МЕХАНИЗМ РАЗВЕРТЫВАНИЯ ТЕКСТА В АСПЕКТЕ РЕЧЕВЕДЕНИЯ

Раз­ра­бо­тан­ная М. Н. Кожи­ной во вто­рой поло­вине про­шло­го века тео­рия тек­ста гар­мо­нич­но объ­еди­ни­лась в нача­ле 2000‑х годов с при­шед­шей с Запа­да и став­шей мод­ной тео­ри­ей дис­кур­са и дис­кур­сив­ных прак­тик. Одна­ко ново­мод­ная тео­рия не пода­ви­ла рус­скую тек­сто­ло­гию имен­но пото­му, что гораз­до ранее, чем в зару­беж­ной линг­ви­сти­ке, Кожи­ной были сфор­му­ли­ро­ва­ны и фун­да­мен­таль­но обос­но­ва­ны такие прин­ци­пы тек­ста и его орга­ни­за­ции, как дея­тель­ност­ный харак­тер, про­цес­су­аль­ность, дина­мизм, диа­ло­гич­ность, рече­вая систем­ность, экс­тра­линг­ви­сти­че­ская пред­опре­де­лен­ность само­гó про­из­вод­ства речи. Эта, по сло­вам В. Е. Чер­няв­ской, «куму­ли­ру­ю­щая сила» идей Уче­но­го пора­жа­ет сво­ей мас­штаб­но­стью и эври­стич­но­стью [Чер­няв­ская 2010: 14], сти­му­ли­руя к даль­ней­шей раз­ра­бот­ке все­го того, что Кожи­на не успе­ла сделать.

Насто­я­щая ста­тья посвя­ще­на про­бле­ме зако­но­мер­но­стей тек­сто­об­ра­зо­ва­ния, в част­но­сти, одной из этих зако­но­мер­но­стей — меха­низ­му раз­вер­ты­ва­ния тек­ста, в кото­ром отра­жа­ет­ся ана­ли­ти­ко-позна­ва­тель­ная дея­тель­ность чело­ве­ка, и месту в этом меха­низ­ме раз­вер­ну­тых вари­а­тив­ных повто­ров, их роли в дина­ми­ке текстообразования.

Целью наших даль­ней­ших рас­суж­де­ний будет попыт­ка выяв­ле­ния и опи­са­ния тек­сто­об­ра­зу­ю­ще­го потен­ци­а­ла вари­а­тив­ных повто­ров, в свя­зи с чем мы наме­ре­ны решить сле­ду­ю­щие зада­чи: 1) опре­де­лить поня­тие «раз­вер­ну­тый вари­а­тив­ный повтор», 2) опи­сать функ­ции и раз­но­вид­но­сти повто­ров, 3) рас­смот­реть поня­тия «ста­рое зна­ние» и «новое зна­ние» и соот­не­сти их с поня­ти­ем раз­вер­ну­то­го вари­а­тив­но­го повто­ра, 4) обос­но­вать поня­тие позна­ва­тель­ной оцен­ки как дви­жу­щей силы тек­сто­об­ра­зу­ю­ще­го механизма.

В каче­стве мето­дов ана­ли­за в ста­тье будут исполь­зо­ва­ны функ­ци­о­наль­но-семан­ти­че­ский, ком­по­нент­но-смыс­ло­вой, сопо­ста­ви­тель­но-смыс­ло­вой, формально-логический.

Мате­ри­а­лом ана­ли­за явля­ет­ся науч­но-попу­ляр­ный текст, пред­став­лен­ный в жур­на­лах «Нау­ка и жизнь», «В мире нау­ки», «Попу­ляр­ная меха­ни­ка», явля­ю­щий­ся одним из наи­бо­лее реле­вант­ных объ­ек­тов для линг­ви­сти­че­ско­го ана­ли­за, направ­лен­но­го на вскры­тие тек­сто­об­ра­зу­ю­ще­го меха­низ­ма: науч­но-попу­ляр­ный текст демон­стри­ру­ет логи­ку раз­вер­ты­ва­ния мыс­ли уже «по сво­е­му при­зва­нию», ибо попу­ля­ри­за­ция науч­но­го зна­ния пред­по­ла­га­ет поиск таких язы­ко­вых спо­со­бов объ­яс­не­ния зако­нов миро­устрой­ства, кото­рые (язы­ко­вые спо­со­бы) были бы понят­ны и в то же вре­мя при­вле­ка­тель­ны для самой широ­кой мас­со­вой ауди­то­рии. Отсю­да в науч­но-попу­ляр­ном тек­сте осо­бое вни­ма­ние к логич­но­сти, стро­го­сти, чет­ко­сти и ясно­сти изло­же­ния, кото­рые реа­ли­зу­ют­ся бла­го­да­ря тако­му сред­ству, как раз­вер­ну­тые вари­а­тив­ные повторы.

Под раз­вер­ну­ты­ми вари­а­тив­ны­ми повто­ра­ми (РВП) мы пони­ма­ем смыс­ло­вые еди­ни­цы раз­лич­ной про­тя­жен­но­сти, чаще все­го с пере­фра­зи­ров­кой повто­ря­ю­щие выска­зан­ное ранее в тек­сте поло­же­ние и вклю­ча­ю­щие в себя «части­цу» ново­го зна­ния, т. е. неко­то­рое раз­ви­тие темы (содер­жа­ния) произведения. 

Поня­тие раз­вер­ну­то­го вари­а­тив­но­го повто­ра было в свое вре­мя раз­ра­бо­та­но для науч­но­го тек­ста и опи­са­но как меха­низм его раз­вер­ты­ва­ния [Дани­лев­ская 1992]. Одна­ко ана­лиз дру­гих дис­кур­сив­ных прак­тик (пуб­ли­ци­сти­че­ской, офи­ци­аль­но-дело­вой, науч­но-попу­ляр­ной) сви­де­тель­ству­ет об уни­вер­саль­ном харак­те­ре это­го поня­тия, о его тек­сто­об­ра­зу­ю­щем потен­ци­а­ле в любой ком­му­ни­ка­ции, направ­лен­ной на фор­ми­ро­ва­ние и выра­же­ние ново­го зна­ния о действительности.

В отли­чие от тра­ди­ци­он­но пони­ма­е­мых повто­ров (напри­мер, лек­си­че­ских или син­так­си­че­ских), РВП — это еди­ни­цы смыс­ло­вые, пред­на­зна­чен­ные для вос­про­из­ве­де­ния кон­цеп­ту­аль­но важ­ных ком­по­нен­тов содер­жа­ния цело­го про­из­ве­де­ния. Дру­гим отли­чи­ем РВП от тра­ди­ци­он­ных повто­ров явля­ет­ся их рече­вая (тек­сто­вая) при­ро­да: они не суще­ству­ют в язы­ко­вой систе­ме, а функ­ци­о­ни­ру­ют толь­ко в «живой» тка­ни тек­ста, выпол­няя в нем орга­ни­зу­ю­щую (тек­сто­об­ра­зу­ю­щую) зада­чу. Кро­ме того, они кон­цеп­ту­аль­но мар­ки­ро­ва­ны, посколь­ку несут на себе нагруз­ку основ­но­го смыс­ла цело­го про­из­ве­де­ния и выра­жа­ют имен­но новое зна­ние.

Важ­ным свое­об­ра­зи­ем РВП явля­ет­ся и раз­вер­ну­тый харак­тер их содер­жа­ния, при этом содер­жа­тель­ная «раз­вер­ну­тость» дости­га­ет­ся «впа­ян­но­стью» части­цы ново­го в кон­тек­сту­аль­но извест­ное (вос­про­из­во­ди­мое) знание.

При­ве­дем при­мер из тек­ста (Бека­сов, Шен. Отку­да взял­ся миро­вой эко­но­ми­че­ский кри­зис? // Нау­ка и жизнь. 2011. № 11. С. 54−59), выде­лив общие лек­се­мы в выска­зы­ва­нии, впер­вые фик­си­ру­ю­щем мысль, т. е. в основ­ном выска­зы­ва­нии (ОВ), и в выска­зы­ва­нии, повтор­но выра­жа­ю­щем эту же мысль (РВП):

ОВ — Аме­ри­кан­ские дол­ла­ры ста­ли основ­ным эле­мен­том меж­ду­на­род­ных финан­сов — кро­ве­нос­ной систе­мы миро­вой эко­но­ми­ки, где подав­ля­ю­щее боль­шин­ство внеш­не­тор­го­вых рас­че­тов про­из­во­дит­ся имен­но в дол­ла­рах (с. 55).

РВП — Когда мы гово­рим о тоталь­ном рас­про­стра­не­нии дол­ла­ра США в миро­вой эко­но­ми­ке, на прак­ти­ке это озна­ча­ет, что все бан­ки в мире име­ют сче­та в аме­ри­кан­ских бан­ках, что­бы вести рас­чё­ты в дол­ла­рах (Там же).

Несмот­ря на незна­чи­тель­ное коли­че­ство оди­на­ко­вых (дол­лар, миро­вая эко­но­ми­ка) или сино­ни­мич­ных (основ­ной эле­мент меж­ду­на­род­ных финан­сов — тоталь­ное рас­про­стра­не­ние в миро­вой эко­но­ми­ке, рас­че­ты про­из­во­дят­ся — вести рас­че­ты, подав­ля­ю­щее боль­шин­ство внеш­не­тор­го­вых рас­че­тов — все бан­ки в мире) лек­си­че­ских эле­мен­тов, содер­жа­тель­но эти выска­зы­ва­ния пред­став­ля­ют собой прак­ти­че­ски одно и то же, т. е. нали­цо явный смыс­ло­вой повтор, прав­да с семан­ти­че­ским рас­ши­ре­ни­ем, содер­жа­тель­ным обо­га­ще­ни­ем, реа­ли­зу­ю­щим­ся бла­го­да­ря смыс­ло­вой «добав­ке», кото­рую вно­сит в про­цесс повест­во­ва­ния новый (по отно­ше­нию к повто­ря­ю­щим­ся) лек­си­че­ский эле­мент бан­ки.

Вычле­нен­ные из содер­жа­ния цело­го тек­ста и взя­тые в един­стве, РВП тезис­но, «в голом виде» выра­жа­ют идею авто­ра. Сле­до­ва­тель­но, РВП, как еди­ни­цы тек­ста, пред­став­ля­ют собой сред­ство фик­са­ции в нем ново­го зна­ния, а точ­нее это сред­ство выра­же­ния в тек­сте дина­ми­ки позна­ния, интел­лек­ту­аль­но-духов­но­го дви­же­ния мыс­ли авто­ра от не-зна­ния — к непро­ти­во­ре­чи­во­му зна­нию, от вопро­са «Как это сде­лать?» к утвер­жде­нию «Я знаю, чтó это!».

Одна­ко здесь важ­но то, что повто­ры нико­гда не быва­ют тав­то­ло­гич­ны­ми, поэто­му они, во-пер­вых, вари­а­тив­ные — повто­ря­ет­ся та же мысль, но дру­ги­ми сло­ва­ми; во-вто­рых, раз­вер­ну­тые — в струк­ту­ре повто­ра все­гда содер­жит­ся «кру­пи­ца» ново­го зна­ния, т. е. того, о чем не было ска­за­но в основ­ном выска­зы­ва­нии (см. при­мер). Это про­дви­же­ние осу­ществ­ля­ет­ся неза­мет­но для адре­са­та, а так­же в фор­ме спи­ра­ли, где каж­дый новый виток фор­ми­ру­ю­щей­ся мыс­ли син­те­зи­ру­ет содер­жа­ние пред­ше­ству­ю­ще­го и вме­сте с тем раз­ви­ва­ет его, вклю­чая в свой объ­ем кру­пи­цу ново­го зна­ния, что само по себе, как оче­вид­но, невоз­мож­но без повто­ре­ния ранее сказанного.

В про­цес­се раз­вер­ты­ва­ния тек­ста вари­а­тив­ные повто­ры реа­ли­зу­ют важ­ней­шие тек­сто­об­ра­зу­ю­щие зада­чи: 1) обоб­ща­ют содер­жа­ние основ­но­го выска­зы­ва­ния, 2) кон­кре­ти­зи­ру­ют его, 3) пояс­ня­ют, 4) уточ­ня­ют, 5) акцен­ти­ру­ют важ­ней­шие ком­по­нен­ты зна­ния, 6) отсы­ла­ют к пред­ше­ству­ю­щим мыс­лям — ретро­спек­тив­ная функ­ция или 7) отсы­ла­ют чита­те­ля к тому, о чем будет ска­за­но далее — про­спек­тив­ная функ­ция РВП.

Таким обра­зом, раз­вер­ну­тые вари­а­тив­ные повто­ры, под­дер­жи­вая в тек­сте дина­ми­ку ста­ро­го и ново­го зна­ния, высту­па­ют в роли рече­во­го меха­низ­ма тек­сто­об­ра­зо­ва­ния [Дани­лев­ская 1992].

Вме­сте с тем дело не в самих повто­рах (в конеч­ном ито­ге повто­ры лишь инстру­мент раз­вер­ты­ва­ния содер­жа­ния тек­ста), а в дина­ми­ке ком­по­нен­тов ста­ро­го и ново­го зна­ния, с помо­щью кото­рых, соб­ствен­но, и осу­ществ­ля­ет­ся раз­вер­ты­ва­ние смыс­ла цело­го тек­ста. Ина­че гово­ря, науч­но-попу­ляр­ный текст явля­ет собою слож­но­ор­га­ни­зо­ван­ное вза­и­мо­дей­ствие ком­по­нен­тов зна­ния — ста­ро­го и ново­го. Эти ком­по­нен­ты, репре­зен­ти­руя в тек­сто­вой тка­ни про­цесс ста­нов­ле­ния неиз­вест­ной до сих пор чита­те­лю цен­но­сти и вопло­щая кре­а­тив­ный потен­ци­ал это­го про­цес­са, про­ни­зы­ва­ют всю смыс­ло­вую струк­ту­ру про­из­ве­де­ния, т. е. явля­ют­ся сквоз­ны­ми еди­ни­ца­ми его развертывания.

Важ­но под­черк­нуть, что поня­тия ста­ро­го науч­но­го зна­ния (СНЗ) и ново­го науч­но­го зна­ния¹ (ННЗ) не иден­тич­ны поня­ти­ям ста­ро­го, извест­но­го, и ново­го, неиз­вест­но­го, в грам­ма­ти­че­ской тео­рии акту­аль­но­го чле­не­ния, где извест­ное и неиз­вест­ное, обо­зна­чая тему и рему син­так­си­че­ской струк­ту­ры, пред­став­ля­ют пре­иму­ще­ствен­но лишь орга­ни­за­цию отдель­но­го выска­зы­ва­ния, при­чем без уче­та спе­ци­фи­ки имен­но науч­но­го зна­ния, его дви­же­ния от не-зна­ния к обос­но­ван­но­му, досто­вер­но­му знанию.

Ква­ли­фи­ка­ция кон­крет­но­го ком­по­нен­та зна­ния в кон­крет­ном кон­тек­сте с точ­ки зре­ния «новиз­ны» — «ста­ро­сти» это­го ком­по­нен­та осу­ществ­ля­ет­ся на осно­ве двух кри­те­ри­ев: 1) интер­тек­сту­аль­ной опре­де­лен­но­сти — это науч­но ста­рое («чужое») зна­ние (НСЗ) / науч­но новое (инди­ви­ду­аль­но автор­ское) зна­ние (ННЗ); 2) интра­тек­сту­аль­ной (или ком­му­ни­ка­тив­ной) опре­де­лен­но­сти — это ком­му­ни­ка­тив­но ста­рое (уже выра­жен­ное в дан­ном тек­сте) зна­ние (КСЗ) / ком­му­ни­ка­тив­но новое (впер­вые выра­жа­е­мое в дан­ном тек­сте) зна­ние (КНЗ). При этом оба вари­ан­та ста­ро­го и ново­го зна­ния (НСЗ и ННЗ, с одной сто­ро­ны, КСЗ и КНЗ — с дру­гой) в рече­вой дина­ми­ке коор­ди­ни­ру­ют друг с дру­гом посред­ством сво­их более част­ных раз­но­вид­но­стей [подр. см.: Дани­лев­ская 2005].

При­ве­дем при­ме­ры обо­их типов чередования.

Интер­тек­сту­аль­ное чередование:

ОВ — Рос­сия ока­за­лась в такой же ситу­а­ции, как Гре­ция, в 1998 году и тогда, по сути, объ­яви­ла дефолт. Наши дол­ги в абсо­лют­ном выра­же­нии были срав­ни­тель­но неве­ли­ки и миро­вой кри­зис не спро­во­ци­ро­ва­ли. За счёт неф­тя­ных сверх­до­хо­дов в нача­ле 2000‑х Рос­сия суме­ла в ито­ге рас­пла­тить­ся и создать резер­вы, кото­рые помог­ли отно­си­тель­но бла­го­по­луч­но пере­жить 2008 год (с. 57). 
(Извест­ное как опо­ра для пере­хо­да к фор­му­ли­ров­ке ново­го, автор­ско­го мне­ния (зна­ния))

РВП — Но мы не можем зло­рад­ство­вать: Рос­сия встро­и­лась в гло­баль­ную эко­но­ми­ку и миро­вую финан­со­вую систе­му, поэто­му мы не менее уяз­ви­мы, чем осталь­ные (с. 57). 
(Новое как поле­ми­ка с известным)

В этом фраг­мен­те извест­ное зна­ние (НСЗ) — эко­но­ми­че­ский кри­зис в Рос­сии в 1998 г. — высту­па­ет в каче­стве опо­ры для пере­хо­да к выра­же­нию ново­го, соб­ствен­но автор­ско­го взгля­да на эту про­бле­му. Поэто­му ННЗ вос­при­ни­ма­ет­ся как акт поле­ми­ки с похо­жей ситу­а­ци­ей в Гре­ции: в Гре­ции дела еще хуже, но мы не долж­ны думать, что застра­хо­ва­ны от подоб­но­го: ср. сло­во­со­че­та­ния мы не можем зло­рад­ство­вать; мы не менее уяз­ви­мы, чем осталь­ные.

Интра­тек­сту­аль­ное чередование:

ОВ — Всё было заме­ча­тель­но, пока поти­хонь­ку, посте­пен­но не нача­лись про­бле­мы: то один subprime-заём­щик боль­ше не смог пла­тить по кре­ди­ту, то дру­гой (осо­бен­но когда закан­чи­вал­ся срок льгот­ных про­цен­тов в пер­вые годы ипо­те­ки)… Их зало­жен­ные дома ста­ли выстав­лять­ся на про­да­жу бан­ка­ми, кото­рые, торо­пясь изба­вить­ся от зало­га и покрыть про­сро­чен­ную задол­жен­ность, за ценой осо­бо не сто­я­ли. Таких «стрес­со­вых» про­даж ста­но­ви­лось всё боль­ше. Опом­нив­ши­е­ся бан­ки ста­ли сокра­щать свою ипо­теч­ную экс­пан­сию… Но к тому момен­ту на росте рын­ка недви­жи­мо­сти застрой­щи­ки уже успе­ли постро­ить нема­ло жилья (с. 57). 
(КНЗ — впер­вые выра­жен­ный ком­по­нент знания)

РВП — Стрем­ле­ние к нажи­ве ослаб­ля­ет здра­вый смысл и осто­рож­ность, допол­ни­тель­ная при­быль про­во­ци­ру­ет на неоправ­дан­ный риск. В этом слу­чае источ­ни­ком рис­ка ста­но­вят­ся сами про­фес­си­о­наль­ные участ­ни­ки финан­со­во­го рын­ка, вовле­ка­ю­щие в опас­ную зону сво­их кли­ен­тов и менее ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных парт­нё­ров (с. 59). 
(КСЗ — повтор­но выраженное) 

В дан­ном при­ме­ре зафик­си­ро­ва­но вос­про­из­ве­де­ние одной и той же мыс­ли (о без­рас­суд­ных рис­ках в стрем­ле­нии бан­ков к нажи­ве): ком­по­нент выра­жа­е­мо­го зна­ния ока­зы­ва­ет­ся извест­ным (ста­рым) для чита­те­ля из пред­ше­ству­ю­ще­го изложения.

Пере­пле­те­ние раз­ных видов зна­ния, явля­ясь неза­мет­ным для чита­те­ля, ока­зы­ва­ет­ся кон­струк­тив­но зна­чи­мым для про­цес­са тек­сто­про­из­вод­ства. Так, интер­тек­сту­аль­ное вза­и­мо­дей­ствие — чере­до­ва­ние НСЗ и ННЗ — осо­бен­но акту­аль­но и, сле­до­ва­тель­но, частот­но в рам­ках фор­му­ли­ро­ва­ния и выра­же­ния в тек­сте про­блем­ной ситу­а­ции и про­бле­мы, т. е. в тех фраг­мен­тах, кото­рые пред­ва­ря­ют пол­но­мас­штаб­ное выра­же­ние соб­ствен­но кон­цеп­ту­аль­но­го зна­ния. В этих частях тек­ста про­ис­хо­дит свое­об­раз­ная гар­мо­ни­за­ция ново­го зна­ния со ста­рым, логи­че­ское выве­де­ние пер­во­го из вто­ро­го, поэто­му сти­ли­сти­ко-рече­вая струк­ту­ра таких фраг­мен­тов невоз­мож­на без интер­тек­сту­аль­ных ком­по­нен­тов зна­ния. Осталь­ные три эта­па раз­ви­тия позна­ва­тель­ной цепоч­ки (идея — гипо­те­за — дока­за­тель­ство — вывод/закон) свя­за­ны преж­де все­го с выра­же­ни­ем имен­но науч­но ново­го зна­ния, поэто­му в этих частях тек­ста более акту­аль­ным ста­но­вит­ся интра­тек­сту­аль­ное вза­и­мо­дей­ствие ком­по­нен­тов зна­ния, когда каж­дый сле­ду­ю­щий этап раз­вер­ты­ва­ния содер­жа­ния, вво­дя­щий в текст оче­ред­ную кру­пи­цу ново­го зна­ния, целе­на­прав­лен­но «увя­зы­ва­ет­ся» авто­ром с уже извест­ны­ми из лево­го кон­тек­ста мыс­ля­ми-выска­зы­ва­ни­я­ми, в том чис­ле и выска­зы­ва­ни­я­ми, пред­став­ля­ю­щи­ми извест­ное для нау­ки зна­ние. Посред­ством пере­пле­те­ния в тек­сто­вой тка­ни ком­по­нен­тов ста­ро­го и ново­го зна­ния раз­ных видов (интер- и интра-) про­ис­хо­дит посте­пен­ное дви­же­ние позна­ю­щей мыс­ли уче­но­го от не-зна­ния (про­блем­ной ситу­а­ции и про­бле­мы) к фор­му­ли­ров­ке зако­на / зако­но­мер­но­сти как обос­но­ван­но­му знанию.

В язы­ко­вой тка­ни тек­ста ком­по­нен­ты ста­ро­го и ново­го зна­ния мате­ри­а­ли­зу­ют­ся посред­ством спе­ци­аль­ных средств и при­е­мов, одна­ко могут быть пред­став­ле­ны и импли­цит­но, при­чем как при пер­вич­ном выра­же­нии, так и при повто­ре. В отли­чие от «тра­ди­ци­он­ных» еди­ниц (сферх­фра­зо­вых единств, абза­цев, мик­ро­тек­стов и др.), отно­ся­щих­ся к обла­сти грам­ма­ти­ки тек­ста, ком­по­нен­ты ста­ро­го и ново­го зна­ния соот­но­сят­ся с важ­ней­ши­ми экс­тра­линг­ви­сти­че­ски­ми фак­то­ра­ми позна­ва­тель­ной дея­тель­но­сти, выра­жа­ют содер­жа­ние (а не струк­ту­ру!) про­из­ве­де­ния, фор­ми­ру­ют его стан­дар­ти­зи­ро­ван­ную ком­по­зи­цию и объ­яс­ня­ют зако­но­мер­но­сти смыс­ло­во­го раз­вер­ты­ва­ния цело­го тек­ста (про­из­ве­де­ния).

Дина­ми­ку чере­до­ва­ния ком­по­нен­тов ста­ро­го и ново­го зна­ния мы рас­смат­ри­ва­ем как один из меха­низ­мов тек­сто­об­ра­зо­ва­ния не толь­ко в науч­ной, но и в науч­но-попу­ляр­ной сфе­ре дея­тель­но­сти. Инстру­мен­том реа­ли­за­ции это­го меха­низ­ма высту­па­ют раз­вер­ну­тые вари­а­тив­ные повторы.

Вме­сте с тем этот меха­низм еще далек от непо­сред­ствен­ной дина­ми­ки смыс­ло­об­ра­зо­ва­ния, посколь­ку не вклю­ча­ет в себя ее осно­ву, или при­чи­ну, «энер­ге­ти­че­ский тол­чок». Такой осно­вой явля­ет­ся, по наше­му убеж­де­нию, позна­ва­тель­ная оцен­ка, пред­став­ля­ю­щая собой те или иные мен­таль­ные дей­ствия, кото­рые позна­ю­щий субъ­ект осу­ществ­ля­ет при опре­де­ле­нии сво­е­го отно­ше­ния к содер­жа­нию объ­ек­та позна­ния. Эти позна­ва­тель­но-оце­ноч­ные дей­ствия спо­соб­ству­ют выяв­ле­нию нега­тив­ных («уста­рев­ших») сто­рон пред­ше­ству­ю­ще­го зна­ния и пер­спек­тив ново­го под­хо­да к объ­ек­ту. Тем самым оце­ноч­ные дей­ствия «при­во­дят в дви­же­ние» смыс­ло­вое и рече­вое раз­вер­ты­ва­ние тек­ста, завер­шая фор­ми­ро­ва­ние меха­низ­ма тек­сто­об­ра­зо­ва­ния в эври­сти­че­ской сфе­ре деятельности.

Позна­ва­тель­ная оцен­ка — это выра­жен­ное в тек­сте отно­ше­ние авто­ра к пред­ме­ту мыс­ли или како­му-либо мыс­ли­тель­но­му дей­ствию. С помо­щью позна­ва­тель­ной оцен­ки уче­ный ква­ли­фи­ци­ру­ет тот или иной ком­по­нент зна­ния как опре­де­лен­ную цен­ность, необ­хо­ди­мую для фор­ми­ро­ва­ния и выра­же­ния ново­го зна­ния. Позна­ва­тель­ная оцен­ка лежит в осно­ве вся­ко­го мыс­ли­тель­но­го дви­же­ния, она пред­ше­ству­ет рож­де­нию соот­вет­ству­ю­щей язы­ко­вой струк­ту­ры, пред­опре­де­ляя ее фор­му и содер­жа­ние. В рече­вой тка­ни про­из­ве­де­ния позна­ва­тель­ная оцен­ка реа­ли­зу­ет­ся спе­ци­аль­ны­ми язы­ко­вы­ми и рече­вы­ми сред­ства­ми [Дани­лев­ская 2005: 140−141].

Позна­ва­тель­ная оцен­ка (ПО) вклю­ча­ет в себя наря­ду с логи­че­ским (или объ­ек­тив­ным, раци­о­наль­ным) пла­ном и соб­ствен­но пси­хи­че­ский, чув­ствен­ный (субъ­ек­тив­ный) план позна­ва­тель­ной дея­тель­но­сти. В свя­зи с этим более обоб­щен­но ПО мож­но пони­мать как выра­же­ние эпи­сте­ми­че­ской опре­де­лен­но­сти ком­по­нен­та зна­ния посред­ством кон­кре­ти­за­ции его логи­ко-смыс­ло­вой (объ­ек­тив­ной) и пси­хи­че­ской (субъ­ек­тив­ной) функ­ций в кон­тек­сте фор­ми­ру­ю­щей­ся концепции.

В свя­зи с этим опе­ра­цию оцен­ки (оце­ни­ва­ния) мож­но счи­тать одним из веду­щих аспек­тов позна­ва­тель­ной дея­тель­но­сти: оцен­ка опре­де­ля­ет не толь­ко направ­ле­ние позна­ния, но и его содер­жа­ние. При этом суще­ствен­но, что высо­кая роль оцен­ки объ­яс­ня­ет­ся самóй мето­до­ло­ги­ей позна­ния, ибо познать — зна­чит уяс­нить, кáк это сде­ла­но. Что­бы уяс­нить, необ­хо­ди­мо пред­ва­ри­тель­но оце­нить, в какой сте­пе­ни познан дан­ный объ­ект, какие сто­ро­ны его изу­че­ны недо­ста­точ­но и каким обра­зом они могут быть иссле­до­ва­ны [Крым­ский 1989; Швы­рев 1988; Мам­чур и др. 1989; Мусхе­ли­шви­ли, Шрей­дер 1989; Пет­ров 1992; Мамар­да­шви­ли 1996, и др.].

Позна­ва­тель­но-оце­ноч­ные дей­ствия реа­ли­зу­ют­ся в тек­сте как выска­зы­ва­ния, струк­ту­ри­ру­ю­щие содер­жа­ние окру­жа­ю­ще­го кон­тек­ста или тек­ста в целом посред­ством выра­же­ния таких смыс­ло­вых опе­ра­ций, как ана­лиз, обоб­ще­ние, объ­яс­не­ние, кон­ста­та­ция, уточ­не­ние, пояс­не­ние, кон­кре­ти­за­ция пред­ше­ству­ю­ще­го кон­тек­ста, выте­ка­ю­щие из него вывод или след­ствие; срав­не­ние или сопо­став­ле­ние с дру­гим объ­ек­том (пред­ме­том) речи; кон­ста­та­ция какой-либо мыс­ли; ретро­спек­тив­ная связь с левым кон­тек­стом или про­спек­тив­ная отсыл­ка чита­те­ля к пра­во­му кон­тек­сту изло­же­ния; опре­де­ле­ние спо­со­ба исполь­зо­ва­ния (при­ме­не­ния) како­го-либо объ­ек­та — ути­ли­тар­ная оцен­ка; кри­ти­че­ская оцен­ка ста­ро­го зна­ния; выра­же­ние оттен­ков субъ­ек­тив­ной модаль­но­сти — модаль­ная оцен­ка; эмо­ци­о­наль­ное или экс­прес­сив­ное уси­ле­ние какой-либо мыс­ли и др. Как вид­но, наше пони­ма­ние оцен­ки отли­ча­ет­ся от ее тра­ди­ци­он­но­го тол­ко­ва­ния (ср. наш тер­мин позна­ва­тель­ная оцен­ка). Мы счи­та­ем, что оце­ноч­ная при­ро­да позна­ва­тель­ной дея­тель­но­сти про­яв­ля­ет­ся в эври­сти­че­ском дис­кур­се не толь­ко с помо­щью уже опи­сан­ных в линг­ви­сти­ке средств экс­пли­цит­ной оце­ноч­но­сти, но и с помо­щью средств импли­цит­ной оцен­ки, сопро­вож­да­ю­щей любые логи­ко-смыс­ло­вые опе­ра­ции обос­но­ва­ния ново­го знания.

Такая оцен­ка явля­ет­ся осно­вой репре­зен­та­ции и вери­фи­ка­ции науч­ной идеи авто­ра в науч­но-попу­ляр­ном тек­сте. Экс­пли­цит­но или импли­цит­но выра­жен­ная, оцен­ка все­гда свя­за­на с выбо­ром того или ино­го фраг­мен­та «чужо­го» зна­ния, той или иной идеи, суж­де­ния, мне­ния, фак­та как опре­де­лен­ной науч­ной цен­но­сти для дан­но­го ком­му­ни­ка­тив­но-позна­ва­тель­но­го акта. Поэто­му позна­ва­тель­ную дея­тель­ность в науч­но-попу­ляр­ном тек­сте мож­но срав­нить с селек­тив­ной дея­тель­но­стью: в каж­дый момент раз­вер­ты­ва­ния дока­за­тель­ства той или иной идеи позна­ние пред­ста­ет как выбор наи­луч­ше­го, как лич­ное пред­по­чте­ние того или ино­го фраг­мен­та науч­ной инфор­ма­ции из бес­ко­неч­но­го про­стран­ства послед­ней, как инди­ви­ду­аль­ный выбор даже того, в каких свя­зях и отно­ше­ни­ях пред­ста­вить в кон­крет­ном изло­же­нии эти ото­бран­ные ком­по­нен­ты инфор­ма­ции. Речь идет о мен­таль­ных дей­стви­ях, осу­ществ­ля­е­мых авто­ром с целью постро­е­ния тек­ста задан­но­го содер­жа­ния и при этом высо­кой сте­пе­ни убе­ди­тель­но­сти выра­жа­е­мо­го ново­го зна­ния. В этом слу­чае позна­ва­тель­ная дея­тель­ность пред­ста­ет как ана­ли­ти­ко-оце­ноч­ная деятельность.

Про­ве­ден­ный ана­лиз пока­зы­ва­ет, что ПО носит кон­цеп­то­об­ра­зу­ю­щий харак­тер, посколь­ку свя­за­на преж­де все­го с фор­ми­ро­ва­ни­ем и выра­же­ни­ем ново­го зна­ния, фик­си­ру­ю­ще­го автор­ский взгляд на про­бле­му. При­чем тек­сто­об­ра­зу­ю­щая зна­чи­мость ПО оче­вид­на не толь­ко при интер­тек­сту­аль­ной свя­зи ста­ро­го (извест­но­го, пред­ше­ству­ю­ще­го) и ново­го (впер­вые полу­чен­но­го и изла­га­е­мо­го в кон­крет­ном тек­сте) зна­ния, но преж­де все­го при интра­тек­сту­аль­ном вза­и­мо­дей­ствии ком­му­ни­ка­тив­но извест­но­го и ком­му­ни­ка­тив­но неиз­вест­но­го зна­ния, т. е. в тех фраг­мен­тах тек­ста, кото­рые посвя­ще­ны дока­за­тель­ству, обос­но­ва­нию, объ­яс­не­нию — одним сло­вом, раз­вер­ты­ва­нию кон­цеп­ту­аль­но­го зна­ния и его фор­ми­ро­ва­нию в новую науч­ную (в нашем слу­чае — науч­но-попу­ляр­ную) ценность.

Таким обра­зом, позна­ва­тель­ная оцен­ка — это когни­тив­ный стер­жень, объ­еди­ня­ю­щий все вари­ан­ты ком­по­нен­тов зна­ния и под­чи­ня­ю­щий их вза­и­мо­дей­ствие основ­ной цели науч­но-попу­ляр­но­го тек­ста — фик­си­ро­вать про­цесс полу­че­ния ново­го зна­ния и его дока­за­тель­ства. Этот про­цесс отра­жа­ет­ся в тек­сте не зер­каль­но, а рож­де­ние ново­го про­ис­хо­дит до его экс­пли­ка­ции в тек­сте, одна­ко важ­но, что имен­но в нем новое зна­ние шли­фу­ет­ся, уточ­ня­ет­ся, углуб­ля­ет­ся и при­об­ре­та­ет окон­ча­тель­ный соци­аль­но зна­чи­мый вид. Таким обра­зом, науч­но-попу­ляр­ный текст как спо­соб мате­ри­а­ли­за­ции эпи­сте­ми­че­ской ситу­а­ции насквозь про­ни­зан позна­ва­тель­ной оцен­кой, а сама позна­ва­тель­ная дея­тель­ность a priori оценочна.

Под­черк­нем, что оцен­ку в рам­ках позна­ва­тель­ной дея­тель­но­сти мы пони­ма­ем широ­ко: не толь­ко как выра­же­ние отно­ше­ния гово­ря­ще­го к пред­ме­ту речи, но и как созна­тель­ный выбор авто­ром кон­крет­но­го позна­ва­тель­но­го дей­ствия, необ­хо­ди­мо­го для обос­но­ва­ния ново­го, неиз­вест­но­го чита­те­лю зна­ния в дан­ном фраг­мен­те изло­же­ния. Позна­ва­тель­ная оцен­ка высту­па­ет в виде отра­же­ния в тек­сте фак­та про­ду­ман­но­сти авто­ром путей и спо­со­бов фор­маль­но-смыс­ло­во­го раз­вер­ты­ва­ния концепции.

Широ­кий диа­па­зон позна­ва­тель­ных оце­нок, а так­же иерар­хи­че­ские отно­ше­ния меж­ду ними отра­жа­ют мно­го­ас­пект­ный и слож­ный харак­тер смыс­ло­вых свя­зей, фор­ми­ру­ю­щих содер­жа­тель­ный план науч­но-попу­ляр­но­го тек­ста. В дина­ми­ке смыс­ло­об­ра­зо­ва­ния оце­ноч­ные дей­ствия авто­ра-иссле­до­ва­те­ля осу­ществ­ля­ют­ся дале­ко не толь­ко после­до­ва­тель­но, но часто и одно­вре­мен­но, в резуль­та­те чего одно­знач­ная ква­ли­фи­ка­ция той или иной ПО может ока­зать­ся затруд­ни­тель­ной. Речь идет о син­кре­тич­ных позна­ва­тель­но-оце­ноч­ных дей­стви­ях, сов­ме­ща­ю­щих в себе несколь­ко оце­ноч­ных смыс­лов. Одна­ко сов­ме­ще­ние раз­ных оце­нок в одном выска­зы­ва­нии не раз­мы­ва­ет его содер­жа­тель­ной опре­де­лен­но­сти, ибо одно из оце­ноч­ных зна­че­ний обыч­но реа­ли­зу­ет­ся как основ­ное, доми­ни­ру­ю­щее в общей семан­ти­ке мысли.

Подоб­ная «тес­но­та», моза­ич­ность выра­жен­ных и скры­тых оце­ноч­ных смыс­лов, без­услов­но, услож­ня­ет фор­маль­ный и смыс­ло­вой пла­ны тек­ста, делая его содер­жа­тель­но более насы­щен­ным, что может вести к затруд­не­нию его деко­ди­ро­ва­ния адре­са­том. Вме­сте с тем такое услож­нен­ное рас­кры­тие дета­лей пред­ме­та ведет к более точ­но­му и мно­го­ас­пект­но­му пред­став­ле­нию его содер­жа­ния, что созда­ет усло­вия для адек­ват­но­го вос­при­я­тия и интер­пре­та­ции чита­те­лем слож­ной науч­ной (хоть и в попу­ляр­ном тек­сте) инфор­ма­ции, заклю­чен­ной как в отдель­ных фраг­мен­тах, так и в целом тексте.

Иссле­до­ван­ный мате­ри­ал сви­де­тель­ству­ет о том, что моза­ич­ность позна­ва­тель­но-оце­ноч­ных дей­ствий харак­тер­на дале­ко не для все­го про­стран­ства ана­ли­ти­че­ско­го тек­ста. Более того, «скоп­ле­ние» раз­но­об­раз­ных оце­нок в опре­де­лен­ном месте тек­сто­вой тка­ни сиг­на­ли­зи­ру­ет о репре­зен­та­ции имен­но ново­го зна­ния или тако­го, кото­рое прин­ци­пи­аль­но важ­но для фор­ми­ро­ва­ния и обос­но­ва­ния имен­но автор­ской концепции.

В заклю­че­ние отме­тим сле­ду­ю­щее: вопло­ща­е­мая в науч­но-попу­ляр­ном тек­сте позна­ва­тель­ная дина­ми­ка может быть вскры­та и опи­са­на посред­ством когни­тив­но­го меха­низ­ма, пред­став­ля­ю­ще­го собой чере­до­ва­ние ста­ро­го и ново­го зна­ния раз­ных типов; инстру­мен­том это­го чере­до­ва­ния высту­па­ет раз­вер­ну­тый вари­а­тив­ный повтор; энер­ги­ей «рабо­ты» это­го меха­низ­ма явля­ет­ся позна­ва­тель­ная оцен­ка, при­во­дя­щая в дви­же­ние интел­лек­ту­аль­но-позна­ва­тель­ную дея­тель­ность авто­ра и сам про­цесс текстообразования.