созда­ние «ква­зи­ре­аль­ной» кар­ти­ны мира, кото­рая опре­де­ля­ет­ся дис­крет­ным и моза­ич­ным харак­те­ром функ­ци­о­ни­ро­ва­ния [Аннен­ко­ва 2012]. Рече­вые меха­низ­мы инкор­по­ри­ро­ва­ния коми­че­ских смыс­лов в меди­а­тек­сты облег­ча­ют вос­при­я­тие и осво­е­ние слож­но­ор­га­ни­зо­ван­но­го науч­но­го зна­ния, интер­пре­та­ция кото­ро­го тре­бу­ет когни­тив­ных ресур­сов и соот­вет­ству­ю­щей аппер­цеп­ци­он­ной базы: опы­та обра­ще­ния к науч­ной инфор­ма­ции и мини­маль­но­го кру­го­зо­ра. Про­це­ду­ры и резуль­та­ты науч­но­го позна­ния, вклю­ча­ю­щие мно­го­сту­пен­ча­тые мыс­ли­тель­ные опе­ра­ции и выво­ди­мые из них абстра­ги­ро­ван­ные и логи­зи­ро­ван­ные кон­струк­ты, пред­по­ла­га­ют необ­хо­ди­мость адап­та­ции сооб­ще­ний в соот­вет­ствии с гипо­те­зой адресата.

Мно­го­век­тор­ный и поли­мо­даль­ный гипер­ме­ди­а­текст ори­ен­ти­ро­ван на рас­ши­ре­ние инклю­зив­но­го потен­ци­а­ла медиа­дис­кур­са и вари­ан­тов инте­ри­о­ри­за­ции в его архи­тек­тур­ные ком­по­нен­ты науч­но­го зна­ния [Кожар­но­вич 2021]. В гипер­тек­сто­вом про­стран­стве наблю­да­ет­ся транс­фор­ма­ция гипо­те­зы адре­са­та, обу­слов­лен­ная повы­ше­ни­ем сте­пе­ни вовле­чен­но­сти поль­зо­ва­те­лей в диа­ло­ги­че­ское вза­и­мо­дей­ствие и закреп­ле­ни­ем за ними каче­ствен­но новой ком­му­ни­ка­тив­ной пози­ции. Поль­зо­ва­тель наде­лен ста­ту­сом актив­но­го участ­ни­ка дис­кус­сии, сопря­жен­ным с воз­мож­но­стью само­сто­я­тель­но­го выбо­ра тра­ек­то­рии сюжет­но-тема­ти­че­ско­го пото­ка и фор­ми­ро­ва­ния соб­ствен­но­го пони­ма­ния про­бле­ма­ти­ки [Рязан­це­ва 2019].

Сете­вая сре­да пред­опре­де­ли­ла одно из клю­че­вых изме­не­ний куль­ту­ры медиа­по­треб­ле­ния: поль­зо­ва­тель кри­ти­че­ски осмыс­ля­ет пред­ла­га­е­мые новост­ные сооб­ще­ния и оце­ноч­ные суж­де­ния, а так­же ока­зы­ва­ет воз­дей­ствие на гипер­текст и вно­сит вклад в раз­ви­тие интер­пре­та­ций (напри­мер, посред­ством ком­мен­ти­ро­ва­ния меди­а­тек­стов). Тех­но­ло­ги­че­ски обу­слов­лен­ные вари­ан­ты сти­му­ли­ро­ва­ния интел­лек­ту­аль­ной актив­но­сти в гипер­ме­ди­а­тек­сте направ­ле­ны не на гипо­те­ти­че­ские реак­ции, а на объ­ек­ти­ви­ро­ван­ные дис­кур­сив­ные прак­ти­ки; дан­ная тен­ден­ция нахо­дит отра­же­ние в репре­зен­тан­тах с семан­ти­кой при­гла­ше­ния к сомыш­ле­нию и поль­зо­ва­тель­ской актив­но­сти (напри­мер, харак­тер­ный фено­мен сете­вой сре­ды — клик­бейт-заго­лов­ки медиа­ре­сур­сов [Слад­ке­вич 2019]). Доми­ни­ру­ю­щей харак­те­ри­сти­кой науч­но-попу­ляр­но­го гипер­тек­ста при­зна­ет­ся его дидак­ти­че­ский потен­ци­ал, кото­рый пред­по­ла­га­ет исполь­зо­ва­ние воз­мож­но­стей сете­во­го про­стран­ства как обра­зо­ва­тель­но­го инстру­мен­та [Рязан­це­ва 2010].

В науч­но-попу­ляр­ном гипер­ме­ди­а­тек­сте субъ­ект речи про­гно­зи­ру­ет потен­ци­аль­ные смыс­ло­вые лаку­ны в праг­ма­ти­че­ской пре­суп­по­зи­ции адре­са­та и вари­ан­ты их неза­мед­ли­тель­но­го вос­пол­не­ния: пре­иму­ще­ствен­но экс­пли­ка­ция смыс­лов осу­ществ­ля­ет­ся через аппа­рат гиперс­сы­лок. Дидак­ти­че­ский харак­тер гипер­ме­ди­а­тек­ста облег­ча­ет вос­при­я­тие и осмыс­ле­ние науч­ной инфор­ма­ции как мно­го­гран­но­го и раз­но­ре­чи­во­го (нали­чие кон­ку­ри­ру­ю­щих объ­яс­не­ний) смыс­ло­во­го обра­зо­ва­ния. Мно­го­уров­не­вая семан­ти­че­ская иерар­хия, под­дер­жи­ва­е­мая систе­мой гиперс­сы­лок, обес­пе­чи­ва­ет коге­рент­ность и согла­со­ван­ное функ­ци­о­ни­ро­ва­ние науч­но-попу­ляр­но­го гипер­ме­ди­а­тек­ста [Рязан­це­ва 2019]. Поли­ко­до­вый гипер­ме­ди­а­текст как семи­о­ти­че­ски ослож­нен­ный и гете­ро­ген­ный про­дукт мыш­ле­ния пред­ла­га­ет допол­ни­тель­ные спо­со­бы пер­су­а­зив­но­го воз­дей­ствия на поль­зо­ва­те­ля как потре­би­те­ля науч­ной информации.

В резуль­та­те регу­ляр­но­го обнов­ле­ния инфор­ма­ции и мно­го­крат­ных реин­тер­пре­та­ций, что в целом харак­тер­но для гипер­ме­ди­а­тек­ста, иро­нич­ное воз­ра­же­ние обрас­та­ет смыс­ло­вы­ми насло­е­ни­я­ми. В науч­но-попу­ляр­ном сете­вом меди­а­тек­сте рече­вое дей­ствие мож­но при­знать иро­нич­ным воз­ра­же­ни­ем, если оно соот­вет­ству­ет сле­ду­ю­щим кри­те­ри­ям, кото­рые, по нашим пред­став­ле­ни­ям, опре­де­ля­ют его линг­ви­сти­че­ское своеобразие.

  1. Вклю­ча­ет инфор­ма­цию об утвер­жда­е­мой и аль­тер­на­тив­ных смыс­ло­вых пози­ци­ях, содер­жа­щих объ­яс­не­ние науч­но­го фено­ме­на. Пред­став­ля­ет­ся целе­со­об­раз­ной экс­тра­по­ля­ция поло­же­ний тео­рий Mention / Echo / Reminder family [Colston 2017] на иссле­ду­е­мое нами пред­мет­ное поле. Посред­ством иро­нич­но­го воз­ра­же­ния кри­ти­че­ски пере­осмыс­ля­ют­ся авто­ри­зо­ван­ные кон­струк­ции чужой речи (выска­зы­ва­ния пред­ста­ви­те­лей науч­но­го сооб­ще­ства), рас­про­стра­нен­ные науч­ные идеи, а так­же обще­из­вест­ные представления.
  2. Обна­ру­жи­ва­ет кор­ре­ля­цию меж­ду раз­ны­ми интер­пре­та­ци­я­ми науч­ной про­бле­ма­ти­ки (несо­от­вет­ствие, про­ти­во­по­став­ле­ние, взаимоисключение).
  3. Обос­но­вы­ва­ет пре­вос­ход­ство пред­ла­га­е­мой интер­пре­та­ции, а так­же несо­об­раз­ность аль­тер­на­тив­ных точек зре­ния через коми­че­ское пере­осмыс­ле­ние послед­них (т. е. когни­тив­ная уста­нов­ка на коми­че­ский эффект).
  4. Содер­жит импли­цит­ные мар­ке­ры иро­нич­ной интен­ции, транс­фор­ми­ру­ю­щие выска­зы­ва­ние в скры­тое возражение.

Харак­тер­ная мно­го­пла­но­вость науч­но-попу­ляр­но­го нар­ра­ти­ва пред­опре­де­ля­ет вари­а­тив­ный харак­тер мест лока­ли­за­ции иро­нич­но­го воз­ра­же­ния в науч­но-попу­ляр­ном гипер­ме­ди­а­тек­сте. Пре­иму­ще­ствен­но иро­нич­ное воз­ра­же­ние пред­став­ле­но в мета­тек­сто­вом, пара­тек­сто­вом и интра­тек­сто­вом ком­по­нен­тах архи­тек­ту­ры меди­а­тек­ста; ком­би­на­тор­ные вари­ан­ты репре­зен­та­ции иро­нич­но­го смыс­ла кор­ре­ли­ру­ют с местом лока­ли­за­ции и раз­ли­ча­ют­ся струк­тур­но и функ­ци­о­наль­но. Тек­сто­вая состав­ля­ю­щая науч­но-попу­ляр­ных меди­а­тек­стов, в кото­рых опро­вер­га­ет­ся серо­то­ни­но­вая тео­рия, орга­ни­зо­ва­на и струк­ту­ри­ро­ва­на в соот­вет­ствии с линг­ви­сти­че­ски­ми пат­тер­на­ми репре­зен­та­ции иро­нич­но­го воз­ра­же­ния [Лебе­дин­ская 2022]. Резуль­та­ты систе­ма­ти­за­ции и типо­ло­ги­за­ции тек­сто­вых фраг­мен­тов обна­ру­жи­ва­ют и ком­плекс­но харак­те­ри­зу­ют когни­тив­ные меха­низ­мы, лежа­щие в осно­ве воз­ра­же­ния, и рече­вые сред­ства, зада­ю­щие век­тор коми­че­ско­го переосмысления.

Анализ материала

Наи­бо­лее часто исполь­зу­е­мой моде­лью иро­нич­но­го воз­ра­же­ния в иссле­ду­е­мых меди­а­текстах явля­ет­ся наме­рен­но неточ­ное сло­во­упо­треб­ле­ние и/или исполь­зо­ва­ние лек­се­мы с раз­мы­той семан­ти­кой. Ниже пере­чис­ле­ны неко­то­рые из харак­тер­ных при­ме­ров, обна­ру­жен­ные в иссле­ду­е­мом рече­вом мате­ри­а­ле и отно­си­мые к рас­смат­ри­ва­е­мой линг­ви­сти­че­ской модели:

(1) Нако­нец, дело может быть и не в химии. Хотя боль­шин­ство обыч­ных людей уве­ре­ны в том, что при­чи­на депрес­сии в «хими­че­ском дис­ба­лан­се моз­га», мно­гие спе­ци­а­ли­сты в послед­нее вре­мя все чаще гово­рят, что пред­став­лять депрес­сию как сугу­бо хими­че­скую про­бле­му — это силь­но упро­щать ситу­а­цию3.

(2) Рас­строй­ства настро­е­ния — преж­де все­го депрес­сию — тоже объ­яс­ня­ют непо­лад­ка­ми с серо­то­ни­ном. Боль­шин­ство анти­де­прес­сан­тов так или ина­че вли­я­ют на его выра­бот­ку или доступ­ность4.

(3) «Мы счи­та­ем, что непра­виль­но гово­рить паци­ен­там, что депрес­сия вызва­на низ­ким уров­нем серо­то­ни­на или хими­че­ским дис­ба­лан­сом, и им не сле­ду­ет вну­шать мысль, что пре­па­ра­ты наце­ле­ны на устра­не­ние неких недо­ка­зан­ных пере­ко­сов», — объ­яс­ня­ет один из авто­ров иссле­до­ва­ния, про­фес­сор Джо­ана Мон­крифф5.

(4) Как же быть с утвер­жде­ни­ем, что серо­то­нин нужен для нерв­ных цен­тров хоро­ше­го настро­е­ния? Ну, воз­мож­но, мы здесь пото­ро­пи­лись с выво­да­ми, и хоро­шее настро­е­ние — шту­ка намно­го более слож­ная, чем кажет­ся. Тут, кста­ти, мож­но вспом­нить о том, что серо­то­ни­но­вые анти­де­прес­сан­ты сра­ба­ты­ва­ют дале­ко не все­гда6.

Исполь­зо­ва­ние в пред­став­лен­ных при­ме­рах слов с неопре­де­лен­ной семан­ти­кой и неред­ко с раз­го­вор­ной сти­ли­сти­че­ской окрас­кой (пере­ко­сы, непо­лад­ки; обыч­ные люди / спе­ци­а­ли­сты) и номи­на­ций с диф­фуз­ным зна­че­ни­ем (шту­ка) свя­за­но с кон­стру­и­ро­ва­ни­ем пре­не­бре­жи­тель­ной тональ­но­сти тек­сто­во­го фраг­мен­та: нет необ­хо­ди­мо­сти точ­но и подроб­но рас­кры­вать тео­ре­ти­че­ские поло­же­ния, кото­рые пред­став­ля­ют­ся сомни­тель­ны­ми или лож­ны­ми. В каж­дом из при­ве­ден­ных при­ме­ров иссле­ду­е­мая модель обо­га­ща­ет­ся сти­ли­сти­че­ски­ми при­е­ма­ми, пре­умно­жа­ю­щи­ми пер­ло­ку­тив­ный эффект.

В пер­вом фраг­мен­те рече­вая кон­струк­ция (боль­шин­ство обыч­ных людей), обла­да­ю­щая в пред­ла­га­е­мом кон­тек­сте раз­мы­той семан­ти­кой, объ­ек­ти­ви­ру­ет без­ли­кий и мас­со­вый харак­тер ауди­то­рии, раз­де­ля­ю­щей пози­ции серо­то­ни­но­вой гипо­те­зы: в тек­сте отсут­ству­ют авто­ри­тет­ные име­на соб­ствен­ные и атри­бу­тив­ные кон­струк­ции, кото­рые мог­ли бы под­черк­нуть про­фес­си­о­наль­ный ста­тус носи­те­лей точ­ки зре­ния. Пси­хо­ло­ги­че­ские уста­нов­ки мас­со­во­го созна­ния пред­по­ла­га­ют субъ­ек­тив­ную веру в уни­вер­саль­ные идеи, а так­же пре­не­бре­же­ние науч­ны­ми дока­за­тель­ства­ми. Напро­тив, сто­рон­ни­ки анти­се­ро­то­ни­но­во­го взгля­да пози­ци­о­ни­ро­ва­ны с помо­щью лек­се­мы спе­ци­а­ли­сты, кото­рая акту­а­ли­зи­ру­ет семан­ти­че­ские при­зна­ки ‘ком­пе­тент­ность’, ‘авто­ри­тет­ность’, ‘науч­ная обос­но­ван­ность’, ‘нали­чие объ­ек­тив­ных дока­за­тельств’. Место­имен­ное при­ла­га­тель­ное мно­гие, выпол­ня­ю­щее функ­цию сло­ва-интен­си­фи­ка­то­ра, под­чер­ки­ва­ет, что резуль­та­ты иссле­до­ва­ния, кото­рые вызва­ли неза­мед­ли­тель­ный отклик и рефлек­сию науч­но­го сооб­ще­ства, полу­ча­ют при­зна­ние сре­ди уче­ных и пред­ста­ви­те­лей профессии.

По мере раз­вер­ты­ва­ния тек­ста адре­сат зна­ко­мит­ся с отзы­ва­ми иссле­до­ва­те­лей, грам­ма­ти­че­ски оформ­лен­ны­ми как кон­струк­ции пере­да­чи чужой речи, в кото­рых под­верг­нут сомне­нию аргу­мен­та­тив­ный потен­ци­ал серо­то­ни­но­вой тео­рии. Мысль о под­держ­ке попу­ля­ри­зи­ру­е­мой кон­цеп­ции науч­ным сооб­ще­ством выра­же­на в исполь­зо­ва­нии имен соб­ствен­ных в соче­та­нии с атри­бу­тив­ны­ми кон­струк­ци­я­ми (напри­мер, Май­кл Блум­фи­лд, руко­во­ди­тель иссле­до­ва­тель­ской груп­пы транс­ля­ци­он­ной пси­хи­ат­рии Коро­лев­ско­го кол­ле­джа Лон­до­на). Под­черк­ну­тая нерав­но­знач­ность ста­ту­сов пред­ста­ви­те­лей точек зре­ния (боль­шин­ство обыч­ных людей / мно­гие спе­ци­а­ли­сты; оче­вид­ный пере­вес на сто­роне автор­ской пози­ции) под­дер­жи­ва­ет­ся усту­пи­тель­ной син­так­си­че­ской кон­струк­ци­ей (хотя…, …), под­ра­зу­ме­ва­ю­щей смыс­ло­вое доми­ни­ро­ва­ние вто­рой части поли­про­по­зи­тив­но­го слож­но­го пред­ло­же­ния, что спо­соб­ству­ет фор­ми­ро­ва­нию иро­нич­но­го моду­са возражения.

Во вто­ром при­ме­ре наме­рен­ное исполь­зо­ва­ние лек­сем с раз­мы­той семан­ти­кой непо­лад­ки и пере­ко­сы обу­слов­ли­ва­ет­ся нали­чи­ем до сих пор не ясных и не дока­зан­ных поло­же­ний тео­рии, что не поз­во­ля­ет субъ­ек­там речи деталь­но опи­сать меха­низм раз­ви­тия депрес­сии. Пред­по­чте­ние тер­ми­нов и дета­ли­за­ция изло­же­ния отра­жа­ют глу­бо­кое и мно­го­ас­пект­ное пони­ма­ние про­бле­мы; под­бор слов с рас­тя­жи­мой семан­ти­кой явля­ет­ся мар­ке­ром сомне­ния в объ­яс­ни­тель­ном потен­ци­а­ле гипо­те­зы. В тре­тьем фраг­мен­те место­имен­ное при­ла­га­тель­ное некие в соче­та­нии со сло­вом недо­ка­зан­ные выпол­ня­ет функ­цию уси­ли­тель­ной кон­струк­ции, при­зван­ной под­черк­нуть отсут­ствие объ­ек­тив­ных дока­за­тельств, кото­рые поз­во­ли­ли бы более точ­но оха­рак­те­ри­зо­вать ней­ро­фи­зио­ло­ги­че­ские про­цес­сы. Лек­се­мы непо­лад­ки и пере­ко­сы явля­ют­ся кон­текст­ны­ми сино­ни­ма­ми и обла­да­ют раз­го­вор­ной сти­ли­сти­че­ской окрас­кой, кон­тра­сти­ру­ю­щей со сти­ли­сти­че­ским рисун­ком тек­ста и порож­да­ю­щей иро­нич­ный модус воз­ра­же­ния: науч­но-попу­ляр­ная дис­кус­сия тема­ти­че­ски и сти­ли­сти­че­ски обу­слов­ли­ва­ет исполь­зо­ва­ние ресур­сов опре­де­лен­ной лек­си­ко-тема­ти­че­ской груп­пы (депрес­сия, анти­де­прес­сан­ты, хими­че­ский дис­ба­ланс,серо­то­нин), сле­до­ва­тель­но, раз­го­вор­ные еди­ни­цы выби­ва­ют­ся из обще­го строя реа­ли­зу­е­мо­го пла­ста лек­си­ки и под­ска­зы­ва­ют поль­зо­ва­те­лю век­тор интер­пре­та­ции автор­ско­го замыс­ла. Таким обра­зом, исполь­зо­ва­ние слов с диф­фуз­ным зна­че­ни­ем в науч­но-попу­ляр­ной ком­му­ни­ка­ции обес­смыс­ли­ва­ет пред­мет обсуж­де­ния: прин­цип точ­но­сти и аргу­мен­ти­ро­ван­но­сти сооб­ща­е­мой инфор­ма­ции дости­га­ет­ся в том чис­ле посред­ством реа­ли­за­ции воз­мож­но­стей тер­ми­но­ло­ги­че­ско­го аппа­ра­та и дета­ли­зи­ро­ван­ных кон­струк­ций. Во вто­ром фраг­мен­те семан­ти­ка лек­се­мы вну­шать про­ти­во­ре­чит самой идее рас­про­стра­не­ния науч­но­го зна­ния — убеж­де­ния путем логи­че­ской аргу­мен­та­ции, а не навя­зы­ва­ния через мани­пу­ля­цию меха­низ­ма­ми подсознания.

В чет­вер­том фраг­мен­те пред­став­ле­на раз­вер­ну­тая интерак­ция (сти­му­ли­ру­ю­щее и реа­ги­ру­ю­щее реп­ли­ци­ро­ва­ние): вза­и­мо­дей­ствие гипо­те­ти­че­ской репли­ки­сти­му­ла адре­са­та (что серо­то­нин нужен для нерв­ных цен­тров хоро­ше­го настро­е­ния) и репли­ки-реак­ции авто­ра (Ну, воз­мож­но, мы здесь пото­ро­пи­лись с выво­да­ми, и хоро­шее настро­е­ние — шту­ка намно­го более слож­ная…). Субъ­ект речи про­гно­зи­ру­ет воз­мож­ное воз­ра­же­ние, затем пред­вос­хи­ща­ет его в тек­сте и тем самым пре­одо­ле­ва­ет воз­мож­ное сопро­тив­ле­ние реци­пи­ен­та. Мар­ке­ра­ми вза­и­мо­дей­ствия смыс­ло­вых пози­ций явля­ют­ся вопрос­но-ответ­ная кон­струк­ция и язы­ко­вые сред­ства с семан­ти­кой рече­во­го реа­ги­ро­ва­ния (ну, воз­мож­но; тут, кста­ти). Исполь­зо­ва­ние инклю­зив­но­го место­име­ния мы, кото­рое сви­де­тель­ству­ет о кол­лек­тив­ном харак­те­ре смыс­ло­вой пози­ции, спо­соб­ству­ет вовле­че­нию адре­са­та в про­цесс сомыш­ле­ния. При­зна­ние гово­ря­ще­го в воз­мож­ной субъ­ек­тив­но­сти (воз­мож­но, мы здесь пото­ро­пи­лись с выво­да­ми) явля­ет­ся репре­зен­тан­том тен­ден­ции к непред­взя­то­сти суж­де­ний, рас­про­стра­нен­ной в науч­но-попу­ляр­ном медиадискурсе.

Одна­ко в дей­стви­тель­но­сти субъ­ект речи убеж­ден в непро­ти­во­ре­чи­во­сти пред­ла­га­е­мо­го хода рас­суж­де­ний; модус уве­рен­но­сти «мер­ца­ет» через фор­маль­ные мар­ке­ры кри­ти­че­ско­го пере­осмыс­ле­ния (дис­кур­сив­ный мар­кер воз­мож­но), что закла­ды­ва­ет в текст иро­ни­че­ские смыс­лы. Сло­во с диф­фуз­ным зна­че­ни­ем шту­ка экс­пли­ци­ру­ет отсут­ствие ясно­го пони­ма­ния сущ­но­сти фено­ме­на, для опи­са­ния кото­ро­го слож­но подо­брать точ­ные номи­на­ции. Раз­го­вор­ная сти­ли­сти­че­ская окрас­ка лек­се­мы, выбран­ной субъ­ек­том речи из широ­ко­го сино­ни­ми­че­ско­го ряда, отра­жа­ет наме­ре­ние избе­жать обсуж­де­ния аспек­тов, свя­зан­ных с миром чувств. В дан­ном слу­чае иро­ния высту­па­ет спо­со­бом эмо­ци­о­наль­но­го отстра­не­ния. Семан­ти­ка сло­ва кажет­ся в рам­ках кон­струк­ции хоро­шее настро­е­ние — шту­ка намно­го более слож­ная, чем кажет­ся под­чер­ки­ва­ет необ­хо­ди­мость тео­ре­ти­че­ско­го осмыс­ле­ния, резуль­та­том кото­ро­го может стать мно­го­фак­тор­ное и ком­плекс­ное объ­яс­не­ние про­бле­мы; серо­то­ни­но­вая гипо­те­за, напро­тив, огра­ни­чи­ва­ет­ся лишь одним фак­то­ром, посред­ством кото­ро­го невоз­мож­но оха­рак­те­ри­зо­вать фено­ме­ны, свя­зан­ные со слож­ны­ми струк­ту­ра­ми нерв­ной системы.

Сле­ду­ю­щая линг­ви­сти­че­ская модель — инкор­по­ри­ро­ва­ние в рече­вой мате­ри­ал субъ­ек­тив­ных модус­ных мар­ке­ров с семан­ти­кой эпи­сте­мо­ло­ги­че­ской неопре­де­лен­но­сти или лек­сем с субъ­ек­тив­ной семан­ти­кой.

(5) Похо­же, депрес­сия не свя­за­на с низ­ким уров­нем серо­то­ни­на7.

(6) «Во вре­мя мое­го обу­че­ния пси­хи­ат­рии, — рас­ска­зал соав­тор обзо­ра док­тор Марк Горо­виц (Mark Horowitz), прак­ти­ку­ю­щий пси­хи­атр и науч­ный сотруд­ник по кли­ни­че­ским иссле­до­ва­ни­ям в обла­сти пси­хи­ат­рии в Уни­вер­си­тет­ском кол­ле­дже Лон­до­на, — меня учи­ли, что депрес­сия вызва­на низ­ким уров­нем серо­то­ни­на, и я сам пре­по­да­вал это сту­ден­там на сво­их лек­ци­ях. Види­мо, все-таки пло­хое настро­е­ние — это реак­ция на то, как люди живут, и оно не может быть све­де­но к про­сто­му хими­че­ско­му урав­не­нию»8.

(7) Про­дол­жать ли при­ни­мать анти­де­прес­сан­ты? Несмот­ря на офи­ци­аль­ную смерть серо­то­ни­но­вой тео­рии депрес­сии, ответ на этот вопрос будет ско­рее утвер­ди­тель­ным9.

(8) Серо­то­нин пере­ста­ли винить в раз­ви­тии депрес­сии10.

Выяв­лен­ные пока­за­те­ли иро­нич­но­го воз­ра­же­ния экс­пли­ци­ру­ют про­ти­во­сто­я­ние двух науч­ных пара­дигм: при­о­ри­тет тера­пии анти­де­прес­сан­та­ми (объ­яс­не­ние меха­низ­ма депрес­сии пре­иму­ще­ствен­но посред­ством хими­ко-био­ло­ги­че­ских фак­то­ров) или когни­тив­но-пове­ден­че­ской тера­пии (источ­ни­ком забо­ле­ва­ния при­зна­ют­ся соци­аль­ные фак­то­ры). Исполь­зо­ва­ние номи­на­ций, рефе­рен­ци­аль­но соот­не­сен­ных с цен­ност­но ори­ен­ти­ро­ван­ны­ми линг­во­куль­тур­ны­ми кон­цеп­та­ми и полу­ча­ю­щих в созна­нии носи­те­ля язы­ка лич­ност­ный смысл (в иссле­ду­е­мом мате­ри­а­ле — кон­цеп­ты «вина» и «ответ­ствен­ность»), поз­во­ля­ет вскрыть сущ­ност­ные про­ти­во­ре­чия двух науч­ных под­хо­дов посред­ством кон­стру­и­ро­ва­ния эмо­тив­но окра­шен­но­го обра­за. Сло­ва с субъ­ек­тив­ной семан­ти­кой (пере­ста­ли винить) репре­зен­ти­ру­ют несо­вер­шен­ство доми­ни­ро­вав­шей ранее науч­ной пара­диг­мы, подоб­ное сло­во­упо­треб­ле­ние про­дик­то­ва­но кри­ти­кой одно­фак­тор­но­го объ­яс­не­ния (меха­низм забо­ле­ва­ния — низ­кая кон­цен­тра­ция серо­то­ни­на, реше­ние — меди­ка­мен­тоз­ная тера­пия анти­де­прес­сан­та­ми), лежа­ще­го в осно­ве пред­ше­ству­ю­щих науч­ных воззрений.

Посред­ством модус­ных мар­ке­ров (похо­же, види­мо, ско­рее) субъ­ект речи раз­ме­ща­ет на тек­сто­вой плос­ко­сти смыс­ло­вые акцен­ты, ука­зы­ва­ю­щие на неудо­вле­тво­рен­ность сте­пе­нью изу­чен­но­сти науч­ной про­бле­мы, реше­ние кото­рой не полу­чи­ло целост­но­го и непро­ти­во­ре­чи­во­го тео­ре­ти­че­ско­го оформ­ле­ния. Модус сомне­ния часто вле­чет за собой модаль­ность разо­ча­ро­ва­ния: интен­сив­ное обсуж­де­ние аль­тер­на­тив­ных под­хо­дов не при­во­дит к прак­ти­че­ским резуль­та­там, и рефлек­си­вы в тек­сто­вом про­стран­стве выра­жа­ют, как пра­ви­ло, неуве­рен­ность в воз­мож­но­сти пол­но­цен­но­го реше­ния про­бле­мы. Таким обра­зом, модус­ные мар­ке­ры пере­да­ют состо­я­ние гно­сео­ло­ги­че­ской неопре­де­лен­но­сти: тра­ди­ци­он­ный под­ход (тера­пия анти­де­прес­сан­та­ми) при­зна­ет­ся недо­ста­точ­но эффек­тив­ным, одна­ко аль­тер­на­тив­ные взгля­ды так­же не полу­ча­ют убе­ди­тель­но­го эмпи­ри­че­ско­го подкрепления.

В пер­вом при­ме­ре заго­ло­вок начи­на­ет­ся с дис­кур­сив­но­го сло­ва с семан­ти­кой неуве­рен­но­сти похо­же; поста­нов­ка модус­но­го мар­ке­ра в силь­ной пози­ции зада­ет спе­ци­фи­че­ский интер­пре­та­тив­ный век­тор вос­при­я­тия и осмыс­ле­ния после­ду­ю­щей инфор­ма­ции — с акцен­том на кри­ти­че­ском мыш­ле­нии и здо­ро­вом скеп­си­се. Про­бле­ма депрес­сив­но­го рас­строй­ства пред­став­ля­ет­ся одной из наи­бо­лее обсуж­да­е­мых в науч­но-попу­ляр­ном медиа­дис­кур­се, про­стран­ство новост­но­го гипер­ме­ди­а­тек­ста насы­ще­но сооб­ще­ни­я­ми об откры­ти­ях в этой про­блем­ной обла­сти, науч­ная цен­ность кото­рых неред­ко пре­уве­ли­че­на. Выдви­га­е­мые мно­го­чис­лен­ные гипо­те­зы не полу­ча­ют экс­пе­ри­мен­таль­но­го под­твер­жде­ния, что при­во­дит к дефор­ма­ции пер­цеп­тив­ной сфе­ры субъ­ек­та речи и соот­вет­ству­ю­щим интел­лек­ту­аль­ным и аффек­тив­ным состо­я­ни­ям, нашед­шим отра­же­ние в исполь­зу­е­мом мета­праг­ма­ти­че­ском мар­ке­ре с семан­ти­кой сомнения.

Как вид­но из вто­ро­го тек­сто­во­го фраг­мен­та, логи­че­ское след­ствие вклю­ча­ет дис­кур­сив­ный мар­кер види­мо с семан­ти­кой неуве­рен­но­сти в сооб­ща­е­мой инфор­ма­ции: про­бле­ма депрес­сив­но­го рас­строй­ства обрас­та­ет гипо­те­за­ми, кото­рые не полу­ча­ют доста­точ­но­го эмпи­ри­че­ско­го обос­но­ва­ния. Посред­ством части­цы все­та­ки субъ­ект речи импли­цит­но про­ти­во­по­став­ля­ет два фун­да­мен­таль­ных под­хо­да, одна­ко пред­ше­ству­ю­щий рефлек­сив в неко­то­ром смыс­ле сгла­жи­ва­ет обо­зна­чен­ное про­ти­во­сто­я­ние: ни опро­вер­га­е­мое, ни пред­ла­га­е­мое реше­ние про­бле­мы не обла­да­ют весо­мой аргу­мен­та­тив­ной базой, что вынуж­да­ет дис­ку­ти­ро­вать в модаль­но­сти пред­по­ло­же­ния. Мар­ке­ром смыс­ло­вой пози­ции гово­ря­ще­го ста­но­вит­ся выра­же­ние про­стое хими­че­ское урав­не­ние. Перед нами при­мер под­ме­ны исход­но­го поня­тия на осно­ве нерав­но­цен­но­сти пред­ме­тов: тео­рия, кото­рая дли­тель­ное вре­мя раз­ра­ба­ты­ва­лась в науч­ном сооб­ще­стве / эле­мен­тар­ная (сло­во-интен­си­фи­ка­тор про­стая) фор­ма­ли­зо­ван­ная операция.

В тре­тьем фраг­мен­те отказ от ранее пре­ва­ли­ро­вав­ше­го науч­но­го воз­зре­ния экс­пли­ци­ро­ван с помо­щью гипер­бо­ли­зи­ро­ван­но­го обра­за (офи­ци­аль­ная смерть серо­то­ни­но­вой тео­рии): сомне­ние в объ­яс­ни­тель­ном потен­ци­а­ле серо­то­ни­но­вой гипо­те­зы было закреп­ле­но в обще­ствен­ном созна­нии через раз­лич­ные кана­лы медиа­про­стран­ства и таким обра­зом обре­ло ста­тус «офи­ци­аль­но­го». Кате­го­рич­ная тональ­ность, зада­ва­е­мая рече­вым обо­ро­том, всту­па­ет в про­ти­во­ре­чие с рефлек­си­вом ско­рее, что выяв­ля­ет пара­докс сло­жив­шей­ся ситу­а­ции: отказ от науч­ной пара­диг­мы с вынуж­ден­ным сохра­не­ни­ем ее отдель­ных поло­же­ний, так как науч­ное сооб­ще­ство не рас­по­ла­га­ет ины­ми реше­ни­я­ми про­бле­мы (серо­то­ни­но­вая тео­рия не обла­да­ет доста­точ­ной дока­за­тель­но­стью, одна­ко при­ем анти­де­прес­сан­тов оста­ет­ся наи­бо­лее доступ­ным вари­ан­том лечения).

Вер­ба­ли­за­ция кон­цеп­та «вина» посред­ством его пря­мых номи­на­ций (винить, вино­ват) спо­соб­ству­ет кри­ти­ке опро­вер­га­е­мой тео­рии за харак­тер­ную для науч­но­го под­хо­да зацик­лен­ность на одном фак­то­ре, сужа­ю­щем объ­яс­ни­тель­ный потен­ци­ал (несо­от­вет­ству­ю­щая кон­цен­тра­ция серо­то­ни­на — глав­ный спус­ко­вой меха­низм раз­ви­тия болез­ни). Мар­ке­ром иро­нич­ной интен­ции ста­но­вит­ся сло­во с субъ­ек­тив­ной семан­ти­кой, акти­ви­зи­ру­ю­щее антро­по­морф­ное пере­осмыс­ле­ние термина.

Пред­став­лен­ная в чет­вер­том заго­лов­ке наме­рен­но упро­щен­ная интер­пре­та­ция объ­яс­ни­тель­но­го потен­ци­а­ла тео­рии (винить серо­то­нин) иро­нич­но пере­осмыс­ля­ет тщет­ные поис­ки уни­вер­саль­но­го и про­сто­го объ­яс­не­ния слож­ных меха­низ­мов депрес­сив­но­го рас­строй­ства. Пре­ди­кат пред­став­лен кон­струк­ци­ей с инфи­ни­ти­вом винить, отра­жа­ю­щим регу­ляр­ность совер­ша­е­мо­го дей­ствия. Акту­а­ли­за­ция семы ‘мно­го­крат­но­сти дей­ствия’ под­чер­ки­ва­ет, что серо­то­ни­но­вая тео­рия проч­но закре­пи­лась в созна­нии людей и ста­ла общим местом в науч­ных и око­ло­на­уч­ных дис­кус­си­ях, затруд­няя осмыс­ле­ние и при­ме­не­ние аль­тер­на­тив­ных под­хо­дов. Грам­ма­ти­че­ская фор­ма неопре­де­лен­но-лич­но­го пред­ло­же­ния репре­зен­ти­ру­ет при­знак неопре­де­лен­но­сти субъ­ек­та дей­ствия: широ­кая попу­ля­ри­за­ция серо­то­ни­но­вой тео­рии в медиа­про­стран­стве сде­ла­ла ее пред­ме­том обсуж­де­ний дале­ко за рам­ка­ми науч­но­го дис­кур­са, резуль­та­том чего яви­лось вовле­че­ние в дис­кус­сию широ­кой ауди­то­рии, кото­рая про­фес­си­о­наль­но не свя­за­на с меди­ци­ной. Ком­по­нент заго­ло­воч­но­го ком­плек­са мар­ки­ру­ет рас­ши­ре­ние гра­ниц меди­цин­ско­го дис­кур­са и его инкор­по­ри­ро­ва­ние в медиа­дис­кур­сив­ные прак­ти­ки [Пиво­вар­чик 2018], под­дер­жи­ва­е­мое инклю­зив­ным потен­ци­а­лом медиа­про­стран­ства [Кожар­но­вич 2021].

Сле­ду­ю­щая модель фор­ми­ро­ва­ния иро­нич­но­го моду­са воз­ра­же­ния в науч­но­по­пу­ляр­ном сег­мен­те медиа­дис­кур­са пред­по­ла­га­ет неод­но­крат­ный повтор номи­на­ции или кон­тек­сту­аль­но сино­ни­мич­ных коре­фе­рент­ных номи­на­тив­ных еди­ниц в рам­ках одно­го тек­сто­во­го фрагмента.

(9) Боль­шин­ство анти­де­прес­сан­тов так или ина­че вли­я­ют на его (серо­то­ни­на. — Е. Л.) выра­бот­ку или доступ­ность. Но в послед­ние годы раз­да­ет­сямно­го скеп­ти­че­ских голо­сов. Уче­ные кри­ти­ку­ют пре­па­ра­ты за то, что эффект от них в дол­го­сроч­ной пер­спек­ти­ве почти неза­ме­тен. Неко­то­рые пря­мо обви­ня­ют ком­па­нии в сокры­тии важ­ной инфор­ма­ции — напри­мер, дан­ных о побоч­ных эффек­тах. Недав­но под огнем кри­ти­ки ока­за­лась сама тео­рия, что депрес­сия свя­за­на с серо­то­ни­ном11.

(10) То ли серо­то­ни­на мало син­те­зи­ру­ет­ся, то ли он быст­ро раз­ру­ша­ет­ся, то ли пло­хо рабо­та­ют рецеп­то­ры, кото­рые долж­ны на него реа­ги­ро­вать — так или ина­че, все сво­дит­ся к тому, что­бы повы­сить его уро­вень в ней­ро­нах и меж­ней­рон­ных соеди­не­ни­ях-синап­сах12.

При­ем повто­ра (номи­на­ции — то ли, то ли, то ли; сино­ни­ми­че­ски близ­ких выра­же­ний — скеп­ти­че­ский голос, кри­ти­ку­ют, огонь кри­ти­ки) обла­да­ет мани­пу­ля­тив­ным потен­ци­а­лом и спо­соб­ству­ет абсур­ди­за­ции рефе­рент­ной ситу­а­ции (оче­вид­ное про­ти­во­ре­чие опро­вер­га­е­мой тео­рии кри­те­ри­ям науч­но­го зна­ния) или при­ня­тию адре­са­том сооб­ща­е­мой инфор­ма­ции как «объ­ек­тив­ной» или «оче­вид­ной» в резуль­та­те апел­ля­ции к струк­ту­рам под­со­зна­ния. Коми­че­ский эффект объ­яс­ня­ет­ся неоправ­дан­ным допу­ще­ни­ем семан­ти­че­ской избы­точ­но­сти и чрез­мер­ным сокра­ще­ни­ем дистан­ции, объ­еди­ня­ю­щей про­дук­ты кон­тек­сту­аль­ной синонимизации.

В пер­вом тек­сто­вом фраг­мен­те ней­траль­ной кон­струк­ци­ей сре­ди кон­тек­сту­аль­но сино­ни­мич­ных ком­по­нен­тов номи­на­тив­ной цепоч­ки (выде­ле­ны в тек­сто­вом фраг­мен­те) пред­став­ля­ет­ся выра­же­ние уче­ные кри­ти­ку­ют. Осталь­ные кон­струк­ции мож­но рас­смат­ри­вать как узу­аль­ные соче­та­ния / лек­си­че­ские повто­ры, содер­жа­щие мето­ни­ми­че­ское (раз­да­ет­ся мно­го скеп­ти­че­ских голо­сов) или мета­фо­ри­че­ское (под огнем кри­ти­ки) пере­осмыс­ле­ние ней­траль­но­го выра­же­ния. В дан­ном фраг­мен­те мно­го­крат­ный повтор смыс­ло­во­го ком­по­нен­та (с уче­том мини­маль­ной дистан­ции, свя­зы­ва­ю­щей коре­фе­рент­ные еди­ни­цы) пред­став­ля­ет­ся избы­точ­ным и фор­ми­ру­ет иро­нич­ный модус воз­ра­же­ния. Мани­пу­ля­тив­ный потен­ци­ал линг­ви­сти­че­ско­го пат­тер­на заклю­ча­ет­ся в пред­став­ле­нии инфор­ма­ции как дан­но­сти: воз­мож­ная интер­пре­та­ция — одно­знач­ное недо­ве­рие (все кри­ти­ку­ют и сомневаются).

Неод­но­крат­ный повтор сочи­ни­тель­но­го сою­за то ли во вто­ром поли­про­по­зи­тив­ном слож­ном пред­ло­же­нии зада­ет модаль­ность неопре­де­лен­но­сти, кото­рая под­чер­ки­ва­ет неод­но­знач­ность основ­но­го тези­са — отсут­ствие ясно­го пред­став­ле­ния о «хими­че­ских» при­чи­нах раз­ви­тия депрес­сии. Язы­ко­вая еди­ни­ца встре­ча­ет­ся три­жды в рам­ках одной кон­струк­ции, и это не толь­ко явствен­но ука­зы­ва­ет на ало­гизм, но и пре­умно­жа­ет сомне­ния ауди­то­рии. Мно­го­крат­ный повтор (и, как след­ствие, широ­кий спектр аль­тер­на­тив) наво­дит адре­са­та на мысль о неточ­но­сти инфор­ма­ции, что всту­па­ет в про­ти­во­ре­чие с тре­бо­ва­ни­я­ми, предъ­яв­ля­е­мы­ми к науч­ным зна­ни­ям. Дис­кур­сив­ный мар­кер так или ина­че созда­ет впе­чат­ле­ние, что жур­на­лист вынуж­ден не толь­ко кон­ста­ти­ро­вать дан­ный факт, но и при­нять его как неиз­беж­ное обсто­я­тель­ство, что­бы про­дол­жить рас­суж­де­ние. Рече­вая кон­струк­ция то ли, …, то ли, …, то ли, … — так или ина­че, … мар­ки­ру­ет наме­ре­ние авто­ра при­тво­рить­ся, что дан­ное поло­же­ние дел неиз­беж­но и, воз­мож­но, есте­ствен­но, с чем адре­сат, оче­вид­но, не смо­жет согла­сить­ся и интер­пре­ти­ру­ет выска­зы­ва­ние как иро­нич­ное возражение.

Сле­ду­ю­щая линг­ви­сти­че­ская модель — модель акцентуации/гиперболизации.

(11) А про сам серо­то­нин, кото­рый часто назы­ва­ют гор­мо­ном сча­стья, мы несколь­ко лет назад писа­ли, что вме­сто сча­стья он может пода­рить ту самую депрес­сию — все зави­сит от того, на какие ней­ро­ны он подей­ству­ет13.

(12) Воз­мож­но, «бом­беж­ка серо­то­ни­ном» не идет на поль­зу боль­ным имен­но пото­му, что в осталь­ном в их жиз­ни ниче­го не меня­ет­ся14.

(13) Был раз­ра­бо­тан новый класс этих пре­па­ра­тов, селек­тив­ные инги­би­то­ры обрат­но­го захва­та серо­то­ни­на (СИОЗС), кото­рые при­цель­но направ­ле­ны на повы­ше­ние кон­цен­тра­ции серо­то­ни­на. «Про­зак», «Золофт», «Ципра­мил» и дру­гие подоб­ные лекар­ства ста­ли насто­я­щи­ми блок­ба­сте­ра­ми, широ­ко при­ме­ня­е­мы­ми во всем мире15.

(14) Ста­тья меж­ду­на­род­ной груп­пы спе­ци­а­ли­стов во гла­ве с про­фес­со­ром пси­хи­ат­рии Джо­ан­ной Мон­крифф из Уни­вер­си­тет­ско­го кол­ле­джа Лон­до­на (Вели­ко­бри­та­ния) была опуб­ли­ко­ва­на в жур­на­ле Molecular Psychiatry 20 июля 2022 года. Она про­из­ве­ла эффект разо­рвав­шей­ся бом­бы, но не в науч­ном сооб­ще­стве, а в основ­ном сре­ди широ­кой пуб­ли­ки16.

Модель акцен­ту­а­ции (та самая депрес­сия) и гипер­бо­ли­за­ции (бом­беж­ка; разо­рвав­ша­я­ся бом­ба; блок­ба­стер) пред­по­ла­га­ет гипер­фо­кус на смыс­ло­вом ком­по­нен­те или дове­де­ние обсуж­да­е­мо­го тези­са до абсур­да, сопро­вож­да­е­мые под­ме­ной исход­но­го понятия.

В пер­вом при­ме­ре семан­ти­че­ские валент­но­сти сло­ва пода­рить под­ра­зу­ме­ва­ют его соче­та­ние с язы­ко­вы­ми еди­ни­ца­ми, семан­ти­ка кото­рых окра­ше­на поло­жи­тель­ной оце­ноч­но­стью. Напро­тив, лек­се­ма депрес­сия акту­а­ли­зи­ру­ет отри­ца­тель­но-оце­ноч­ное семан­ти­че­ское поле (забо­ле­ва­ние, стра­да­ние, отсут­ствие инте­ре­са к жиз­ни, дли­тель­ное лече­ние), всту­па­ет в про­ти­во­ре­чие с пре­ди­ка­том и, как резуль­тат, посред­ством нару­ше­ния кате­го­ри­аль­ной пре­суп­по­зи­ции созда­ет семан­ти­че­ски ано­маль­ное выска­зы­ва­ние. Столк­но­ве­ние семан­ти­че­ских полей с раз­но­на­прав­лен­ны­ми аксио­ло­ги­че­ски­ми век­то­ра­ми (поло­жи­тель­но-оце­ноч­но­го и отри­ца­тель­но­оце­ноч­но­го) фор­ми­ру­ет иро­нич­ный модус воз­ра­же­ния. Сло­во-интен­си­фи­ка­тор та самая сме­ща­ет фокус вни­ма­ния на выяв­лен­ное про­ти­во­ре­чие и спо­соб­ству­ет интер­пре­та­ции про­бле­мы как слож­но­го и неод­но­знач­но­го феномена.

Во вто­ром тек­сто­вом фраг­мен­те алго­ритм реше­ния про­бле­мы, пред­ла­га­е­мый серо­то­ни­но­вой тео­ри­ей, оха­рак­те­ри­зо­ван выра­же­ни­ем бом­беж­ка серо­то­ни­ном, кото­рое объ­ек­ти­ви­ру­ет гипер­бо­ли­зи­ро­ван­ное субъ­ек­тив­ное вос­при­я­тие авто­ра. Лек­се­ма бом­беж­ка обла­да­ет раз­го­вор­ной сти­ли­сти­че­ской окрас­кой и отри­ца­тель­но-оце­ноч­ны­ми кон­но­та­ци­я­ми ‘при­чи­нять вред’ и ‘не давать покоя’, кото­рые опре­де­ля­ют кри­ти­че­ское пере­осмыс­ле­ние точ­ки зре­ния. Воен­ная мета­фо­ра акту­а­ли­зи­ру­ет семан­ти­че­ские при­зна­ки ‘агрес­сии’ и ‘насиль­ствен­ных дей­ствий’, что под­спуд­но про­еци­ру­ет уста­нов­лен­ные семан­ти­че­ские зави­си­мо­сти на поня­тий­ное содер­жа­ние, рас­кры­ва­ю­щее сущ­ност­ные при­зна­ки номи­на­та (озна­ча­е­мо­го). Сти­ли­сти­че­ская окрас­ка рече­вой кон­струк­ции под­чер­ки­ва­ет огра­ни­чен­ность и даже зацик­лен­ность тео­рии на одном аспек­те (при­ем анти­де­прес­сан­тов) в ущерб дру­гим, воз­мож­но, более эффек­тив­ным под­хо­дам (напри­мер, пси­хо­те­ра­пия). Серо­то­ни­но­вая тео­рия не обес­пе­чи­ва­ет ком­плекс­ное и мно­го­фак­тор­ное объ­яс­не­ние меха­низ­мов депрес­сив­но­го рас­строй­ства, что мог­ло бы иметь резуль­та­том более про­дук­тив­ные стра­те­гии лече­ния. Кавыч­ки слу­жат сред­ством нави­га­ции адре­са­та в тек­сто­вом про­стран­стве и иден­ти­фи­ка­ции доми­ни­ру­ю­щей целе­уста­нов­ки субъ­ек­та речи — вер­ба­ли­за­ции иро­нич­но­го возражения.

В тре­тьем при­ме­ре семан­ти­ка англи­циз­ма блок­ба­стер в соче­та­нии со сло­во­мин­тен­си­фи­ка­то­ром насто­я­щий поз­во­ля­ет акту­а­ли­зи­ро­вать семан­ти­че­ский ком­по­нент ‘ком­мер­че­ский успех’, что под­чер­ки­ва­ет праг­ма­ти­че­ский аспект опро­вер­га­е­мой тео­рии (финан­со­вая выго­да фар­ма­цев­ти­че­ских ком­па­ний, кото­рая так­же вызы­ва­ет недо­ве­рие) и харак­те­ри­зу­ет мас­штаб ее популярности.

В чет­вер­том фраг­мен­те рито­ри­че­ский рече­вой обо­рот эффект разо­рвав­шей­ся бом­бы, утра­тив­ший кон­но­та­цию новиз­ны и пер­во­на­чаль­ный образ­ный потен­ци­ал, харак­те­ри­зу­ет интен­сив­ное вовле­че­ние в дис­кус­сию непро­фес­си­о­наль­ной ауди­то­рии, а так­же мас­штаб воз­дей­ствия на нее новост­ных сооб­ще­ний об откры­тии — неопре­де­лен­ность (ста­рая модель лече­ния ока­за­лась неэф­фек­тив­ной, новая — отсут­ству­ет) и фруст­ра­ция (сомне­ние в воз­мож­но­сти эффек­тив­но­го реше­ния проблемы).

Линг­ви­сти­че­ская модель — сти­ли­сти­че­ское сни­же­ние ком­му­ни­ка­тив­ной ситу­а­ции.

(15) Кста­ти, часто сюда добав­ля­ют вли­я­ние сре­ды, то есть чело­век с «депрес­сив­ным геном», столк­нув­шись с жиз­нен­ны­ми про­бле­ма­ми, с боль­шей веро­ят­но­стью сва­лит­ся в депрес­сию17.

(16) К тому вре­ме­ни лече­ние депрес­сии было подоб­но стрель­бе из пуш­ки по воро­бьям: пре­па­ра­ты сни­ма­ли симп­то­мы, но обла­да­ли огром­ным чис­лом побо­чек18.

(17) Хотя рабо­та Мон­крифф и ее кол­лег не ска­за­ла спе­ци­а­ли­стам ниче­го ново­го, основ­ное вни­ма­ние обще­ствен­но­сти при­вле­че­но к тому выво­ду, кото­рый сде­ла­ли из полу­чен­ных резуль­та­тов и сами авто­ры, и, что важ­нее, под­няв­шие по это­му пово­ду шуми­хуСМИ: раз серо­то­ни­но­вая тео­рия депрес­сии не состо­я­тель­на, то и анти­де­прес­сан­ты неэф­фек­тив­ны19.

Отбор слов с раз­го­вор­ной и сни­же­но-раз­го­вор­ной сти­ли­сти­че­ской окрас­кой (сва­лить­ся в депрес­сию, стрель­ба из пуш­ки по воро­бьям, побоч­ки, шуми­ха) пере­да­ет субъ­ек­тив­ное вос­при­я­тие про­блем­ной ситу­а­ции и спо­соб­ству­ет осу­ществ­ле­нию автор­ско­го намерения.

В пер­вом при­ме­ре сло­во­со­че­та­ние сва­лит­ся в депрес­сию, харак­те­ри­зу­е­мое раз­го­вор­ной сти­ли­сти­че­ской окрас­кой, объ­ек­ти­ви­ру­ет тен­ден­цию к отстра­не­нию от мира чувств чело­ве­ка: вни­ма­ние авто­ра сосре­до­то­че­но исклю­чи­тель­но на праг­ма­ти­че­ском аспек­те, кото­рый не пред­по­ла­га­ет опи­са­ние пере­жи­ва­ний людей, стра­да­ю­щих забо­ле­ва­ни­ем. След­стви­ем ста­но­вит­ся иро­нич­ное пере­осмыс­ле­ние, кото­рое поз­во­ля­ет не вда­вать­ся в «слож­ный» аспект про­бле­мы, а рас­смат­ри­вать чув­ства людей как неиз­беж­ное зве­но при­чин­но-след­ствен­ной цепи. Пре­не­бре­жи­тель­ные инто­на­ции, зву­ча­щие в тек­сте, отра­жа­ют подо­зре­ние в наду­ман­но­сти и/или пре­уве­ли­че­нии мас­шта­ба про­бле­мы, кото­рое кор­ре­ли­ру­ет с суще­ству­ю­щи­ми в соци­у­ме стереотипами.

Во вто­ром при­ме­ре фра­зео­ло­гизм стрель­ба из пуш­ки по воро­бьям сни­жа­ет сти­ли­сти­че­ский регистр речи и репре­зен­ти­ру­ет мысль о мни­мой поль­зе тера­пии анти­де­прес­сан­та­ми: создан­ный образ апел­ли­ру­ет к ассо­ци­а­тив­ным меха­низ­мам мыш­ле­ния и акку­му­ли­ру­ет пер­су­а­зив­ные потен­ции контр­ар­гу­мен­та. Идея несоразмерности/неэффективности — пре­об­ла­да­ния потен­ци­аль­но­го вре­да (непред­ска­зу­е­мые и опас­ные послед­ствия) над полез­ны­ми свой­ства­ми (вре­мен­ное облег­че­ние симп­то­мов) — под­черк­ну­та сти­ли­сти­че­ски-сни­жен­ной номи­на­ци­ей (побоч­ки) в соче­та­нии с кван­ти­та­тив­ным пока­за­те­лем-интен­си­фи­ка­то­ром (огром­ное чис­ло).

В тре­тьем при­ме­ре раз­го­вор­ная номи­на­ция шуми­ха сти­ли­сти­че­ски сни­жа­ет ситу­а­цию и под­чер­ки­ва­ет нега­тив­ное вли­я­ние мощ­но­го пото­ка новост­ных сооб­ще­ний, тяго­те­ю­щих к сен­са­ци­он­но­сти, на людей, заин­те­ре­со­ван­ных в реше­нии заяв­лен­ной про­бле­мы: повы­ше­ние сте­пе­ни тре­вож­но­сти ауди­то­рии и чув­ство безыс­ход­но­сти. Гово­ря­щий назы­ва­ет науч­ное откры­тие шуми­хой (то есть событием«пустышкой»: иссле­до­ва­ние не пред­ла­га­ет реше­ние про­бле­мы, одна­ко о фак­те опуб­ли­ко­ва­ния рабо­ты сооб­ща­ют во мно­гих медиа), такое пози­ци­о­ни­ро­ва­ние науч­но­го собы­тия пред­став­ля­ет собой непря­мое воз­ра­же­ние; раз­го­вор­ная окрас­ка язы­ко­вой еди­ни­цы и пере­да­ва­е­мое ей субъ­ек­тив­ное отно­ше­ние сви­де­тель­ству­ют об иро­нич­ной модаль­но­сти высказывания.

Ком­по­зи­ци­он­ная модель несо­по­ста­ви­мых парал­ле­лей обла­да­ет зна­чи­тель­ным мани­пу­ля­тив­ным потен­ци­а­лом вслед­ствие наме­рен­но­го отож­деств­ле­ния несо­об­раз­ных мыс­ли­тель­ных конструктов.

(18) При­ро­ду мно­гих болез­ней уда­ва­лось раз­га­дать лишь тогда, когда от них нахо­ди­ли сред­ство. Напри­мер, цин­га пона­ча­лу каза­лась неве­до­мой зара­зой — пока вра­чи не обра­ти­ли вни­ма­ние, что моря­ки, в рай­он кото­рых вхо­ди­ли кон­крет­ные про­дук­ты (напри­мер, апель­си­ны), цин­гой не боле­ли. Похо­жая исто­рия про­изо­шла с депрес­си­ей: сна­ча­ла появи­лись анти­де­прес­сан­ты, а вслед за ними — тео­рия болез­ни20.

(19) «При­ем пара­це­та­мо­ла может быть поле­зен при голов­ных болях, но вряд ли кто­то будет утвер­ждать, буд­то голов­ные боли вызва­ны недо­стат­ком пара­це­та­мо­ла в моз­гу», — отме­ча­ет Май­кл Блум­фи­лд, руко­во­ди­тель иссле­до­ва­тель­ской груп­пы транс­ля­ци­он­ной пси­хи­ат­рии Коро­лев­ско­го кол­ле­джа Лон­до­на21.

Линг­во­ко­гни­тив­ной осно­вой меха­низ­ма явля­ет­ся нару­ше­ние пара­диг­ма­ти­че­ских отно­ше­ний меж­ду дено­та­та­ми, кото­рые при­над­ле­жат к раз­ным клас­сам и обла­да­ют несо­от­но­си­мой спе­ци­фи­кой, одна­ко вопре­ки явствен­ным раз­ли­чи­ям под­вер­га­ют­ся упо­доб­ле­нию. Иной меха­низм состо­ит в про­из­воль­ном выяв­ле­нии «логи­че­ских» свя­зей меж­ду объ­ек­та­ми, весь­ма дале­ких от логи­че­ских опе­ра­ций, резуль­та­том чего явля­ют­ся под­ме­на поня­тий или их иска­же­ние до абсурдных.

В пер­вом при­ме­ре основ­ным пара­мет­ром, харак­те­ри­зу­ю­щим дан­ные фено­ме­ны как несо­по­ста­ви­мые, ста­но­вит­ся семан­ти­ко-сти­ли­сти­че­ская кате­го­рия тем­по­раль­но­сти. Дено­та­ты отно­сят­ся к раз­ным исто­ри­че­ским эпо­хам, мар­ки­ру­ю­щим вехи раз­ви­тия меди­ци­ны: тем самым выяв­ля­ет­ся про­ти­во­есте­ствен­ный харак­тер суще­ство­ва­ния подоб­но­го пара­док­са в совре­мен­ной про­фес­си­о­наль­ной прак­ти­ке (сна­ча­ла появи­лись анти­де­прес­сан­ты, а вслед за ними — тео­рия болез­ни). Мини­ми­за­ция дистан­ции, объ­еди­ня­ю­щей дено­та­ты депрес­сия и зара­за, поз­во­ля­ет экс­тра­по­ли­ро­вать отри­ца­тель­но-оце­ноч­ные семан­ти­че­ские при­зна­ки раз­го­вор­ной номи­на­ции на меди­цин­ский тер­мин (‘то, что отрав­ля­ет жизнь людям’) и тем самым иро­нич­но его пере­осмыс­лить. Лек­се­ма с атри­бу­тив­ной семан­ти­кой (неве­до­мая) акту­а­ли­зи­ру­ет семан­ти­че­ское поле «таин­ствен­но­сти»: ней­ро­фи­зио­ло­ги­че­ские меха­низ­мы, про­во­ци­ру­ю­щие раз­ви­тие депрес­сии, так и оста­ют­ся загад­кой совре­мен­ной медицины.

Иро­нич­ный модус выска­зы­ва­ния-воз­ра­же­ния ори­ен­ти­ро­ван на кри­ти­че­ское пере­осмыс­ле­ние поло­же­ния серо­то­ни­но­вой тео­рии, свя­зан­но­го с при­е­мом анти­де­прес­сан­тов: уче­ные не име­ют чет­ко­го пред­став­ле­ния о меха­низ­мах раз­ви­тия депрес­сии, одна­ко актив­но попу­ля­ри­зи­ру­ют меди­ка­мен­тоз­ный век­тор терапии.

Во вто­ром при­ме­ре субъ­ект речи экс­тра­по­ли­ру­ет кор­ре­ля­ци­он­ные зави­си­мо­сти, к кото­рым апел­ли­ро­ва­ли созда­те­ли серо­то­ни­но­вой тео­рии (дефи­цит серо­то­ни­на — при­чи­на / депрес­сия — след­ствие), на близ­кое пред­мет­ное поле (дефи­цит пара­це­та­мо­ла — при­чи­на / голов­ные боли — след­ствие) и посред­ством выяв­лен­но­го ало­гиз­ма дис­кре­ди­ти­ру­ет дока­за­тель­ный потен­ци­ал науч­ной гипо­те­зы. Автор реа­ли­зу­ет в ходе аргу­мен­та­ции те же самые логи­че­ские отно­ше­ния, к кото­рым при­бег­ли уче­ные, иссле­до­вав­шие меха­низ­мы депрес­сии, одна­ко резуль­та­том рас­суж­де­ний ста­но­вит­ся не аргу­мен­ти­ро­ван­ная тео­рия, а оче­вид­ное противоречие.

В этом слу­чае наблю­да­ет­ся под­ме­на поня­тий. Субъ­ект речи про­из­воль­но рас­ши­ря­ет интер­пре­та­тив­ные рам­ки тези­са, истин­но­го для кон­крет­ной ситу­а­ции, и про­еци­ру­ет его логи­че­ское обос­но­ва­ние на сопо­став­ля­е­мый кор­ре­лят, кото­рый обла­да­ет соб­ствен­ной (отлич­ной от исход­но­го кон­тек­ста) спе­ци­фи­кой (напри­мер, пара­це­та­мол не явля­ет­ся гор­мо­ном, кото­рый выра­ба­ты­ва­ет­ся в орга­низ­ме чело­ве­ка). Вслед­ствие когни­тив­ных иска­же­ний порож­да­ет­ся пара­ло­гизм, кото­рый ста­но­вит­ся источ­ни­ком коми­че­ско­го пере­осмыс­ле­ния про­бле­мы. Кон­струк­ция вряд ли кто-то будет утвер­ждать репре­зен­ти­ру­ет целе­на­прав­лен­ность рече­во­го пове­де­ния: субъ­ект речи отчет­ли­во осо­зна­ет, что истин­ной интен­ци­ей явля­ет­ся созда­ние ост­ро­ум­но­го (и оче­вид­но­го) пара­док­са, а не выяв­ле­ние дей­стви­тель­ных логи­че­ских отно­ше­ний, свя­зы­ва­ю­щих фено­ме­ны. Вклю­че­ние модаль­но­го сло­ва вряд ли, функ­ци­о­наль­но ори­ен­ти­ро­ван­но­го на выра­же­ние сомне­ния, в пре­де­лы оче­вид­но недву­смыс­лен­ной кон­струк­ции (с явной логи­че­ской ошиб­кой) кон­тра­сти­ру­ет с истин­ным отно­ше­ни­ем авто­ра, кото­рый уве­рен в неоспо­ри­мо­сти и ори­ги­наль­но­сти создан­но­го пара­док­са. Про­ти­во­ре­чие фор­мы (фор­маль­ные мар­ке­ры модаль­но­сти неуве­рен­но­сти) и содер­жа­ния (вера авто­ра в пер­су­а­зив­ный эффект аргу­мен­та) зада­ет иро­ни­че­ский век­тор воз­ра­же­ния. Неопре­де­лен­ное место­име­ние кто-то, явля­ю­ще­е­ся носи­те­лем дейк­ти­че­ской функ­ции (ука­за­ние на объ­ект речи), при неогра­ни­чен­но широ­ком поле интер­пре­та­ции (кто-то — любой чело­век) в дан­ном кон­тек­сте под­ра­зу­ме­ва­ет адре­са­та сооб­ще­ния (кто-то — чита­тель). Автор пред­вос­хи­ща­ет воз­мож­ное воз­ра­же­ние реци­пи­ен­та и дела­ет его почти невоз­мож­ным (неле­по отри­цать оче­вид­ное нару­ше­ние логи­че­ских свя­зей). Иро­нич­ная модаль­ность репли­ки-реак­ции авто­ра (на гипо­те­ти­че­ское сомне­ние-сти­мул адре­са­та) содер­жит импли­цит­ные мар­ке­ры воз­ра­же­ния (вряд ли кто-то будет утвер­ждать / вряд ли чита­тель не согла­сит­ся с этим оче­вид­ным наблю­де­ни­ем), кото­рые спо­соб­ству­ют пре­одо­ле­нию потен­ци­аль­но­го сопро­тив­ле­ния реципиента.

В иссле­ду­е­мом рече­вом мате­ри­а­ле доми­ни­ру­ет сме­шан­ный тип иро­нич­но­го воз­ра­же­ния, кото­рый пред­по­ла­га­ет соче­та­ние несколь­ких линг­ви­сти­че­ских моде­лей и акку­му­ли­ру­ет пер­су­а­зив­ные воз­мож­но­сти выска­зы­ва­ния, содер­жа­ще­го коми­че­ское пере­осмыс­ле­ние науч­ной про­бле­ма­ти­ки в оппо­зи­тив­ной модаль­но­сти. Пер­вый при­мер ком­би­ни­ру­ет сле­ду­ю­щие моде­ли: неточ­ное сло­во­упо­треб­ле­ние + гипер­бо­ли­за­ция + сти­ли­сти­че­ское сни­же­ние, кото­рые уси­ле­ны двой­ным отрицанием.

(20) В этом смыс­ле сотруд­ни­ки Уни­вер­си­тет­ско­го кол­ле­джа Лон­до­на поку­си­лись на свя­тое: в ста­тье в Molecular Psychiatry они пишут, что нет ника­ких серьез­ных дока­за­тельств в поль­зу того, что серо­то­нин име­ет какое-тоотно­ше­ние к депрес­сии22.

Коми­че­ская тональ­ность зада­ет­ся соче­та­ни­ем раз­го­вор­ной лек­се­мы поку­сить­ся (сни­же­ние сти­ли­сти­че­ско­го рисун­ка) и суб­стан­ти­ви­ро­ван­но­го при­ла­га­тель­но­го свя­тое в пере­нос­ном зна­че­нии (шут­ли­вая гипер­бо­ли­за­ция пред­ме­та речи), кото­рое всту­па­ет в про­ти­во­ре­чие с истин­ным отно­ше­ни­ем субъ­ек­та речи (автор оче­вид­но не высту­па­ет сто­рон­ни­ком тео­рии) и порож­да­ет иро­нич­ный модус воз­ра­же­ния. Выбор номи­на­ции свя­тое, обре­та­ю­щей в кон­тек­сте семан­ти­че­ский при­знак ‘вызы­ва­ю­щий пре­уве­ли­чен­ное вни­ма­ние’, объ­ек­ти­ви­ру­ет несо­от­вет­ствие широ­кой попу­ляр­но­сти тео­рии и несо­вер­шен­ства ее аргу­мен­та­тив­но­го потен­ци­а­ла. Кон­струк­ция какое-то отно­ше­ние, вклю­ча­ю­щая место­имен­ное при­ла­га­тель­ное с раз­мы­той семан­ти­кой, пред­став­ля­ет собой отри­ца­ние выяв­лен­ных ранее кор­ре­ля­ци­он­ных зави­си­мо­стей и спо­соб­ству­ет обес­це­ни­ва­нию аргу­мен­та­тив­ной базы тео­рии. Наме­рен­но неточ­ное сло­во­упо­треб­ле­ние демон­стри­ру­ет неже­ла­ние авто­ра углуб­лять­ся в дета­ли кон­цеп­ту­аль­ных поло­же­ний, при­зна­ва­е­мых лож­ны­ми, и харак­те­ри­зу­ет уста­нов­лен­ные уче­ны­ми зако­но­мер­но­сти как сомни­тель­ные. Линей­но пред­ше­ству­ю­щее двой­ное отри­ца­ние нет ника­ких явля­ет­ся экс­пли­цит­ным мар­ке­ром воз­ра­же­ния, кото­рый уси­ли­ва­ет повтор кон­тек­сту­аль­но сино­ни­мич­ных номи­на­ций; неточ­ное сло­во­упо­треб­ле­ние транс­фор­ми­ру­ет дан­ное воз­ра­же­ние в импли­ка­ту­ры, про­ду­ци­ру­ю­щие в интра­тек­сте иро­ни­че­ские смыс­лы. Пер­су­а­зив­ная сила воз­ра­же­ния под­креп­ля­ет­ся кон­струк­ци­я­ми, ука­зы­ва­ю­щи­ми на ком­пе­тент­ность и досто­вер­ность источ­ни­ков, к кото­рым апел­ли­ру­ет субъ­ект речи (сотруд­ни­ки Уни­вер­си­тет­ско­го кол­ле­джа Лон­до­на; в ста­тье в Molecular Psychiatry).

Результаты исследования

На осно­ва­нии типо­вых линг­ви­сти­че­ских осо­бен­но­стей мы обна­ру­жи­ва­ем и типо­ло­ги­зи­ру­ем такие моде­ли иро­нич­но­го воз­ра­же­ния, пре­об­ла­да­ю­щие в сете­вом науч­но-попу­ляр­ном медиатексте.

Пер­вая модель — наме­рен­но неточ­ное сло­во­упо­треб­ле­ние и/или исполь­зо­ва­ние лек­се­мы с раз­мы­той семан­ти­кой. Автор отда­ет пред­по­чте­ние кон­текст­ным сино­ни­мам или сло­вам с широ­ким зна­че­ни­ем; подоб­ный выбор, кото­рый, на пер­вый взгляд, пред­став­ля­ет­ся неумест­ны­ми или неудач­ны­ми, спо­соб­ству­ет осу­ществ­ле­нию истин­ной целе­уста­нов­ки субъ­ек­та речи — иро­ни­зи­ро­ва­нию над ситуацией.

Вто­рая модель — вклю­че­ние субъ­ек­тив­ных модус­ных мар­ке­ров с семан­ти­кой эпи­сте­мо­ло­ги­че­ской неопре­де­лен­но­сти или лек­сем с субъ­ек­тив­ной семан­ти­кой. Рефлек­си­вы, выра­жа­ю­щие неуве­рен­ность позна­ю­ще­го субъ­ек­та в дока­за­тель­ном потен­ци­а­ле или цен­но­сти науч­ных резуль­та­тов, а так­же сло­ва, акту­а­ли­зи­ру­ю­щие лич­ност­но окра­шен­ные кон­цеп­ты (вина, долг и т. д.), под­спуд­но под­тал­ки­ва­ют адре­са­та к мыс­ли о воз­мож­ном несо­от­вет­ствии полу­чен­ной инфор­ма­ции истин­ной науч­ной кар­тине; отказ от вклю­че­ния это­го фраг­мен­та зна­ния в полот­но общих науч­ных воззрений.

Тре­тья модель — неод­но­крат­ный повтор номи­на­ции и/или контекстуально 

сино­ни­мич­ных коре­фе­рент­ных номи­на­тив­ных еди­ниц. Регу­ляр­ное вос­про­из­ве­де­ние линг­ви­сти­че­ской еди­ни­цы на огра­ни­чен­ном тек­сто­вом фраг­мен­те созда­ет эффект остра­не­ния и спо­соб­ству­ет акти­ви­за­ции кри­ти­че­ско­го мыш­ле­ния адре­са­та — сомне­нию в пред­ла­га­е­мых интерпретациях.

Чет­вер­тая модель — акцентуация/гиперболизация. Дове­де­ние изоб­ра­жа­е­мой ситу­а­ции до абсур­да или гипер­фо­кус на несо­об­раз­ных и про­ти­во­ре­чи­вых дета­лях про­во­ци­ру­ют кри­ти­че­ский пере­смотр науч­ных воззрений.

Пятая модель — сти­ли­сти­че­ское сни­же­ние ком­му­ни­ка­тив­ной ситу­а­ции — ори­ен­ти­ро­ва­на на пере­ме­ще­ние объ­ек­та из фоку­са науч­ной ком­му­ни­ка­ции в рам­ки оби­ход­но-раз­го­вор­но­го дис­кур­са; путем упро­ще­ния фор­мы пере­да­чи зна­ния его цен­ность под­вер­га­ет­ся сомнению.

Шестая модель — про­ве­де­ние несо­по­ста­ви­мых парал­ле­лей. Абсур­ди­за­ция науч­но­го откры­тия посред­ством срав­не­ния с апри­ор­но несо­по­ста­ви­мы­ми объ­ек­та­ми созда­ет впе­чат­ле­ние оче­вид­ной лож­но­сти пути реше­ния проблемы.

Пред­ло­жен­ные моде­ли с раз­ной частот­но­стью встре­ча­ют­ся не толь­ко в интра­тек­сте, на изу­че­нии кото­ро­го сфо­ку­си­ро­ва­но наше вни­ма­ние в дан­ной рабо­те, но и в пара­тек­сто­вом и мета­тек­сто­вом ком­по­нен­тах сете­во­го науч­но-попу­ляр­но­го меди­а­тек­ста, что тре­бу­ет даль­ней­ше­го изучения.

Выводы

На осно­ве резуль­та­тов ана­ли­за выяв­лен­ных линг­ви­сти­че­ских моде­лей мож­но заклю­чить, что функ­ци­о­наль­ное назна­че­ние иро­нич­но­го воз­ра­же­ния в науч­но-попу­ляр­ных сете­вых меди­а­текстах заклю­ча­ет­ся в рас­кры­тии контр­дово­дов и контр­ар­гу­мен­тов посред­ством оппо­зи­тив­ной насы­щен­но­сти смыс­ло­вых ком­по­нен­тов, замас­ки­ро­ван­ных иро­ни­че­ски­ми «насло­е­ни­я­ми» с целью при­да­ния выска­зы­ва­нию интер­пре­та­тив­ной ослож­нен­но­сти. Такой спо­соб экс­пли­ка­ции резуль­та­тов позна­ва­тель­ной дея­тель­но­сти обла­да­ет необ­хо­ди­мой эмфа­ти­че­ской силой и мно­го­слой­ной струк­тур­ной орга­ни­за­ци­ей, кото­рая пред­став­ля­ет­ся наи­бо­лее реле­вант­ной для пре­па­ри­ро­ва­ния и осмыс­ле­ния слож­ных и про­ти­во­ре­чи­вых объ­ек­тов вне­язы­ко­вой дей­стви­тель­но­сти — нере­шен­ных и акту­аль­ных про­блем совре­мен­ной нау­ки. Иро­нич­ное воз­ра­же­ние в науч­но-попу­ляр­ном гипер­ме­ди­а­тек­сте — это интер­пре­та­тив­но ослож­нен­ное рече­вое дей­ствие, при­зна­ва­е­мое клю­че­вым эта­пом орга­ни­за­ции и раз­ви­тия про­дук­тив­но­го науч­но-попу­ляр­но­го диа­ло­га посред­ством отри­ца­ния пред­ше­ству­ю­щих пред­став­ле­ний и пред­ло­же­ния ново­го зна­ния с обос­но­ва­ни­ем его целе­со­об­раз­но­сти; обрам­ля­ю­щие воз­ра­же­ние импли­цит­ные мета­тек­сто­вые мар­ке­ры оппо­зи­тив­но­сти спо­соб­ству­ют акту­а­ли­за­ции ретро­спек­тив­но-про­спек­тив­ных свя­зей и запус­ка­ют про­ду­ци­ро­ва­ние иро­ни­че­ских праг­масмыс­лов, обслу­жи­ва­ю­щих иерар­хию интен­ций субъ­ек­та речи; пред­став­лен­ные пара­мет­ры рас­ши­ря­ют воз­мож­но­сти рас­про­стра­не­ния и интер­пре­та­ции науч­ной информации.

Клю­че­вы­ми харак­те­ри­сти­ка­ми иро­нич­но­го воз­ра­же­ния в науч­но-попу­ляр­ном сек­то­ре гипер­ме­ди­а­тек­ста, явля­ю­щи­ми­ся осно­вой его линг­ви­сти­че­ской иден­тич­но­сти, пред­став­ля­ют­ся: широ­кий эври­сти­че­ский потен­ци­ал рече­во­го дей­ствия; отра­же­ние дина­ми­че­ско­го раз­ви­тия эпи­сте­мо­ло­ги­че­ской модаль­но­сти (пере­ход от гипо­те­тич­но­сти к эпи­сте­мо­ло­ги­че­ской опре­де­лен­но­сти); кри­ти­че­ское пере­осмыс­ле­ние вне­язы­ко­вых ситу­а­ций; вовле­че­ние адре­са­та в про­цесс сомыш­ле­ния посред­ством бога­то­го арсе­на­ла линг­ви­сти­че­ских инстру­мен­тов сти­му­ли­ро­ва­ния интел­лек­ту­аль­ной актив­но­сти; дис­кус­си­он­ный харак­тер; интер­пре­та­тив­ная вари­а­тив­ность. Резуль­та­ты иден­ти­фи­ка­ции и систе­ма­ти­за­ции пре­об­ла­да­ю­щих линг­ви­сти­че­ских моде­лей иро­нич­но­го воз­ра­же­ния в науч­но-попу­ляр­ном сете­вом меди­а­тек­сте на осно­ве повто­ря­ю­щих­ся язы­ко­вых мар­ке­ров харак­те­ри­зу­ют тра­ек­то­рии раз­ви­тия науч­но­го зна­ния и доми­ни­ру­ю­щие век­то­ры обще­ствен­но­го осмыс­ле­ния свя­зан­ной с ним про­бле­ма­ти­ки. Выяв­лен­ные в ходе иссле­до­ва­ния линг­ви­сти­че­ские моде­ли мар­ки­ру­ют сдвиг в систе­ме науч­ных взгля­дов о депрес­сив­ном рас­строй­стве и маги­страль­ные направ­ле­ния осмыс­ле­ния свя­зан­ной с назрев­шим гно­сео­ло­ги­че­ским кри­зи­сом проблематики.

1 «А в дей­стви­тель­но­сти все не так, как на самом деле!» (2023). Нау­ка и жизнь. Элек­трон­ный ресурс https://​www​.nkj​.ru/​n​e​w​s​/​4​7​2​68/.

2 The Myth of the Chemical Imbalance: What Causes Depression? Lost Connections Summary Part 1. Therapy in a Nutshell (2023). YouTube. Элек­трон­ный ресурс https://​www​.youtube​.com/​w​a​t​c​h​?​v​=​T​r​1​s​O​J​n​8​Z​1​Y​&​t​=​19s; Depression recovery. Dr. Tracey Marks (2023). YouTube. Элек­трон­ный ресурс https://​www​.youtube​.com/​w​a​t​c​h​?​v​=​3​r​1​v​z​2​M​L​-​H​I​&​t​=​1​88s.

3 Серо­то­нин отде­ля­ют от депрес­сии (2022). Нау­ка и жизнь. Элек­трон­ный ресурс https://​www​.nkj​.ru/​n​e​w​s​/​4​4​8​96/.

4 Не гор­мон сча­стья. Поче­му депрес­сию непра­виль­но объ­яс­нять низ­ким серо­то­ни­ном (2022). ТАСС. Элек­трон­ный ресурс https://​nauka​.tass​.ru/​n​a​u​k​a​/​1​5​3​6​0​567.

5 Там же.

6 «А в дей­стви­тель­но­сти все не так, как на самом деле!» (2023). Нау­ка и жизнь. Элек­трон­ный ресурс https://m.nkj.ru/news/47268/.

7 Похо­же, депрес­сия не свя­за­на с низ­ким уров­нем серо­то­ни­на (2022). XXII век. Элек­трон­ный ресурс https://​22century​.ru/​m​e​d​i​c​i​n​e​-​a​n​d​-​h​e​a​l​t​h​/​1​1​0​110.

8 Там же.

9 Рево­лю­ция в пони­ма­нии депрес­сии: про­дол­жать ли при­ни­мать анти­де­прес­сан­ты? (2022) Psychologies. Элек­трон­ный ресурс https://​www​.psychologies​.ru/​a​r​t​i​c​l​e​s​/​r​e​v​o​l​y​u​c​i​y​a​-​v​-​p​o​n​i​m​a​n​i​i​-​d​e​p​r​e​s​s​i​i​-​p​r​o​d​o​l​z​h​a​t​-​l​i​-​p​r​i​n​i​m​a​t​-​a​n​t​i​d​e​p​r​e​s​s​a​nty.

10 Серо­то­нин пере­ста­ли винить в раз­ви­тии депрес­сии (2022). N+1. Элек­трон­ный ресурс https://​nplus1​.ru/​n​e​w​s​/​2​0​2​2​/​0​7​/​2​0​/​n​o​-​s​e​r​o​t​o​nin.

11 Не гор­мон сча­стья. Поче­му депрес­сию непра­виль­но объ­яс­нять низ­ким серо­то­ни­ном (2022). ТАСС. Элек­трон­ный ресурс https://​nauka​.tass​.ru/​n​a​u​k​a​/​1​5​3​6​0​567.

12 «А в дей­стви­тель­но­сти все не так, как на самом деле!» (2023). Нау­ка и жизнь. Элек­трон­ный ресурс https://m.nkj.ru/news/47268/.

13 Серо­то­нин отде­ля­ют от депрес­сии (2024). Нау­ка и жизнь. Элек­трон­ный ресурс https://​www​.nkj​.ru/​n​e​w​s​/​4​4​8​96/.

14 Не гор­мон сча­стья. Поче­му депрес­сию непра­виль­но объ­яс­нять низ­ким серо­то­ни­ном (2022). ТАСС. Элек­трон­ный ресурс https://​nauka​.tass​.ru/​n​a​u​k​a​/​1​5​3​6​0​567.

15 Рево­лю­ция в пони­ма­нии депрес­сии: про­дол­жать ли при­ни­мать анти­де­прес­сан­ты? (2022). Psychologies. Элек­трон­ный ресурс https://​www​.psychologies​.ru/​a​r​t​i​c​l​e​s​/​r​e​v​o​l​y​u​c​i​y​a​-​v​-​p​o​n​i​m​a​n​i​i​-​d​e​p​r​e​s​s​i​i​-​p​r​o​d​o​l​z​h​a​t​-​l​i​-​p​r​i​n​i​m​a​t​-​a​n​t​i​d​e​p​r​e​s​s​a​nty.

16 Серо­то­нин пере­ста­ли винить в раз­ви­тии депрес­сии. N+1. Элек­трон­ный ресурс https://​nplus1​.ru/​n​e​w​s​/​2​0​2​2​/​0​7​/​2​0​/​n​o​-​s​e​r​o​t​o​nin.

17 «А в дей­стви­тель­но­сти все не так, как на самом деле!» (2023). Нау­ка и жизнь. Элек­трон­ный ресурс https://m.nkj.ru/news/47268/.

18 Не гор­мон сча­стья. Поче­му депрес­сию непра­виль­но объ­яс­нять низ­ким серо­то­ни­ном (2022). ТАСС. Элек­трон­ный ресурс https://​nauka​.tass​.ru/​n​a​u​k​a​/​1​5​3​6​0​567.

19 Рево­лю­ция в пони­ма­нии депрес­сии: про­дол­жать ли при­ни­мать анти­де­прес­сан­ты? (2022). Psychologies. Элек­трон­ный ресурс https://​www​.psychologies​.ru/​a​r​t​i​c​l​e​s​/​r​e​v​o​l​y​u​c​i​y​a​-​v​-​p​o​n​i​m​a​n​i​i​d​e​p​r​e​s​s​i​i​-​p​r​o​d​o​l​z​h​a​t​-​l​i​-​p​r​i​n​i​m​a​t​-​a​n​t​i​d​e​p​r​e​s​s​a​nty.

20 Не гор­мон сча­стья. Поче­му депрес­сию непра­виль­но объ­яс­нять низ­ким серо­то­ни­ном (2022). ТАСС. Элек­трон­ный ресурс https://​nauka​.tass​.ru/​n​a​u​k​a​/​1​5​3​6​0​567.

21 Там же.

22 Серо­то­нин отде­ля­ют от депрес­сии (2022). Нау­ка и жизнь. Элек­трон­ный ресурс: https://​www​.nkj​.ru/​n​e​w​s​/​4​4​8​96/.

Ста­тья посту­пи­ла в редак­цию 18 авгу­ста 2023 г.;
реко­мен­до­ва­на к печа­ти 26 нояб­ря 2023 г.

© Санкт-Петер­бург­ский госу­дар­ствен­ный уни­вер­си­тет, 2024

Received: August 18, 2023
Accepted: November 26, 2023