МЕДИАЛИНГВИСТИКА НА УКРАИНЕ: ПЕРСПЕКТИВА ИССЛЕДОВАНИЯ ДИСКУРСА

Ана­ли­зи­руя состо­я­ние медиа­линг­ви­сти­ки на совре­мен­ной Укра­ине, иссле­до­ва­тель а priori встре­ча­ет­ся с необ­хо­ди­мо­стью обос­но­ва­ния соб­ствен­ной пози­ции по мно­гим сопут­ству­ю­щим сфор­му­ли­ро­ван­ной теме вопро­сам. К ним отно­сят­ся, преж­де все­го, хро­но­ло­ги­че­ские исто­ки (нача­ла) фор­ми­ро­ва­ния науч­но­го направ­ле­ния на Укра­ине, кри­те­рии пери­о­ди­за­ции, аргу­мен­та­ция в опре­де­ле­нии места медиа­линг­ви­сти­ки в струк­ту­ре науч­но­го знания. 

Заме­тим, что поня­тие «медиа­линг­ви­сти­ка» как номи­на­ция науч­но­го направ­ле­ния актив­но функ­ци­о­ни­ру­ет в укра­ин­ской гума­ни­та­ри­сти­ке толь­ко в послед­ние деся­ти­ле­тия, явля­ясь почти транс­кри­би­ро­ван­ной вер­си­ей англо­языч­но­го Media Language [Britannica Online 1999; Manovich 2000; Sterling 2000]. Речь идет, в сущ­но­сти, о тер­ми­но­ло­ги­че­ском ана­ло­ге широ­ко исполь­зу­е­мой номи­на­ции «линг­ви­сти­ка язы­ка мас­со­вой информации».

Впро­чем, доми­нант­ное функ­ци­о­ни­ро­ва­ние и смыс­ло­вая кор­ре­ля­ция назва­ных поня­тий отно­сят­ся к сего­дняш­не­му состо­я­нию науч­ной мыс­ли. Ана­лиз ретро­спек­ти­вы и пер­спек­ти­вы акту­аль­ной про­бле­ма­ти­ки функ­ци­о­ни­ру­ю­ще­го в сфе­ре мас­со­вой ком­му­ни­ка­ции язы­ка опре­де­ля­ет ряд дис­кус­си­он­ных вопро­сов. Одним из клю­че­вых явля­ет­ся вопрос об исто­ках и хро­но­ло­гии функ­ци­о­наль­ной спе­ци­а­ли­за­ции лите­ра­тур­но­го язы­ка в сфе­ре обще­ствен­ной ком­му­ни­ка­ции: иссле­до­ва­те­ли ста­ро­укра­ин­ско­го пери­о­да исто­рии лите­ра­тур­но­го язы­ка чаще все­го отно­сят раз­лич­ные по функ­ци­о­наль­но-струк­тур­ным пара­мет­рам и ком­му­ни­ка­тив­ной спе­ци­а­ли­за­ции жан­ры и тек­сты, эво­лю­ци­он­но кор­ре­ли­ру­ю­щие с медиа, к обще­му опре­де­ле­нию «серед­ньо­го» сти­ля — в пара­диг­ме при­ня­той для сред­не­ве­ко­вой куль­ту­ры дис­по­зи­ции трех сти­лей. Изу­чая укра­ин­ский лите­ра­тур­ный язык ново­го пери­о­да его раз­ви­тия (на живой народ­ной осно­ве, после, преж­де все­го, И. Кот­ля­рев­ско­го, а так­же «Русь­кой трій­ці» — М. Шаш­ке­ви­ча, Я. Голо­вац­ко­го и И. Ваги­ле­ви­ча), линг­ви­сты опе­ри­ру­ют ины­ми поня­ти­ем «пуб­ли­ци­сти­че­ский стиль», моти­ви­ру­ю­щей осно­вой кото­ро­го явля­ет­ся про­фес­си­о­наль­ная дея­тель­ность пуб­ли­ци­ста. Конеч­но же, во мно­же­ствен­но­сти про­фес­сий совре­мен­ных медий­ных дея­те­лей номи­на­ция «пуб­ли­цист» не пред­по­ла­га­ет кон­кре­ти­ки про­фес­си­о­наль­ной специализации. 

Еще более про­блем­ным явля­ет­ся линг­ви­сти­че­ское обос­но­ва­ние кате­го­рии «пуб­ли­ци­сти­че­ский стиль», когда речь идет о новой ком­му­ни­ка­тив­ной реаль­но­сти, в кото­рой суще­ству­ет совре­мен­ный язык и кото­рую фор­ми­ру­ют элек­трон­ные рас­про­стра­ни­те­ли инфор­ма­ции, а имен­но радио, теле­ви­де­ние, рекла­ма и, преж­де все­го, интер­нет. Одна­ко тер­мин «пуб­ли­ци­сти­че­ский стиль» и его соот­вет­ству­ю­щее изу­че­ние акту­аль­ны для укра­ин­ско­го язы­ко­ве­де­ния не толь­ко XIX и XX вв., но упо­треб­ля­е­мы и сего­дня, явля­ясь во мно­гих науч­ных текстах сино­ни­мич­ны­ми поня­ти­ям «медиа» и «медиа­линг­ви­сти­ка». Впро­чем, такая дуб­лет­ность тер­ми­нов, на наш взгляд, не вполне отра­жа­ет реа­лии слож­ной мно­го­уров­не­вой ситу­а­ции в сфе­ре мас­со­вой ком­му­ни­ка­ции — раз­лич­ные носи­те­ли вер­баль­ной инфор­ма­ции, откры­тая для вари­а­бель­но­сти спе­ци­фи­че­ская систе­ма жан­ров: от новых, рож­ден­ных в мас­со­вой ком­му­ни­ка­ции (таких как мно­го­чис­лен­ные моди­фи­ка­ции ток-шоу, все­воз­мож­ные диа­ло­гич­ные моде­ли обще­ния в чатах, спе­ци­фи­че­ские пресс-рели­зы, новост­ные инфор­ма­ци­он­ные бегу­щие стро­ки и др.), до транс­фор­ми­ро­ван­ных медий­ной спе­ци­фи­кой «высо­ких» жан­ров, пред­по­ла­га­ю­щих кло­ни­ро­ва­ние инди­ви­ду­аль­но­сти, автор­ско­го смыс­ла, идеи, чув­ства (напри­мер, медий­ные эссе). 

Не вполне соот­но­си­мо с тра­ди­ци­он­ным пони­ма­ни­ем пуб­ли­ци­стич­но­сти аксио­ло­ги­че­ское содер­жа­ние инфор­ма­ции в совре­мен­ных медиа: автор­ская оцен­ка при­сут­ству­ет лишь в неболь­шом сег­мен­те инфор­ма­ци­он­но­го про­стран­ства, доми­ни­ру­ют же оцен­ки и моде­ли рефлек­сии на мир пар­тий, соци­аль­ных групп, ред­кол­ле­гий или же соб­ствен­ни­ков изда­ний, в луч­шем слу­чае перед нами плю­ра­лизм мнений. 

Выхо­дит за пре­де­лы ана­ли­зи­ру­е­мых в тра­ди­ци­он­ной пуб­ли­ци­сти­ке изоб­ра­зи­тель­ных язы­ко­вых средств и спектр спо­со­бов воз­дей­ствия на совре­мен­но­го чело­ве­ка: в совре­мен­ных медиа задей­ство­ван не толь­ко язык (с акту­а­ли­за­ци­ей при­е­мов и спо­со­бов ней­ро­линг­ви­сти­че­ско­го про­грам­ми­ро­ва­ния), актив­но исполь­зу­ют­ся и невер­баль­ные сред­ства. Язы­ко­вое сооб­ще­ние соот­но­си­мо / дуб­ли­ро­ва­но / сопро­вож­да­е­мо / кор­ре­ли­ру­е­мо с соот­вет­ству­ю­щим изоб­ра­зи­тель­ным, зву­ко­вым рядом, а в рекла­ме зача­стую и с ощу­ще­ни­я­ми так­тиль­но­сти и вос­при­я­ти­ем запаха.

Таким обра­зом, широ­ко упо­треб­ля­е­мое укра­ин­ски­ми фило­ло­га­ми поня­тие «пуб­ли­ци­сти­че­ский стиль» поз­во­ля­ет гово­рить ско­рее о тра­ди­ции ста­нов­ле­ния медиа и, соот­вет­ствен­но, медиа­линг­ви­сти­ки, соот­но­ся эти поня­тия с раз­лич­ны­ми пери­о­да­ми раз­ви­тия лите­ра­тур­но­го языка.

С дру­гой сто­ро­ны, недо­ста­точ­ность поня­тий­но­го обоб­ще­ния в кате­го­рии «пуб­ли­ци­сти­че­ский стиль» отно­си­тель­но совре­мен­но­го состо­я­ния медиа во мно­гих слу­ча­ях спо­соб­ству­ет дис­кус­си­он­но­сти пред­ла­га­е­мых для обсуж­де­ния проблем. 

Реа­лии совре­мен­ной укра­ин­ской медиа­линг­ви­сти­ки соот­но­си­мы с функ­ци­я­ми важ­ней­шей ком­му­ни­ка­тив­ной сфе­ры обще­ства и необ­хо­ди­мо­стью науч­но­го иссле­до­ва­ния медиа. Заме­тим, в совре­мен­ной фило­ло­ги­че­ской нау­ке прак­ти­че­ски невоз­мож­но встре­тить рабо­ту, рас­смат­ри­ва­ю­щую про­бле­мы медиа, где не посту­ли­ро­ва­лись бы важ­ность и акту­аль­ность этой про­бле­ма­ти­ки как для соб­ствен­но науч­но­го пости­же­ния функ­ци­о­наль­ных воз­мож­но­стей язы­ка, так и для обще­ства, меж­лич­ност­ной ком­му­ни­ка­ции в совре­мен­ном мире. Нель­зя не согла­сить­ся с мне­ни­ем Г. Я. Солга­ни­ка: «Язык средств мас­со­вой инфор­ма­ции (СМИ) — одна из наи­бо­лее вли­я­тель­ных сфер язы­ка. С тече­ни­ем вре­ме­ни вли­я­ние это­го язы­ка не умень­ша­ет­ся, а, наобо­рот, уве­ли­чи­ва­ет­ся. Худо­же­ствен­ная, науч­ная, офи­ци­аль­ная речь по сте­пе­ни вли­я­ния на лите­ра­тур­ный язык несрав­ни­мы с мас­со­вой ком­му­ни­ка­ци­ей. Имея огром­ную ауди­то­рию, раз­лич­ные сред­ства инфор­ми­ро­ва­ния и вли­я­ния, язык СМИ ста­но­вит­ся цен­тром наци­о­наль­но­го язы­ка» [Язык СМИ и поли­ти­ка 2012: 8].

Веду­щие укра­ин­ские язы­ко­ве­ды, изу­ча­ю­щие медиа (в част­но­сти, Ф. С. Баце­вич [Баце­вич 2007], Д. В. Дер­гач [Дер­гач 2009; Дер­гач 2010; Дер­гач 2013], А. О. Капе­люш­ный [Капе­люш­ний 2000; Капе­люш­ний 2009], Т. Ю. Кова­лев­ская [Кова­левсь­ка 2005; Кова­левсь­ка 2009], Л. А. Куд­ряв­це­ва [Куд­ряв­це­ва 1998; Куд­ряв­це­ва 2004], Д. Ю. Сизо­нов [Сизо­нов 2012; Сизо­нов 2013; Сизо­нов 2014], А. А. Сти­шов [Сти­шов 2005], С. Г. Чемер­кин [Чемер­кін 2009], Н. П. Шума­ро­ва [Шума­ро­ва 2007; Шума­ро­ва 2010] и др.), в близ­кой, ино­гда тож­де­ствен­ной аргу­мен­та­ции посту­ли­ру­ют ана­ло­гич­ные утвер­жде­нию извест­но­го рос­сий­ско­го линг­ви­ста мнения. 

Одна­ко еще в 1970–1980‑х гг. на Укра­ине наблю­да­лось доволь­но сдер­жан­ное отно­ше­ние к пер­спек­ти­ве медиа­линг­ви­сти­че­ских иссле­до­ва­ний. Такая ситу­а­ция вполне объ­яс­ни­ма преж­де все­го с пози­ций вне­линг­ви­сти­че­ских — соци­аль­ных, поли­ти­че­ских, а так­же осо­бен­но­стей куль­тур­но-исто­ри­че­ско­го раз­ви­тия. Речь идет о ком­плек­се объ­ек­тив­ных при­чин, сре­ди кото­рых — осо­бен­но­сти слож­ной исто­рии ста­нов­ле­ния укра­ин­ско­го лите­ра­тур­но­го язы­ка со ста­тус­ны­ми огра­ни­че­ни­я­ми в сфе­рах обще­ствен­ной и дело­вой ком­му­ни­ка­ции при отсут­ствии госу­дар­ствен­но­сти либо при частич­но пред­став­лен­ной функ­ции медий­ной ком­му­ни­ка­ции в совет­ский период. 

Вслед­ствие это­го мно­гие укра­ин­ские линг­ви­сты миро­воз­зрен­че­ски, пси­хо­ло­ги­че­ски и про­фес­си­о­наль­но были преж­де все­го сосре­до­то­че­ны на изу­че­нии систем­ных и струк­тур­ных осо­бен­но­стей укра­ин­ско­го язы­ка, его исто­рии, диа­лект­но­го чле­не­ния, лек­си­ко­гра­фи­че­ско­го и грам­ма­ти­че­ско­го пред­став­ле­ния язы­ко­вой систе­мы, деталь­но­го опи­са­ния язы­ко­вых уров­ней, ана­ли­за функ­ций лите­ра­тур­но­го язы­ка (в част­но­сти, в кате­го­ри­ях нор­мы, узу­са, вари­а­тив­ных воз­мож­но­стей нор­мы в соот­но­ше­нии диа­лек­тов и лите­ра­тур­но­го язы­ка). Наи­боль­шее вни­ма­ние при этом уде­ля­лось иссле­до­ва­нию воз­мож­но­стей худо­же­ствен­но­го сти­ля: от моти­ви­ро­ва­ния его осо­бо­го, высо­ко эсте­ти­че­ско­го зна­че­ния как эта­ло­на для куль­тур­ной пер­спек­ти­вы укра­ин­ско­го лите­ра­тур­но­го язы­ка до деталь­но­го рас­смот­ре­ния средств худо­же­ствен­ной образ­но­сти в кон­крет­ных текстах и наи­бо­лее зна­чи­мых для наци­о­наль­ной куль­ту­ры худо­же­ствен­ных направ­ле­ни­ях. Не менее часто в науч­ном позна­нии и, что харак­тер­но, обще­ствен­ных дис­кус­си­ях воз­ни­ка­ла «пра­во­пис­ная» тема, ост­ро фор­му­ли­ру­е­мая, непри­ми­ри­мая в аргу­мен­та­ции раз­ных сто­рон. Заме­тим, акту­а­ли­за­ция «пра­во­пис­ной» про­бле­ма­ти­ки в укра­ин­ской фило­ло­гии почти все­гда сов­па­да­ет с опре­де­лен­ны­ми кри­зис­ны­ми явле­ни­я­ми в обще­стве, что поз­во­ля­ет пред­по­ло­жить не столь­ко линг­ви­сти­че­скую моти­ви­ро­ван­ность про­бле­мы, сколь­ко экс­тра­линг­ви­сти­че­ское вли­я­ние на состо­я­ние укра­ин­ской гуманитаристики. 

Мно­го­чис­лен­ные част­ные фак­то­ры, вли­яв­шие ранее и вли­я­ю­щие в опре­де­лен­ной сте­пе­ни и сего­дня на раз­ви­тие медиа­линг­ви­сти­ки на Укра­ине, обу­слов­ле­ны язы­ко­вым пуриз­мом, кото­рый осно­вы­ва­ет­ся на идее несо­вер­шен­ства, некой эсте­ти­че­ской вто­рич­но­сти язы­ка средств мас­со­вой инфор­ма­ции, нали­чия в нем дис­со­ни­ру­ю­щих с куль­тур­ным рече­вым образ­цом штам­пов, кли­ше, вне­ли­те­ра­тур­ных форм, соци­аль­ных диа­лек­тиз­мов и пр. Соот­вет­ствен­но, такая язы­ко­вая реаль­ность ква­ли­фи­ци­ру­ет­ся как объ­ект изу­че­ния в куль­ту­ре речи и преж­де все­го огра­ни­чи­ва­ет­ся реко­мен­да­ци­я­ми по упо­треб­ле­нию, ком­мен­та­ри­я­ми о «пра­виль­но­сти» / «непра­виль­но­сти» язы­ка медиа. Систем­ный ана­лиз сти­ле­вой спе­ци­фи­ки язы­ко­вых средств мас­со­вой инфор­ма­ции оста­ет­ся в таком слу­чае вне линг­ви­сти­че­ско­го рас­смот­ре­ния, так как несо­от­но­си­мы­ми явля­ют­ся вер­ба­ли­зи­ро­ван­ный медий­ный порт­рет обще­ства, реаль­ные функ­ции язы­ка в реаль­ной ком­му­ни­ка­тив­ной сфе­ре и кри­те­рии оцен­ки функ­ци­о­наль­ной при­ро­ды медий­ной сферы. 

Доста­точ­но тра­ди­ци­он­ным явля­ет­ся встре­ча­ю­ще­е­ся и сего­дня отне­се­ние медий­ных иссле­до­ва­ний к про­фес­си­о­наль­ной дея­тель­но­сти жур­на­ли­стов. Опре­де­лен­ная меж­дис­ци­пли­нар­ность, даю­щая пре­иму­ще­ства иссле­до­ва­те­лю, в таком слу­чае не пред­по­ла­га­ет­ся либо отри­ца­ет­ся. Меж­ду тем имен­но фило­ло­ги­че­ский ана­лиз поз­во­ля­ет, по наше­му мне­нию, сфор­му­ли­ро­вать суще­ствен­ные харак­те­ри­сти­ки медий­но­го тек­ста, его доми­нант­ных при­зна­ков как вер­ба­ли­зи­ро­ван­но­го мас­со­во­го созна­ния. Сим­би­оз жур­на­лист­ской прак­ти­ки и тео­рии, рав­но как и язы­ко­вед­че­ские меха­низ­мы изу­че­ния мас­со­вой ком­му­ни­ка­ции поз­во­ля­ют пред­ста­вить медиа объ­ем­но и точ­но, как спе­ци­фи­че­ский фено­мен меж­лич­ност­но­го соци­аль­но­го обще­ния наше­го времени.

Рас­смат­ри­вая совре­мен­ное состо­я­ние медиа­линг­ви­сти­ки на Укра­ине, заме­тим, что пред­мет­ность мно­гих иссле­до­ва­те­лей, как и преж­де, огра­ни­че­на газет­ны­ми и жур­наль­ны­ми тек­ста­ми, что, без­услов­но, сужа­ет изу­че­ние не толь­ко обще­ствен­но-ком­му­ни­ка­тив­ных воз­мож­но­стей язы­ка, но и реаль­но­го про­стран­ства линг­ви­сти­ки. Отме­тим в этой свя­зи и зыб­кость опре­де­ле­ний «медий­ный» / «пуб­ли­ци­сти­че­ский», ана­ли­зи­ру­е­мых выше. Рабо­ты, обра­щен­ные к изу­че­нию язы­ка интер­не­та, все еще не сфор­ми­ро­ва­ны в само­сто­я­тель­ное науч­ное направ­ле­ние медиа­линг­ви­сти­ки. Несмот­ря на это, сле­ду­ет отме­тить пер­спек­тив­ность и резо­нанс­ность моно­гра­фии С. Г. Чемер­ки­на «Українсь­ка мова в Інтер­неті: поза­мов­ні та внут­ріш­ньо-струк­тур­ні про­це­си» [Чемер­кін 2009], дис­сер­та­ци­он­ное иссле­до­ва­ния язы­ка интер­не­та Н. В. Васю­ко­вой «Лінг­во­куль­ту­ро­ло­гіч­ні та лінг­во­праг­ма­тич­ні риси інтер­нет-рекла­ми війсь­ко­вої сфе­ри (на матеріалі англійсь­кої, російсь­кої, українсь­кої, фран­цузь­кої мов) [Васю­ко­ва 2014], дис­сер­та­ци­он­ное вни­ма­ние к язы­ку рекла­мы и теле­ви­де­ния О. Н. Олек­сюк «Лек­си­ко-семан­тич­ні домі­нан­ти суге­стив­но­го дис­кур­су рекла­ми» [Олек­сюк 2012], А. В. Кова­лев­ской «Мета­мо­дель лінг­ві­стич­ної суге­стив­но­сті політич­них реклам­них сло­ганів» [Кова­левсь­ка 2011], А. А. Кисе­ле­вой «Імід­жеві домі­нан­ти веду­чо­го в теле­дис­кур­сі» [Кисе­ле­ва 2011] и др.

Ана­лиз реаль­ной ситу­а­ции в совре­мен­ной укра­ин­ской медиа­линг­ви­сти­ке поз­во­ля­ет сде­лать опти­ми­стич­ное утвер­жде­ние о про­дук­тив­ном ста­нов­ле­нии и пер­спек­ти­вах раз­ви­тия тако­го важ­но­го направ­ле­ния, как медий­ная жан­ро­ло­гия — доста­точ­но дис­кус­си­он­но­го и раз­но­чи­та­е­мо­го в совре­мен­ной нау­ке. Мно­го­чис­лен­ные пуб­ли­ка­ции Д. В. Дер­га­ча [Дер­гач 2009; Дер­гач 2010; Дер­гач 2013 и др.], М. Л. Штель­мах [Штель­мах 2006; Штель­мах 2008 и др.] и дру­гих язы­ко­ве­дов соот­но­си­мы с тра­ди­ци­ей иссле­до­ва­ния дан­ной про­бле­ма­ти­ки в ака­де­ми­че­ской нау­ке послед­ней тре­ти XX в. [Жан­ри і сти­лі 1989]. Одно­вре­мен­но изу­ча­ют­ся новые аспек­ты жан­ро­ло­гии — в опре­де­ле­нии жан­ров, их клас­си­фи­ка­ции, доми­нант­ных харак­те­ри­стик, меж­дис­ци­пли­нар­ных мето­дов иссле­до­ва­ния мате­ри­а­ла. Совре­мен­ные под­хо­ды кор­ре­ли­ру­ют с поли­ва­ри­ант­ной ком­му­ни­ка­тив­ной ситу­а­ци­ей и при­ня­ты­ми в евро­пей­ской нау­ке дефинициями. 

Важ­но, по наше­му мне­нию, что наблю­да­е­мая меж­ду­на­род­ная согла­со­ван­ность поста­но­воч­ных медий­ных про­блем, а так­же науч­но­го инстру­мен­та­рия в их реше­нии сти­му­ли­ру­ют науч­ный поиск укра­ин­ских линг­ви­стов. К таким, в част­но­сти, отно­сит­ся изу­че­ние новых меха­низ­мов функ­ци­о­наль­ной интер­пре­та­ции семан­ти­ки сло­ва с целью воз­дей­ствия на реци­пи­ен­та. Транс­фор­ма­ция зна­че­ния сло­ва в медий­ной ком­му­ни­ка­ции, а имен­но функ­ци­о­ни­ро­ва­ние в СМИ меди­цин­ской тер­ми­но­ло­гии, ее ком­му­ни­ка­тив­ный потен­ци­ал как вто­рич­ной номи­на­ции актив­но изу­ча­ет­ся Д. Ю. Сизо­но­вым [Сизо­нов 2012], кон­но­та­тив­ная семан­ти­ка совре­мен­ных идео­ло­ги­че­ски мар­ки­ро­ван­ных номи­на­тив­ных еди­ниц опи­сы­ва­ет­ся Г. Б. Мин­чак [Мін­чак 2003], ана­ли­зи­ру­ют­ся актив­ные про­цес­сы раз­ви­тия лите­ра­тур­но­го язы­ка в медиа как общей про­бле­ма­ти­ки совре­мен­ной лингвистики. 

Вни­ма­ние медиа­линг­ви­стов обра­ще­но и к ново­му по пред­мет­но­сти изда­нию укра­ин­ских уче­ных «Медіалінг­ві­сти­ка: слов­ник тер­мінів і понять» [Медіалінг­ві­сти­ка 2013], явля­ю­ще­му­ся глос­са­ри­ем энцик­ло­пе­ди­че­ско­го типа и пред­став­ля­ю­ще­му систе­ма­ти­зи­ро­ван­ную кар­ти­ну науч­ной мыс­ли в изу­че­нии СМИ. Оче­вид­но, что допол­не­ния и уточ­не­ния мате­ри­а­ла назван­но­го и подоб­ных сло­ва­рей будут необ­хо­ди­мы, так как по суще­ству это рабо­ты откры­то­го типа, изме­ня­ю­щие реестр и поня­тий­ное содер­жа­ние одно­вре­мен­но с дви­же­ни­ем науч­ной мыс­ли. Одна­ко необ­хо­ди­мость подоб­ных изда­ний оче­вид­на с точ­ки зре­ния как науч­ной праг­ма­ти­ки, так и упо­ря­до­че­ния зна­ния в опре­де­лен­ной обла­сти науки. 

Гово­ря о реаль­ной ситу­а­ции и пер­спек­ти­вах раз­ви­тия медиа­линг­ви­сти­ки на Укра­ине, сле­ду­ет обра­тить вни­ма­ние на науч­ный потен­ци­ал, свя­зан­ный с под­го­тов­кой моло­дых медиа­линг­ви­стов. Суще­ство­ва­ние науч­ной шко­лы медиа­линг­ви­стов поз­во­ли­ло открыть в Киев­ском наци­о­наль­ном уни­вер­си­те­те им. Тара­са Шев­чен­ко спе­ци­а­ли­за­цию «Медиа­линг­ви­сти­ка». Вхо­дя­щий в науч­но­мет­ри­че­скую базу РИНЦ сбор­ник науч­ных тру­дов «Акту­аль­ні про­бле­ми українсь­кої лінг­ві­сти­ки: тео­рія і прак­ти­ка» име­ет посто­ян­ную руб­ри­ку по про­бле­мам медиа­линг­ви­сти­ки, что спо­соб­ству­ет раз­ви­тию науч­но­го направления. 

Заме­тим, одна­ко, что мно­гие про­бле­мы медиа­линг­ви­сти­ки на совре­мен­ной Укра­ине име­ют либо поста­но­воч­ный харак­тер, либо вооб­ще не арти­ку­ли­ру­ют­ся язы­ко­ве­да­ми. Так, титуль­ное ака­де­ми­че­ское изда­ние «Українсь­ка лінг­во­сти­лі­сти­ка ХХ — почат­ку ХХІ ст.: систе­ма понять і біб­ліо­гра­фіч­ні дже­ре­ла» [Українсь­ка лінг­во­сти­лі­сти­ка 2007] поня­тие медиа­линг­ви­сти­ки вооб­ще не назы­ва­ет, оста­ва­ясь в кру­гу тра­ди­ци­он­ных номи­на­ций «пуб­ли­ци­сти­че­ско­го сти­ля» и смыс­ло­вых про­из­вод­ных. Мно­гие авто­ры обра­ща­ют вни­ма­ние на част­ные иссле­до­ва­тель­ские про­бле­мы: образ­ность в опре­де­лен­ном типе тек­стов, фраг­мен­ты выска­зы­ва­ний, осо­бен­но­сти функ­ци­о­ни­ро­ва­ния кон­крет­ной язы­ко­вой еди­ни­цы в медий­ной ком­му­ни­ка­ции и пр. При всем пони­ма­нии важ­но­сти эмпи­ри­че­ско­го опи­са­ния язы­ко­вых явле­ний часто оста­ет­ся откры­тым вопрос о соот­но­си­мо­сти част­но­стей с общей акту­аль­ной про­бле­ма­ти­кой медиа­линг­ви­сти­ки, ее тер­ми­но­ло­ги­че­ским аппа­ра­том, необ­хо­ди­мо­стью обра­ще­ния к дис­кус­си­он­ным вопро­сам с целью пред­ло­же­ния соб­ствен­ных аргу­мен­тов для реше­ния последних.

Дума­ем, что откры­тость медиа­линг­ви­сти­ки для науч­ных инно­ва­ций, сти­му­ли­ру­е­мых самой язы­ко­вой дей­стви­тель­но­стью, важ­ность и акту­аль­ность иссле­до­ва­ний СМИ для обще­ства, его ком­му­ни­ка­тив­но­го потен­ци­а­ла и пер­спек­тив­но­го диа­ло­га в соци­у­ме опре­де­ля­ет и буду­щее укра­ин­ской медиалингвистики.