ОЦЕНОЧНОСТЬ КАК СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ ПРИЗНАК ЖУРНАЛИСТСКОГО ТЕКСТА

by А. И. Приходько (Запорожье, Украина)

Аннотация

Abstract

Об авторе

About the author

Для цитирования

For citation

Индексы

Аннотация

Abstract

Об авторе

About the author

Для цитирования

For citation

Индексы

Введение. Оценка как языковая категория привлекает внимание многих ученых [Арутюнова 1988; Вольф 2009]. Однако ее невозможно изучить в совершенстве, ограничившись лишь узколингвистическими исследованиями. Требуют рассмотрения другие, прежде всего социокультурные факты, на что неоднократно обращали внимание ученые. В частности, С. Макконнел-Джинет в своих рассуждениях о слове good отмечает, что слишком широкое значение прилагательного good позволяет использовать его в различных контекстах, и для его правильного понимания следует привлекать экстралингвистические знания [McConnell-Ginet 1971: 142].

Особое внимание оценка привлекает в свете социокультурных исследований журналистских текстов, которые, по справедливому замечанию М. Л. Макарова, в наше время представляют значительный интерес для исследователей языка [Макаров 2003: 101]. Именно тексты СМИ сегодня являются источником социокультурной информации и выступают, по мнению многих исследователей, моделью национально-культурной специфики речевого общения, «портретом речевой эпохи», фрагментом национальной культуры, который дает достаточно полное представление о политических, экономических и социокультурных процессах [Богуславская 2004: 34; Басовская 2005: 229]. Кроме того, журналистику интересует прежде всего то, что наиболее актуально сегодня, наиболее важно в данный момент. Сущностью ее деятельности является оценка актуального и внедрение этой оценки в массовое сознание. Итак, любой журналистский текст уже сам по себе содержит оценочность как основной признак. Так, У. Эко отмечает: «…(за исключением прогноза погоды) объективной информации не существует и не может существовать. Даже при педантичном отделении комментария от сообщения сам по себе подбор сообщений и их размещение на странице включает в себе имплицитное суждение» [Эко 1998: 49]. Сама оценка всегда социально обусловлена, ведь ее интерпретация зависит от норм, принятых в том или ином социуме. Социальные интересы и мода, престижность и непрестижность формируют и деформируют оценки. К тому же «в условиях цивилизации образуется целая система способов и средств, предназначенных для увеличения эффективности оценки — кроме качественно специфицированных (политических, юридических и других) норм, в этой же роли выступают теперь идеи и идеалы, правила и стандарты, принципы и законы» [Плотников 1998: 633]. Оценочные и эмотивные коннотации могут быть результатом соотнесения с культурными установками (правилами поведения), стереотипами, фоновыми знаниями [Токарев 2003: 58]. Таким образом, оценка — это социокультурная категория, характерный признак журналистского текста, специфика проявления которой обусловлена различными факторами.

Целью предлагаемой статьи мыслится выявление основных социокультурных факторов, которые влияют на оценочность газетного текста, обусловливают тот или иной его оценочный знак. Материалом исследования стали тексты всеукраинских изданий за 2004–2013 гг.

Учитывая, что любое сообщение не существует в вакууме, а порождается говорящим и слушающим в конкретных ситуациях, в пределах широкого социокультурного контекста, следует признать, что одним из весомых факторов, которые формируют оценочность текста СМИ, является социокультурное пространство, значимость которого неоднократно определяли исследователи массово-коммуникативных процессов. В частности В. Шрам вместе с С. Сиберт и Т. Питерсоном, выявляя социальную сущность и основные функции массовой коммуникации, пришли к выводу, что «пресса всегда принимает форму и окраску тех социальных и политических структур, в рамках которых она функционирует» [Сиберт, Шрам, Питерсон 1998: 16]. М. де Флер рассматривает процессы массовой коммуникации как социальную систему, которая входит в систему культуры, экономики и политики [Fleur 1982]. Исследуя лингвосоциокультурные модели текста, В. В. Богуславская выделяет базовые компоненты пространства журналистских текстов, к которым относит историю, культуру и социум [Богуславская 2004]. Именно эти параметры, по ее мнению, обусловливают специфику обобщенного пространства текста: так, исторический момент определяет концептуально-смысловое наполнение текста и одновременно обусловливает культурную эпоху, которая, в свою очередь, накладывает свои ограничения на концептуально-смысловое наполнение текстов и проявляется через социум, который порождает реализацию конкретного текста с учетом индивидуально-личностных и речевых особенностей конкретного автора. Таким образом, можно отметить, что социокультурное пространство оказывается внешним фактором, который детерминирует оценочный знак поданной в журналистском тексте информации и тем самым предопределяет выбор соответствующих лингвистических средств ее репрезентации.

Анализ материала. Рассматривая газетные материалы советских и современных изданий, ученые указывают на вариативность оценочности текстов, которая происходит под влиянием идеологических изменений в социуме. Известно, что для прессы тоталитарного общества была характерна так называемая социалистическая оценочность, которая проявляла себя прежде всего в «положительных» текстах, знак которых обусловили изложенные в них факты, события, проблемы (в частности, освещение «счастливой» жизни советского народа, успехов в строительстве социализма и т. п.) и соответствующие лингвистические средства их репрезентации: «революционная фразеология», старославянизмы, книжные слова с подчеркнутой торжественностью, традиционные «военные» метафоры и др. «Негативные» тексты касались прежде всего «врагов пролетариата» и часто содержали призыв к их уничтожению. Характерной чертой этих агрессивных материалов было активное использование слов, относящихся к семантическому полю «смерть», метафорических наименований доисторических и мифических животных, лексики, связанной с животным миром, интенсивов. При этом, как отмечает Г. Я. Солганик, среди негативно-оценочных единиц преобладали прежде всего эвалюативы, которые характеризуются высокой степенью проявления данного признака [Солганик 1976].

В конце 80‑х — начале 90‑х годов оценочность журналистских текстов существенно изменилась: им стал присущ ярко выраженный отрицательный знак, что наблюдается как в освещении прежде всего негативных аспектов бытия человека, так и в отрицательной лингвистической репрезентации фактов, событий «языком вражды», или, как ее называют современные языковеды, словесным экстремизмом, дискурсом ненависти, речевой (словесной, языковой, вербальной, коммуникативной) агрессией, которая заполонила современные СМИ. И хотя исследователи отмечали, что «люди пытаются видеть в первую очередь светлые стороны жизни и говорить о них» [Вольф 1986: 102], в современных массмедиа прослеживается доминирование оценки негативной, о чем свидетельствует даже беглый обзор рубрик центральных печатных СМИ. В частности, в ходе анализа «Украины молодой» было выяснено, что среди девяти рубрик каждого номера этого издания всегда негативными является наполнение пяти из них, а именно: «Политика», «Криминал», «Экономика», «Здоровье», «Я вам пишу…».

«Политика» содержит прежде всего материалы, ключевыми концептами которых являются «ложь», «фальсификации», «непрофессионализм», «политический кризис», «мафия». Например, в этой рубрике размещаются такие материалы, как Массовка для Мороза (11 сент.), Ложь no-социалистически (как партия Мороза народ обманывает) (20 сент.), Подсудимый Минюст (4 сент.), Розовые очки от Кабмина (4 сент.), Правительство блефует? (27 февр.), Правительство подбрасывает кости (5 сент.), День «оживших мертвецов» (5 сент), Всюду клин… (24 мая).

В рубрике «Экономика» представлены материалы по энергетическим проблемам, инфляции, бизнеса, криминала: После выборов — газовая война (6 сент.), А эти нары — для людей в черном (11 сент.). Рубрика «Здоровье», как правило, содержит материалы, которые касаются эпидемий, заболеваний, смерти, поэтому ключевыми и являются эти негативные концепты: От болезней спасает… бутылка (11 сент.), Хот-дог с раком (13 сент.). Письма читателей, помещенные в рубрике «Я вам пишу…», в основном касаются социальных и экономических проблем: Не нужен Совет, который сидит на шее у народа (20 сент.), Закон что дышло: куда повернешь, то и вышло (24 мая), Как и какие социальные «дыры» затыкать? (13 сент.).

Рубрики «ИнФорУМ», «Политинформация», «Мир и Украина», «Регионы» содержат разнообразную информацию с точки зрения ее оценочной нагрузки с явным преимуществом негативной, о чем свидетельствует также анализ названий подрубрик упомянутых рубрик. Так, «ИнФорУМ» в течение указанного периода содержал такие подрубрики: «Эпидемия», «Суицид», «Горим!», «Трагедия», «Взрыв», «Авария», «Наглость», «Есть проблема», «Криминал», «Протесты», «Караул!», «Неудача», «Скандал», «Воруют!», «Суд да дело», «Катастрофа», «Разборки», «Аферы» (примерно в одном номере 7 из 12 материалов этой же рубрики дают негативную информацию о криминальных событиях, взрывах, смерти, судах, состоянии здоровья и т. д.).

В рубрике «Политинформация» часто встречается подрубрика «Парад маразмов»; «Мир» содержит подрубрики «Горячая точка», «Война», «Терроризм», «Стихия»; «Конфликт», «Опасность», «Потери», «Ужас!»; в рубрике «Регионы» — подразделы «Зона ЧП», «Зона беды», «Чрезвычайная ситуация», «Зверство».

Концепты добра проявляют себя гораздо реже и представлены сухо и однообразно. Анализируя материалы «положительных», на первый взгляд, рубрик «Образование», «Культура», «Спорт», «Звезды», «Калейдоскоп» (на позитивность настраивают прежде всего концептуальные слова, вынесенные в заголовок рубрик), можем отметить, что эта позитивность не всегда совпадает с оценочным знаком представленной в них информации, поскольку рубрики часто содержат материалы о негативных проблемах, неудачах и т. п. Особенно выделяется в этом аспекте раздел «Образование», где, как правило, располагаются материалы о дороговизне обучения, проблемах между учителями и учениками, качестве обучения и др. Заголовкам материалов присущи негативные концепты и интенсификаторы оценки: В постсоветской школе все построено на лжи (14 сент.), Непедагогическая Поэма (24 мая).

В рубрике «Спорт» встречаются материалы, негативно интерпретирующие положительный факт: например, в статье, название которой содержит пренебрежительные намеки, — Как мед, так и ложкой (4 сент.), говорится о том, что украинская теннисистка впервые добралась до 1/8 финала открытого чемпионата США. «Культура» часто содержит подраздел «Есть проблема», в которой затрагиваются различные вопросы по проблемам финансирования и развития отечественного искусства: Самое важное из искусств в углу (8 сент.). Что же касается позитивных материалов, опубликованных в указанных рубриках, то они оказываются значительно ограниченными как по объему, так и по тематике: это прежде всего короткие сообщения о праздничных мероприятиях, спортивных победах, меценатстве.

Чисто «позитивными» рубриками газеты «Украина молодая» оказались «Человек», «Общество», «История», в которых освещаются проблемы историко-культурного наследия украинского народа, напечатаны материалы об исторических фигурах, известных людях, интересных путешествиях. В ходе анализа этих материалов было установлено, что автор, говоря о положительных явлениях, событиях, фактах, вроде сознательно избегает положительно-оценочных лингвистических средств. Складывается такое впечатление, что журналист боится хвалить, считая, что негативная оценка делает его восприятие более критическим. Э. Канетти приводит интересные размышления об этой тенденции, которую называет «радостью от негативного суждения»: «Лучше всего начать с явления, всем хорошо известного, — радости от негативного суждения. Не раз мы слышали суждения типа „плохая книга“ или „плохая картина“; говорящий при этом делал многозначительную мину, будто выражал что-то содержательное. Форма выражения обманчива, скоро в таких случаях происходит переход на личности, говорится „плохой писатель“ или „плохой художник“, и звучит это совсем как „плохой человек“. Легко поймать знакомого, незнакомца, самого себя на таких фразах. Радость от негативного суждения очевидна» [Канетти 2013: 21]. В текстах современных СМИ для выражения оценочности привлекается прежде всего арсенал некодифицированных лексических средств, в частности жаргонизмов, арготизмов и т. п. Их появление в современном информационном пространстве вызвано прежде всего социокультурными факторами: сменой исторических эпох (советской на постсоветскую) с последующей демократизацией, что обусловило отсутствие запретных тем, обсуждаемых на страницах СМИ (например, секс, частная жизнь политиков), вседозволенностью в языковой репрезентации той или иной проблемы, а также популярностью и активной деятельностью (как политической, так и экономической) людей с уголовным прошлым. В прессе некодифицируемые лексические единицы появились не случайно, не из «ничего», поскольку давно существовали в языке. Другое дело, что долгое время они находились в тени, лишь время от времени давали о себе знать, расшатывая этические, эстетические и языковые нормы. Анализируя сферы бытования некодифицированных средств, 3. Кёстер-Тома отмечает, что в 1985 г. в СССР существовала так называемая полупроводниковая культура, когда радио, телевидение, кино, концерты свидетельствовали о потребительском отношении к культуре, а сама культура напоминала улицу с односторонним движением; люди были разделены на две части: одни на сцене пели и танцевали (создатели), другие снизу смотрели и слушали (потребители). Эта «полупроводниковость» нашла отражение и в языке, поскольку была призвана все скрыть, сгладить, что с успехом реализовывалось на страницах СМИ: Когда в 1971 году погибли трое наших космонавтов, в сообщениях ТАСС говорилось, что программа полета выполнена в полном объеме и спускаемый аппарат приземлился в заданной точке. Все космонавты оказались на своих рабочих местах, но, как выяснилось, без признаков жизни (Волгин И. Печать бездарности // Лит. газета. 1993. 25 авг. С. 3). Под этим языковым слоем существовал другой язык, который выплеснулся на рубеже 80–90‑х годов на страницы публицистики [Кёстер-Тома 1994: 19]. Сегодня эти слова и выражения заняли ключевую позицию в журналистском тексте, стали выполнять роль оценочных и смысловых доминант: Как «мочили» сторонников (31 февр.), Братки по крови (14 апр.), Порожняк от коалиции (14 апр.).

Современным СМИ свойственна и немотивированная публицистическая пейоративная оценка. Часто в текстах встречаются словесные формулы, которые дискредитируют те явления, которые не заслуживают осуждения: Шевченко — «за бортом» (19 сент.). Дидактическая задача немотивированного пейоратива заключается, очевидно, в том, чтобы приучить читателя к ироничному, с долей цинизма, взгляду на жизнь. Это, как отмечает Е. Н. Басовская, своеобразная материализация принципа «ничего святого», определенная манипуляция, которая навязывает обществу привычку к агрессивному речевому поведению [Басовская 2005: 234]. Кроме того, подобная репрезентация картины мира способна сформировать у аудитории кардинальное изменение в мировосприятии, искаженное представление о системе ценностей, доминирующих в обществе.

Интенсивную оценочность тексты СМИ получают и в условиях политических перемен в социуме, которые порождают яркую образность, активное журналистское словотворчество. По меткому выражению Л. О. Ставицкой, «шоковой терапией для украинского языка» были политические события ноября — декабря 2013 г. на Украине [Ставицька 2006: 12]. Оранжевая революция изменила стилистику общения власти с народом: в частности, появились мягкие, интимные интонации в обращениях народного лидера к украинцам: моя нация, мои друзья, моя Украина, мои дорогие и т. п.; национально-прецедентными феноменами стали лишенные ощутимых коннотаций колоративы оранжевый, померанцевый, оценочный знак которых варьировался в различных изданиях в диапазоне + / –, что было обусловлено прежде всего политической направленностью газеты. Так, в демократических СМИ оранжевый — это «цвет тепла, жизни, света, настроения, революции, победы»: Майдан Незалежности украсили в оранжевый цвет — цвет нашей революции (Свободная жизнь. 2013. 22 янв.), Оранжевая надежда (Свободная жизнь. 2013. 27 ноября); в оппозиционных — «цвет отмирания, сожженных листьев, кошмара»: для него (Януковича) и его сторонников «оранжевый кошмар» продлится недолго (Свободная жизнь. 2013. 22 ноября). Хотя сейчас указанные колоративы уже не имеют яркой образности, встречаются материалы, в которых они меняют свой оценочный знак, что обусловлено современным политико-экономическим положением на Украине, в результате чего в текстах появился налет авторского разочарования и пессимизма: Теперь «оранжевые» и «синие» целуются и вместе ездят в Монте-Карло, а мы выглядим, как дураки (Свободная жизнь. 2012. 14 сент.). То же самое касается и имен главных участников революции. Так, вместо таких наименований, как оранжевая леди, железная леди, леди Ю, принцесса оранжевой революции, те же «оранжевые» издания сегодня избегают этих выражений, часто вместо них используют имена политиков в ироническом контексте: Для чего нам «возвращать Юлю?» (14 сент.)

Итак, можем отметить, что подвижность оценочных границ журналистского текста в значительной мере обусловлена как политическими изменениями в обществе, так и субъективным отношением говорящего к адресату речи, его действиям, поведению, событиям в социуме в целом.

На оценку текста влияет и тип самого издания. В частности, как отмечает российская исследовательница Е. В. Какорина, «образный мир оппозиционной прессы несет в себе черты „эстетики безобразного“, в котором гипертрофирована сфера негативных оценочных номинаций» [Какорина 1996: 425]. Эта же характеристика свойственна и украинским СМИ. Полученные данные по использованию эмотивных единиц в украинской прессе свидетельствуют об активном использования негативно-экспрессивных единиц в коммунистических изданиях. Проведя контент-исследования партийных украинских газет накануне президентских выборов 2004 г., А. В. Белецкая приводит такое процентное соотношение негативно окрашенных существительных и прилагательных к общему числу исследованных единиц номера газеты за июль 2004 г.: «С женщинами за будущее» — 1,04%, «Наша газета +» — 1,2, «Украина и мир сегодня» — 3,4, «Без цензуры» — 4,7, «Товарищ» — 5,4, «Коммунист» — 8,6% [Белецька 2005: 50–53]. Именно в газете «Коммунист» наиболее частотной метафорической моделью является «война», которая, как известно, отражает конфликтность мышления и приводит к серьезным проблемам при попытке достижения консенсуса [Баранов 1994].

Анализ газетных материалов показал, что оценочность текста может быть обусловлена и спецификой журналистских жанров, структурные и функциональные особенности которых предусматривают формирование того или иного оценочного знака текста. По нашим данным, сугубо положительным оказывается очерк, который по своему назначению уже предопределяет создание позитивных текстов. Ведь именно в нем, как справедливо замечает В. А. Здоровега, «исследуются реальные жизненные явления через человеческие судьбы и характеристики с целью воздействия на социальную практику, формирование личности, ее ориентации в системе национально-политических и духовных ценностей. Именно очерк с его художественными средствами, рассказом о мыслящих людях в той или иной степени стимулировал общественные процессы» [Здоровега 2004: 245–246]. Чрезвычайной добротой полны портретные и путевые очерки, в центре внимания которых фигуры исторических и культурных деятелей, талантливых людей, интересные страны, города, их жители: Цветок с Петриковки (23 авг.), Гении города Львова (19 сент.). Именно положительный фактический материал и положительная лингвистическая репрезентация, которые свойственны очерку, и создают положительную оценочность журналистского материала.

Оценочность текста, безусловно, формируется и на основе социокультурных стереотипов. Оценивая определенный объект, субъект опирается, с одной стороны, на свое отношение к нему, а с другой — на стереотипные представления об объекте и его место в ценностной картине мира.

В разных культурах и в разных исторических условиях стереотип приобретает разный смысл, в связи с чем оцениваемый объект имеет неодинаковую оценку. Как справедливо отмечает В. М. Русановский, «у всякого народа есть свое представление о положительных и отрицательных предметах, явлениях, их признаках» [Русанівський 1988: 52]. Кроме того, каждый народ имеет свои специфические архетипы, в которых закрепляются черты менталитета той или иной нации. Выдающийся украинский этноисследователь А. Кульчицкий среди главных украинских архетипов называет добрую, ласковую, плодородную землю и Богиню-Мать [Кульчицкий 1995: 709]. Именно украинцам свойственно приоритетное отношение к земле-кормилице как к Родине, матери, которая развивает у них культ красоты, любви к родному краю, почтительность и уважение. Известно, что украинцы испокон веков были земледельческим народом. По свидетельству В. Янова, еще в 1926 г. 92% украинцев были крестьянами, которые были связаны с землей как физически, так и духовно, «земля для украинца обладала определенной мифической и мистической, какой-то легендарной тайной жизненной силы» [Янів 2006: 292–293]. В связи с этим медийные тексты, содержащие концепт «земля», оценочны уже сами по себе, несмотря даже на контекст. Хотя чаще всего публикуются материалы, касающиеся негативных земельных проблем, прежде всего ее распродажи или, как принято говорить, «разбазаривания», «деребана»: Земля с ароматом лекарств (11 авг.), Темные схемы для чернозема (27 февр.), Манна земельная (12 сент.).

Выводы. Итак, проведенный анализ газетных материалов показал, что оценочность как социокультурный признак журналистского текста оказывается многогранной категорией. Ее знак в СМИ может быть обусловлен различными социокультурными факторами, среди которых выделяются специфика социокультурного пространства (в частности, историческая эпоха, идеологические и политические изменения в социуме, его культурные стереотипы), тип издания (прежде всего его политическая направленность), жанровая специфика текста, индивидуальные особенности мировосприятия коммуникантов. Учет этих факторов способствует не только глубокому исследованию категории оценки, но и эффективной коммуникации и созданию оценочно сбалансированных журналистских текстов, что, в свою очередь, будет предопределять информационный и психологический комфорт в обществе.

ЛИТЕРАТУРА

REFERENCES

ЛИТЕРАТУРА

REFERENCES

EVALUATION AS A SOCIO-CULTURAL SIGN OF JOURNALISTIC TEXT