Проект «поворота» сибирских рек: динамика презентации в текстах советских СМИ

Постановка проблемы

Акту­аль­ность мате­ри­а­лов одной из самых извест­ных вслед­ствие остро­ты, про­дол­жи­тель­но­сти, обще­ствен­ной зна­чи­мо­сти пуб­лич­ных поле­мик сего­дня опре­де­ля­ет­ся несколь­ки­ми обсто­я­тель­ства­ми. Во-пер­вых, зна­чи­тель­но­стью исто­ри­че­ско­го опы­та науч­но-попу­ляр­ной жур­на­ли­сти­ки, кото­рая опре­де­ля­ет­ся его про­дол­жа­ю­щим­ся тех­но­ло­ги­че­ским вли­я­ни­ем на совре­мен­ный про­цесс нала­жи­ва­ния «пло­до­твор­но­го вза­и­мо­дей­ствия науч­но­го сооб­ще­ства и СМИ» [Коло­ев 2012: 146] и не менее оче­вид­ной необ­хо­ди­мо­стью вос­ста­нов­ле­ния куль­ту­ры несо­гла­сия, без чего немыс­ли­мо раз­ви­тие граж­дан­ско­го обще­ства, фор­ми­ро­ва­ние кри­ти­че­ско­го мыш­ле­ния. Во-вто­рых, гео­по­ли­ти­че­ски­ми, эко­но­ми­че­ски­ми вызо­ва­ми, свя­зан­ны­ми с под­го­тов­лен­ным ныне ана­ло­гич­ным по сути рос­сий­ско­ки­тай­ским про­ек­том и воз­ник­ши­ми в нача­ле ХХ в. попыт­ка­ми реани­ми­ро­вать совет­ский сибир­ско-ази­ат­ский вари­ант (С. Г. Кара-Мур­за, Н. А. Лебе­де­ва и др.). Важ­но, что при обсуж­де­нии новых пла­нов совре­мен­ных мас­сме­диа в сего­дняш­них соци­аль­но-поли­ти­че­ских усло­ви­ях про­ис­хо­дит рас­ши­ре­ние про­бле­ма­ти­ки пуб­лич­ных дис­кус­сий. Сего­дня «стра­сти по воде» кипят, так как она явля­ет­ся одним из глав­ных стра­те­ги­че­ских ресур­сов, кото­рый нуж­да­ет­ся в пере­рас­пре­де­ле­нии и эффек­тив­ном исполь­зо­ва­нии, при этом про­ис­хо­дит обнов­ле­ние и смыс­ло­вой струк­ту­ры, и рече­вой фор­мы соот­вет­ству­ю­ще­го сег­мен­та науч­но-попу­ляр­но­го дискурса.

Наша цель — выяв­ле­ние фак­то­ров, вли­я­ю­щих на спе­ци­фи­ку пре­зен­та­ции науч­ной идеи в СМИ: на меха­низ­мы фор­ми­ро­ва­ния транс­ли­ру­е­мых смыс­лов и выбор мар­ке­ров возражения.

Эмпи­ри­че­ская база иссле­до­ва­ния — пуб­ли­ка­ции в СМИ 1950–1980‑х годов, посвя­щен­ные одно­му из мас­штаб­ней­ших замыс­лов позд­ней совет­ской эпо­хи — так назы­ва­е­мо­му пла­ну «пово­ро­та сибир­ских рек» в Казах­стан и Сред­нюю Азию, над созда­ни­ем кото­ро­го рабо­та­ли в СССР несколь­ко науч­ных инсти­ту­тов. Основ­ной прин­цип фор­ми­ро­ва­ния эмпи­ри­че­ской базы — прин­цип репре­зен­та­тив­ной выборки.

Тео­ре­ти­ко-мето­до­ло­ги­че­ские осно­ва­ния ана­ли­ти­че­ско­го под­хо­да были раз­ра­бо­та­ны наши­ми пред­ше­ствен­ни­ка­ми при фор­ма­ти­ро­ва­нии когни­тив­но­го под­хо­да к изу­че­нию ком­му­ни­ка­тив­но­го вза­и­мо­дей­ствия субъ­ек­тов речи.

При созда­нии ана­ли­ти­че­ско­го алго­рит­ма исполь­зо­ва­лись инстру­мен­ты медиа­ри­то­ри­ки [Гри­ша­ни­на-Мош­ки­на 2021], эле­мен­ты совре­мен­ных мето­дик сти­ли­сти­че­ско­го ана­ли­за меди­а­тек­ста, кото­рые были раз­ра­бо­та­ны в рам­ках кри­ти­ки медиа­ре­чи как «поли­дис­ци­пли­нар­но­го раз­ви­тия медиа­линг­ви­сти­ки» [Дус­ка­е­ва, Цве­то­ва 2020: 353], «инте­гра­тив­но­го интен­ци­о­наль­но­го мето­да опи­са­ния» медиа­сти­ли­сти­ки [Клу­ши­на 2018: 2]. Уде­ля­лось осо­бое вни­ма­ние целям и зада­чам созда­те­лей ана­ли­зи­ру­е­мых меди­а­тек­стов; соци­аль­но­му, про­фес­си­о­наль­но­му ста­ту­су субъ­ек­тов речи; нако­нец, спе­ци­фи­ке исполь­зо­ва­ния раз­ных эле­мен­тов язы­ко­вой систе­мы [Дус­ка­е­ва 2018: 9]. Локаль­но при­ме­нял­ся при­ем сло­вар­ной иден­ти­фи­ка­ции, но доми­ни­ро­вал при­ем интро­спек­ции, пред­по­ла­га­ю­щий исполь­зо­ва­ние резуль­та­тов само­ре­флек­сии иссле­до­ва­те­лей как носи­те­лей язы­ка по пово­ду того или ино­го рече­во­го явления.

История вопроса

Модер­ни­за­ци­он­ные про­цес­сы в науч­но-попу­ляр­ном медиа­дис­кур­се рас­смат­ри­ва­ют­ся совре­мен­ны­ми иссле­до­ва­те­ля­ми мно­го­сто­ронне, преж­де все­го в кон­тек­сте исто­рии рос­сий­ской науч­но-попу­ляр­ной жур­на­ли­сти­ки (Е. А. Лаза­ре­вич, А. Г. Вага­нов, А. И. Ако­пов, В. А. Рара­фо­но­ва, Ю. Б. Бала­шо­ва и др.). Кро­ме того, допол­ня­ют­ся «поня­тие и функ­ци­о­нал науч­ных ком­му­ни­ка­ций в совре­мен­ной медиа­сре­де», изу­ча­ет­ся транс­фор­ма­ция инстру­мен­тов и кана­лов науч­ных ком­му­ни­ка­ций, стра­те­гий про­дви­же­ния науч­но­го кон­тен­та [Тель­но­ва 23: 6–7]. В этом направ­ле­нии иссле­до­ва­ний доми­ни­ру­ю­щим мож­но счи­тать вни­ма­ние уче­ных к «дис­кур­сив­ным осо­бен­но­стям совре­мен­ных науч­ных меди­а­тек­стов» [Полон­ский 2023], преж­де все­го к науч­ной интер­нет-ком­му­ни­ка­ции [Коже­мя­кин 2023].

Мощ­ный поток науч­ных работ фор­ми­ру­ет­ся в рус­ле совре­мен­ной медиа­линг­ви­сти­ки, иссле­ду­ю­щей весь­ма зна­чи­тель­ный спектр науч­ных про­блем от выяв­ле­ния «основ­ных направ­ле­ний попу­ля­ри­за­ции нау­ки в мас­сме­диа» [Дус­ка­е­ва 2023a: 220], пости­же­ния спе­ци­фи­ки совре­мен­ной науч­ной попу­ля­ри­за­ции [Рыса­ко­ва 2022] до пости­же­ния прин­ци­пов язы­ко­вой интер­пре­та­ции науч­но­го зна­ния в СМИ [Бол­ды­рев, Ефи­мен­ко 2022], выяв­ле­ния осо­бен­но­стей тех­но­ло­гий диа­ло­ги­за­ции науч­но-попу­ляр­ной ком­му­ни­ка­ции (Е. В. Выров­це­ва, А. А. Малы­шев, Е. А. Щег­ло­ва, Л. Ю. Ива­но­ва, Е. Ю. Лебе­дин­ская и др.) [Дус­ка­е­ва 2023б].

Анализ материала

Ком­му­ни­ка­тив­ная тра­ек­то­рия заин­те­ре­со­вав­ше­го нас спо­ра про­тив­ни­ков и сто­рон­ни­ков мега­про­ек­та ХХ в. пред­став­ле­на несколь­ки­ми поле­ми­че­ски­ми цик­ла­ми. Спе­ци­фи­ка каж­до­го цик­ла в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни опре­де­ля­ет­ся струк­ту­рой и ста­ту­сом субъ­ек­та ком­му­ни­ка­ции, его ком­му­ни­ка­тив­ны­ми зада­ча­ми, сте­пе­нью опо­ры на науч­ные осно­ва­ния, рече­вы­ми тех­ни­ка­ми возражения.

Ини­ци­а­то­ром поле­ми­ки сего­дня пред­ла­га­ет­ся счи­тать киев­ско­го инже­не­ра Яко­ва Дем­чен­ко, кото­рый в 1868 г. подал в Импе­ра­тор­ское рус­ское гео­гра­фи­че­ское обще­ство бро­шю­ру «О навод­не­нии Ара­ло-Кас­пий­ской низ­мен­но­сти для улуч­ше­ния кли­ма­та при­ле­жа­щих стран». В 1871 г. юно­ше­ская идея была оформ­ле­на в более серьез­ной рабо­те «О кли­ма­те Рос­сии», а затем обсуж­да­лась. Но обще­ствен­ное мне­ние ква­ли­фи­ци­ро­ва­ло идею как безум­ную¹, т. е. в дан­ном кон­тек­сте «глу­пую, шаль­ную, без­рас­суд­ную» [Даль 1955: 77]. В выс­шей сте­пе­ни эмо­ци­о­наль­ная оцен­ка ста­ла мар­ке­ром огуль­но­го отри­ца­ния, кото­рое фор­ма­ти­ро­ва­ло пози­цию оппо­нен­тов Я. Дем­чен­ко. Самую извест­ную сар­ка­сти­че­скую по тональ­но­сти рецен­зию опуб­ли­ко­ва­ли попу­ляр­ные в XIX в. дело­вые «Бир­же­вые ведо­мо­сти». Автор посо­ве­то­вал моло­до­му уче­но­му вло­жить свой гоно­рар в реа­ли­за­цию про­ек­та. Этот совет заме­нил эко­но­ми­че­ское обос­но­ва­ние воз­ра­же­ния про­тив идеи, о кото­рой несколь­ко деся­ти­ле­тий не вспо­ми­на­ли. Совре­мен­ный жур­на­лист Д. Оку­нев утвер­жда­ет, что про­ект Я. Дем­чен­ко обсуж­дал­ся в выс­ших эше­ло­нах совет­ской вла­сти толь­ко в 1920‑х годах, когда совет­ское госу­дар­ство увлек­лось про­ек­та­ми гло­баль­но­го пере­устрой­ства мира, поко­ре­ния при­ро­ды. Основ­ной при­чи­ной воз­вра­ще­ния к отверг­ну­той когда-то идее стал общий пафос эпо­хи. Но далее обсуж­де­ний в пра­ви­тель­ствен­ных кулу­а­рах, кото­рые не были задо­ку­мен­ти­ро­ва­ны, тогда дело не пошло.

После­во­ен­ное воз­вра­ще­ние к про­ек­ту мог­ло бы состо­ять­ся в 1948 г. в кон­тек­сте реа­ли­за­ции «Ста­лин­ско­го пла­на пре­об­ра­зо­ва­ния при­ро­ды», пред­по­ла­гав­ше­го воз­вра­ще­ние к науч­ным иде­ям, все­го несколь­ко деся­ти­ле­тий назад казав­шим­ся фан­та­сти­че­ски­ми. Это было вре­мя реа­ли­за­ции сме­лых и мас­штаб­ных замыс­лов, устрем­лен­ных в пре­крас­ное буду­щее. Напри­мер, имен­но в после­во­ен­ные деся­ти­ле­тия была при­ня­та к вопло­ще­нию дав­няя меч­та Васи­лия Доку­ча­е­ва о лесо­по­ло­сах (1903), все­рьез обсуж­дал­ся план Мит­ро­фа­на Давы­до­ва о созда­нии Сибир­ско­го моря на Ирты­ше (нача­ло 1950‑х), идея Пет­ра Бори­со­ва о соору­же­нии пло­ти­ны в Берин­го­вом про­ли­ве (конец 1950‑х)². Поме­ша­ло нега­тив­ное отно­ше­ние Ста­ли­на, по утвер­жде­нию Б. Сар­но­ва [Сар­нов 2004], кото­рое мог­ло быть свя­за­но с наме­ре­ни­ем вождя осу­шить Кас­пий для добы­чи неф­ти. Допод­лин­но извест­но одно: Ста­лин оста­вил без вни­ма­ния даже соот­вет­ству­ю­щее обра­ще­ние ака­де­ми­ка В. А. Обру­че­ва, зна­ме­ни­то­го гео­гра­фа, путе­ше­ствен­ни­ка, писа­те­ля, попу­ля­ри­за­то­ра нау­ки, лау­ре­а­та двух Ста­лин­ских пре­мий. Хотя в 1946–1954 гг. боль­шая груп­па инже­не­ров Гид­ро­энер­го­про­ек­та — чело­век сорок — раз­ра­бо­та­ла план оро­ше­ния Ара­ло-Кас­пий­ской впа­ди­ны вода­ми рек Ени­сея и Оби на пло­ща­ди в 50 млн га [Давы­дов 1961: 20]. Науч­ная идея, кото­рую на этот раз под­дер­жал авто­ри­тет­ный уче­ный, уже во вто­рой раз не ста­ла объ­ек­том откры­той науч­ной поле­ми­ки. Идея была реани­ми­ро­ва­на и запу­ще­на для обще­ствен­но­го обсуж­де­ния в СМИ в 1959 г. после ХХI съез­да КПСС. Пер­вый тех­ни­ко-эко­но­ми­че­ский доклад опуб­ли­ко­ва­ла «Эко­но­ми­че­ская газе­та» (21 фев­ра­ля 1961 г.). Один из наи­бо­лее извест­ных и успеш­ных про­ек­тов по реа­ли­за­ции постав­лен­ных в докла­де науч­но-тех­ни­че­ских задач пред­ста­вил в «Тех­ни­ке моло­де­жи» инже­нер М. М. Давы­дов, раз­ра­бо­тав­ший соб­ствен­ный про­ект исполь­зо­ва­ния части водо­сто­ка рек Оби и Ени­сея в Ара­ло-Кас­пий­ской низ­мен­но­сти. В науч­но-попу­ляр­ной пре­зен­та­ции про­ек­та было дано его опи­са­ние «в общих чер­тах», содер­жа­лась инфор­ма­ция об основ­ных поле­ми­че­ских темах:

• вокруг двух вари­ан­тов трасс маги­страль­ных кана­лов (Южно­го и Север­но­го»), пла­на созда­ния Сибир­ско­го моря и кана­ла через Тур­гай­ские ворота;
• свя­зан­ных с необ­хо­ди­мо­стью изоб­ре­те­ния спо­со­бов борь­бы с высы­ха­ни­ем Араль­ско­го моря;
• о про­бле­ме «дело­во­го вос­при­я­тия» воды, реше­ние кото­рой тре­бо­ва­ло обнов­ле­ния мно­гих тех­но­ло­ги­че­ских про­цес­сов, кото­рые без воды нель­зя осуществить.

В пол­ном соот­вет­ствии с реша­е­мы­ми авто­ром ком­му­ни­ка­тив­ны­ми зада­ча­ми (инфор­ми­ро­ва­ние и разъ­яс­не­ние) в ста­тье-пре­зен­та­ции сво­е­го про­ек­та М. М. Давы­дов исполь­зу­ет ста­ти­сти­ку; про­стые схе­мы, визу­а­ли­зи­ру­ю­щие наме­чен­ные пре­об­ра­зо­ва­ния, исполь­зу­е­мые авто­ром ста­тьи как сред­ство «управ­ле­ния вни­ма­ни­ем» (Е. А. Коже­мя­кин) адре­сан­та; вопрос­но-ответ­ные кон­струк­ции, откры­ва­ю­щие абза­цы, пред­став­ля­ю­щие каж­дый новый эле­мент смыс­ло­вой струк­ту­ры публикации

[Берд­ник 1983: 61]. Судя по доступ­ной рече­вой фор­ме, автор ста­тьи пытал­ся при­влечь вни­ма­ние широ­кой чита­тель­ской ауди­то­рии к про­ек­ту, пред­ла­гал его эко­но­ми­че­ское обоснование.

Важ­но отме­тить, что автор-инже­нер обо­зна­ча­ет несколь­ко про­блем­ных зон, воз­ни­ка­ю­щих при реа­ли­за­ции про­ек­та. Эта часть его пуб­ли­ка­ции была адре­со­ва­на про­фес­си­о­на­лам, про­во­ци­ро­ва­ла раз­ви­тие науч­но-тех­ни­че­ской мыс­ли, т. е. побуж­да­ла уче­ных дей­ство­вать по вполне опре­де­лен­ной про­грам­ме: Нуж­но искать новые мето­ды охла­жде­ния, исполь­зуя место воды воз­дух, вно­сить изме­не­ния в тех­но­ло­ги­че­ские про­цес­сы про­из­вод­ства, бороть­ся с утеч­кой в систе­мах водо­снаб­же­ния и кана­ли­за­ции <…> за чисто­ту воды в реч­ных систе­мах [Давы­дов 1961: 21]. Но на этом эта­пе, как сви­де­тель­ству­ет М. И. Бров­чен­ко, ком­му­ни­ка­тив­ное доми­ни­ро­ва­ние демон­стри­ро­ва­ли пред­ста­ви­те­ли адми­ни­стра­тив­но-пар­тий­ной систе­мы, кото­рые реша­ли судь­бу науч­ной идеи, преж­де все­го на пле­ну­мах ЦК КПСС, на все­со­юз­ных сове­ща­ни­ях в Таш­кен­те, Алма-Ате, Москве, Ново­си­бир­ске. По сути, в мейн­стри­ме обсуж­де­ния ока­за­лась закры­тая поле­ми­ка, ини­ци­а­то­ры кото­рой руко­вод­ство­ва­лись адми­ни­стра­тив­но-поли­ти­че­ски­ми инте­ре­са­ми. Как утвер­жда­ет тот же Д. Оку­нев, «глав­ны­ми тол­ка­ча­ми» про­ек­та на этом эта­пе был Ш. Раши­дов, пер­вый сек­ре­тарь Ком­пар­тии Узбе­ки­ста­на, отве­ча­ю­щий на важ­ней­шую ста­тью совет­ско­го экс­пор­та — хло­пок. На его сто­роне, кро­ме инже­не­ров-гид­ро­лов, были физи­ки-атом­щи­ки, кон­ку­ри­ро­вав­шие с нача­ла холод­ной вой­ны с аме­ри­кан­ски­ми стро­и­те­ля­ми Цен­траль­но-Ари­зон­ско­го кана­ла, пред­по­ла­гав­шие созда­вать новую вод­ную систе­му с исполь­зо­ва­ни­ем 250 направ­лен­ных ядер­ных взры­вов малой мощ­но­сти. Д. В. Воро­бьев счи­та­ет, что защит­ни­кам про­ек­та преж­де все­го меша­ли меж­от­рас­ле­вые кон­флик­ты и борь­ба меж­ду цен­тром и реги­о­на­ми³. В закры­той дис­кус­сии сто­рон­ни­ки идеи побе­ди­ли: в сере­дине 1960‑х в раз­ви­тие фор­ми­ру­ю­щей­ся ком­му­ни­ка­тив­ной тра­ек­то­рии, про­дви­га­ю­щей дав­но созре­вав­шую в науч­ном дис­кур­се идею, был сде­лан сле­ду­ю­щий шаг: было при­ня­то реше­ние раз­ра­бо­тать план пере­рас­пре­де­ле­ния сто­ка вод [Бров­чен­ко 2017: 104]. Толь­ко 24 мая 1968 г. вышло поста­нов­ле­ние ЦК КПСС и Сов­ми­на № 612 «О пер­спек­ти­вах раз­ви­тия мели­о­ра­ции земель, регу­ли­ро­ва­ния и пере­рас­пре­де­ле­ния сто­ка рек в 1971–1988». Как след­ствие, несколь­ко науч­ных кол­лек­ти­вов нача­ли раз­ра­ба­ты­вать необ­хо­ди­мые для реа­ли­за­ции постав­лен­ных задач про­ек­ты, не при­вле­кая к сво­ей рабо­те обще­ствен­но­го внимания.

Клас­си­фи­ци­ру­ю­щая интер­пре­та­ция про­ек­та была пред­ло­же­на на XXV съез­де КПСС после обо­зна­че­ния при­о­ри­те­тов госу­дар­ствен­ной эко­но­ми­че­ской поли­ти­ки в докла­де Гене­раль­но­го сек­ре­та­ря ЦК КПСС Л. И. Бреж­не­ва. «Пер­во­оче­ред­ной зада­чей оста­ет­ся уско­ре­ние науч­но-тех­ни­че­ско­го про­грес­са»,⁴ — заявил Ген­сек. Далее про­зву­чал важ­ный ком­мен­та­рий, кото­рый в после­съез­дов­ской поле­ми­ке будет исполь­зо­вать­ся как оце­ноч­ный камер­тон: «Мож­но и нуж­но обла­го­ра­жи­вать при­ро­ду, помо­гать при­ро­де пол­нее рас­кры­вать ее жиз­нен­ные силы»⁵. Здесь же были обо­зна­че­ны клю­че­вые ком­му­ни­ка­то­ры при обсуж­де­нии дан­ной про­бле­ма­ти­ки — ака­де­ми­че­ские инсти­ту­ты, мини­стер­ства и ведом­ства как авто­ры одно­го из про­грамм­ных доку­мен­тов — «Ком­плекс­ной про­грам­мы науч­но-тех­ни­че­ско­го про­грес­са и его соци­аль­но-эко­но­ми­че­ских послед­ствий на 1976–1990 годы». В докла­де пред­се­да­те­ля Сове­та мини­стров СССР А. Н. Косы­ги­на уста­нов­ка на акту­а­ли­за­цию науч­ной идеи была доста­точ­но чет­ко обо­зна­че­на, дано ее дирек­тив­ное опи­са­ние: «В деся­той пяти­лет­ке мы долж­ны будем при­сту­пить к про­ве­де­нию науч­ных иссле­до­ва­ний по такой круп­ной про­бле­ме, как пере­брос­ка части сто­ка север­ных и сибир­ских рек в бас­сейн Вол­ги, в Казах­стан и Сред­нюю Азию»⁶. По сути, это опи­са­ние мог­ло бы стать уста­но­воч­ным для буду­щей поле­ми­ки, если бы ком­му­ни­ка­тив­ной целью ее участ­ни­ков ста­ло дости­же­ние объ­ек­тив­ной оцен­ки идеи. Толь­ко с момен­та пуб­ли­ка­ции мате­ри­а­лов съез­да поле­ми­ка выхо­дит за пре­де­лы внут­ри­пар­тий­ной и аппа­рат­ной жиз­ни, так как ста­но­вит­ся понят­но, что съезд офи­ци­аль­но зафик­си­ро­вал нача­ло раз­ра­бот­ки про­ек­та — иссле­до­ва­тель­ский этап. Про­бле­мы, свя­зан­ные с реше­ни­ем съез­да, с это­го момен­та — пред­мет полемики.

Извест­ный бело­рус­ский лите­ра­тор А. Ада­мо­вич писал об осо­бен­но­стях орга­ни­за­ци­он­но­го эта­па: при заин­те­ре­со­ван­ных в про­ек­те ведом­ствах созда­ют­ся свое­об­раз­ные науч­ные «адво­кат­ские кон­то­ры», т. е. анга­жи­ро­ван­ные груп­пы уче­ных и спе­ци­а­ли­стов, глав­ной зада­чей кото­рых ста­ло дока­за­тель­ство пер­спек­тив­но­сти соот­вет­ству­ю­ще­го про­ек­та, за кото­рым сто­я­ли ведом­ствен­ные инте­ре­сы. Как ком­му­ни­ка­тив­ный инстру­мент в поле­ми­ке с про­тив­ни­ка­ми они исполь­зо­ва­ли селек­тив­ную интер­пре­та­цию идеи — раз­ви­ва­ю­щую аргу­мен­ты «за». А. Ада­мо­вич доста­точ­но точ­но оха­рак­те­ри­зо­вал создав­шу­ю­ся ком­му­ни­ка­тив­ную ситу­а­цию. Он опи­сал субъ­ект ком­му­ни­ка­ции, под­черк­нул раз­ные ком­му­ни­ка­тив­ные роли участ­ни­ков поле­ми­ки: на так назы­ва­е­мую нау­ку «ссы­ла­ют­ся те, у кого поверх голо­вы изли­шек бюд­жет­ных денег, непри­выч­но мно­го людей, тех­ни­ки — един­ствен­ная и одна забо­та — куда их зако­пать, мил­ли­ар­ды, что­бы зву­ча­ли литав­ры-реля­ции, сыпа­лись поощ­ре­ния, сочи­ня­лись о «тру­до­вых подви­гах» рома­ны-поэ­мы» [Ада­мо­вич 1991: 196].

Несмот­ря на доми­ни­ро­ва­ние уче­ных защит­ни­ков про­ек­та, анга­жи­ро­ван­ных инте­ре­сан­та­ми из пар­тий­но-адми­ни­стра­тив­но­го истеб­лиш­мен­та, иную пози­цию заявил обла­дав­ший высо­ким авто­ри­те­том в науч­ных кру­гах вице-пре­зи­дент АН СССР А. Яншин, извест­ный гео­лог: «Такой про­ект нашей стране не нужен. Необос­но­ван­ность и вред­ность его по всем пара­мет­рам оче­вид­ны. Я заяв­ляю это офи­ци­аль­но, как уче­ный. Одна­ко мне извест­но, что сто­ят за ним боль­шие силы. Но надо любой ценой про­ект при­оста­но­вить. Я сде­лаю все воз­мож­ное»⁷. Пер­вое, что пред­при­ни­ма­ет авто­ри­тет­ный тео­ре­тик для раз­вер­ты­ва­ния поле­ми­ки, — рас­ши­ря­ет круг ком­му­ни­кан­тов: наста­и­ва­ет на созда­нии Вре­мен­ной науч­но-тех­ни­че­ской экс­перт­ной комис­сии, кото­рая помог­ла бы выра­бо­тать объ­ек­тив­ное отно­ше­ние к пред­ме­ту спо­ра. Основ­ная ком­му­ни­ка­тив­ная цель оппо­нен­тов про­ек­та — демон­стра­ция науч­ной несо­сто­я­тель­но­сти авто­ров мето­дик рас­че­та коле­ба­ний отме­ток уров­ня Кас­пий­ско­го моря и соле­но­сти Азов­ско­го, раз­ра­бо­тан­ных Инсти­ту­том вод­ных про­блем, при­ня­тых Мин­вод­хо­зом СССР. Еди­но­мыш­лен­ник А. Янши­на — извест­ный мате­ма­тик, ака­де­мик Л. Понт­ря­гин в Мате­ма­ти­че­ском инсти­ту­те АН СССР созда­ет семи­нар, участ­ни­ки кото­ро­го дока­зы­ва­ют ущерб­ность рас­че­тов, при­ня­тых для обос­но­ва­ния про­ек­та. А. Л. Яншин рас­ши­ря­ет ком­му­ни­ка­тив­ное про­стран­ство, чет­ко обо­зна­ча­ет линию ком­му­ни­ка­тив­но­го про­ти­во­сто­я­ния. Две­на­дцать уче­ных под­пи­сы­ва­ют под­го­тов­лен­ное им пись­мо в ЦК пар­тии «О ката­стро­фи­че­ских послед­стви­ях пере­брос­ки части сто­ка север­ных рек». Л. Понт­ря­гин пишет лич­ное пись­мо М. Гор­ба­че­ву. Эти ком­му­ни­ка­тив­ные акты мож­но рас­смат­ри­вать и как допол­ни­тель­ное рас­ши­ре­ние пред­став­ле­ния о субъ­ек­те ком­му­ни­ка­ции, как раз­ру­ше­ние уже сфор­ми­ро­вав­ших­ся к тому вре­ме­ни групп поле­ми­стов за счет при­вле­че­ния на свою сто­ро­ну пар­тий­ных аппа­рат­чи­ков, чиновников.

Сле­ду­ю­щий ком­му­ни­ка­тив­ный шаг сде­ла­ли оппо­нен­ты мятеж­ных ака­де­ми­ков. Этот шаг, по клас­си­фи­ка­ции извест­но­го рус­ско­го логи­ка, спе­ци­а­ли­ста по логи­ке отно­ше­ний С. Повар­ни­на (1870–1952), мож­но атри­бу­ти­ро­вать как «гру­бей­шую непоз­во­ли­тель­ную», «меха­ни­че­скую» улов­ку, пред­по­ла­га­ю­щую наме­ре­ние субъ­ек­та пода­вить ини­ци­а­ти­ву, сти­му­ли­ру­ю­щую раз­вер­ты­ва­ние поле­ми­ки [Повар­нин 1996: 73]. По утвер­жде­нию авто­ров доку­мен­таль­но­го филь­ма «В шаге от апо­ка­лип­си­са», пре­се­че­ние науч­ной поле­ми­ки в пуб­лич­ном ком­му­ни­ка­тив­ном про­стран­стве име­ло пре­вен­тив­ный харак­тер. В филь­ме при­во­дит­ся цен­зор­ский пере­чень, в кото­рый был вклю­чен запрет на «любое упо­ми­на­ние в печа­ти о непри­я­тии и аргу­мен­тах про­тив пово­ро­та рек, любое упо­ми­на­ние про­тив­ни­ков пово­ро­та»⁸. Ини­ци­а­ти­ва изме­не­ния ком­му­ни­ка­тив­но­го ста­ту­са науч­ной поле­ми­ки при­над­ле­жа­ла С. П. Залы­ги­ну, пред­ста­ви­те­лю науч­но­го сооб­ще­ства, инже­не­ру-гид­ро­ло­гу, кан­ди­да­ту тех­ни­че­ских наук, спе­ци­а­ли­сту по про­ек­ти­ро­ва­нию оро­си­тель­ных систем, к тому вре­ме­ни уже имев­ше­му и лите­ра­тур­ный опыт, и опыт борь­бы с энту­зи­а­ста­ми затоп­ле­ния Обской низи­ны (1963). С. П. Залы­гин пере­но­сит поле­ми­ку уче­ных, пред­ла­га­ю­щих инфор­ма­цию, необ­хо­ди­мую для фор­ми­ро­ва­ния объ­ек­тив­ной оцен­ки про­ек­та, в пуб­лич­ное ком­му­ни­ка­тив­ное про­стран­ство. Он отме­чал, что на началь­ном эта­пе дис­кус­сии идео­ло­ги­че­ская маши­на успеш­но рабо­та­ла про­тив оппо­нен­тов-уче­ных, исполь­зуя дав­но извест­ные тех­но­ло­ги­че­ские улов­ки: «Это была мафия, в кото­рой толь­ко внешне не дохо­ди­ло до убий­ства. Они мне мно­го раз в лицо гово­ри­ли: позд­но мы тебя засек­ли. Нам бы годи­ка на пол­то­ра-два до тво­их ста­тей, и все было бы нор­маль­но»⁹. Ком­му­ни­ка­тив­ную ини­ци­а­ти­ву С. П. Залы­ги­на раз­ви­ва­ют пред­ста­ви­те­ли несколь­ких науч­ных отрас­лей: био­ло­ги, мате­ма­ти­ки, гид­ро­гра­фы, поч­во­ве­ды, эко­ло­ги. Их ком­му­ни­ка­тив­ная уста­нов­ка — предъ­яв­ле­ние не оппо­нен­там, но мас­со­вой ауди­то­рии систе­мы воз­ра­же­ний в фор­ме контр­ар­гу­мен­тов, демон­стри­ру­ю­щих сла­бые сто­ро­ны обсуж­да­е­мо­го про­ек­та, про­во­ци­ру­ю­щих его отри­ца­тель­ную оценку:

• изъ­я­тие из сель­ско­хо­зяй­ствен­но­го обо­ро­та огром­ных пло­ща­дей пахот­ных земель, затоп­ле­ние бога­тей­ших лес­ных уго­дий и изме­не­ние направ­ле­ния уже суще­ству­ю­щих ком­му­ни­ка­ций из-за неиз­беж­но­го под­топ­ле­ния уже суще­ству­ю­щих автотрасс;
• воз­мож­ное нега­тив­ное вли­я­ние на Гольф­ст­рим и евро­пей­ский климат;
• забо­ла­чи­ва­ние при­ле­га­ю­щих к кана­лам и водо­хра­ни­ли­щам территорий;
• огром­ные мате­ри­аль­ные затра­ты на реа­ли­за­цию про­ек­та (око­ло 16 млрд долл.);
• необ­хо­ди­мость мас­штаб­но­го энер­ге­ти­че­ско­го обеспечения;
• рис­ки раз­ру­ше­ния экосистемы;
• нега­тив­ный опыт стро­и­тель­ства Кара­кум­ско­го кана­ла, кото­рое внес­ло свою леп­ту в исчез­но­ве­ние Ара­ла, нега­тив­но повли­я­ло на эко­си­сте­му Сред­ней Азии.

Из при­ве­ден­но­го переч­ня затра­ги­ва­е­мых при созда­нии контр­ар­гу­мен­тов про­блем ясно, что оппо­нен­та­ми авто­ров про­ек­та при­вле­кал­ся зна­чи­тель­ный объ­ем науч­ных зна­ний по зем­ле­поль­зо­ва­нию, мели­о­ра­ции, гид­ро­ло­гии и т. д. в поис­ке науч­но-тех­ни­че­ских оши­бок оппо­нен­тов и при про­гно­зи­ро­ва­нии нега­тив­ных послед­ствий дея­тель­но­сти по реа­ли­за­ции про­ек­та. Ком­му­ни­ка­тив­ная цель адре­сан­та — «изме­не­ния в смыс­ло­вом поле адре­са­та» [Леон­тьев 2008: 273] — реа­ли­зо­вы­ва­лась дву­мя путями:

• сооб­ще­ни­ем новых, допол­ни­тель­ных знаний;
• пред­став­ле­ни­ем уже извест­но­го в новом кон­тек­сте, в новом свете.

При таком под­хо­де к ком­му­ни­ка­ции в каче­стве целе­со­об­раз­ной рече­вой фор­мы исполь­зу­ют­ся про­ду­ман­ные фор­му­ли­ров­ки, не допус­ка­ю­щие двусмысленности.

Для раз­ви­тия ком­му­ни­ка­тив­ной тра­ек­то­рии С. П. Залы­гин исполь­зо­вал типич­ный ход пуб­лич­ной науч­ной поле­ми­ки совет­ско­го пери­о­да — орга­ни­за­ция «круг­ло­го сто­ла» уче­ных-поч­во­ве­дов в жур­на­ле «Наш совре­мен­ник» (№ 7, 1985). Гене­раль­ная интен­ция «залы­гин­ско­го» сег­мен­та ком­му­ни­ка­тив­ной тра­ек­то­рии — фор­ми­ро­ва­ние отри­ца­тель­но-оце­ноч­ных смыс­лов в обще­ствен­ном мнении.

Необ­хо­ди­мость тако­го хода про­яс­ня­ет попу­ляр­ная тогда «Бал­ла­да о сво­бо­де» Ф. Искан­де­ра: «Груст­но. И ни чер­та не понять, что там моз­гу­ет режим. / Север­ным рекам шеи свер­нуть или отнять Гольф­ст­рим!» (1990). С. Залы­гин вовле­ка­ет в науч­ную поле­ми­ку про­фес­си­о­наль­ных ком­му­ни­кан­тов — извест­ных пуб­ли­ци­стов и лите­ра­то­ров, кото­рые обла­да­ли доста­точ­ным ком­му­ни­ка­тив­ным опы­том для того, что­бы повли­ять на обще­ствен­ное мне­ние через транс­ля­цию опре­де­лен­но систе­мы модаль­но­стей: от гне­ва, вызван­но­го кате­го­ри­че­ским непри­я­ти­ем про­ек­та, до уни­что­жа­ю­щей иронии.

Самым мощ­ным инстру­мен­том вовле­че­ния ста­но­вит­ся моде­ли­ру­ю­щая оце­ни­ва­е­мую про­бле­му роман­ти­че­ская мета­фо­ра, широ­ко рас­ти­ра­жи­ро­ван­ная жур­на­ли­ста­ми — пово­рот сибир­ских рек, изоб­ре­тен­ная не С. Залы­ги­ным, как пишут мно­гие жур­на­ли­сты, а инже­не­ром М. М. Давы­до­вым. К нача­лу широ­кой дис­кус­сии в пуб­лич­ном ком­му­ни­ка­тив­ном про­стран­стве исполь­зо­ва­лись три номи­на­ции про­ек­та как мар­ке­ры ком­му­ни­ка­тив­ной тра­ек­то­рии: пере­брос­ка части сто­ка север­ных рек (науч­ный дис­курс), тер­ри­то­ри­аль­ное пере­рас­пре­де­ле­ние сто­ка вод (офи­ци­аль­но-дело­вая ком­му­ни­ка­ция), пово­рот сибир­ских рек (медиа­про­стран­ство). Тре­тья номи­на­ция уво­ди­ла мас­со­вую ауди­то­рию от объ­ек­тив­но­го опи­са­ния про­ек­та.

В реаль­но­сти про­ект пред­по­ла­гал имен­но пере­брос­ку и толь­ко части реч­ных сто­ков, не пре­вы­ша­ю­щей 6 %, рас­па­дал­ся на две части, кото­рые раз­ли­ча­лись по целям.

На пер­вом эта­пе через кана­лы и водо­хра­ни­ли­ща части водо­сто­ка Север­ной Дви­ны и Печо­ры долж­ны были пере­на­прав­лять­ся в Вол­гу для напол­не­ния Кас­пий­ско­го моря, уро­вень кото­ро­го неуклон­но падал в тече­ние десятилетий.

Вто­рая часть про­ек­та — пере­на­прав­ле­ние части годо­во­го сбро­са Оби, Ирты­ша, Тобо­ла, Иши­ма на обвод­не­ние Кур­ган­ской, Челя­бин­ской, Омской обла­стей и на оро­ше­ние хлоп­ко­вых полей Узбе­ки­ста­на, Казах­ста­на, Кир­ги­зии; созда­ние судо­ход­но­го кана­ла «Азия» (Кар­ское море — Кас­пий­ское море — Пер­сид­ский залив).

В свое вре­мя Ш. Бал­ли писал, что мысль чело­ве­ка опре­де­ля­ет­ся логи­че­ским вос­при­я­ти­ем и эмо­ци­я­ми, чаще все­го скла­ды­ва­ет­ся из логи­че­ской идеи и чув­ства [Бал­ли 1955]. Мета­фо­ри­че­ская номи­на­ция была обу­слов­ле­на в первую оче­редь эмо­ци­о­наль­ным отно­ше­ни­ем к про­ек­ту, сра­бо­та­ла как триг­гер, запус­ка­ю­щий «цен­ност­ное ори­ен­ти­ро­ва­ние» [Кре­мер 2014], как ком­му­ни­ка­тив­ный при­о­ри­тет, дости­га­е­мый за счет воз­дей­ствия на чув­ства мас­со­вой ауди­то­рии. Одна из пер­вых ком­му­ни­ка­тив­ных реак­ций на образ-сти­мул при­над­ле­жа­ла В. И. Бело­ву. Извест­ный про­за­ик-дере­вен­щик опуб­ли­ко­вал в евро­пей­ском эми­грант­ском жур­на­ле «Рус­ская мысль» (июль, 1982) ста­тью, направ­лен­ную про­тив про­ек­та, в кото­рой вме­сто раци­о­наль­ных аргу­мен­тов он исполь­зо­вал эмо­ци­о­наль­ное срав­не­ние: «Сибир­ские реки как кро­ве­нос­ные сосу­ды чело­ве­ка — кровь не может течь вспять». Пред­ло­жен­ный извест­ным писа­те­лем аргу­мент был направ­лен про­тив науч­ной идеи, т. е. воз­вра­щал на этап фор­ми­ро­ва­ния ини­ци­а­ти­вы, под­ры­вал дове­рие к ней.

Ком­му­ни­ка­тив­ный век­тор, пред­ло­жен­ный С. Залы­ги­ным, В. Бело­вым, актив­но раз­ви­вал­ся в выступ­ле­ни­ях участ­ни­ков Съез­да совет­ских писа­те­лей в 1986 г. Этот съезд поз­же назо­вут «съез­дом мели­о­ра­то­ров». Клю­че­вой модус боль­шин­ства выступ­ле­ний — эмо­ци­о­наль­ная оцен­ка, доми­ни­ро­ва­ние кото­рой демон­стри­ро­ва­ло нарас­та­ние «сте­пе­ни эмо­ци­о­наль­ной разо­гре­то­сти» поле­ми­стов (С. Чупринин).

Одно из наи­бо­лее зна­чи­тель­ных съез­дов­ских собы­тий — выступ­ле­ние В. Г. Рас­пу­ти­на, кото­рый обно­вил, гло­ба­ли­зо­вал сло­жив­шу­ю­ся в нача­ле поле­ми­ки систе­му аргу­мен­тов, облек их в яркую, ясную, доступ­ную, эсте­ти­зи­ро­ван­ную рече­вую фор­му. В. Рас­пу­тин наста­и­вал: «Сей­час все боль­ше и боль­ше ста­но­вит­ся понят­ным, что огром­ная опас­ность гро­зит этой зем­ле — не как духов­но­му поня­тию, не как сум­ме пат­ри­о­ти­че­ских чувств, а как при­ста­ни­щу наро­да, на кото­ром он осу­ществ­ля­ет свое назна­че­ние. Пото­му что пять мил­ли­о­нов квад­рат­ных кило­мет­ров, кото­рые вовле­ка­ют­ся в про­ек­ти­ру­е­мый пово­рот север­ных и сибир­ских рек, — это нема­лая часть Рос­сии, пото­му что пятая часть миро­вых запа­сов прес­ной воды, кото­рая див­ной кра­со­той пле­щет­ся в Бай­ка­ле, — это огром­ное стра­те­ги­че­ское богат­ство, доро­же золо­та, неф­ти, доро­же чего угод­но, посколь­ку содер­жит в себе жизнь» [Рас­пу­тин 1994: 421]. По сути, воз­дей­ству­ю­щий потен­ци­ал рас­пу­тин­ско­го выступ­ле­ния был обу­слов­лен сов­ме­ще­ни­ем дело­вой, науч­ной инфор­ма­ции и поэ­ти­че­ско­го обра­за воды.Кульминационным момен­том ана­ли­зи­ру­е­мой поле­ми­ки стал послед­ний контр­ар­гу­мент дере­вен­щи­ков, кото­рый в после­ду­ю­щие деся­ти­ле­тия был мифо­ло­ги­зи­ро­ван и исполь­зо­вал­ся pro et contra их пози­ции очень широ­ко. Вре­мя это­го аргу­мен­та — вре­мя «похо­рон» «интел­ли­гент­ски наив­ных швей­це­ров­ских при­зы­вов к бла­го­го­ве­нию перед всем живым» [Рас­пу­тин 1994: 199]. Доку­мен­ти­ро­вал аргу­мент А. Ада­мо­вич, кото­рый в 1985 г. писал: «Пом­ню Рас­пу­тин­ские сло­ва в Иркут­ском уни­вер­си­те­те, где мы высту­па­ли несколь­ко лет назад: на вопрос, что будет, если все ста­ра­ния его и его това­ри­щей разо­бьют­ся о мини­стер­ские, бюро­кра­ти­че­ские надол­бы и реки все-таки повер­нут, писа­тель отве­тил очень тихо, поблед­нев даже — да, это не были сло­ва на ветер. Смысл их: само­со­жже­ние на Крас­ной пло­ща­ди» [Ада­мо­вич 1991: 175].

Как извест­но, про­тив­ни­ки про­ек­та побе­ди­ли¹⁰. В 1986 г. было при­ня­то реше­ние о его при­оста­нов­ке. О при­чи­нах тако­го реше­ния спо­рят до сих пор. По всей веро­ят­но­сти, при­чин было несколь­ко. Об эко­но­ми­че­ских мы умол­чим, но уро­ки поле­ми­ки были весь­ма зна­чи­тель­ны­ми. Как напи­сал С. П. Залы­гин: «Опыт этой дис­кус­сии обще­ству еще при­го­дит­ся» [Залы­гин 1983: 10].

Результаты исследования

В чем спе­ци­фи­ка тако­го опы­та и его зна­че­ние? Ком­му­ни­ка­тив­ная тра­ек­то­рия, сфор­ми­ро­вав­ша­я­ся для сопро­вож­де­ния науч­ной идеи, воз­ник­шей в сере­дине XIX в., име­ет доста­точ­но слож­ную струк­ту­ру, пре­зен­ту­ю­щую толь­ко инсти­ту­ци­о­наль­ные осо­бен­но­сти науч­но-попу­ляр­но­го спо­ра. Уста­но­воч­ная часть фор­ми­ро­ва­лась под вли­я­ни­ем осве­до­ми­тель­ной интен­ции, кото­рой руко­вод­ство­вал­ся автор про­ек­та, сосре­до­то­чив­ший­ся на инфор­ми­ро­ва­нии мас­со­вой ауди­то­рии, види­мо, для при­об­ре­те­ния ее в каче­стве глав­но­го еди­но­мыш­лен­ни­ка. Всту­пив­шие в пуб­лич­ную поле­ми­ку с авто­ром жур­на­ли­сты дис­кре­ди­ти­ро­ва­ли науч­ную идею, исполь­зуя под­ме­ну поле­ми­ки из-за тези­са поле­ми­кой из-за разъ­яс­не­ния прак­ти­че­ской зна­чи­мо­сти науч­ной идеи. На сле­ду­ю­щем эта­пе велись закры­тые спо­ры вокруг науч­ной идеи, на осно­ве кото­рой мог быть создан пер­спек­тив­ный про­ект. Есте­ствен­но, куль­ми­на­ци­он­ным актом пре­зен­та­ции идеи ста­ла ста­тья спе­ци­а­ли­ста, инфор­ми­ру­ю­щая о про­ек­те, побуж­да­ю­щая спе­ци­а­ли­стов к уча­стию в нем. Но куль­ми­на­ция не ста­ла триг­ге­ром ново­го эта­па науч­ной поле­ми­ки, так как все спо­ры о про­ек­те обре­ли закры­тый фор­мат. На изме­не­ние фор­ма­та повли­я­ли пуб­лич­ные выступ­ле­ния круп­ных уче­ных, име­ю­щих в науч­но-попу­ляр­ном медиа­дис­кур­се высо­кий ком­му­ни­ка­тив­ный ста­тус. Далее участ­ни­ки поле­ми­ки рас­ши­ря­ли пред­став­ле­ние об эффек­тив­ных кана­лах рас­про­стра­не­ния науч­но­го зна­ния. В состав кана­лов в кон­це кон­цов вошли обще­ствен­но-поли­ти­че­ские изда­ния; пуб­ли­ка­ции, под­го­тов­лен­ные обще­ством «Зна­ние» для лек­то­ров; три­бу­ны обще­ствен­ных меро­при­я­тий раз­но­го типа. На заклю­чи­тель­ном эта­пе ком­му­ни­ка­тив­ную ини­ци­а­ти­ву пере­хва­ти­ли у авто­ри­тет­ных уче­ных писа­те­ли, обще­ствен­ные дея­те­ли, граж­дане с актив­ной жиз­нен­ной пози­ци­ей. Набор мар­ке­ров транс­ли­ру­е­мых ими воз­ра­же­ний про­тив про­ек­та в резуль­та­те это­го «захва­та» ком­му­ни­ка­тив­но­го про­стран­ства — изоб­ра­зи­тель­но-выра­зи­тель­ные сред­ства язы­ка, исполь­зу­е­мые для транс­ля­ции и моти­ва­ции нега­тив­ных оце­нок, мар­ки­ру­ю­щие возражение.

Очень ско­ро поле­ми­ка, воз­ник­шая в «срав­ни­тель­но узкой сре­де спе­ци­а­ли­стов и тоже в самом узком кру­гу интел­ли­ген­ции» [Залы­гин 1983: 11], с при­вле­че­ни­ем медиа, с обра­ще­ни­ем к мас­со­вой ауди­то­рии пре­вра­ти­лась в сред­ство кор­рек­ти­ров­ки обще­ствен­ной аксио­ло­гии. Участ­ни­ки дис­кус­сии пред­при­ни­ма­ли попыт­ки созда­ния алго­рит­ма деидео­ло­ги­за­ции обще­ствен­но­го созна­ния, напом­нив адре­са­ту о «пря­мом назна­че­нии обще­ства — вос­при­ни­мать жизнь в воз­мож­но широ­ком и все­сто­рон­нем плане» [Залы­гин 1983: 24]. Одним из наи­бо­лее оче­вид­ных про­яв­ле­ний деидео­ло­ги­за­ции обще­ствен­но­го созна­ния ста­ло объ­еди­не­ние в кру­гу про­тив­ни­ков про­ек­та кон­сер­ва­то­ров («дере­вен­щи­ков» в первую оче­редь) и писа­те­лей, уче­ных — носи­те­лей либе­раль­но­го миро­воз­зре­ния. Было дока­за­но, что «не груп­по­вое при­стра­стие, а спор, спор с досто­ин­ством и по суще­ству при­бли­жа­ет исти­ну… Но когда эко­но­ми­че­ские зако­ны жиз­ни и бытия нахо­дят­ся в пере­строй­ке на новый режим актив­но­сти, то созна­ние обще­ства в реша­ю­щей сте­пе­ни фор­ми­ру­ет­ся мобиль­ным идео­ло­ги­че­ским воз­дей­стви­ем — через печать, через сло­во преж­де все­го, через кон­крет­ных людей, несу­щих это сло­во» [Гор­ба­чев 1988: 29].

Дума­ет­ся, что резуль­та­тив­ность про­ана­ли­зи­ро­ван­ной поле­ми­ки в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни была обу­слов­ле­на двух­этап­ной пре­зен­та­ци­ей побуж­де­ния: на пер­вом эта­пе были обо­зна­че­ны аль­тер­на­тив­ные идеи, сти­му­ли­ру­ю­щие науч­ный поиск в опре­де­лен­ной сфе­ре; на вто­ром, когда уже сфор­ми­ро­ва­лась систе­ма контр­ар­гу­мен­тов, появил­ся при­зыв к при­оста­нов­ке вызы­ва­ю­ще­го воз­ра­же­ния проекта.

Спе­ци­аль­но отме­ча­ем еще один важ­ный момент: обла­да­ю­щие высо­ким воз­дей­ству­ю­щим потен­ци­а­лом мар­ке­ры воз­ра­же­ния созда­ли в пуб­ли­ци­сти­че­ских текстах про­фес­си­о­на­лы речи, вклю­чив­ши­е­ся в поле­ми­ку в резуль­та­те созна­тель­но­го рас­ши­ре­ния ини­ци­а­то­ра­ми ком­му­ни­ка­тив­но­го пространства.

В про­цес­се поле­ми­ки вос­ста­нав­ли­ва­лась наци­о­наль­ная аксио­ло­гия, рас­смат­ри­ва­ю­щая труд на зем­ле не про­сто как сред­ство выжи­ва­ния и мате­ри­аль­но­го бла­го­со­сто­я­ния, а как цен­ность, при­да­ю­щую смысл чело­ве­че­ско­му суще­ство­ва­нию. Были акту­а­ли­зи­ро­ва­ны тра­ди­ци­он­ные ста­тус­ные харак­те­ри­сти­ки поле­ми­стов как ком­пе­тент­ных рито­ров, про­фес­си­о­на­лов речи. Участ­ни­ки поле­ми­ки на заклю­чи­тель­ном эта­пе смог­ли вос­ста­но­вить клас­си­че­ский алго­ритм оцен­ки реаль­но­го поло­же­ния дел, осно­ван­ный на ответ­ствен­но­сти за сло­во, на «остром чув­стве сво­е­го дол­га перед вели­чай­шей и все­объ­ем­лю­щей про­бле­мой совре­мен­но­сти — “быть или не быть?” — во всех ее аспек­тах» [Залы­гин 1983: 50]. Важ­ней­шую при­чи­ну такой высо­кой резуль­та­тив­но­сти обще­ствен­ной поле­ми­ки на науч­ную тему назвал С. С. Аве­рин­цев, счи­тав­ший, что толь­ко новое вре­мя застав­ля­ло и дава­ло воз­мож­ность «уточ­нять, дово­дить до воз­мож­ной отчет­ли­во­сти выяс­не­ние сво­ей мыс­ли и ее отно­ше­ние к чужим пози­ци­ям» [Аве­рин­цев 1990: 82].

Выводы

Про­ана­ли­зи­ро­ван­ные мате­ри­а­лы даю воз­мож­ность гово­рить о том, что поле­ми­ка, спро­во­ци­ро­ван­ная акту­а­ли­за­ци­ей ста­рой науч­ной идеи, раз­ви­ва­лась по тра­ек­то­рии, зави­ся­щей не толь­ко от фак­то­ра адре­са­та, инфор­ма­ци­он­но­го кана­ла, но и от ком­му­ни­ка­тив­ных уста­но­вок ини­ци­а­то­ров, ста­тус­ных харак­те­ри­стик участ­ни­ков, осо­бен­но­стей гло­баль­ной ком­му­ни­ка­тив­ной ситу­а­ции. На раз­ных эта­пах под вли­я­ни­ем пере­чис­лен­ных фак­то­ров менял­ся меха­низм пода­чи науч­но­го мате­ри­а­ла: объ­ем попу­ля­ри­зи­ру­е­мо­го науч­но­го зна­ния, его струк­ту­ра, тех­ни­ки оце­ни­ва­ния, кана­лы пре­зен­та­ции, адре­сат. На уста­но­воч­ном эта­пе были созда­ны усло­вия, при кото­рых в пуб­лич­ную ком­му­ни­ка­цию с успе­хом мог­ли быть вве­де­ны попу­ляр­ные опи­са­ния обсуж­да­е­мых про­ек­тов, моти­ви­ру­ю­щие их резуль­та­ты науч­ных иссле­до­ва­ний, ито­ги рабо­ты спе­ци­а­ли­зи­ро­ван­ных экс­перт­ных комис­сий, исто­ри­че­ские ана­ло­гии, пре­це­дент­ная инфор­ма­ция. Но далее насту­пи­ло вре­мя, когда осве­до­ми­тель­ная интен­ция была свер­ну­та под дав­ле­ни­ем поле­ми­стов, обла­да­ю­щих адми­ни­стра­тив­ны­ми воз­мож­но­стя­ми, исполь­зо­ва­лись непоз­во­ли­тель­ные улов­ки вме­сто вер­ба­ли­зо­ван­ных вари­ан­тов возражения.

На заклю­чи­тель­ном эта­пе поле­ми­ки про­тив­ни­ки про­ек­та мак­си­маль­но рас­ши­ри­ли ком­му­ни­ка­тив­ное про­стран­ство, пред­став­ле­ние о субъ­ек­те ком­му­ни­ка­ции, изме­ни­ли рече­вую фор­му пре­зен­та­ции оце­ноч­ной интен­ции и выиграли.

Совет­ские чита­те­ли полу­чи­ли прин­ци­пи­аль­но важ­ный, «непри­выч­ный» опыт «рас­ши­ре­ния внеш­ней сво­бо­ды», пре­одо­ле­ния, как писал С. Аве­рин­цев, «умствен­но­го имму­но­де­фи­ци­та»: «Поче­му капи­ту­ли­ро­вал в свое вре­мя Коз­ле­вич перед воз­гла­сом Оста­па Бен­де­ра “Бога нет”? Надо пола­гать, пото­му, что он полу­чил рели­ги­оз­ное вос­пи­та­ние опре­де­лен­но­го типа, состо­яв­шее в ограж­де­нии вос­пи­ту­е­мо­го от воз­мож­но­сти столк­нуть­ся с иной точ­кой зре­ния, инто­на­ция аплом­ба в соеди­не­нии с непри­выч­ны­ми сло­ва­ми вызы­ва­ет шок, заме­ня­ю­щий все аргу­мен­ты» [Аве­рин­цев 1990: 81].

Полу­чен­ны­ми резуль­та­та­ми зна­чи­тель­ность ото­бран­но­го для ана­ли­за медий­но­го мате­ри­а­ла не исчер­пы­ва­ет­ся. Он откры­ва­ет воз­мож­но­сти иссле­до­ва­ния про­цес­са соци­а­ли­за­ции науч­но­го зна­ния, вари­ан­тов раз­вер­ты­ва­ния обще­ствен­ной поле­ми­ки как сред­ства ней­тра­ли­за­ции анти­на­уч­ных адми­ни­стра­тив­ных реше­ний. Кро­ме того, исто­ри­че­ский опыт тако­го типа поле­зен для пре­одо­ле­ния сего­дняш­ней ком­му­ни­ка­тив­ной ситу­а­ции, опи­са­ние кото­рой пред­ло­жи­ла А. Латы­ни­на, уло­вив­шая момент ее зарож­де­ния: «Нынеш­ний момент наших поле­мик, в кото­рых тор­же­ству­ет нетер­пи­мость, непри­ми­ри­мость, склон­ность вос­при­ни­мать чужое мне­ние не как иное, а как враж­деб­ное, а в любом оппо­нен­те видеть не ина­ко­мыс­ля­ще­го, а вра­га» [Латы­ни­на 1988: 139].