МЕДИАТЕКСТ И ЕГО МЕСТО В СТРУКТУРЕ КУРСА «ОСНОВЫ ЛИНГВОКОНФЛИКТОЛОГИИ»

Поста­нов­ка про­бле­мы и тео­ре­ти­че­ские пред­по­сыл­ки иссле­до­ва­ния. Объ­ек­том наше­го рас­смот­ре­ния явля­ет­ся меди­а­текст как инстру­мент обу­че­ния в сово­куп­но­сти сво­их тек­сто- и сти­ле­об­ра­зу­ю­щих, ком­му­ни­ка­тив­ных, семи­о­ти­че­ских, праг­ма­ти­че­ских, рито­ри­че­ских и пр. качеств.

Раз­но­ас­пект­ность исполь­зо­ва­ния меди­а­тек­ста в мето­ди­че­ской рабо­те обу­слов­ле­на его поли­функ­ци­о­наль­ной при­ро­дой как сред­ства инфор­ма­ции, инстру­мен­та созда­ния обще­ствен­но­го мне­ния, инстру­мен­та вла­сти и воз­дей­ствия и т. п. Резер­вы исполь­зо­ва­ния меди­а­тек­ста в мето­ди­че­ской дея­тель­но­сти чрез­вы­чай­но широ­ки и обу­слов­ле­ны его соци­аль­ной при­ро­дой и воз­мож­но­стью вовле­че­ния в ком­му­ни­ка­цию боль­шо­го чис­ла участников.

Так, мас­со­во-инфор­ма­ци­он­ный дис­курс явля­ет­ся есте­ствен­ной пло­щад­кой, на кото­рой про­хо­дят апро­ба­цию новые сло­ва и выра­же­ния; медиа­речь в целом отра­жа­ет актив­ные про­цес­сы, про­ис­хо­дя­щие в язы­ке, и вли­я­ет на их раз­ви­тие — отсю­да инте­рес к исполь­зо­ва­нию меди­а­тек­стов таки­ми фило­ло­ги­че­ски­ми дис­ци­пли­на­ми, как совре­мен­ный рус­ский язык, сти­ли­сти­ка, тео­рия и сти­ли­сти­ка тек­ста, куль­ту­ра речи и др.

Отно­ше­ние к язы­ку СМИ нико­гда не было одно­знач­ным. Нега­тив­ные и пози­тив­ные тен­ден­ции фор­ми­ро­ва­ния сти­ли­сти­че­ско­го обли­ка тек­стов СМИ с момен­та их воз­ник­но­ве­ния до наших дней неод­но­крат­но при­вле­ка­ли вни­ма­ние иссле­до­ва­те­лей и ста­но­ви­лись пред­ме­том обсуж­де­ния как в науч­ной лите­ра­ту­ре, так и в соци­у­ме [Рус­ский язык… 2009; Меди­а­текст 2010; Язык и дис­курс… 2011 и др.]. Так, еще в 30‑х годах ХХ в. авто­ры школь­ных учеб­ни­ков по рус­ско­му язы­ку — А. М. Зем­ский и С. Е. Крюч­ков — отме­ча­ли фак­ты нега­тив­но­го вли­я­ния газет­ной речи на раз­ви­тие речи уча­щих­ся. В част­но­сти, отме­ча­лось, что речь уча­щих­ся (в том чис­ле и взрос­лых) име­ет суще­ствен­ные осо­бен­но­сти, отли­ча­ю­щие ее от обще­при­ня­то­го лите­ра­тур­но­го язы­ка, и в неко­то­рых слу­ча­ях «харак­те­ри­зу­ет­ся пол­ной бес­по­мощ­но­стью выра­зить мысль чет­ко и ясно», при­чи­ной чего слу­жит ряд фак­то­ров: 1) вли­я­ние на речь усло­вий рабо­че-кре­стьян­ской сре­ды; 2) воз­дей­ствие на нее образ­но­сти и лек­си­ки «остра­нен­ной» речи совре­мен­ных лите­ра­тур­ных про­из­ве­де­ний и 3) поверх­ност­ное и бес­си­стем­ное усво­е­ние гово­ря­щи­ми и пишу­щи­ми тер­ми­но­ло­гии и обо­ро­тов газет­но­го язы­ка [Зем­ский, Крюч­ков 1931: 3].

Иное отно­ше­ние к меди­а­тек­стам в целом как инстру­мен­ту обу­че­ния нахо­дим в пуб­ли­ка­ции Л. Г. Лисиц­кой, кото­рая отме­ча­ет, что в насто­я­щее вре­мя «имен­но меди­а­тек­сты состав­ля­ют ядро совре­мен­ной рус­ской куль­ту­ры в силу сво­е­го без­раз­дель­но­го гос­под­ства в инфор­ма­ци­он­ном про­стран­стве обще­ства, создан­ном на базе как тра­ди­ци­он­ных СМИ — печать, радио, теле­ви­де­ние, так и новей­ших, свя­зан­ных с появ­ле­ни­ем и рас­про­стра­не­ни­ем Интер­не­та» [Лисиц­кая 2014: 103]. Совре­мен­ные меди­а­тек­сты слу­жат базой для изу­че­ния медий­ной фра­зео­ло­гии, мета­фо­ри­ки, раз­лич­ных тек­сто­вых кате­го­рий на мате­ри­а­ле не толь­ко рус­ско­го, но и укра­ин­ско­го, бол­гар­ско­го, бело­рус­ско­го, ита­льян­ско­го и дру­гих язы­ков; см. иссле­до­ва­ния Д. Ю. Сизо­но­ва, Е. В. Сто­я­но­вой, П. Уго, М. И. Конюш­ке­вич и др. (Медиа­линг­ви­сти­ка. 2015. № 1(6); № 4(10); 2016. № 1(11); № 4(14) и др.).

По заме­ча­нию Л. Г. Лисиц­кой, оце­ноч­ный потен­ци­ал тек­стов СМИ «поз­во­ля­ет полу­чить цен­ност­ную инфор­ма­цию не толь­ко о состо­я­нии язы­ко­вой куль­ту­ры обще­ства, но и о его мораль­но-нрав­ствен­ном ста­ту­се», вку­сах и жиз­нен­ных при­о­ри­те­тах, осо­бен­но­стях обра­за жиз­ни, пове­де­ния, в том чис­ле и рече­во­го [Там же: 103]. Не слу­чай­но поэто­му осо­бая (соци­аль­ная) оце­ноч­ность меди­а­тек­стов (осо­бен­но тек­стов СМИ) поз­во­ля­ет исполь­зо­вать их в прак­ти­ке пре­по­да­ва­ния таких кур­сов, как линг­во­кон­флик­то­ло­гия, юри­слинг­ви­сти­ка, осно­вы линг­ви­сти­че­ской экс­пер­ти­зы и пр. [см.: Голев 1999; 2004; 2005; 2006; Чер­ны­шо­ва 2013; При­ходь­ко 2016 и др.].

Праг­ма­ти­че­ский аспект раз­вер­ты­ва­ния мас­со­во-инфор­ма­ци­он­но­го дис­кур­са, осо­бен­но­сти интер­ак­тив­но­го вза­и­мо­дей­ствия медиа­ав­то­ра и медиа­а­д­ре­са­та ста­но­вят­ся объ­ек­том рас­смот­ре­ния таких фило­ло­ги­че­ских дис­ци­плин, как тео­рия и прак­ти­ка рече­вой ком­му­ни­ка­ции, тео­рия рече­во­го воз­дей­ствия, рито­ри­ка [Ура­за­е­ва, Чер­ны­шо­ва, Чува­кин 2016 и др.].

Мно­го­об­ра­зие жан­ро­вой при­ро­ды меди­а­тек­стов откры­ва­ет про­стор для исполь­зо­ва­ния их в пре­по­да­ва­нии таких кур­сов, как жан­ро­ве­де­ние, ген­ри­сти­ка, жур­на­ли­сти­ка и др.; об этом пишут Л. Р. Дус­ка­е­ва, Лу Тин­тин, Чжоу Синьу, Б. Бого­леб­ска и др. (Медиа­линг­ви­сти­ка. 2014. № 1(4); 2015. № 1(6); 2016. № 4(14)).

Меди­а­текст и его место в струк­ту­ре кур­са «Осно­вы линг­во­кон­флик­то­ло­гии». На наш взгляд, про­бле­мы исполь­зо­ва­ния меди­а­тек­ста в про­цес­се пре­по­да­ва­ния свя­за­ны со сле­ду­ю­щи­ми аспектами:

1) харак­тер пре­по­да­ва­е­мой дисциплины,

2) цель и зада­чи курса,

3) каче­ство отби­ра­е­мых для заня­тия тек­стов, их струк­ту­ра, жан­ро­вая при­ро­да и ком­по­зи­ци­он­ная сложность,

4) эти­че­ские и юри­ди­че­ские аспекты.

Оста­но­вим­ся на всех этих аспек­тах подроб­нее и про­ил­лю­стри­ру­ем их свое­об­ра­зие на мате­ри­а­ле кур­са «Осно­вы линг­во­кон­флик­то­ло­гии», кото­рый уже четы­ре года чита­ет­ся в Алтай­ском госу­дар­ствен­ном уни­вер­си­те­те. Его слу­ша­те­ля­ми явля­ют­ся сту­ден­ты маги­стра­ту­ры, обу­ча­ю­щи­е­ся по направ­ле­нию 42.04.02 — «Жур­на­ли­сти­ка». Чем вызва­на необ­хо­ди­мость тако­го кур­са в учеб­ном плане буду­щих маги­стров жур­на­ли­сти­ки, како­во его содер­жа­ние и какие тек­сты исполь­зу­ют­ся для осве­ще­ния содер­жа­ния кур­са и отра­бот­ки язы­ко­вых и иссле­до­ва­тель­ских навы­ков сту­ден­тов-жур­на­ли­стов? Отве­ту на эти вопро­сы и посвя­ще­на дан­ная публикация.

Жур­на­ли­сти­ка опре­де­ля­ет­ся иссле­до­ва­те­ля­ми как «одно из важ­ней­ших соци­аль­ных явле­ний совре­мен­ной жиз­ни, вид мас­со­во-инфор­ма­ци­он­ной дея­тель­но­сти, обес­пе­чи­ва­ю­щей бес­пе­ре­бой­ное вза­и­мо­дей­ствие меж­ду лич­но­стью, груп­пой людей и обще­ством в целом, а так­же меж­ду раз­лич­ны­ми обще­ствен­ны­ми сфе­ра­ми и даже меж­ду поко­ле­ни­я­ми. Про­цесс жур­на­лист­ской дея­тель­но­сти состо­ит из сбо­ра, обра­бот­ки, хра­не­ния и пери­о­ди­че­ско­го рас­про­стра­не­ния акту­аль­ной обще­ствен­но-зна­чи­мой инфор­ма­ции» [Цвик 2000]. Собран­ная и обра­бо­тан­ная инфор­ма­ция рас­про­стра­ня­ет­ся через уст­ный или пись­мен­ный текст, точ­нее — меди­а­текст, обла­да­ю­щий рядом дис­кур­сив­ных при­зна­ков. Одним из таких важ­ных при­зна­ков явля­ет­ся при­знак пуб­лич­но­сти меди­а­тек­ста [Чер­ны­шо­ва 2011].

Обще­ние меж­ду ком­му­ни­кан­та­ми в дан­ной инсти­ту­ци­о­наль­ной сфе­ре носит пуб­лич­ный харак­тер. По заме­ча­нию Ю. В. Рож­де­ствен­ско­го, «ора­тор (гово­ря­щий пуб­лич­но! — Т. Ч.) все­гда отве­ча­ет за послед­ствия сво­ей речи, так как то, что он гово­рит, каса­ет­ся не вооб­ра­жа­е­мых обсто­я­тельств, а реаль­но­сти, и он сам — дей­ству­ю­щее лицо сре­ди дру­гих лиц в его ауди­то­рии» [Рож­де­ствен­ский 1997: 178]. Одна­ко гово­рить пуб­лич­но — «это боль­шой и бла­го­род­ный риск», а исполь­зо­ва­ние речи, осо­бен­но в сфе­ре мас­со­во-инфор­ма­ци­он­но­го дис­кур­са, сопря­же­но с риском вдвойне: «знак может быть невер­но истол­ко­ван; знак может слу­жить сред­ством обма­на. Гово­ря­щий может оши­бать­ся; он может ока­зать­ся не в состо­я­нии чле­но­раз­дель­но пере­дать то, что он име­ет в виду» [Розен­шток-Хюс­си 1994: 50.]. При этом сле­ду­ет заме­тить, что любой текст СМИ, содер­жа­щий те или иные утвер­жде­ния о каком-то лице или орга­ни­за­ции, может в прин­ци­пе быть оспо­рен в судеб­ном поряд­ке, даже если автор тек­ста (напри­мер, жур­на­лист) будет соблю­дать все меры предо­сто­рож­но­сти и избе­гать «зоны рис­ка». При­чи­на это­го — в осо­бен­но­стях пуб­лич­но­го рече­во­го обще­ния как одной из форм соци­аль­но­го вза­и­мо­дей­ствия, нося­ще­го неред­ко кон­фликт­ный харак­тер. Поэто­му пра­ви­ла рече­во­го пове­де­ния в сфе­ре меди­а­ком­му­ни­ка­ции пред­пи­сы­ва­ют авто­ру соблю­дать некие инсти­ту­ци­о­наль­ные рам­ки, необ­хо­ди­мые нор­мы — и не толь­ко язы­ко-сти­ле­вые, но и мораль­но-эти­че­ские, пра­во­вые, соци­аль­ные, «в боль­шин­стве слу­ча­ев непи­са­ные, но доста­точ­но стро­гие и обще­обя­за­тель­ные» [Седов 2007: 12]. Их суще­ство­ва­ние обна­ру­жи­ва­ет­ся в том слу­чае, если они нару­ша­ют­ся, что так­же может при­ве­сти к созда­нию кон­фликт­ных ситу­а­ций в инфор­ма­ци­он­ной сфе­ре. В част­но­сти, мно­го­крат­но отме­ча­лось уве­ли­че­ние в совре­мен­ном рос­сий­ском обще­стве кон­фликт­ных ситу­а­ций, кото­рые порож­де­ны рече­вой про­дук­ци­ей СМИ.

Имен­но предот­вра­тить эти и мно­гие дру­гие рис­ки, свя­зан­ные с жур­на­лист­ским твор­че­ством, и при­зван курс «Осно­вы лингвоконфликтологии».

Линг­во­кон­флик­то­ло­гия — новая, еще толь­ко фор­ми­ру­ю­ща­я­ся линг­ви­сти­че­ская дис­ци­пли­на при­клад­ной направ­лен­но­сти, изу­ча­ю­щая язы­ко­вые (рече­вые) кон­флик­ты. Акту­аль­ность дан­ной фило­ло­ги­че­ской дис­ци­пли­ны обу­слов­ле­на ее меж­дис­ци­пли­нар­ным харак­те­ром и сопря­жен­но­стью с таки­ми гума­ни­тар­ны­ми дис­ци­пли­на­ми, как пси­хо­ло­гия, юрис­пру­ден­ция, социо­ло­гия, линг­во­куль­ту­ро­ло­гия и др.

Цель дис­ци­пли­ны — дать обу­ча­е­мым целост­ное пред­став­ле­ние о харак­те­ре кон­фликт­но­го функ­ци­о­ни­ро­ва­ния язы­ка в сфе­ре мас­со­вой ком­му­ни­ка­ции, сфор­ми­ро­вать и раз­вить у буду­ще­го спе­ци­а­ли­ста ком­плекс зна­ний, уме­ний, спо­соб­но­стей, ини­ци­а­тив, необ­хо­ди­мых для успеш­но­го выпол­не­ния про­фес­си­о­наль­ных задач в СМИ.

Гово­ря о зада­чах кур­са, мож­но назвать три наи­бо­лее важные.

Преж­де все­го, в зада­чи обу­че­ния вхо­дит зна­ком­ство сту­ден­тов с кон­фликт­ной при­ро­дой язы­ка и его исполь­зо­ва­ни­ем пишу­щи­ми и гово­ря­щи­ми для реа­ли­за­ции инвек­тив­ной и мани­пу­ля­тив­ной функ­ций. Речь идет о таких рече­вых актах, как вве­де­ние в заблуж­де­ние, оскорб­ле­ние, угро­за, дис­кре­ди­та­ция и т. п. По мне­нию Н. Д. Голе­ва, «кон­флик­то­ген­ность язы­ка и речи — отнюдь не пери­фе­рий­ное их свой­ство, а неко­то­рый прин­цип внут­рен­не­го их устрой­ства, функ­ци­о­ни­ро­ва­ния и раз­ви­тия» [Голев 2005: 3]. В речи для осу­ществ­ле­ния подоб­ных функ­ций не толь­ко исполь­зу­ют­ся уже гото­вые сред­ства, но и «выра­ба­ты­ва­ют­ся спе­ци­а­ли­зи­ро­ван­ные под­си­сте­мы тако­го рода средств, что поз­во­ля­ет гово­рить о них как о свое­об­раз­ных функ­ци­о­наль­но-семан­ти­че­ских язы­ко­вых кате­го­ри­ях…» [Там же]. Зна­ние при­ро­ды подоб­ных язы­ко­вых средств, осо­бен­но­стей их упо­треб­ле­ния в речи, а так­же послед­ствий их исполь­зо­ва­ния в пуб­лич­ной ком­му­ни­ка­ции (в том чис­ле и в меди­а­текстах) пред­став­ля­ет­ся важ­ным в под­го­тов­ке жур­на­ли­ста — как прак­ти­ка, так и тео­ре­ти­ка.

Вто­рая зада­ча состо­ит в углуб­ле­нии зна­ний обу­ча­е­мых о при­ро­де меди­а­ком­му­ни­ка­ции, о свой­ствах и отли­чи­тель­ных осо­бен­но­стях меди­а­тек­ста и его дис­кур­сив­ных при­зна­ках, о тре­бо­ва­ни­ях, предъ­яв­ля­е­мых к пишу­ще­му в этой пуб­лич­ной сфе­ре, а так­же о кон­флик­то­ген­ных «ловуш­ках», кото­рые таит в себе дан­ная сфе­ра коммуникации.

Одна из потен­ци­аль­но кон­фликт­ных «лову­шек» обу­слов­ле­на таким сти­ле­об­ра­зу­ю­щим при­зна­ком меди­а­тек­стов как повы­шен­ная оце­ноч­ность, бла­го­да­ря кото­рой отоб­ра­жа­е­мая дей­стви­тель­ность (факт, собы­тие, субъ­ект) ква­ли­фи­ци­ру­ет­ся отно­си­тель­но опре­де­лен­но­го стан­дар­та по при­зна­ку «хоро­шо / пло­хо». Имен­но повы­шен­ная оце­ноч­ность газет­ных тек­стов часто при­во­дит к раз­вер­ты­ва­нию рече­во­го кон­флик­та [Чер­ны­шо­ва 2013]. Пред­став­ля­ет­ся, что одна из при­чин порож­де­ния ситу­а­ции рече­во­го кон­флик­та на базе оце­ноч­но­го суж­де­ния состо­ит в том, что оце­ноч­ность в обы­ден­ном созна­нии тес­но свя­за­на с кри­ти­че­ским осмыс­ле­ни­ем дей­стви­тель­но­сти, а кри­ти­че­ское выска­зы­ва­ние, даже если оно спра­вед­ли­вое, часто при­во­дит к воз­ник­но­ве­нию и раз­ви­тию рече­во­го кон­флик­та. Еще боль­шую акту­аль­ность это при­об­ре­та­ет в текстах СМИ, где оце­ноч­ное выска­зы­ва­ние вос­при­ни­ма­ет­ся не как част­ное, субъ­ек­тив­ное мне­ние, а как мне­ние, соци­аль­но одоб­рен­ное, усто­яв­ше­е­ся — как некое обще­ствен­ное мне­ние, спо­соб­ное повли­ять на судь­бу чело­ве­ка и отто­го осо­бен­но болез­нен­но вос­при­ни­ма­е­мое [Чер­ны­шо­ва 2011].

Тре­тья зада­ча видит­ся в том, что­бы дать обу­ча­е­мым пред­став­ле­ние о сути и харак­те­ре кон­фликт­но­го вза­и­мо­дей­ствия авто­ра, адре­са­та и субъ­ек­та речи через меди­а­текст и послед­стви­ях тако­го взаимодействия.

Извест­но, что реа­ли­за­ция кон­фликт­но­го потен­ци­а­ла язы­ка пре­ду­пре­жда­ет­ся раз­лич­ны­ми спо­со­ба­ми, сре­ди кото­рых мож­но назвать сле­ду­ю­щие огра­ни­че­ния: мораль­но-эти­че­ские, есте­ствен­но-язы­ко­вые и правовые.

Мораль­но-эти­че­ские огра­ни­че­ния зафик­си­ро­ва­ны в наци­о­наль­ных посло­ви­цах, афо­риз­мах, кры­ла­тых сло­вах и реа­ли­зу­ют­ся через пози­тив­ное и нега­тив­ное оце­ноч­ное отно­ше­ние к пра­ви­лам рече­во­го пове­де­ния рус­ских в целом и к исполь­зо­ва­нию бран­ных слов в част­но­сти; при этом аксио­ло­ги­че­ская оцен­ка может варьи­ро­вать­ся от крайне отри­ца­тель­ной до уме­рен­ной и даже одоб­ри­тель­ной: Бра­нью и кри­ком к согла­сью не при­дешь; Кста­ти бра­нись, кста­ти мирись; Не выру­гав­шись, дела не сде­ла­ешь и др.

Есте­ствен­но-язы­ко­вые огра­ни­че­ния фор­ми­ру­ют­ся и уста­нав­ли­ва­ют­ся как язы­ко­вые нор­мы и нор­мы рече­во­го пове­де­ния, регу­ли­ру­ю­щие пра­ви­ла упо­треб­ле­ния язы­ка в раз­ных сфе­рах обще­ния, чему в нема­лой сте­пе­ни спо­соб­ству­ет раз­ра­бот­ка в совре­мен­ной оте­че­ствен­ной линг­ви­сти­ке дис­кур­сив­ных аспек­тов иссле­до­ва­ния про­дук­тов рече­вой дея­тель­но­сти чело­ве­ка [см.: Дус­ка­е­ва 2012; Сти­ли­сти­ка как рече­ве­де­ние 2013; Фило­ло­го-ком­му­ни­ка­тив­ные иссле­до­ва­ния 2014; Дис­курс и стиль 2014 и др.].

Нако­нец, важ­но пом­нить и о пра­во­вых огра­ни­че­ни­ях, кото­рые регу­ли­ру­ют­ся зако­но­да­тель­ством Рос­сий­ской Феде­ра­ции и всту­па­ют в силу в тех слу­ча­ях, когда кон­фликт не предот­вра­щен дру­ги­ми спо­со­ба­ми. Сфе­ра меди­а­ком­му­ни­ка­ции вклю­ча­ет в себя обла­сти пуб­лич­но­го и пуб­ли­ци­сти­че­ско­го обще­ния, реклам­ную и поли­ти­че­скую ком­му­ни­ка­цию. Кон­фликт­ный (спор­ный) меди­а­текст или кон­фликт­ное (спор­ное) выска­зы­ва­ние — это про­дукт меди­а­ком­му­ни­ка­ции, попав­ший в сфе­ру судеб­но­го раз­би­ра­тель­ства, кото­рый в судеб­ном про­цес­се может быть ква­ли­фи­ци­ро­ван как рече­вое пра­во­на­ру­ше­ние. В свя­зи с этим пра­во­вое регу­ли­ро­ва­ние рече­вых кон­флик­тов в СМИ осу­ществ­ля­ет­ся посред­ством уго­лов­но­го и граж­дан­ско­го зако­но­да­тель­ства Рос­сий­ской Федерации.

Чаще все­го это про­ис­хо­дит в ситу­а­ци­ях зло­упо­треб­ле­ния сло­вом, т. е. в слу­ча­ях исполь­зо­ва­ния сло­ва как инстру­мен­та «пре­ступ­но­го пося­га­тель­ства», к сфе­ре кото­ро­го отно­сят­ся, в част­но­сти, сле­ду­ю­щие: диф­фа­ма­ци­он­ные рече­вые дей­ствия: рас­про­стра­не­ние не соот­вет­ству­ю­щих дей­стви­тель­но­сти поро­ча­щих честь, досто­ин­ство и дело­вую репу­та­цию све­де­ний (ст. 152 ГК РФ); кле­ве­та (ст. 128.1 УК РФ); оскорб­ле­ние (ст. 5.61 КоАП РФ); неува­же­ние к суду (ст. 297 УК РФ); экс­тре­мист­ские рече­вые дей­ствия (пуб­лич­ные при­зы­вы к осу­ществ­ле­нию тер­ро­ри­сти­че­ской дея­тель­но­сти или пуб­лич­ное оправ­да­ние тер­ро­риз­ма) (ст. 205.2 УК РФ); пуб­лич­ные при­зы­вы к осу­ществ­ле­нию экс­тре­мист­ской дея­тель­но­сти (ст. 280 УК РФ); воз­буж­де­ние нена­ви­сти либо враж­ды, а рав­но уни­же­ние чело­ве­че­ско­го досто­ин­ства (ст. 282 УК РФ); про­па­ган­да нар­ко­ти­че­ских средств, пси­хо­троп­ных веществ или их пре­кур­со­ров (ст. 6.13 КоАП РФ); неза­кон­ное исполь­зо­ва­ние тож­де­ствен­но­го или сход­но­го до сте­пе­ни сме­ше­ния сло­вес­но­го сред­ства инди­ви­ду­а­ли­за­ции (ст. 1515 ГК РФ, ст. 14.10 КоАП РФ, ст. 180 УК РФ); ненад­ле­жа­щая рекла­ма (ст. 14.3 КоАП РФ); оскорб­ле­ние рели­ги­оз­ных чувств веру­ю­щих (ст.148 УК РФ) и др. [Чуби­на 2015: 341].

По дан­ным Ассо­ци­а­ции линг­ви­стов-экс­пер­тов и пре­по­да­ва­те­лей «Лек­сис» более 60% спор­ных тек­стов, про­шед­ших через линг­ви­сти­че­скую экс­пер­ти­зу в 2014–2016 гг., — это тек­сты СМИ по спор­ным рече­вым про­из­ве­де­ни­ям в свя­зи с граж­дан­ски­ми дела­ми о защи­те чести, досто­ин­ства и дело­вой репу­та­ции и ком­пен­са­ции мораль­но­го вре­да. Сре­ди них — тек­сты таких изда­ний Алтай­ско­го края и Рес­пуб­ли­ки Алтай, как газе­ты «Камен­ские изве­стия», «Лени­нец» (Усть-Кал­ман­ский рай­он), «Чемаль­ский вест­ник», «Роди­на Алтай­ым», «Листок» (Май­мин­ский рай­он), теле­про­грам­ма «Res publika» (Рес­пуб­ли­ка Алтай) и др.

Таким обра­зом, зна­ние зако­нов, регу­ли­ру­ю­щих дея­тель­ность СМИ, и уме­ние ими поль­зо­вать­ся в про­цес­се созда­ния меди­а­тек­стов — это важ­ная ком­пе­тен­ция, кото­рой необ­хо­ди­мо овла­деть сту­ден­там, обу­ча­ю­щим­ся по направ­ле­нию «Жур­на­ли­сти­ка».

С уче­том про­фес­си­о­наль­ной заня­то­сти сту­ден­тов-жур­на­ли­стов обу­че­ние осу­ществ­ля­ет­ся как в тра­ди­ци­он­ной (ауди­тор­ной), так и в дистан­ци­он­ной фор­ме. Дистан­ци­он­ная фор­ма обу­че­ния реа­ли­зу­ет­ся через «Еди­ный обра­зо­ва­тель­ный пор­тал», рас­по­ло­жен­ный на сай­те Алтай­ско­го госу­дар­ствен­но­го уни­вер­си­те­та (http://​portal​.edu​.asu​.ru), поз­во­ля­ю­щий сту­ден­там само­сто­я­тель­но осва­и­вать лек­ции и отве­чать на вопро­сы к ним, выпол­нять домаш­нее зада­ние, участ­во­вать в интер­ак­тив­ных обсуж­де­ни­ях наи­бо­лее слож­ных про­блем, свя­зан­ных с функ­ци­о­ни­ро­ва­ни­ем кон­фликт­ных меди­а­тек­стов, и т. п.

Пере­чис­лен­ные зада­чи во мно­гом реша­ют­ся с помо­щью пра­виль­но подо­бран­но­го для обу­че­ния медиаматериала.

Тек­сты, исполь­зу­е­мые в кур­се линг­во­кон­флик­то­ло­гии, име­ют раз­ную сти­ли­сти­че­скую и жан­ро­вую при­ро­ду — на наш взгляд, нель­зя огра­ни­чи­вать­ся при отбо­ре тек­сто­во­го мате­ри­а­ла толь­ко медиа­про­дук­ци­ей. Отбор тек­ста обу­слов­лен темой заня­тия, переч­нем клю­че­вых поня­тий (тер­ми­но­ло­ги­че­ским мини­му­мом) и зада­ча­ми, кото­рые реша­ют­ся в ходе осво­е­ния темы.

1. Напри­мер, одно из пер­вых заня­тий посвя­ще­но общим про­бле­мам рече­во­го кон­флик­та, в част­но­сти его струк­тур­ным элементам.

Что­бы сту­ден­ты полу­чи­ли общее пред­став­ле­ние о струк­ту­ре кон­флик­та, тре­бу­ет­ся текст, обла­да­ю­щий яркой сюжет­ной лини­ей, чет­ко очер­чен­ны­ми обра­за­ми пер­со­на­жей, соци­аль­но опре­де­лен­ной лини­ей пове­де­ния, худо­же­ствен­ной изоб­ра­зи­тель­но­стью. Этим зада­чам в пол­ной мере отве­ча­ет худо­же­ствен­ный текст. Поэто­му перед прак­ти­че­ским заня­ти­ем сту­ден­там пред­ла­га­ет­ся про­чи­тать повесть Дж. Ору­эл­ла «Скот­ный двор» и оха­рак­те­ри­зо­вать пере­чис­лен­ные в плане домаш­не­го зада­ния устой­чи­вые эле­мен­ты конфликта.

При­ве­ду при­мер отве­та на вопрос, пред­став­лен­ный сту­ден­том в виде раз­вер­ну­то­го текста:

«Мной рас­смат­ри­вал­ся кон­фликт, воз­ник­ший в пятой гла­ве „Скот­но­го дво­ра“. Кон­фликт воз­ник меж­ду дву­мя сви­нья­ми, кото­рые руко­во­ди­ли скот­ным дво­ром, — меж­ду Сно­убол­лом и Напо­лео­ном. При­чи­ной кон­флик­та яви­лось нарас­тав­шее меж­ду ними про­ти­во­ре­чие. Послед­ней кап­лей ста­ло собра­ние, посвя­щен­ное стро­и­тель­ству вет­ря­ной мель­ни­цы. Сно­уболл утвер­ждал о необ­хо­ди­мо­сти ее стро­и­тель­ства, а Напо­ле­он был про­тив ее воз­ве­де­ния, счи­тая это не пер­во­оче­ред­ной зада­чей. В ито­ге лагерь живот­ных во мне­нии разошелся.

Сто­ро­ны конфликта:

1) Напо­ле­он — орга­ни­за­тор, актив­ный участ­ник это­го кон­флик­та, Виз­гун — пособ­ник Напо­лео­на, кото­рый посто­ян­но под­стре­кал живот­ных, поло­ви­на лаге­ря живот­ных — груп­па под­держ­ки, пас­сив­ные участ­ни­ки кон­флик­та (наблю­да­те­ли, зани­ма­ю­щие ту или иную сторону);

2) Сно­уболл тоже актив­ный участ­ник кон­флик­та, но он жерт­ва, потер­пев­шая сто­ро­на, вто­рая поло­ви­на лаге­ря живот­ных — груп­па под­держ­ки Сно­убол­ла, пас­сив­ные участ­ни­ки (наблю­да­те­ли). По соци­аль­но­му ста­ту­су: в нача­ле кон­флик­та сто­ро­ны име­ют рав­ную силу и власть, пока Напо­ле­он не при­бе­га­ет к исполь­зо­ва­нию сило­вых средств (напа­де­ние щен­ков на Сно­убол­ла и его изгна­ние). Реа­ли­зо­вать потен­ци­ал воз­мож­но­стей и спо­соб­но­стей боль­ше у Напо­лео­на, так как он подав­ля­ет Сно­убол­ла и дер­жит в стра­хе лагерь живот­ных, так как у него в под­чи­не­нии есть щен­ки, слу­ша­ю­щи­е­ся толь­ко его. К поли­ти­че­ско­му век­то­ру ресур­сов мож­но отне­сти фак­то­ры вла­сти, силы, зна­ний и навы­ков, мате­ри­аль­ных ресур­сов. Кон­фликт объ­ек­тив­но начи­на­ет осо­зна­вать­ся все­ми участ­ни­ка­ми в момент наи­выс­ше­го напря­же­ния — появ­ле­ния агрес­сив­ных дрес­си­ро­ван­ных щен­ков, бла­го­да­ря кото­рым Напо­лео­ну уда­лось устра­нить соперника.

<…> Объ­ект кон­флик­та — власть; пред­мет кон­флик­та — обла­да­ние вла­стью. Окру­жа­ю­щая сре­да: лагерь живот­ных, нахо­дя­щих­ся в под­чи­не­нии Сно­убол­ла и Напо­лео­на. Одна поло­ви­на на сто­роне Напо­лео­на, дру­гая — на сто­роне Сно­убол­ла, но вынуж­де­на под­чи­нить­ся Наполеону.

Про­гноз отно­си­тель­но раз­ви­тия кон­флик­та. Кон­фликт не угас­нет, появит­ся недо­воль­ство дик­та­ту­рой Напо­лео­на сре­ди живот­ных, кото­рые вполне могут его не слу­шать. Их боль­ше, они могут одо­леть его и щен­ков толь­ко с при­ме­не­ни­ем гру­бой физи­че­ской силы.

Раз­ре­шить кон­фликт­ную ситу­а­цию мож­но было до появ­ле­ния щен­ков. Тогда все бы реши­лось, бла­го­да­ря про­ве­де­нию голо­со­ва­ния по пово­ду стро­и­тель­ства мельницы».

2. Струк­тур­ные эле­мен­ты кон­флик­та, усво­ен­ные сту­ден­та­ми через обра­зы худо­же­ствен­но­го тек­ста, затем рас­смат­ри­ва­ют­ся на при­ме­ре тек­стов мас­со­во-инфор­ма­ци­он­но­го дис­кур­са. Рече­вой кон­фликт в меди­а­текстах обла­да­ет более слож­ной при­ро­дой — он не все­гда лежит на поверх­но­сти, часто носит опо­сре­до­ван­ный харак­тер (кон­фликт­ная направ­лен­ность меди­а­тек­ста про­яв­ля­ет­ся уже в про­цес­се его функ­ци­о­ни­ро­ва­ния) и обу­слов­лен раз­но­об­раз­ны­ми фак­то­ра­ми (как язы­ко­вы­ми, так и неязыковыми).

Рече­вые про­яв­ле­ния кон­флик­та рас­смат­ри­ва­ют­ся на прак­ти­че­ских заня­ти­ях, посвя­щен­ных зна­ком­ству сту­ден­тов с основ­ны­ми поня­ти­я­ми линг­во­кон­флик­то­ло­гии, осо­бен­но­стя­ми ком­му­ни­ка­тив­но-рече­во­го вза­и­мо­дей­ствия в меди­а­ком­му­ни­ка­ции, дис­кур­сив­ны­ми при­зна­ка­ми меди­а­тек­ста, рече­вы­ми кон­флик­та­ми в сфе­ре мас­со­вой ком­му­ни­ка­ции и их раз­но­вид­но­стя­ми, а так­же спо­со­ба­ми регу­ли­ро­ва­ния рече­вых кон­флик­тов в медиасфере.

3. Прак­ти­че­ские заня­тия стро­ят­ся на осно­ве прин­ци­па усложнения.

Напри­мер, изу­че­ние темы «Совре­мен­ный медиа­дис­курс в ком­му­ни­ка­тив­но-сти­ли­сти­че­ском аспек­те» пред­по­ла­га­ет опо­ру на изу­чен­ные ранее кур­сы рус­ско­го язы­ка, сти­ли­сти­ки и редак­ти­ро­ва­ния. Для отра­бот­ки дан­ной темы мож­но исполь­зо­вать как зара­нее заго­тов­лен­ные пре­по­да­ва­те­лем тек­сты, так и те, кото­рые сту­ден­ты выбе­рут само­сто­я­тель­но, с уче­том фор­му­ли­ро­вок домаш­не­го задания:

1) Оха­рак­те­ри­зуй­те про­из­воль­но выбран­ные газет­но-жур­наль­ные тек­сты (не менее двух) с пози­ций их сти­ле­об­ра­зу­ю­щих при­зна­ков. Есть ли раз­ли­чия в сти­ле­об­ра­зу­ю­щих при­зна­ках тек­стов в зави­си­мо­сти от ста­ту­са изда­ния, его жан­ро­вой фор­мы, ауди­то­рии, на кото­рую они ориентированы?

2) Для справ­ки исполь­зуй­те сле­ду­ю­щие источ­ни­ки: Чер­ны­шо­ва Т. В. Совре­мен­ный пуб­ли­ци­сти­че­ский дис­курс (ком­му­ни­ка­тив­но-сти­ли­сти­че­ский аспект). Бар­на­ул, 2014. Гл. 1, с. 7–32; Кожин А. Н., Кры­ло­ва О. А., Один­цов В. В. Функ­ци­о­наль­ные типы рус­ской речи. М., 1982; Кожи­на М. Н. и др. Сти­ли­сти­ка рус­ско­го язы­ка. М., 2010, и др.

3) На при­ме­ре про­из­воль­но выбран­ных тек­стов (не менее двух) дай­те харак­те­ри­сти­ку сти­ли­сти­че­ски окра­шен­ной лек­си­ки и фра­зео­ло­гии и опре­де­ли­те ее функ­ции в тексте.

4. После­ду­ю­щие заня­тия посвя­ще­ны зна­ком­ству сту­ден­тов с раз­ны­ми вида­ми меди­а­кон­флик­тов с точ­ки зре­ния их пра­во­вой ква­ли­фи­ка­ции, напри­мер: «Спор­ные тек­сты в СМИ», «Кон­фликт­ный потен­ци­ал рече­во­го акта при­зы­ва», «Рекла­ма и рече­вой кон­фликт».

Обу­че­ние сту­ден­тов-маги­стран­то­вв осу­ществ­ля­ет­ся на базе Реги­о­наль­ной обще­ствен­ной орга­ни­за­ции Алтай­ско­го края Ассо­ци­а­ция линг­ви­стов-экс­пер­тов и пре­по­да­ва­те­лей «Лек­сис», экс­пер­ты кото­рой име­ют боль­шой опыт рабо­ты с кон­фликт­ны­ми (ина­че — спор­ны­ми) тек­ста­ми в раз­лич­ных сфе­рах дея­тель­но­сти и по раз­ным кате­го­ри­ям дел. Для ауди­тор­ной рабо­ты по ука­зан­ным темам пред­ла­га­ют­ся меди­а­тек­сты, уже став­шие пред­ме­том судеб­но­го раз­би­ра­тель­ства, что поз­во­ля­ет сту­ден­там на прак­ти­ке уви­деть, какие имен­но эле­мен­ты подоб­ных тек­стов могут про­во­ци­ро­вать кон­фликт и оце­ни­вать­ся след­стви­ем и судом как рече­вое пра­во­на­ру­ше­ние. Пола­га­ем, что подоб­ное «погру­же­ние» в ситу­а­цию судеб­но­го спо­ра явля­ет­ся весь­ма эффективным.

Так, по теме прак­ти­че­ско­го заня­тия «Спор­ные тек­сты в СМИ» сту­ден­там пред­ла­га­ет­ся позна­ко­мить­ся с меди­а­тек­стом, уже став­шим пред­ме­том судеб­но­го раз­би­ра­тель­ства, и отве­тить на ряд вопросов:

1) Содер­жит­ся ли в ста­тье под назва­ни­ем «В Бар­нау­ле про­да­ют хлеб с кам­ня­ми», опуб­ли­ко­ван­ной на сай­те ИА «Атмо­сфе­ра», нега­тив­ная инфор­ма­ция о хле­бо­бу­лоч­ной про­дук­ции, выпус­ка­е­мой ООО «Хле­бо­за­вод № 4»? Если име­ет­ся нега­тив­ная инфор­ма­ция, то в какой фор­ме она выра­же­на — све­де­ний о фак­тах или оце­ноч­ных суж­де­ний? В каких кон­крет­но выска­зы­ва­ни­ях содер­жит­ся нега­тив­ная инфор­ма­ция и может ли она повли­ять на нега­тив­ное отно­ше­ние потре­би­те­ля к хле­бо­бу­лоч­ной про­дук­ции ООО «Хле­бо­за­вод № 4»?

2) Содер­жит­ся ли в ста­тье, ука­зан­ной в пер­вом вопро­се, нега­тив­ная инфор­ма­ция о дело­вой репу­та­ции ООО «Хле­бо­за­вод № 4»?

3) Заме­ти­ли ли вы какие-либо неточ­но­сти в тек­сте и изоб­ра­же­нии, не соот­вет­ству­ю­щие содер­жа­нию текста?

Обсуж­де­ние отве­тов сту­ден­тов про­хо­дит кол­лек­тив­но на прак­ти­че­ских заня­ти­ях, в ходе кото­рых сту­ден­ты име­ют воз­мож­ность оце­нить спор­ный текст, его струк­ту­ру и сти­ле­вую орга­ни­за­цию. Важ­ным явля­ет­ся при­об­ре­те­ние навы­ка фор­му­ли­ро­ва­ния сво­ей точ­ки зре­ния на осно­ве систе­мы аргу­мен­тов, дока­зы­ва­ю­щих истин­ность кри­ти­че­ских заме­ча­ний, например:

«1. Да, я счи­таю, что в тек­сте „В Бар­нау­ле про­да­ют хлеб с кам­ня­ми“ есть нега­тив­ная инфор­ма­ция о хле­бо­бу­лоч­ной про­дук­ции упо­ми­на­е­мо­го заво­да. Эта инфор­ма­ция — и фак­то­ло­ги­че­ская, и оценочная.

Фак­то­ло­ги­че­ская инфор­ма­ция — это фото и рас­сказ постра­дав­шей о том, как она повре­ди­ла эти хле­бом зуб. А оце­ноч­ная — это ее эмо­ции после инци­ден­та. В пись­ме девуш­ка заяви­ла, по сути, что ско­рее все­го во всей осталь­ной про­дук­ции это­го хле­бо­за­во­да есть камни.

Напри­мер: „…где и был сотво­рен „кули­нар­ный шедевр“ с камен­ной начин­кой“, „но пер­спек­ти­ва еще раз отве­дать кам­ни меня не впе­чат­ли­ла“. Эта инфор­ма­ция, без­услов­но, может повли­ять на нега­тив­ное отно­ше­ние потре­би­те­ля к хле­бо­бу­лоч­ной про­дук­ции ООО „Хле­бо­за­вод № 4“.

2. На мой взгляд, нет нега­тив­ной инфор­ма­ции о дело­вой репу­та­ции Хле­бо­за­во­да. Раз­ве что зря редак­ци­ей не выре­зан фраг­мент тек­ста, где девуш­ка пред­по­ла­га­ет, что над ней сме­ют­ся, он выгля­дит спорным.

3. Текст состав­лен не совсем гра­мот­но. Жур­на­ли­сты про­пу­сти­ли кавыч­ки в послед­нем пред­ло­же­нии (забы­ли их открыть). Кро­ме того, пись­мо девуш­ки состав­ле­но стран­но. Так „вити­е­ва­то“ не ста­нет писать воз­му­щен­ный чело­век. Пись­мо боль­ше похо­же на само­пре­зен­та­цию, неже­ли на возмущение».

Важ­ной явля­ет­ся так­же выра­бот­ка навы­ков рабо­ты с изоб­ра­же­ни­ем (иллю­стра­ци­я­ми) к жур­на­лист­ско­му тек­сту. Так, при оцен­ке иллю­стра­ции к тек­сту «В Бар­нау­ле про­да­ют хлеб с кам­ня­ми» прак­ти­че­ски все отме­ти­ли несо­от­вет­ствие изоб­ра­же­ния опи­са­нию, например:

«В тек­сте гово­рит­ся, что девуш­ка успе­ла отку­сить кусо­чек хле­ба, зна­чит, камень дол­жен был нахо­дить­ся в месте над­ку­са (если изоб­ра­жен­ное на фото тем­ное пят­но явля­ет­ся дей­стви­тель­но кам­нем). Одна­ко на изоб­ра­же­нии сле­ды зубов нахо­дят­ся дале­ко от кам­ня (тем­но­го пят­на), из чего мож­но сде­лать вывод, что камень (тем­ное пят­но), изоб­ра­жен­ный на фото, никак не мог повре­дить зуб читательницы.

<…>Сле­до­ва­тель­но, фото явля­ет­ся под­лож­ным, не соот­вет­ству­ю­щим дей­стви­тель­но­сти, что ста­вит под сомне­ние всю пуб­ли­ка­цию. Это­му спо­соб­ству­ет и тот факт, что адми­ни­стра­ция ООО „Бар­на­уль­ский хле­бо­за­вод № 4“ отри­ца­ет дан­ный инци­дент» и т. п.

Полез­ным ока­зы­ва­ет­ся и при­вле­че­ние в каче­стве учеб­ных мате­ри­а­лов ито­го­вых доку­мен­тов по рас­смат­ри­ва­е­мым спор­ным делам — в част­но­сти, реше­ний судеб­ных орга­нов (см., напри­мер, реше­ние Арбит­раж­но­го суда Алтай­ско­го края по делу о «кам­нях в хле­бе»: https://rospravosudie.com/court-as-altajskogo-kraya‑s/judge-atyunina-m-n‑s/act-303417376/), поз­во­ля­ю­щих на прак­ти­ке убе­дить­ся в послед­стви­ях нару­ше­ний, допу­щен­ных жур­на­ли­стом в ходе под­го­тов­ки мате­ри­а­ла к печати.

Выво­ды. Итак, медиа­ма­те­ри­а­лы, исполь­зу­е­мые в кур­се «Осно­вы линг­во­кон­флик­то­ло­гии», поз­во­ля­ют решить целый спектр задач, свя­зан­ных как с осво­е­ни­ем ново­го пред­ме­та — уче­ния о рече­вых кон­флик­тах в меди­а­ком­му­ни­ка­ции и спо­со­бах их пре­одо­ле­ния, так и с закреп­ле­ни­ем уже име­ю­щих­ся навы­ков рабо­ты с меди­а­тек­стом, его струк­тур­но-логи­че­ской, ком­по­зи­ци­он­ной и сти­ли­сти­че­ской организацией.

Вве­де­ние в учеб­ный про­цесс тек­стов раз­лич­ной жан­ро­вой и сти­ле­вой при­ро­ды (худо­же­ствен­ных, инфор­ма­ци­он­но-пуб­ли­ци­сти­че­ских, офи­ци­аль­но-дело­вых и т. д.) поз­во­ля­ет сде­лать про­цесс обу­че­ния раз­но­об­раз­ным и спо­соб­ству­ет выра­бот­ке у сту­ден­тов уме­ния ана­ли­зи­ро­вать и пони­мать раз­лич­ные тек­сты, тем самым рас­ши­ряя кру­го­зор обу­ча­е­мых и отта­чи­вая язы­ко­вое чутье, столь необ­хо­ди­мые буду­щим тео­ре­ти­кам и прак­ти­кам сфе­ры мас­со­во-инфор­ма­ци­он­но­го дискурса.