Об исследовательском потенциале изучения хэштега как медиадискурсивного феномена

Hashtags are not only part of online culture,
they are defining a new era of communication
on the Web and IRL (in real life).

Brian Solis

Поста­нов­ка про­бле­мы. Несмот­ря на мно­го­чис­лен­ные науч­ные рабо­ты, иссле­ду­ю­щие фено­мен меди­а­ти­за­ции совре­мен­но­го обще­ства и вли­я­ние медиа на раз­лич­ные соци­аль­ные и ком­му­ни­ка­тив­ные прак­ти­ки [Neuman 2016; Hjarvard 2008; Solis 2011; Шме­ле­ва 2015; Манс­уро­ва 2010; Вар­та­но­ва 2009; Мирош­ни­чен­ко 2018 и др.], при­хо­дит­ся при­знать, что мы до сих пор вряд ли до кон­ца осо­зна­ем все послед­ствия диги­та­ли­за­ции медиа­про­стран­ства и внед­ре­ния в нашу жизнь меди­а­тех­но­ло­гий, «посто­ян­но доступ­ных на циф­ро­вых устрой­ствах и под­ра­зу­ме­ва­ю­щих актив­ное уча­стие поль­зо­ва­те­лей в созда­нии и рас­про­стра­не­нии кон­тен­та» [Олеш­ко, Малик 2017: 6]. Интер­вен­ция медиа во все сфе­ры обще­ствен­ной и лич­ной жиз­ни совре­мен­но­го чело­ве­ка поз­во­ля­ет иссле­до­ва­те­лям гово­рить о появ­ле­нии так назы­ва­е­мо­го «Homo mediatus», или «чело­ве­ка медий­но­го» [Вар­та­но­ва 2009], для кото­ро­го медиа «ста­но­вят­ся сред­ства­ми созда­ния схем пове­ден­че­ской, язы­ко­вой, мыс­ли­тель­ной лич­ност­ной само­ор­га­ни­за­ции» [Манс­уро­ва 2010]. Новей­шие инфор­ма­ци­он­но-ком­му­ни­ка­ци­он­ные тех­но­ло­гии, пред­став­ля­ю­щие собой «инди­ви­ду­аль­ные (под­стра­и­ва­ю­щи­е­ся под инте­ре­сы поль­зо­ва­те­ля) про­грам­ми­ру­е­мые актан­ты, сов­мест­но с поль­зо­ва­те­ля­ми участ­ву­ю­щие в про­цес­сах гене­ра­ции и цир­ку­ля­ции» кон­тен­та [Дени­кин 2014], меня­ют прин­ци­пы вза­и­мо­дей­ствия всех участ­ни­ков медиа­про­цес­са и ока­зы­ва­ют зна­чи­тель­ное вли­я­ние на их как ком­му­ни­ка­тив­ные, так и когни­тив­ные навы­ки, каса­ю­щи­е­ся преж­де все­го меха­низ­мов кон­цеп­ту­а­ли­за­ции и кате­го­ри­за­ции инфор­ма­ции. Меж­ду тем совре­мен­ные циф­ро­вые тех­но­ло­гии предо­став­ля­ют иссле­до­ва­те­лям, инте­ре­су­ю­щим­ся вопро­са­ми вза­и­мо­дей­ствия язы­ка и созна­ния в усло­ви­ях совре­мен­но­го медиа­про­стран­ства, совер­шен­но уни­каль­ные воз­мож­но­сти наблю­де­ния и про­ве­де­ния экс­пе­ри­мен­тов с боль­ши­ми объ­е­ма­ми дан­ных, полу­ча­е­мы­ми не в резуль­та­те искус­ствен­но­го отбо­ра, а в сво­ей есте­ствен­ной ком­му­ни­ка­тив­ной сре­де [Neuman 2016]. 

Учи­ты­вая то, что основ­ным клю­чом, обес­пе­чи­ва­ю­щим доступ к иссле­до­ва­нию про­цес­сов, про­ис­хо­дя­щих на мен­таль­ном уровне (а в слу­чае изу­че­ния мас­сме­диа — на уровне мас­со­во­го созна­ния), явля­ет­ся язык, мож­но гово­рить о том осо­бом зна­че­нии, кото­рое сего­дня в изу­че­нии мас­со­вой ком­му­ни­ка­ции при­об­ре­та­ет медиа­линг­ви­сти­ка — в том ее направ­ле­нии, кото­рое, отка­зы­ва­ясь от узко­го редук­ци­о­ни­сти­че­ско­го под­хо­да к иссле­до­ва­нию соб­ствен­но язы­ко­во­го ком­по­нен­та меди­а­ком­му­ни­ка­ции, рас­смат­ри­ва­ет язык как когни­тив­ный меха­низм, а совре­мен­ные медиа — как «смыс­ло­об­ра­зу­ю­щие маши­ны» и изу­ча­ет вза­и­мо­дей­ствие язы­ка и медиа с точ­ки зре­ния осо­бен­но­стей кон­цеп­ту­а­ли­за­ции инфор­ма­ции. Имен­но такой под­ход, цити­руя поль­ско­го линг­ви­ста Богу­сла­ва Сков­ро­не­ка, «поз­во­лит понять как язык, так и сред­ства мас­со­вой инфор­ма­ции, а так­же пока­зать, как они дей­ству­ют, как кон­стру­и­ру­ют кар­ти­ны мира и соче­та­ют их с экзи­стен­ци­аль­ным опы­том каж­до­го чело­ве­ка» [Сков­ро­нек 2015: 238].

Объ­ек­том насто­я­ще­го иссле­до­ва­ния, про­во­ди­мо­го в рам­ках обо­зна­чен­но­го Богу­сла­вом Сков­ро­не­ком направ­ле­ния медиа­линг­ви­сти­ки, явля­ет­ся хэш­тег­гинг¹, полу­чив­ший сего­дня в рабо­тах меди­а­ис­сле­до­ва­те­лей ста­тус осо­бо­го «куль­тур­но­го явле­ния», вышед­ше­го за рам­ки онлайн-про­стран­ства и опре­де­лив­ше­го спе­ци­фи­ку новой эры ком­му­ни­ка­ции как в циф­ро­вом мире, так и в реаль­ной жиз­ни [Solis 2011]. Наша зада­ча — рас­ши­рить пред­став­ле­ния о воз­мож­но­стях иссле­до­ва­ния хэш­те­гов, функ­ции кото­рых, вопре­ки обще­при­ня­тым опре­де­ле­ни­ям, дале­ко не огра­ни­чи­ва­ют­ся тема­ти­че­ским мар­ки­ро­ва­ни­ем пуб­ли­ка­ций в целях струк­ту­ри­ро­ва­ния медиа­по­то­ков в соци­аль­ных сетях. В нашей рабо­те хэш­тег рас­смат­ри­ва­ет­ся как спе­ци­фи­че­ская осо­бен­ность совре­мен­но­го медиа­лек­та, под кото­рым мы, вслед за А. В. Полон­ским, пони­ма­ем «фор­му выра­же­ния созна­ния медий­но­го чело­ве­ка» [Полон­ский 2018]. Имен­но связь хэш­те­га как линг­ви­сти­че­ско­го фено­ме­на с осо­бен­но­стя­ми кон­цеп­ту­а­ли­за­ции дей­стви­тель­но­сти совре­мен­ным меди­а­ти­зи­ро­ван­ным созна­ни­ем нахо­дит­ся в цен­тре наше­го иссле­до­ва­тель­ско­го интереса.

Исто­рия вопро­са. Хэш­те­ги впер­вые появи­лись в 1990‑е годы в интер­нет-сер­ви­се обме­на сооб­ще­ни­я­ми IRC (Internet Relay Chat) для мар­ки­ров­ки обсуж­дав­ших­ся поль­зо­ва­те­ля­ми тем, одна­ко насто­я­щий рост попу­ляр­но­сти хэш­тег­гин­га начал­ся вме­сте с ростом попу­ляр­но­сти соци­аль­ных сетей. Имен­но соци­аль­ные сети ста­ли основ­ной дви­жу­щей силой меди­а­ти­за­ции: этот сег­мент новых медиа отли­ча­ет­ся мак­си­маль­ным коли­че­ством поль­зо­ва­те­лей и наи­боль­шей их вовле­чен­но­стью в про­цесс ком­му­ни­ка­ции и обме­на инфор­ма­ци­ей. По дан­ным агент­ства «We are social»², зани­ма­ю­ще­го­ся мар­ке­тин­го­вы­ми иссле­до­ва­ни­я­ми в Интер­не­те, в 2018 г. по все­му миру насчи­ты­ва­лось более трех мил­ли­ар­дов актив­ных поль­зо­ва­те­лей соци­аль­ных сетей, при­чем девять из деся­ти поль­зо­ва­те­лей были под­клю­че­ны к ним через свои мобиль­ные устрой­ства, что озна­ча­ет прак­ти­че­ски круг­ло­су­точ­ную «доступ­ность» к рас­про­стра­ня­е­мой инфор­ма­ции. Впе­чат­ля­ет и ско­рость роста ауди­то­рии соци­аль­ных сетей: как пока­зы­ва­ют ста­ти­сти­че­ские дан­ные, в тече­ние про­шло­го года коли­че­ство поль­зо­ва­те­лей этих ресур­сов каж­дый день уве­ли­чи­ва­лось на один мил­ли­он, то есть каж­дую секун­ду в соци­аль­ных сетях реги­стри­ро­ва­лись при­бли­зи­тель­но 11 человек.

Неве­ро­ят­ная попу­ляр­ность интер­нет-пло­ща­док, пред­на­зна­чен­ных для соци­аль­но­го вза­и­мо­дей­ствия поль­зо­ва­те­лей и наде­ля­ю­щих «потре­би­те­ля инфор­ма­ци­он­но­го кон­тен­та сред­ства­ми его пуб­ли­ка­ции с помо­щью обще­до­ступ­ных тех­но­ло­гий» [Неяс­кин 2010], при­ве­ла к сти­ра­нию чет­ких гра­ниц меж­ду потре­би­те­ля­ми и про­из­во­ди­те­ля­ми инфор­ма­ции, что в совре­мен­ной тео­рии ком­му­ни­ка­ции ста­ло обо­зна­чать­ся как «про­сью­ме­ризм» (этот тер­мин, обра­зо­ван­ный от англий­ских слов «producer» и «consumer», в 1980 г. ввел в обо­рот Элвин Тоф­флер для опи­са­ния сме­шан­ной фор­мы про­из­вод­ства и потреб­ле­ния [Toffler 1980]). Зако­но­мер­ным резуль­та­том «про­сью­ме­риз­ма» ста­ло уве­ли­чи­ва­ю­ще­е­ся в гео­мет­ри­че­ской про­грес­сии коли­че­ство кон­тен­та в сете­вом про­стран­стве и, как след­ствие, обост­рив­ша­я­ся борь­ба за вни­ма­ние ауди­то­рии: «Цен­но­стью ста­но­вит­ся не кон­тент, а вни­ма­ние. Поэто­му кон­тент — не король. Суще­ству­ю­щее изре­че­ние “Content is the king” лож­но. Нави­га­ция — вот цари­ца…» [Мирош­ни­чен­ко 2018]. Пере­фра­зи­руя эту цита­ту, мож­но ска­зать, что «царем нави­га­ции» в совре­мен­ном медий­ном про­стран­стве ока­зал­ся хэштег.

Появив­шись 23 авгу­ста 2007 г. в мик­роб­ло­гин­ге соци­аль­ной сети «Твит­тер» (в этот день один из поль­зо­ва­те­лей пред­ло­жил исполь­зо­вать мет­ку #SanDiegoFire для выде­ле­ния пуб­ли­ка­ций о серии лес­ных пожа­ров в Сан-Диего), хэш­тег за несколь­ко лет успел про­ник­нуть во все самые попу­ляр­ные соци­аль­ные сети (Instagram, Facebook, Pinterest, Tumblr, Flickr), а в 2012 г. гра­фи­че­ское обо­зна­че­ние хэш­те­га сра­зу в несколь­ких стра­нах полу­чи­ло ста­тус «интер­нет-сло­во года». «What started out as a way to index conversations  in Twitter has now substantially altered how people convey, relay and discover information»³ [Solis 2011]. Отсю­да при­сталь­ное вни­ма­ние к хэш­те­гу со сто­ро­ны меди­а­ис­сле­до­ва­те­лей, в том чис­ле со сто­ро­ны линг­ви­стов, кото­рые уже успе­ли опи­сать неко­то­рые осо­бен­но­сти хэш­тег­гин­га [Галя­ми­на 2014; Кобрин 2015 и др.].

Опи­са­ние мето­ди­ки иссле­до­ва­ния. Как уже отме­ча­лось выше, в сво­ей рабо­те мы при­дер­жи­ва­ем­ся пара­диг­мы медиа­линг­ви­сти­че­ских иссле­до­ва­ний, обо­зна­чен­ной Б. Сков­ро­не­ком и направ­лен­ной на выяс­не­ние того, что медиа «дела­ют с язы­ком и ком­му­ни­ка­ци­ей, в какой мере они моде­ли­ру­ют ком­му­ни­ка­ци­он­ное пове­де­ние, а так­же грам­ма­ти­че­скую систе­му… язы­ка и каким обра­зом, с помо­щью каких вер­баль­ных средств они вли­я­ют на кон­цеп­ту­а­ли­за­цию дей­стви­тель­но­сти в обще­стве» [Сков­ро­нек 2015: 237].

Хэш­тег­гинг как спе­ци­фи­че­ская, тех­но­ло­ги­че­ски обу­слов­лен­ная осо­бен­ность сете­вой ком­му­ни­ка­ции ока­зал нема­лое вли­я­ние на то, как сего­дня люди пере­да­ют, ретранс­ли­ру­ют и обна­ру­жи­ва­ют инфор­ма­цию. В рам­ках иссле­до­ва­ния мы не будем оста­нав­ли­вать­ся на том, какое вли­я­ние ока­зал и ока­зы­ва­ет хэш­тег на систе­му рус­ско­го язы­ка (в каче­стве наи­бо­лее ярко­го при­ме­ра мож­но при­ве­сти нару­ша­ю­щее грам­ма­ти­че­скую связ­ность, но став­шее прак­ти­че­ски нор­мой для сете­вой ком­му­ни­ка­ции исполь­зо­ва­ние слов-хэш­те­гов в каче­стве чле­нов пред­ло­же­ния: А где мож­но в #Москва купить вини­ло­вые пла­стин­ки?; Было очень при­ят­но уви­деть сво­и­ми гла­за­ми Диму #Билан и т. п.). Хэш­тег рас­смат­ри­ва­ет­ся нами преж­де все­го как лек­си­ко-семан­ти­че­ская еди­ни­ца (или ком­би­на­ция таких еди­ниц), пред­став­ля­ю­щая собой кри­стал­ли­зо­ван­ный «квант кон­тен­та»⁴, полу­чен­ный в резуль­та­те семан­ти­че­ской ком­прес­сии содер­жа­ния пуб­ли­ка­ции адре­сан­том. При этом хэш­тег спо­со­бен зада­вать модель интер­пре­та­ции мар­ки­ро­ван­но­го им сооб­ще­ния реци­пи­ен­том, что поз­во­ля­ет нам, исполь­зуя инстру­мен­ты когни­тив­ной семан­ти­ки, рас­смат­ри­вать его мани­пу­ля­тив­ный потенциал.

Для авто­ма­ти­зи­ро­ван­но­го мони­то­рин­га и отбо­ра наи­бо­лее реле­вант­но­го с точ­ки зре­ния целей ана­ли­за мате­ри­а­ла пред­ла­га­ет­ся исполь­зо­вать инстру­мен­ты поис­ка и ран­жи­ро­ва­ния хэш­те­гов по попу­ляр­но­сти, встро­ен­ные в соци­аль­ные сети, а так­же ряд спе­ци­а­ли­зи­ро­ван­ных сер­ви­сов (Observatory on Social Media, Hashtagify, Ritetag и др.), поз­во­ля­ю­щих полу­чить более широ­кий спектр инфор­ма­ции о кон­крет­ном хэш­те­ге: от спис­ка его вари­ан­тов, исполь­зу­е­мых в сете­вом про­стран­стве, до гра­фи­ков, отра­жа­ю­щих устой­чи­вые свя­зи хэш­те­гов (related hashtags).

Ана­лиз мате­ри­а­ла. Преж­де чем при­сту­пить к иссле­до­ва­нию вза­и­мо­свя­зи хэш­тег­гин­га и осо­бен­но­стей кон­цеп­ту­а­ли­за­ции инфор­ма­ции совре­мен­ным меди­а­ти­зи­ро­ван­ным созна­ни­ем, оста­но­вим­ся на общих свой­ствах и функ­ци­ях хэш­те­га. Хэш­тег, пред­на­зна­чен­ный в сво­ей про­то­ти­пи­че­ской функ­ции для индек­си­ро­ва­ния пуб­ли­ка­ций в соци­аль­ных сетях, фор­маль­но пред­став­ля­ет собой сле­ду­ю­щее за зна­ком # отдель­ное сло­во (#Москва, #лето, #Obama, #sunday и т. п.) или непро­бель­ную ком­би­на­цию из несколь­ких слов — это может быть сло­во­со­че­та­ние любо­го типа (#нашдом, #золо­та­яо­сень, #жить­дол­го, #очень­на­до) или пре­ди­ка­тив­ная кон­струк­ция (#яиду, #ilovemyjob, #мир­дол­жен­знать­что­я­ем). Основ­ной функ­ци­ей хэш­те­га при­ня­то счи­тать тема­ти­че­ское мар­ки­ро­ва­ние пуб­ли­ка­ции [Галя­ми­на 2014]. Как пра­ви­ло, высту­па­ю­щие в этой функ­ции хэш­те­ги пред­став­ля­ют собой име­на соб­ствен­ные, отсы­ла­ю­щие к вполне опре­де­лен­но­му рефе­рен­ту. При этом «рефе­рент­ное мар­ки­ро­ва­ние кон­крет­но­го собы­тия или пер­со­на­жа может сопро­вож­дать­ся появ­ле­ни­ем праг­ма­ти­че­ско­го ком­по­нен­та зна­че­ния» [Галя­ми­на 2014: 18], пере­да­ю­ще­го отно­ше­ние адре­сан­та к тому, о чем идет речь в пуб­ли­ка­ции. В этом слу­чае при созда­нии хэш­те­га широ­ко исполь­зу­ют­ся вполне тра­ди­ци­он­ные лек­си­ко-семан­ти­че­ские спо­со­бы выра­же­ния оцен­ки. Это могут быть эмо­ци­о­наль­но-оце­ноч­ные сло­ва, сти­ли­сти­че­ски окра­шен­ная лек­си­ка, игра слов, пре­це­дент­ные фено­ме­ны, мета­фо­ри­че­ские номи­на­ции и т. д. В каче­стве иллю­стра­ции при­ве­дем при­ме­ры хэш­те­гов, упо­треб­ляв­ших­ся в пуб­ли­ка­ци­ях поль­зо­ва­те­лей сети «Твит­тер» в пери­од пре­зи­дент­ской пред­вы­бор­ной кам­па­нии в США в 2016 г.: #whatthetrump (ква­зи­ци­та­ция устой­чи­во­го выра­же­ния what the heck/ what the hell, рус­ским экви­ва­лен­том кото­ро­го явля­ет­ся како­го чер­та); #PutinsPuppet (мета­фо­ри­че­ская номи­на­ция, в рус­ском пере­во­де — мари­о­нет­ка Пути­на), #DonaldTrumpsHillary (обыг­ры­ва­ние созву­чия фами­лии Trump и англий­ско­го гла­го­ла to trump, име­ю­ще­го зна­че­ние одер­жать побе­ду, пре­взой­дя кого-либо; обла­дать пре­вос­ход­ством⁵), #HillaryForPrison (ква­зи­ци­та­ция лозун­га сто­рон­ни­ков Х. Клин­тон Hillary for president), #WeakCandidate (обыг­ры­ва­ние мно­го­знач­но­сти лек­се­мы weak за счет сов­ме­ще­ния зна­че­ний не име­ю­щий доста­точ­но вла­сти и вли­я­ния, неспо­соб­ный выпол­нять свои функ­ции, нере­ши­тель­ный, сла­бо­ха­рак­тер­ный, со зна­че­ни­ем, отсы­ла­ю­щим к широ­ко рас­ти­ра­жи­ро­ван­ной в СМИ инфор­ма­ции о про­бле­мах со здо­ро­вьем у Х. Клин­тон: обла­да­ю­щий неболь­шой физи­че­ской силой или энер­ги­ей), #powerfulwomen (в дан­ном хэш­те­ге, про­ти­по­во­по­став­лен­ном по сво­ей оцен­ке #WeakCandidate, акту­а­ли­зи­ру­ют­ся все зна­че­ния лек­се­мы powerfull: обла­да­ю­щий физи­че­ской силой, мощью, име­ю­щий кон­троль над людь­ми и вли­я­ю­щий на людей и собы­тия, про­из­во­дя­щий силь­ный эффект на мыс­ли и чув­ства людей).

В при­ве­ден­ных выше при­ме­рах мы име­ем дело с так назы­ва­е­мы­ми коре­фе­рент­ны­ми хэш­те­га­ми (то есть хэш­те­га­ми, осу­ществ­ля­ю­щи­ми рефе­рен­цию к одно­му и тому же собы­тию или его участ­ни­ку, в нашем слу­чае — к одно­му из кан­ди­да­тов на пост пре­зи­ден­та США в пери­од послед­ней пред­вы­бор­ной кам­па­нии). Отсыл­ка к одно­му и тому же рефе­рен­ту поз­во­ля­ет, по мне­нию Галя­ми­ной, рас­смат­ри­вать хэш­те­ги и отме­чен­ные ими пуб­ли­ка­ции как име­ю­щие боль­шую семан­ти­че­скую общ­ность [Галя­ми­на 2014: 19–20], даже если они при­над­ле­жат раз­ным авто­рам и опуб­ли­ко­ва­ны в раз­ное вре­мя и на раз­ных ресур­сах. На наш взгляд, коре­фе­рент­ные хэш­те­ги пред­став­ля­ют собой наи­бо­лее репре­зен­та­тив­ный мате­ри­ал для опи­са­ния того, каким обра­зом на уровне мас­со­во­го созна­ния кон­цеп­ту­а­ли­зи­ру­ют­ся пред­став­ле­ния о соот­вет­ству­ю­щем рефе­рен­те. При этом исполь­зо­ва­ние филь­тров, встро­ен­ных в систе­мы авто­ма­ти­че­ско­го мони­то­рин­га и отбо­ра хэш­те­гов, поз­во­ля­ет сег­мен­ти­ро­вать дан­ные в зави­си­мо­сти от вре­ме­ни и лока­ли­за­ции пуб­ли­ка­ции и, соот­вет­ствен­но, полу­чить более дета­ли­зи­ро­ван­ную инфор­ма­цию о том, каким обра­зом в раз­ных сег­мен­тах медиа­про­стран­ства про­ис­хо­дит осмыс­ле­ние той или иной инфор­ма­ции и воз­ни­ка­ет ее диф­фу­зия. В целом ана­лиз коре­фе­рент­ных хэш­те­гов демон­стри­ру­ет амби­ва­лент­ность оце­нок, свой­ствен­ную кон­цеп­ту­аль­но­му уров­ню как мно­го­мер­но­му фено­ме­ну, цен­ност­ные ком­по­нен­ты кото­ро­го акту­а­ли­зи­ру­ют­ся либо уво­дят­ся на пери­фе­рию в зави­си­мо­сти от ряда фак­то­ров: интен­ций адре­сан­та, «фак­то­ра адре­са­та» и т. п.

Поми­мо рефе­рент­но­го мар­ки­ро­ва­ния ситу­а­ции (ней­траль­но­го или оце­ноч­но­го) выде­ля­ют­ся и дру­гие функ­ции хэш­те­гов: пре­ди­ка­тив­но-клас­си­фи­ци­ру­ю­щая и модаль­ная. В пер­вом слу­чае хэш­те­ги «не име­ют кон­крет­ной рефе­рен­ции и обо­зна­ча­ют спо­соб­ность ситу­а­ции (или ее участ­ни­ков) вхо­дить в тот или иной класс объ­ек­тов» [Галя­ми­на 2014: 20], а во вто­ром высту­па­ют в роли модаль­ной рам­ки выска­зы­ва­ния, соот­но­ся его с груп­пой пуб­ли­ка­ций, отме­чен­ных тем же модаль­ным опе­ра­то­ром: #воз­мож­но, #надо, #ИМХО (транс­ли­те­ра­ция акро­ни­ма англий­ско­го выра­же­ния In My Humble Opinion, кото­рую Галя­ми­на отно­сит к модаль­ным сло­вам язы­ка Интер­не­та) и др. Хэш­те­ги, выпол­ня­ю­щие пре­ди­ка­тив­но-клас­си­фи­ци­ру­ю­щую функ­цию, не осу­ществ­ля­ют опре­де­лен­ной рефе­рен­ции к кон­крет­ной ситу­а­ции. Как пра­ви­ло, в пре­ди­ка­тив­но-клас­си­фи­ци­ру­ю­щей функ­ции исполь­зу­ют­ся имен­ные груп­пы с родо­вым рефе­рен­ци­аль­ным ста­ту­сом, отсы­ла­ю­щие к «неин­ди­ви­ду­а­ли­зи­ро­ван­но­му эта­лон­но­му пред­ста­ви­те­лю мно­же­ства сущ­но­стей, состав­ля­ю­щих экс­тен­си­о­нал соот­вет­ству­ю­ще­го выра­же­ния» [Кобо­зе­ва 2009: 236]: #сту­ден­ты, #рус­ские и т. п. Как и в слу­чае рефе­рент­но­го мар­ки­ро­ва­ния ситу­а­ции, в каче­стве хэш­те­гов в пре­ди­ка­тив­но-клас­си­фи­ци­ру­ю­щей функ­ции спо­соб­ны высту­пать лек­се­мы, обла­да­ю­щие праг­ма­ти­че­ским ком­по­нен­том зна­че­ния, или выра­же­ния в оце­ноч­ной функ­ции: #кра­сав­чик, #жиз­нь­боль и т. п.

Сле­ду­ет отме­тить, что в любой из пере­чис­лен­ных выше функ­ций хэш­те­ги спо­соб­ны зада­вать направ­ле­ние интер­пре­та­ции отме­чен­ной ими пуб­ли­ка­ции или, если исполь­зо­вать опре­де­ле­ние Дж. Лакоф­фа, выпол­нять функ­цию «упре­жда­ю­ще­го обрам­ле­ния ситу­а­ции» («pre-emptive framing») [Lakoff 2017]. При этом спо­соб­но­стью к «упре­жде­нию» интер­пре­та­ции обла­да­ют хэш­те­ги, пред­став­лен­ные лек­се­ма­ми, как содер­жа­щи­ми, так и не содер­жа­щи­ми допол­ни­тель­ный праг­ма­ти­че­ский ком­по­нент зна­че­ния: любой выбор сло­ва все­гда пред­став­ля­ет собой «субъ­ек­тив­но-оце­ноч­ный акт» [Чер­няв­ская 2014: 15], спо­соб­ный повли­ять на кон­цеп­ту­а­ли­за­цию дей­стви­тель­но­сти адре­са­том. «Даже если отпра­ви­тель ста­ра­ет­ся “выра­жать­ся объ­ек­тив­но” … осу­ществ­ля­е­мый им выбор выра­же­ний струк­ту­ри­ру­ет и обу­слов­ли­ва­ет пред­став­ле­ние, полу­ча­е­мое реци­пи­ен­том. Эта при­су­щая язы­ку и поль­зу­ю­ще­му­ся язы­ком чело­ве­ку спо­соб­ность к струк­ту­ри­ро­ва­нию и воз­дей­ствию и есть как раз то, что мы име­ем в виду, утвер­ждая, что язык есть инстру­мент соци­аль­ной вла­сти (social power)» [Бла­кар 1987: 89].

Хэш­тег, пред­на­зна­чен­ный для струк­ту­ри­ро­ва­ния инфор­ма­ци­он­ных пото­ков, ока­зы­ва­ет­ся имен­но таким «инстру­мен­том вла­сти», зада­ю­щим как направ­ле­ние интер­пре­та­ции сооб­ще­ния, так и про­цесс сте­рео­ти­пи­за­ции пред­став­ле­ний о дей­стви­тель­но­сти, про­ис­хо­дя­щий на уровне когни­тив­ных струк­тур в резуль­та­те обоб­ще­ния и схе­ма­ти­за­ции раз­ных рефе­рент­ных ситу­а­ций, отме­чен­ных оди­на­ко­вы­ми хэш­те­га­ми. Для иллю­стра­ции это­го утвер­жде­ния мож­но обра­тить­ся к пуб­ли­ка­ци­ям в соци­аль­ной сети «Твит­тер», объ­еди­нен­ным хэш­те­гом #elections. Несмот­ря на то что эти пуб­ли­ка­ции могут при­над­ле­жать раз­ным авто­рам и касать­ся ситу­а­ции выбо­ров в раз­ных стра­нах и в раз­ное вре­мя, при их сопо­став­ле­нии обна­ру­жи­ва­ют­ся регу­ляр­но повто­ря­ю­щи­е­ся устой­чи­вые обра­зы и оцен­ки, свя­зан­ные с ситу­а­ци­ей выбо­ров и фор­ми­ру­ю­щие сте­рео­тип­ные схе­ма­ти­зи­ро­ван­ные пред­став­ле­ния об этом про­цес­се как о фрейм-струк­ту­ре, в состав кото­рой, поми­мо типич­ных для нее сло­тов изби­ра­те­ли, изби­ра­е­мые, наблю­да­те­ли, транс­по­ни­ру­ют­ся сло­ты фрей­мов вой­на, шоу, риту­аль­ное дей­ствие и т. д. В резуль­та­те про­ис­хо­дит пере­осмыс­ле­ние и реструк­ту­ри­ро­ва­ние соот­вет­ству­ю­ще­го участ­ка медий­ной кар­ти­ны мира, воз­ни­ка­ю­щей в созна­нии поль­зо­ва­те­лей медиа­ре­су­ров в ходе кон­цеп­ту­а­ли­за­ции посту­па­ю­щей к ним по кана­лам мас­сме­диа информации.

Важ­но отме­тить, что чем более попу­ля­рен хэш­тег и чем боль­ше пуб­ли­ка­ций раз­ных поль­зо­ва­те­лей он объ­еди­ня­ет, тем боль­ше про­яв­ля­ет­ся редук­ция отли­чи­тель­ных при­зна­ков мар­ки­ру­е­мой им ситу­а­ции и тем силь­нее ста­но­вит­ся «укруп­не­ние вос­при­я­тия, атро­фия ана­ли­тич­но­сти» [Мирош­ни­чен­ко 2018] при вос­при­я­тии инфор­ма­ции. Эта «редук­ция» необ­хо­ди­ма для эко­но­мии уси­лий как при нави­га­ции в инфор­ма­ци­он­ном поле, так и при вос­при­я­тии кон­тен­та, посколь­ку «инди­вид нуж­да­ет­ся в упро­ще­нии объ­ек­тив­ной реаль­но­сти для при­спо­соб­ле­ния к сво­е­му окру­же­нию в силу сво­их огра­ни­чен­ных когни­тив­ных воз­мож­но­стей» [Кобрин 2015: 76]. В этом отно­ше­нии пред­став­ля­ет­ся инте­рес­ным про­сле­дить про­цес­сы фор­ми­ро­ва­ния наци­о­наль­ных сте­рео­ти­пов, напри­мер, через мони­то­ринг исполь­зо­ва­ния хэш­те­гов, выпол­ня­ю­щих пре­ди­ка­тив­но-клас­си­фи­ци­ру­ю­щую функ­цию и пред­став­ля­ю­щих собой назва­ния наци­о­наль­но­стей (#рус­ские, #russians и др.). При этом мож­но пред­по­ло­жить, что сопо­став­ле­ние пуб­ли­ка­ций, отно­ся­щих­ся к раз­ным язы­ко­вым и / или гео­гра­фи­че­ским сег­мен­там сети «Твит­тер», поз­во­лит вычле­нить куль­тур­но-спе­ци­фи­че­скую состав­ля­ю­щую сте­рео­тип­ных представлений.

В рам­ках ста­тьи мы не будем деталь­но оста­нав­ли­вать­ся на этом направ­ле­нии иссле­до­ва­ния хэш­те­гов, но затро­нем еще один аспект, свя­зан­ный с осо­бен­но­стя­ми кон­цеп­ту­а­ли­за­ции инфор­ма­ции через посред­ни­че­ство хэш­тег­гин­га. Речь идет о вли­я­нии резуль­та­тов ран­жи­ро­ва­ния хэш­те­гов по попу­ляр­но­сти на пред­став­ле­ния о зна­чи­мо­сти того или ино­го собы­тия. Осу­ществ­ля­е­мая и сами­ми соци­аль­ны­ми сетя­ми, и любым сер­ви­сом мони­то­рин­га соци­аль­ных сетей выбор­ка «топо­вых» хэш­те­гов спо­соб­на не толь­ко отра­жать «трен­ды» ком­му­ни­ка­ции (что актив­но исполь­зу­ет­ся при пла­ни­ро­ва­нии мар­ке­тин­го­вых и поли­ти­че­ских кам­па­ний), но и фор­ми­ро­вать пред­став­ле­ния поль­зо­ва­те­лей о так назы­ва­е­мой «повест­ке дня», при­пи­сы­вая собы­ти­ям и инфор­ма­ции о них ста­тус клю­че­вых. Так, на глав­ной стра­ни­це «Твит­те­ра» (эта соци­аль­ная сеть чаще дру­гих исполь­зу­ет­ся для опе­ра­тив­ной достав­ки ново­стей и поли­ти­че­ской ком­му­ни­ка­ции) в бло­ке «Акту­аль­ные темы для вас» поль­зо­ва­тель видит под­бор­ку наи­бо­лее акту­аль­ных хэш­те­гов. Эта под­бор­ка про­из­во­дит­ся авто­ма­ти­че­ски, на осно­ва­нии дей­ствия алго­рит­мов, сре­ди пара­мет­ров кото­рых поль­зо­ва­тель может изме­нить толь­ко место­по­ло­же­ние. Пред­ла­га­е­мый алго­рит­ма­ми «топ» хэш­те­гов «под­ска­зы­ва­ет» поль­зо­ва­те­лю, что счи­тать «зна­чи­мым», тем самым влияя на кон­цеп­ту­а­ли­за­цию пред­став­ле­ний о соот­вет­ству­ю­щих собы­ти­ях. Ана­ло­гич­ным обра­зом дей­ству­ют ком­мер­че­ские ресур­сы, ана­ли­зи­ру­ю­щие обра­ще­ние поль­зо­ва­те­лей к хэш­те­гам в режи­ме реаль­но­го вре­ме­ни (Hashtagify, Ritetag и др.). Так, ресурс https://​ritetag​.com/ спо­со­бен не толь­ко реко­мен­до­вать поль­зо­ва­те­лю наи­бо­лее под­хо­дя­щий для его кон­тен­та хэш­тег, но и про­де­мон­стри­ро­вать, насколь­ко «горя­чим» он явля­ет­ся на дан­ный момент и в соче­та­ни­ях с каки­ми хэш­те­га­ми чаще все­го используется.

Оста­но­вим­ся на воз­мож­но­стях ана­ли­за свя­зан­ных хэш­те­гов (related hashtags). Выде­лить их про­сто: доста­точ­но вве­сти в поис­ко­вое окно одно­го из пере­чис­лен­ных выше сер­ви­сов инте­ре­су­ю­щий нас хэш­тег, и мы сре­ди про­чих дан­ных полу­чим инфор­ма­цию отно­си­тель­но его устой­чи­вых кор­ре­ля­ций с дру­ги­ми хэш­те­га­ми. Так, по дан­ным ресур­са https://​hashtagify​.me/ на нача­ло октяб­ря 2018 г., хэш­тег #russians чаще все­го исполь­зо­вал­ся в пуб­ли­ка­ци­ях аме­ри­кан­ских поль­зо­ва­те­лей (74,63 % от обще­го коли­че­ства пуб­ли­ка­ций с этой мет­кой), при­чем в спис­ке свя­зан­ных с ним хэш­те­гов доми­ни­ро­ва­ли мет­ки #Trump, #Mueller (фами­лия про­ку­ро­ра, рас­сле­ду­ю­ще­го дело о вме­ша­тель­стве Рос­сии в выбо­ры аме­ри­кан­ско­го пре­зи­ден­та), #indictment, #indictments (обви­не­ния). Про­вер­ка хэш­те­га #рус­ские на том же ресур­се дает иную кар­ти­ну: поми­мо рос­сий­ских поль­зо­ва­те­лей (что вполне пред­ска­зу­е­мо), этот хэш­тег актив­но исполь­зо­ва­ли в укра­ин­ском (23,08 %) и фран­цуз­ском (7,69 %) сег­мен­тах, а в спис­ке свя­зан­ных хэш­те­гов сре­ди наи­бо­лее частот­ных ока­за­лись мет­ки #Рос­сия, #Рос­си­яСт­рана­Фейк, #Укра­и­на. При­ме­ча­тель­на гео­гра­фия рас­про­стра­не­ния хэш­те­га #Рос­си­яСт­рана­Фейк: он совер­шен­но не исполь­зу­ет­ся во фран­цуз­ском сег­мен­те, но актив­но при­ме­ня­ет­ся поль­зо­ва­те­ля­ми укра­ин­ско­го (45,19 %), рос­сий­ско­го (27,88 %) и аме­ри­кан­ско­го (9,62 %) сек­то­ров. Пред­став­ля­ет­ся, что ана­лиз подоб­ных дан­ных дол­жен быть важ­ным эта­пом рекон­струк­ции кон­цеп­ту­аль­но­го уров­ня раз­лич­ных сег­мен­тов медиа­про­стран­ства, поз­во­ля­ю­щим оце­нить «кон­текст» исполь­зо­ва­ния хэштегов.

Воз­вра­ща­ясь к соб­ствен­но линг­ви­сти­че­ским инстру­мен­там иссле­до­ва­ния, отме­тим, что ана­лиз лек­си­ко-семан­ти­че­ских и син­таг­ма­ти­че­ских свойств устой­чи­вых свя­зей хэш­те­гов демон­стри­ру­ет две основ­ные тенденции:

1. Хэш­тег-оним, выпол­ня­ю­щий функ­цию кон­крет­но-рефе­рент­но­го мар­ки­ро­ва­ния ситу­а­ции или ее участ­ни­ка, исполь­зу­ет­ся в связ­ке с хэш­те­га­ми, семан­ти­ка кото­рых вклю­ча­ет праг­ма­ти­че­ский ком­по­нент зна­че­ния. Напри­мер, в связ­ке с хэш­те­гом #Trump исполь­зу­ет­ся целый ком­плекс хэш­те­гов, объ­еди­нен­ных нега­тив­ной оцен­кой Трам­па: #TrumpIsGuilty, #ImpeachTrump, #TrumpRussiaCollusion, #russiagate, #unfollowtrump, #blocktrump и т. д. При этом, как пока­зы­ва­ют дан­ные мони­то­рин­га, каж­дый из пере­чис­лен­ных хэш­те­гов доста­точ­но часто­тен и всту­па­ет в соб­ствен­ные свя­зи с ана­ло­гич­ны­ми по сво­ей семан­ти­ке и оцен­ке ком­плек­са­ми, за счет чего не толь­ко фор­ми­ру­ет­ся сеть опре­де­лен­ных ассо­ци­а­ций, вли­я­ю­щих на вос­при­я­тие инфор­ма­ции о рефе­рен­те, но и выстра­и­ва­ет­ся пол­но­цен­ный сце­на­рий, вклю­ча­ю­щий исто­рию собы­тий и зада­ю­щий направ­ле­ние их раз­ви­тия: совер­ше­ние пре­ступ­но­го дей­ствия (сго­вор с рос­сий­ской вла­стью с целью ока­за­ния вли­я­ния на резуль­та­ты выбо­ров), осуж­де­ние и при­зна­ние винов­ным, нака­за­ние (импич­мент, бой­кот в соци­аль­ных сетях и т. п.).
2. В каче­стве устой­чи­вой связ­ки исполь­зу­ют­ся несколь­ко хэш­те­гов-они­мов, ни один из кото­рых не име­ет праг­ма­ти­че­ско­го ком­по­нен­та зна­че­ния. В этом слу­чае за счет мно­го­крат­но­го повто­ре­ния устой­чи­во­го ком­лек­са они­мов фор­ми­ру­ет­ся пред­став­ле­ние о свя­зи обо­зна­ча­е­мых хэш­те­га­ми рефе­рен­тов. В каче­стве при­ме­ра мож­но при­ве­сти харак­тер­ное для пред­вы­бор­ной пре­зи­дент­ской кам­па­нии в США исполь­зо­ва­ние ком­плек­са хэш­те­гов #trump#russia. В рус­ско­языч­ном сег­мен­те «Твит­те­ра» в тот же пери­од наи­бо­лее актив­но дан­ный при­ем исполь­зо­вал­ся при мар­ки­ро­ва­нии пуб­ли­ка­ций о Х. Клин­тон: в связ­ке с хэш­те­гом-они­мом #Хил­ла­ри и его вари­ан­та­ми доми­ни­ро­ва­ли хэш­те­ги, пред­став­лен­ные они­ма­ми, отсы­ла­ю­щи­ми к реги­о­нам с актив­но веду­щи­ми­ся воен­ны­ми дей­стви­я­ми (#Сирия, #Алеп­по, #Мосул, #Ирак и др.).

Семан­ти­че­ское вза­и­мо­дей­ствие объ­еди­нен­ных в устой­чи­вый ком­плекс хэш­те­гов отсы­ла­ет нас к тому, что в кино­се­ми­о­ти­ке назва­ли бы «мон­таж аттрак­ци­о­нов»⁶. Этот при­ем озна­ча­ет спе­ци­аль­но смон­ти­ро­ван­ную груп­пу кад­ров (двух и более), кото­рые необя­за­тель­но кон­траст­ны по сво­е­му содер­жа­нию, но столк­но­ве­ние кото­рых вызы­ва­ет у адре­са­та осо­бое эмо­ци­о­наль­но-смыс­ло­вое состо­я­ние — аффект. Глав­ная цель «мон­та­жа аттрак­ци­о­нов» — сде­лать так, что­бы при его вос­при­я­тии «воз­ни­ка­ла новая рас­шиф­ров­ка и отно­ше­ние к про­ис­хо­дя­ще­му, но не как логи­че­ский вывод, осмыс­ле­ние, а как откры­тие, зри­тель­ский инсайт, но под­го­тов­лен­ный, орга­ни­зо­ван­ный авто­ром» [Камин­ский 2014]. Подоб­ный «инсайт» явля­ет­ся резуль­та­том кон­цеп­ту­аль­но­го блен­дин­га (сме­ше­ния), про­ис­хо­дя­ще­го в резуль­та­те инте­гра­ции инфор­ма­ции из раз­ных кон­цеп­ту­аль­ных про­странств, бла­го­да­ря чему фор­ми­ру­ют­ся новые осо­бые свя­зи меж­ду кон­цеп­та­ми (vital relations) [Ефре­мов 2009].

Ана­ло­гич­но­го эффек­та поз­во­ля­ет достичь созда­ние ком­плек­са хэш­те­гов, при­чем поми­мо пере­чис­лен­ных выше ком­би­на­ций в еди­ной связ­ке могут исполь­зо­вать­ся хэш­те­ги, высту­па­ю­щие в самых раз­ных функ­ци­ях: модаль­ной, пре­ди­ка­тив­но-клас­си­фи­ци­ру­ю­щей, кон­крет­но-рефе­рент­ной. Кро­ме того, в связ­ке хэш­те­гов могут ока­зать­ся еди­нич­ные хэш­те­ги, не фигу­ри­ру­ю­щие ни в одной дру­гой пуб­ли­ка­ции. Такие хэш­те­ги, как пра­ви­ло, явля­ют­ся фор­мой само­вы­ра­же­ния адре­сан­та (Брай­ан Солис опре­де­ля­ет эти автор­ские интен­ции как selfexpression, то есть само­вы­ра­же­ние, и thinkingaloud, то есть раз­мыш­ле­ние вслух) и обла­да­ют опре­де­лен­ным рито­ри­че­ским потен­ци­а­лом, влияя на интер­пре­та­цию пуб­ли­ка­ции адре­са­том за счет акцен­ти­ро­ва­ния идеи авто­ра. Для дости­же­ния целе­вой ауди­то­рии такие еди­нич­ные хэш­те­ги обыч­но ком­би­ни­ру­ют­ся с «трен­до­вы­ми» хэш­те­га­ми или мет­ка­ми, рефе­ри­ру­ю­щи­ми к нуж­ной ситу­а­ции, объ­ек­ту или лицу. Воз­мож­ны ситу­а­ции, когда адре­сант, пре­сле­дуя цель охва­тить мак­си­маль­но боль­шую ауди­то­рию, исполь­зу­ет в каче­стве ком­по­нен­та связ­ки попу­ляр­ный хэш­тег, не име­ю­щий ника­кой семан­ти­че­ской свя­зи с содер­жа­ни­ем пуб­ли­ка­ции. Напри­мер, хэш­тег #Trump актив­но вра­ща­ет­ся в соци­аль­ных сетях в мар­ке­тин­го­вых целях для при­вле­че­ния вни­ма­ния к инфор­ма­ции о каком-либо това­ре. Одна­ко и в таких ситу­а­ци­ях при­ме­не­ние хэш­те­га-име­ни спо­соб­но ока­зать опо­сре­до­ван­ное вли­я­ние на фор­ми­ро­ва­ние пред­став­ле­ний о рефе­рен­те (не слу­чай­но извест­ные лич­но­сти рев­ност­но отсле­жи­ва­ют несанк­ци­о­ни­ро­ван­ное исполь­зо­ва­ние сво­их имен).

Обсуж­де­ние. Совре­мен­ные тех­но­ло­гии мони­то­рин­га соци­аль­ных медиа, опи­ра­ю­щи­е­ся на BigData (боль­шие дан­ные), зна­чи­тель­но рас­ши­ря­ют иссле­до­ва­тель­ский потен­ци­ал изу­че­ния хэш­те­га как медиа­дис­кур­сив­но­го фено­ме­на. В этом отно­ше­нии осо­бый инте­рес пред­став­ля­ют ресур­сы, создан­ные кол­ле­га­ми из Инди­ан­ско­го уни­вер­си­те­та (США) в рам­ках про­ек­та «Observatory on Social Media»⁷. Рабо­та этих ресур­сов осно­ва­на на исполь­зо­ва­нии дан­ных, соби­ра­е­мых из всех обще­до­ступ­ных пуб­ли­ка­ций в соци­аль­ных сетях. Сре­ди основ­ных целей про­ек­та — изу­че­ние сете­вых моде­лей обме­на инфор­ма­ци­ей в интер­не­те, в том чис­ле меха­низ­мов рас­про­стра­не­ния и диф­фу­зии хэш­те­гов, вклю­чая всплес­ки их вирус­ной актив­но­сти. При этом созда­те­ли про­ек­та иссле­ду­ют кор­ре­ля­ции меж­ду онлайн- и офлайн-про­стран­ства­ми, в част­но­сти изу­ча­ет­ся вза­и­мо­связь меж­ду рас­про­стра­не­ни­ем инфор­ма­ции в соци­аль­ных сетях и обще­ствен­ны­ми бес­по­ряд­ка­ми. Сре­ди про­че­го про­ект направ­лен на изу­че­ние роли соци­аль­ных медиа в мани­пу­ли­ро­ва­нии обще­ствен­ным мне­ни­ем. Так, раз­ра­бо­тан­ные в рам­ках про­ек­та меха­низ­мы поз­во­ля­ют выявить исполь­зо­ва­ние соци­аль­ных ботов, рас­про­стра­ня­ю­щих дезинформацию. 

Одна­ко наи­бо­лее инте­рес­ным пред­став­ля­ет­ся исполь­зо­ва­ние пред­ла­га­е­мых про­ек­том инстру­мен­тов мони­то­рин­га соци­аль­ных сетей в ней­ро­на­у­ках. Визу­а­ли­зи­ро­ван­ная при помо­щи инстру­мен­тов https://​osome​.iuni​.iu​.edu/​t​o​o​l​s​/​n​e​t​w​o​r​ks/ сеть вза­и­мо­свя­зан­ных хэш­те­гов, отра­жа­ю­щая осо­бен­но­сти кон­цеп­ту­а­ли­за­ции инфор­ма­ции поль­зо­ва­те­ля­ми и дина­ми­че­ски изме­ня­ю­ща­я­ся с тече­ни­ем вре­ме­ни, может рас­смат­ри­вать­ся как отра­же­ние реаль­но суще­ству­ю­щих ней­рон­ных свя­зей, спо­соб­ных к само­ор­га­ни­за­ции и дина­ми­че­ско­му видо­из­ме­не­нию. «Наш мозг на ней­рон­ном уровне рабо­та­ет подоб­но Все­мир­ной пау­тине — рас­пре­де­лен­ной систе­ме веб-доку­мен­тов, объ­еди­нен­ных гипер­тек­сто­вы­ми свя­зя­ми меж­ду собой» [Шир­шо­ва 2015]. Ана­ло­гич­ные меха­низ­мы функ­ци­о­ни­ру­ют и на уровне вза­и­мо­дей­ствия хэш­те­гов: каж­дый из них соот­но­сит­ся через мно­же­ство пере­хо­дов со все­ми дру­ги­ми, созда­вая сомкну­тую сеть, отра­жа­ю­щую непре­рыв­ность кон­цеп­ту­аль­ной сети чело­ве­че­ско­го сознания.

Изу­че­ние сете­вой при­ро­ды ком­му­ни­ка­ции через визу­а­ли­за­цию и ана­лиз гра­фов встре­ча­е­мо­сти хэш­те­гов и гра­фов вза­и­мо­дей­ствия поль­зо­ва­те­лей пред­став­ля­ет­ся нам одним из наи­бо­лее пер­спек­тив­ных направ­ле­ний иссле­до­ва­ния хэш­тег­гин­га. Рабо­та в этом направ­ле­нии спо­соб­на дать эффек­тив­ные инстру­мен­ты иссле­до­ва­ния сете­вой при­ро­ды кол­лек­тив­но­го когни­тив­но­го про­стран­ства и при­ро­ды «кол­лек­тив­но­го сете­во­го разу­ма», кото­рый А. Мирош­ни­чен­ко опре­де­ля­ет как «рас­пре­де­лен­ное суще­ство интер­не­та», ней­рон­ную сеть, про­во­дя­щи­ми «ней­ро­на­ми» кото­рой явля­ют­ся сами люди-юзе­ры [Мирош­ни­чен­ко 2010]. Кро­ме того, подоб­ные иссле­до­ва­ния могут стать важ­ным шагом на пути изу­че­ния «топо­ло­гии меди­а­ком­му­ни­ка­ций» и «кар­то­гра­фи­ро­ва­ния медиа­про­странств» [Ним 2013], а так­же совер­шен­ство­ва­ния мето­дов нави­га­ции в слож­ных инфор­ма­ци­он­ных сетях.

Резуль­та­ты. Целью насто­я­щей рабо­ты было рас­ши­ре­ние пред­став­ле­ний о том иссле­до­ва­тель­ском потен­ци­а­ле, кото­рым обла­да­ет изу­че­ние хэш­тег­гин­га. При­ме­не­ние мето­дов когни­тив­ной семан­ти­ки при ана­ли­зе хэш­те­га как лек­си­ко-семан­ти­че­ской еди­ни­цы и устой­чи­вых свя­зей хэш­те­гов поз­во­ля­ет вый­ти на уро­вень опи­са­ния осо­бен­но­стей кон­цеп­то­сфе­ры совре­мен­но­го медиа­про­стран­ства. При этом исполь­зо­ва­ние тех­но­ло­гий авто­ма­ти­зи­ро­ван­но­го мони­то­рин­га сете­во­го про­стран­ства, постро­ен­ных на обра­бот­ке боль­ших дан­ных, откры­ва­ет новые воз­мож­но­сти изу­че­ния вза­и­мо­дей­ствия язы­ка и созна­ния, кото­рое в силу при­ме­не­ния инстру­мен­та­рия раз­ных наук — от гума­ни­тар­ных до инфор­ма­ци­он­ных — долж­но носить исклю­чи­тель­но меж­дис­ци­пли­нар­ный характер.

Гово­ря об осо­бен­но­стях кон­цеп­ту­а­ли­за­ции инфор­ма­ции совре­мен­ным меди­а­ти­зи­ро­ван­ным созна­ни­ем, важ­но отме­тить, что исполь­зо­ва­ние хэш­те­га и его мани­пу­ля­тив­но­го потен­ци­а­ла сего­дня вышло за пре­де­лы соци­аль­ных сетей и циф­ро­во­го медиа­про­стран­ства. Хэш­тег ста­но­вит­ся важ­ным инстру­мен­том поли­ти­че­ской ком­му­ни­ка­ции и спо­со­бом соот­не­се­ния поль­зо­ва­те­лем сво­е­го мне­ния с пози­ци­ей груп­пы. В этом отно­ше­нии хэш­тег сбли­жа­ет­ся с поли­ти­че­ским лозун­гом и актив­но при­ме­ня­ет­ся для спло­че­ния участ­ни­ков обще­ствен­ных и соци­аль­но-поли­ти­че­ских дви­же­ний не толь­ко в соци­аль­ных сетях (вспом­ним хэш­тег #MeToo и его рус­ско­языч­ный ана­лог #яНе­Бо­юсь­Ска­зать, став­шие деви­зом охва­тив­ше­го весь мир дви­же­ния про­тив сек­су­аль­но­го наси­лия). Знак #, появ­ля­ю­щий­ся перед каким-либо лозун­гом, ста­но­вит­ся свое­об­раз­ным мар­ке­ром объ­еди­не­ния раз­ных людей, меро­при­я­тий, акций с целью про­дви­же­ния обо­зна­чен­ной хэш­те­гом идеи, а сам хэш­тег при­об­ре­та­ет осо­бую куль­тур­ную зна­чи­мость, про­во­ци­руя про­цесс, кото­рый в англо­языч­ной лите­ра­ту­ре при­ня­то назы­вать «the A. R. T of social media — actions, reactions, or transactions»⁸ [Solis 2011].

В каче­стве при­ме­ра мож­но при­ве­сти доста­точ­но ори­ги­наль­ный при­ем исполь­зо­ва­ния хэш­те­га #LT100 для попу­ля­ри­за­ции меро­при­я­тий, посвя­щен­ных сто­ле­тию Литов­ско­го госу­дар­ства. В тече­ние прак­ти­че­ски все­го 2018 г. в Виль­ню­се на пло­ща­ди перед пре­зи­ден­ту­рой Лит­вы нахо­дил­ся изго­тов­лен­ный в фор­ме это­го хэш­те­га и доста­точ­но вну­ши­тель­ный по сво­им раз­ме­рам стенд, несо­мнен­но при­вле­кав­ший вни­ма­ние как жите­лей, так и гостей сто­ли­цы, кото­рых в этом рай­оне горо­да все­гда очень мно­го. Такое необыч­ное исполь­зо­ва­ние хэш­те­га, «под­ска­зы­вав­шее», какое собы­тие года явля­ет­ся клю­че­вым и как дол­жен мар­ки­ро­вать­ся в соци­аль­ных сетях соот­вет­ству­ю­щий кон­тент, поз­во­ли­ло «транс­ли­ро­вать» нуж­ную инфор­ма­цию «по обе сто­ро­ны реаль­но­сти» и при­влечь к ее рас­про­стра­не­нию как актив­ных участ­ни­ков соот­вет­ству­ю­щих меро­при­я­тий, так и пас­сив­ных наблюдателей.

Выво­ды. Хэш­тег мож­но опре­де­лить не толь­ко как основ­ную струк­ту­ри­ру­ю­щую еди­ни­цу совре­мен­но­го медиа­про­стран­ства, но и как ключ к изу­че­нию вза­и­мо­дей­ствия язы­ка и созна­ния в усло­ви­ях совре­мен­ной меди­а­ком­му­ни­ка­ции. Тем не менее, несмот­ря на попу­ляр­ность хэш­тег­гин­га и его рас­про­стра­не­ние за пре­де­лы сете­во­го про­стран­ства, потен­ци­ал иссле­до­ва­ний дан­но­го фено­ме­на все еще оста­ет­ся недооцененным.

Несмот­ря на раз­но­об­ра­зие и мно­го­чис­лен­ность инстру­мен­тов мони­то­рин­га сете­во­го про­стран­ства, оста­ют­ся нераз­ра­бо­тан­ны­ми алго­рит­мы рабо­ты с хэш­те­га­ми при реше­нии раз­лич­ных задач, свя­зан­ных с иссле­до­ва­ни­я­ми кон­цеп­то­сфе­ры совре­мен­но­го медиа­про­стран­ства и исполь­зо­ва­ни­ем BigData. Раз­ра­бот­ка подоб­ных алго­рит­мов тре­бу­ет меж­дис­ци­пли­нар­но­го под­хо­да с уча­сти­ем не толь­ко линг­ви­стов, но и спе­ци­а­ли­стов в обла­сти инфор­ма­ци­он­ных тех­но­ло­гий, тео­рии ком­му­ни­ка­ции, раз­лич­ных направ­ле­ний совре­мен­ных ней­ро­на­ук и т. д.