ЛОЗУНГИ КАК ПУБЛИЦИСТИЧЕСКОЕ СРЕДСТВО СОВРЕМЕННЫХ РОССИЙСКИХ СМИ. ИХ ТЕМАТИКА И ИСТОКИ

Поста­нов­ка про­бле­мы. Лозун­ги — одно из дей­ствен­ных пуб­ли­ци­сти­че­ских средств, исполь­зу­е­мых в совре­мен­ных рос­сий­ских СМИ. Под лозун­гом, вслед за А. П. Чуди­но­вым, мы пони­ма­ем фра­зу, «кото­рая в крат­кой и яркой фор­ме пере­да­ёт руко­во­дя­щую идею, акту­аль­ную зада­чу или тре­бо­ва­ние» [Чуди­нов 2012: 38]. Руко­во­дя­щая идея или акту­аль­ная зада­ча лозун­га могут быть вер­ба­ли­зо­ва­ны в син­так­си­че­ских пре­ди­ка­тив­ных моде­лях раз­лич­ны­ми язы­ко­вы­ми сред­ства­ми, сре­ди кото­рых пре­об­ла­да­ют отвле­чен­ные име­на суще­стви­тель­ные и гла­го­лы актив­но­го дей­ствия в инфи­ни­тив­ной фор­ме или в фор­ме пове­ли­тель­но­го накло­не­ния. Их отбор зави­сит от наме­ре­ний адре­сан­та. На раз­ных эта­пах поли­ти­че­ской борь­бы он то стре­мит­ся навя­зать кол­лек­тив­но­му адре­са­ту свои взгля­ды, то хочет убе­дить его в спра­вед­ли­во­сти каких-либо оце­нок соци­аль­ных явле­ний, то пыта­ет­ся заста­вить участ­ни­ков обще­ствен­ных дви­же­ний при­сту­пить к актив­ным дей­стви­ям и т.д. Авто­ры ста­тьи «Струк­ту­ра лозун­га и его дефи­ни­ции» Х. Валь­тер и В. М. Мок­и­ен­ко отме­ча­ют «общую “при­зыв­ную” семан­ти­ку» всех лозун­гов [Валь­тер, Мок­и­ен­ко 2016: 292], но все же, осо­зна­вая их неод­но­род­ность, делят лозун­ги на клас­сы: «1) лозун­ги-при­зы­вы, 2) лозун­ги-поже­ла­ния, 3) лозун­ги-кон­ста­та­ции, 4) лозун­ги-пате­тиз­мы» [Там же]. Эта клас­си­фи­ка­ция не пред­став­ля­ет­ся нам совер­шен­ной, во-пер­вых, пото­му, что не все клас­сы выде­ле­ны по одно­му и тому же прин­ци­пу (пер­вые три — на осно­ва­нии выпол­ня­е­мых функ­ций, чет­вёр­тый — в силу «гипер­по­ли­ти­зи­ро­ван­но­сти», «идео­ло­ги­че­ской пере­на­сы­щен­но­сти» [Там же: 297]). Во-вто­рых, она не учи­ты­ва­ет жан­ро­вой «гибрид­но­сти» зна­чи­тель­ной части лозун­гов. Обшир­ный лозун­го­вый индекс, нахо­дя­щий­ся в рас­по­ря­же­нии сотруд­ни­ков Сло­вар­ной лабо­ра­то­рии Маг­ни­то­гор­ско­го тех­ни­че­ско­го уни­вер­си­те­та им. Г. И. Носо­ва, сви­де­тель­ству­ет о том, что совре­мен­ные лозун­ги Рос­сии в зави­си­мо­сти от их основ­ных функ­ций делят­ся на кон­ста­ти­ру­ю­щие (лозун­ги-кон­ста­та­ции), про­слав­ля­ю­щие (лозунги-«дифирамбы»), при­зы­ва­ю­щие (лозун­ги-при­зы­вы раз­лич­ной моти­ва­ции — за кого, за что или про­тив кого, чего), лозун­ги-деви­зы, лозун­ги-закли­на­ния, лозун­ги-поже­ла­ния, лозун­ги-предо­сте­ре­же­ния и т. д. Меж­ду эти­ми лозун­го­вы­ми «жан­ра­ми» нет жёст­ких гра­ниц, и неред­ко одна и та же устой­чи­вая фра­за спо­соб­на выпол­нять несколь­ко обо­зна­чен­ных нами функ­ций. В дан­ной рабо­те наиме­но­ва­ние лозунг исполь­зу­ет­ся нами как гипе­ро­ним по отно­ше­нию к гипо­ни­мам — малым жан­рам поли­ти­че­ской речи, функ­ци­о­ни­ру­ю­щим в пуб­ли­ци­сти­че­ском дис­кур­се в каче­стве само­сто­я­тель­ных пре­ди­ка­тив­ных еди­ниц. Мы наме­рен­но «остав­ля­ем за кад­ром» жан­ро­вую при­над­леж­ность опи­сы­ва­е­мых еди­ниц, как не ста­вим зада­чу раз­гра­ни­че­ния тер­ми­на лозунг с лек­се­ма­ми сло­ган, при­зыв, девиз. В цен­тре наше­го вни­ма­ния тема­ти­ка лозун­го­во­го арсе­на­ла совре­мен­ной Рос­сии, кото­рая дик­ту­ет­ся поли­ти­че­ской, эко­но­ми­че­ской, соци­аль­ной ситу­а­ци­ей и отра­жа­ет­ся в про­грам­мах раз­лич­ных пар­тий и обще­ствен­ных движений. 

Исто­рия вопро­са. Сего­дня в Рос­сий­ской Феде­ра­ции на фоне раз­лич­ных лозун­гов соци­аль­но­го харак­те­ра наи­бо­лее вос­тре­бо­ван­ны­ми ока­за­лись пуб­ли­ци­сти­че­ские сред­ства, при­зы­ва­ю­щие граж­дан к един­ству, выра­жа­ю­щие любовь к Оте­че­ству, осуж­да­ю­щие тер­ро­ризм и бра­то­убий­ствен­ные вой­ны, про­воз­гла­ша­ю­щие при­вер­жен­ность миру, сво­бо­де, равен­ству и брат­ству меж­ду наро­да­ми. Не слу­чай­но самая мощ­ная пар­тия стра­ны носит назва­ние «Еди­ная Рос­сия», а один из госу­дар­ствен­ных празд­ни­ков РФ, реше­ни­ем Госу­дар­ствен­ной думы учре­ждён­ный 27 декаб­ря 2004 г., с 2005 г. отме­ча­ет­ся 4 нояб­ря как День народ­но­го един­ства. Заме­нив­ший посвя­щён­ный Вели­кой Октябрь­ской рево­лю­ции празд­ник 7 нояб­ря, День народ­но­го един­ства был учре­жден в память о собы­ти­ях 1612 года, когда народ­ное опол­че­ние под пред­во­ди­тель­ством Кузь­мы Мини­на и Дмит­рия Пожар­ско­го осво­бо­ди­ло Моск­ву от поль­ских интер­вен­тов. Исто­ри­че­ски этот празд­ник свя­зан с окон­ча­ни­ем Смут­но­го вре­ме­ни в Рос­сии» [Ань­ков 2015: http].

Лозун­ги, при­зы­ва­ю­щие граж­дан к един­ству, отра­жа­ю­щие тра­ди­ци­он­ную при­вер­жен­ность к общин­но­сти, кол­лек­ти­виз­му, вклю­че­ны в про­грам­мы прак­ти­че­ски всех пар­тий и обще­ствен­ных дви­же­ний совре­мен­ной Рос­сии. Этот тема­ти­че­ский блок лозун­гов мож­но при­знать поис­ти­не обще­на­род­ным. Наи­бо­лее попу­ляр­ны­ми в СМИ ока­за­лись лозун­ги В един­стве наша сила!, Когда мы еди­ны, мы непо­бе­ди­мы, исполь­зу­е­мые не толь­ко «Еди­ной Рос­си­ей», но и дру­ги­ми пар­ти­я­ми. К бло­ку обо­ро­тов темы «Един­ство» мож­но отне­сти мно­го­чис­лен­ные выра­же­ния лозун­го­во­го типа, при­над­ле­жа­щие раз­лич­ным обще­ствен­ным дви­же­ни­ям. При­ве­дём толь­ко неко­то­рые из них: За спра­вед­ли­вую и еди­ную Рос­сию (Объ­еди­не­ние каза­ков мест нетра­ди­ци­он­но­го про­жи­ва­ния); Мы — еди­ная коман­да!, Всем миром — всё пре­одо­ле­ем (Обще­рос­сий­ское отрас­ле­вое объ­еди­не­ние рабо­то­да­те­лей в дорож­ном хозяй­стве АСПОР); Мы — один народ!, Мы были еди­ны, а зна­чит — силь­ны! (Союз «Чер­но­быль» Рос­сии); Вме­сте изме­ним жизнь к луч­ше­му! (Наци­о­наль­ный союз защи­ты прав потре­би­те­лей); Вме­сте — мы сила!, Пока мы вме­сте — мы можем всё! (Все­рос­сий­ское обще­ство гемо­фи­лии); Вме­сте мы сде­ла­ем мир доб­рее! (Все­рос­сий­ское обще­ство инва­ли­дов); Вме­сте мы силь­нее! (Рос­сий­ский союз стро­и­те­лей); Вме­сте мы смо­жем боль­ше (Все­рос­сий­ское обще­ство инва­ли­дов); Когда мы вме­сте, мы можем мно­гое! (Обще­ство раз­ви­тия тхеквон­до «Аль­тис»); Мы вме­сте! (Рос­сий­ский союз моло­де­жи); Пле­чом к пле­чу, хоругвь к хоруг­ви, и Гос­подь изба­вит нас от сму­ты! (Объ­еди­не­ние защит­ни­ков церк­ви, семьи и роди­ны) и пр. Нель­зя обой­ти вни­ма­ни­ем тот факт, что моло­дёж­ная орга­ни­за­ция, воз­ник­шая в 2000 г. в Москве, объ­еди­няв­шая про­пре­зи­дент­ски настро­ен­ных под­рост­ков 16–18 лет, назва­ла себя «Иду­щие вме­сте» [Шулеж­ко­ва 2011: 381], а сту­ден­ты и школь­ни­ки-участ­ни­ки интер­нет-кон­кур­са (2015) на луч­ший лозунг, отра­жа­ю­щий наци­о­наль­ную идею Рос­сии, пред­ла­га­ли свои мини-про­из­ве­де­ния пре­иму­ще­ствен­но по темам «Един­ство» и «Пат­ри­о­тизм»: На века еди­ны — мы силь­ны!, Огонь в душе — Рос­сия в серд­це!, Един­ство и честь — у Рос­сии всё есть! (сту­дент С. А. Гор­ди­ен­ко); Един­ство наро­дов — залог вели­чия стра­ны (сту­дент­ка К. Ю. Уша­ко­ва); Един­ство Рос­сии — в наших руках! (Д. Д. Бик­ку­ло­ва, уче­ни­ца) и т. д.

Блок лозун­гов, отра­жа­ю­щих пат­ри­о­ти­че­ские чув­ства граж­дан стра­ны, не менее вос­тре­бо­ван в совре­мен­ной Рос­сии. Пик их исполь­зо­ва­ния при­хо­дит­ся на 2014–2015 гг., что свя­за­но с XXII зим­ни­ми Олим­пий­ски­ми игра­ми, три­ум­фаль­но про­шед­ши­ми в Сочи с 7 по 24 фев­ра­ля 2014 г. под деви­зом Жар­кие. Зим­ние. Твои, где бле­стя­ще высту­пи­ли рос­сий­ские спортс­ме­ны; с при­со­еди­не­ни­ем Кры­ма и с граж­дан­ской вой­ной на Украине. 

Олим­пи­а­да вызва­ла к жиз­ни мас­су при­зы­вов и кри­ча­лок, в кото­рых школь­ни­ки, сту­ден­ты, пред­ста­ви­те­ли раз­ных сло­ёв рос­сий­ско­го обще­ства выра­жа­ли свою любовь к Родине и уве­рен­ность в успе­хе рос­сий­ских спортс­ме­нов. При­ве­дём здесь толь­ко неко­то­рые из этих само­де­я­тель­ных пат­ри­о­ти­че­ских про­из­ве­де­ний: Рос­сия — силь­ная стра­на, Побе­дить она долж­на! (И. Ганин, 8 кл.); Сочи, впе­рёд! Рос­сия, впе­рёд! Толь­ко побе­ды ждёт наш народ! (И. Ата­пин, 6 кл.); Олим­пи­а­да! — Сочи! — Побед Рос­сия хочет! (кри­чал­ка И. Авил­ки­на, 7 кл.); Рос­сия, впе­рёд! Побе­да сме­лых, силь­ных ждёт! (Р. Кули­ков, 5 кл.); Кри­чит Рос­сия, что есть мочи: Побе­ду ждём на играх в Сочи! (Д. Коз­ло­ва, 2 кл.); Рос­сия – впе­рёд! Нас Сочи зовёт! (М. Белов, 2 кл.); Рос­сия, впе­рёд! Болель­щик зовёт! (М. Комис­са­ров, 9 кл.); Побе­ды от вас наша Роди­на ждёт, / А мы вас под­дер­жим! Рос­сия — впе­рёд! (М. Чип­чи­на, 6 кл.); Рос­сия – пер­вая! Рос­сия – луч­шая!; Рос­сия впе­рёд!!! / Рос­сия всё выше!!! / К побе­де сво­ей мы / Всё бли­же и бли­же!!! (Д. Хан­жов, 1 кл.); Ско­рость и сила – / Вот наше кре­до! / Толь­ко Рос­сия! / Толь­ко Побе­да! (Ю. Кор­ниен­ко, 10 кл.): К завет­ным вер­ши­нам / Стре­мит­ся все­гда! / Рос­сия! Рос­сия! / Ты! – Наша Стра­на!; Рос­сия! – Мы вме­сте! / Мы любим тебя! (М. Боро­ви­ков, «Созвез­дие ДДТ») и пр. [Кри­чал­ки].

При­со­еди­не­ние Кры­ма и послед­ствия оран­же­вой рево­лю­ции на Укра­ине так­же вызва­ли к жиз­ни ряд лозун­гов и при­зы­вов, в кото­рых под­дер­жи­ва­ет­ся реше­ние крым­чан и выра­жа­ет­ся гор­дость за Рос­сию, отклик­нув­шу­ю­ся на реше­ние крым­ско­го рефе­рен­ду­ма о вхож­де­нии в состав РФ (Крым – сакраль­ное место для Рос­сии; Крым – это Рос­сия!; Мы с тобой, Крым!; Крым — наш!; Крым — тер­ри­то­рия РСМ!; Крым – в моём серд­це!; Рос­сия не рас­па­дёт­ся, и Крым не вер­нёт­ся!; Крым! С воз­вра­ще­ни­ем! и пр.), а так­же осуж­да­ет­ся поли­ти­ка киев­ских вла­стей, раз­вя­зав­ших бра­то­убий­ствен­ную вой­ну на юго-восто­ке стра­ны (Нет май­да­ну! Нет войне!; Рос­сия хочет мира, а Запад — вой­ны!; Рус­ские — наши бра­тья!; Оран­же­вая нечисть угро­жа­ет про­во­ка­ци­я­ми!; Дон­басс будет сво­бод­ным!; Помо­жем детям Дон­бас­са!; Руки прочь от ДНР!; Ново­рос­сию не закрыть! и пр.). В оте­че­ствен­ных СМИ отра­зи­лась и реак­ция рос­сий­ско­го обще­ства на самую страш­ную угро­зу совре­мен­но­сти: Тер­ро­ру НЕТ!

Несмот­ря на суще­ствен­ные изме­не­ния, про­ис­шед­шие в стране, лозун­го­вый фонд РФ по-преж­не­му испы­ты­ва­ет суще­ствен­ное вли­я­ние пуб­ли­ци­сти­ки совет­ской. Это вли­я­ние может быть выра­же­но либо как непри­я­тие преж­них идео­ло­ги­че­ских уста­но­вок через иро­ни­че­ское или ёрни­че­ское обыг­ры­ва­ние лозун­гов и деви­зов соци­а­ли­сти­че­ско­го про­шло­го, либо как при­спо­соб­ле­ние преж­них пуб­ли­ци­сти­че­ских средств, осо­бен­но их моде­лей, к новым реа­ли­ям Рос­сии. Спу­стя 25 лет после рас­па­да СССР мы можем уже более спо­кой­но оце­ни­вать то, что про­изо­шло с пуб­ли­ци­сти­че­ским наслед­ством, достав­шим­ся нам от совет­ской эпо­хи. Начав­шись в годы отте­пе­ли (осто­рож­но), про­дол­жив­шись в пере­стро­еч­ные годы (уже сме­лее) и перей­дя в не зна­ю­щее гра­ниц азарт­ное заня­тие, язы­ко­вая игра с лозун­га­ми, сфор­ми­ро­вав­ши­ми­ся в соци­а­ли­сти­че­ские годы, обер­ну­лась для Рос­сии серьёз­ны­ми послед­стви­я­ми. «Язы­ко­вая игра – неиз­беж­ный спут­ник любо­го есте­ствен­но­го язы­ка: это <…> веч­ная потреб­ность чело­ве­че­ско­го духа…» [Нор­ман 2006: 10], испы­ты­ва­ю­ще­го искус экс­пе­ри­мен­ти­ро­ва­ния, нару­ше­ния уста­но­вив­ших­ся норм, стрем­ле­ния про­из­ве­сти впе­чат­ле­ние на собеседника.

Лозун­ги совет­ской эпо­хи рож­да­лись в труд­ное для стра­ны вре­мя. Как писал М. М. Бах­тин в ста­тье «К фило­соф­ским осно­вам гума­ни­тар­ных наук», «Опас­ность дела­ет серьёз­ным», но её «мино­ве­ние (Это точ­ная цита­та Бах­ти­на!!! — С. Ш.) раз­ре­ша­ет­ся сме­хом. Необ­хо­ди­мость серьёз­на – сво­бо­да сме­ёт­ся … Серьёз­ность задер­жи­ва­ет, ста­би­ли­зи­ру­ет, она обра­ще­на к гото­во­му, завер­шён­но­му в его упор­стве и само­со­хра­не­нии» [Бах­тин 1996: 10]. В рабо­те «Сати­ра» М. М. Бах­тин заме­ча­ет: «Сати­ри­че­ский момент вно­сит в любой жанр кор­рек­тив совре­мен­ной дей­стви­тель­но­сти, живой акту­аль­но­сти, поли­ти­че­ской и идео­ло­ги­че­ской зло­бо­днев­но­сти. Сати­ри­че­ский эле­мент, обыч­но нераз­рыв­но свя­зан­ный с паро­ди­ро­ва­ни­ем и тра­ве­сти­ро­ва­ни­ем, очи­ща­ет жанр от омерт­вев­шей услов­но­сти…» [Бах­тин 1996: 13]. Тем не менее «очи­ще­ние от омерт­вев­шей услов­но­сти» в пуб­ли­ци­сти­че­ском дис­кур­се не обо­шлось без потерь: неуклон­но раз­ру­шая пред­став­ле­ние граж­дан стра­ны о спра­вед­ли­во­сти суще­ству­ю­ще­го строя, оно низ­вер­га­ло ком­му­ни­сти­че­ские иде­а­лы, откры­вая доро­гу иде­а­лам чуж­дым, и «Мы-созна­ние», искон­но свой­ствен­ное рос­си­я­нам, столк­ну­лось с «Я‑сознанием» [Ворот­ни­ков 2002: 771–778], навя­зы­ва­е­мым запад­ной культурой.

В 1990‑е гг., несмот­ря на то что мно­гие рос­си­яне сохра­ня­ли основ­ные пси­хо­ло­ги­че­ские чер­ты «сов­ка» и склон­ность к совет­ско­му обра­зу жиз­ни, сло­во­со­че­та­ние совет­ский чело­век пере­ста­ва­ло «про­из­но­сить­ся с гор­до­стью». Чело­век из соци­а­ли­сти­че­ско­го про­шло­го не вос­при­ни­мал­ся «как поло­жи­тель­ный обра­зец, как носи­тель цен­ных качеств. Обще­ство поте­ря­ло цель и пред­став­ле­ния о сво­ём буду­щем, пусть даже в виде казён­но­го опти­миз­ма», — пишет автор кни­ги «Рус­ские: как мы изме­ни­лись за 20 лет?», не очень обос­но­ван­но отно­ся дан­ную харак­те­ри­сти­ку рус­ских и к 2000‑м годам [Сер­ге­е­ва 2015: 90]. Но уже к нача­лу 2000‑х годов интел­лек­ту­аль­ная и поли­ти­че­ская эли­та осо­зна­ла необ­хо­ди­мость созда­ния лозун­гов, деви­зов и при­зы­вов, кото­рые бы объ­еди­ня­ли всех граж­дан стра­ны. По нашим наблю­де­ни­ям, дан­ная зада­ча пока ещё нахо­дит­ся в состо­я­нии реше­ния. Во мно­гом это объ­яс­ня­ет­ся рас­сло­е­ни­ем рос­сий­ско­го обще­ства, отчуж­де­ни­ем абсо­лют­но­го боль­шин­ства насе­ле­ния от средств про­из­вод­ства и от при­род­ных ресур­сов, что ста­ло поч­вой для кри­ти­че­ско­го отно­ше­ния граж­дан не толь­ко к совет­ско­му про­шло­му, но и к тем иде­а­лам, кото­ры­ми пыта­ют­ся при­влечь к себе народ­ные мас­сы пра­вя­щая пар­тия «Еди­ная Рос­сия» и дру­гие поли­ти­че­ские орга­ни­за­ции. Стра­на, про­стив­ша­я­ся с соци­а­лиз­мом и очу­тив­ша­я­ся в усло­ви­ях рыноч­ной эко­но­ми­ки, нуж­да­ет­ся в пере­смот­ре сво­ей идео­ло­гии и в обнов­ле­нии пуб­ли­ци­сти­че­ских средств. Пере­лом в настро­е­нии рос­си­ян, насту­пив­ший в 2014– 2015 гг., когда граж­дане Рос­сии на фоне меж­ду­на­род­ных собы­тий осо­зна­ли, что, несмот­ря на все слож­но­сти, им есть чем гор­дить­ся сего­дня, что и в про­шлом нашей стра­ны нема­ло того, о чём сле­ду­ет пом­нить потом­кам, заста­вил идео­ло­гов по-ново­му взгля­нуть на лозун­ги совет­ской эпохи.

Ана­лиз мате­ри­а­ла. Лозун­го­вый кор­пус СССР, в созда­нии кото­ро­го при­ни­ма­ли уча­стие не толь­ко госу­дар­ствен­ные и пар­тий­ные лиде­ры, но и выда­ю­щи­е­ся дея­те­ли искус­ства, был чрез­вы­чай­но богат. В нём по сте­пе­ни напол­нен­но­сти и поли­ти­че­ской зна­чи­мо­сти выде­ля­лись доми­нант­ные бло­ки, тема­ти­ка кото­рых пред­опре­де­ли­ла их судь­бу на пути к совре­мен­но­му пуб­ли­ци­сти­че­ско­му дискурсу.

Пер­вый блок обоб­щён­но мож­но было бы назвать про­ле­тар­ским и интер­на­ци­о­наль­ным. Он отра­зил накал клас­со­вой борь­бы кон­ца XIX – нача­ла XX в. Мно­гие из лозун­гов это­го бло­ка роди­лись вне Рос­сии, были взя­ты на воору­же­ние рево­лю­ци­он­ны­ми мас­са­ми Фран­ции, Гер­ма­нии, Ита­лии, а затем ста­ли досто­я­ни­ем меж­ду­на­род­но­го рабо­че­го дви­же­ния и были зафик­си­ро­ва­ны в собра­ни­ях попу­ляр­ных цитат, в кры­ла­то­ло­ги­че­ских и фра­зео­гра­фи­че­ских изда­ни­ях. При­ве­дём толь­ко неко­то­рые из них: При­зрак бро­дит по Евро­пе, при­зрак ком­му­низ­ма [Бер­ков, Мок­и­ен­ко, Шулеж­ко­ва 2009: 249–250]; Рево­лю­ция — празд­ник угне­тён­ных и экс­плу­а­ти­ру­е­мых [Душен­ко 2002: 195]; Вих­ри враж­деб­ные веют над нами; В бой роко­вой мы всту­пи­ли с вра­га­ми; Нам нена­вист­ны тира­нов коро­ны; Никто на даст нам избав­ле­нья, ни бог, ни царь, и не герой; Весь мир наси­лья мы раз­ру­шим до осно­ва­нья; Мы наш, мы новый мир постро­им; Кто был ничем, тот ста­нет всем; Это есть наш послед­ний и реши­тель­ный бой; С Интер­на­ци­о­на­лом вос­пря­нет род люд­ской; Вста­вай, поды­май­ся, рабо­чий народ, / Вста­вай на вра­гов, люд голод­ный; Отре­чём­ся от ста­ро­го мира, / Отрях­нём его прах с наших ног [Шулеж­ко­ва 2003: 46–47, 38, 194, 219, 44,181, 149–150, 368, 288, 65, 239] и пр. Пик попу­ляр­но­сти лозун­гов дан­но­го бло­ка при­хо­дил­ся на 10‑е –20‑е гг. про­шло­го века. Как ста­рое, но гроз­ное ору­жие они хра­ни­лись в запас­ни­ках совет­ско­го пуб­ли­ци­сти­че­ско­го сти­ля, ожи­ва­ли в годов­щи­ны рево­лю­ций, выпол­ня­ли исто­ри­ко-изоб­ра­зи­тель­ную роль в мему­а­рах, в исто­ри­че­ских трак­та­тах и худо­же­ствен­ных про­из­ве­де­ни­ях о собы­ти­ях XIX – нача­ла XX в. В совре­мен­ном пуб­ли­ци­сти­че­ском дис­кур­се они обыч­но слу­жат объ­ек­том язы­ко­вой игры. 

Вто­рой блок лозун­гов совет­ско­го про­шло­го про­слав­ля­ет соци­а­ли­сти­че­ский образ жиз­ни и ком­му­ни­сти­че­ские иде­а­лы. Абсо­лют­ное их боль­шин­ство роди­лось в РСФР — СССР, хотя попа­ло в спра­воч­ни­ки цитат или под­верг­лось опи­са­нию в основ­ном в 2000‑е годы: Власть Сове­там, зем­ля кре­стья­нам, мир наро­дам, хлеб голод­ным! [Душен­ко 2002: 200]; Соци­а­лизм — живое твор­че­ство масс [Там же: 201]; Из Рос­сии нэпо­в­ской будет Рос­сия соци­а­ли­сти­че­ская! [Там же: 208]; Каж­дая кухар­ка долж­на научить­ся управ­лять госу­дар­ством [Бер­ков, Мок­и­ен­ко, Шулеж­ко­ва 2008: 469]; Соци­а­лизм не стро­ят в белых пер­чат­ках! [Душен­ко 2002: 386]; Побе­да соци­а­лиз­ма в одной, отдель­но взя­той стране [Там же: 228]; За сто­лом никто у нас не лиш­ний, / По заслу­гам каж­дый награж­дён; Все доро­ги ведут к ком­му­низ­му [Шулеж­ко­ва 2003: 61–62]; Золо­ты­ми бук­ва­ми мы пишем / Все­на­род­ный ста­лин­ский закон; Впе­рёд, к побе­де ком­му­низ­ма! [Душен­ко 2002: 432]; Ком­му­низм есть Совет­ская власть плюс элек­три­фи­ка­ция всей стра­ны! [Бер­ков, Мок­и­ен­ко, Шулеж­ко­ва 2008: 516–517]; Ком­му­низм – это моло­дость мира, / И его воз­во­дить моло­дым!; Мы к ком­му­низ­му на пути! [Шулеж­ко­ва 2003: 178]; Ком­му­низм – свет­лое буду­щее чело­ве­че­ства [Душен­ко 2002: 299]; Нынеш­нее поко­ле­ние будет жить при ком­му­низ­ме! [Там же] и пр. 

Судь­ба еди­ниц это­го бло­ка, как и пер­во­го, извест­на: уже несколь­ко деся­ти­ле­тий они исполь­зу­ют­ся как удоб­ное сред­ство для дис­кре­ди­та­ции зало­жен­ных в них идей. В каче­стве при­ме­ра при­ве­дём совре­мен­ные транс­фор­мы одно­го из клю­че­вых соци­а­ли­сти­че­ских лозун­гов Кто не рабо­та­ет, тот не ест, кото­рый актив­но исполь­зо­вал­ся в пуб­ли­ци­сти­че­ском дис­кур­се нашей стра­ны с пер­вых лет совет­ской вла­сти. Упо­треб­лён­ный во 2‑м Посла­нии апо­сто­ла Пав­ла «К Фес­са­ло­ни­кий­цам» в фор­ме Если кто не хочет тру­дить­ся, тот и не ешь, он в глу­бо­кой древ­но­сти отра­жал обыч­ную для рабо­вла­дель­че­ско­го обще­ства раб­скую тру­до­вую повин­ность. Соци­а­ли­сти­че­скую трак­тов­ку и новый облик этот афо­ризм полу­чил в ста­тьях В.И. Лени­на 1917–1918 гг.: Кто не рабо­та­ет, тот не дол­жен есть («Удер­жат ли боль­ше­ви­ки госу­дар­ствен­ную власть?», 1917); Кто не рабо­та­ет, тот пусть не ест («Как нам орга­ни­зо­вать сорев­но­ва­ние?», 1917–1918); Кто не рабо­та­ет, тот да не ест. («О голо­де (пись­мо к питер­ским рабо­чим)», 1918), где он рас­це­ни­ва­ет­ся уже как «основ­ное, корен­ное нача­ло соци­а­лиз­ма». В Стране Сове­тов этот афо­ризм стал сим­во­лом осуж­де­ния пара­зи­тиз­ма, туне­яд­ства, вошёл в Кон­сти­ту­цию РСФСР 1918 г. как лозунг (Не тру­дя­щий­ся да не ест!), а затем и в «Мораль­ный кодекс стро­и­те­ля ком­му­низ­ма» 1961 г. (Кто не рабо­та­ет, тот не ест).

Сей­час попу­ляр­ность это­го лозун­га в его при­выч­ном для пуб­ли­ци­сти­ки СССР зна­че­нии погас­ла. Образ­цы иро­ни­че­ско­го и сар­ка­сти­че­ско­го его исполь­зо­ва­ния мож­но най­ти не толь­ко в сред­ствах мас­со­вой инфор­ма­ции 1970‑х – 2000‑х гг., но и в твор­че­стве извест­ных поэтов, в пес­нях бар­дов, в про­из­ве­де­ни­ях писа­те­лей-про­за­и­ков. Так, напри­мер, в песне В. В. Высоц­ко­го «Смот­ри­ны» (1973) из это­го соци­а­ли­сти­че­ско­го лозун­га «выну­та» сама идея осуж­де­ния туне­яд­ства; его син­так­си­че­ская модель напол­ня­ет­ся лек­се­ма­ми, далё­ки­ми по семан­ти­ке от зна­че­ний искон­ных ком­по­нен­тов. В пер­вой части лозун­га пози­цию ком­по­нен­та рабо­та­ет зани­ма­ет гла­гол ест, а во вто­рой части на месте ком­по­нен­та ест появ­ля­ет­ся лек­се­ма пьёт, и поли­ти­че­ский лозунг низ­во­дит­ся до быто­вой анти­по­сло­ви­цы, каса­ю­щей­ся выпив­ки: Сосед орёт, что он – народ, / Что основ­ной закон блю­дёт, / Мол, кто не ест, тот и не пьёт, / И выпил кста­ти. / Все сра­зу повска­ка­ли с мест… / Но тут малец с поправ­кой влез: / «Кто не рабо­та­ет – не ест, / Ты спу­тал, батя!». Герой В.Ф. Тенд­ря­ко­ва в романе «Поку­ше­ние на мира­жи» (1979) откро­вен­но выра­жа­ет сомне­ние в спра­вед­ли­во­сти основ­но­го соци­а­ли­сти­че­ско­го лозун­га, не каса­ясь его струк­ту­ры, а лишь окру­жая лозунг «раз­об­ла­ча­ю­щим» кон­тек­стом: Павел, Кам­па­нел­ла и иже с ними, кого мы назы­ва­ем уто­пи­ста­ми, счи­та­ли: надо заста­вить тру­дить­ся всех – кто не рабо­та­ет, тот не ест! – и тогда спра­вед­ли­вость вос­тор­же­ству­ет, нра­вы обла­го­ро­дят­ся. Какая наив­ность! – гово­рим теперь мы со вздо­хом и крас­но­ре­чи­во умол­ка­ем, счи­тая, что этим всё ска­за­но. Более кате­го­ри­чен в трак­тов­ке лозун­га Кто не рабо­та­ет, тот не ест В. П. Аста­фьев. В пове­сти о вре­ме­ни и о себе «Зря­чий посох» (1988) он вло­жил во всем извест­ный лозунг зна­че­ние, про­ти­во­по­лож­ное искон­но­му, за счёт про­пус­ка во вто­рой части отри­ца­тель­ной части­цы не и добав­ле­ния к ска­зу­е­мо­му ест при­со­еди­ни­тель­ной кон­струк­ции да и пьёт тоже: Из самых древ­ней­ших и обес­ку­ра­жи­ва­ю­щих закон; воз­ник он, долж­но быть, ещё до появ­ле­ния пись­мен­но­сти, а может быть, даже и мысль, и суть его состо­ит в том, что­бы кто-то кого-то под­ми­нал и застав­лял рабо­тать, добы­вать про­пи­та­ние, защи­щать его от вра­гов – глав­ней­ший, древ­ний и дикий поря­док чело­ве­че­ских отно­ше­ний: кто не рабо­та­ет – тот ест, да и пьёт тоже. Что же каса­ет­ся СМИ, то в них спо­со­бам транс­фор­ма­ции дан­но­го лозун­га несть чис­ла: Кто не басту­ет, тот не ест… (Замет­ка В. Кося­ка о заба­стов­ке гор­ня­ков. КП. 10.02.93); Кто хоро­шо рабо­та­ет, тот хоро­шо ест… Не очень понят­но. Напо­ми­на­ет ста­рую хохму: «Кто хоро­шо рабо­та­ет, тот хоро­шо ест. Кто хоро­шо ест, тот хоро­шо спит» (А. Цыга­нов. Горя­чев пред­ла­га­ет: «Обо­га­щай­тесь». АиФ. №46. 1994); Кто не рабо­та­ет — того заста­вят (Вве­дут ли ответ­ствен­ность за туне­яд­ство? Заго­ло­вок ста­тьи А. Сидор­чи­ка, посвя­щён­ной теме нака­за­ния за туне­яд­ство. АиФ. 27.04.2015). 

Тре­тий блок пуб­ли­ци­сти­че­ских средств совет­ской эпо­хи про­па­ган­ди­ро­вал идеи равен­ства и брат­ства всех людей Зем­ли, неза­ви­си­мо от их расы и цве­та кожи. Они груп­пи­ро­ва­лись вокруг лозун­га Вели­кой Фран­цуз­ской рево­лю­ции Сво­бо­да, равен­ство, брат­ство! (фр. Liberté, Égalité, Fraternité!), сфор­му­ли­ро­ван­но­го Робес­пье­ром в 1790 г., а затем став­ше­го деви­зом не толь­ко Фран­цуз­ской рес­пуб­ли­ки, но и дру­гих стран, про­воз­гла­ша­ю­щих таким обра­зом фун­да­мен­таль­ные прин­ци­пы демо­кра­ти­че­ско­го устрой­ства сво­е­го обще­ства [Бер­ков, Мок­и­ен­ко, Шулеж­ко­ва 2009: 324–325]: В кон­це кон­цов, какие бы вет­ры – октябрь­ские, апрель­ские или авгу­стов­ские – ни шуме­ли над нами, девиз «Сво­бо­да, равен­ство, брат­ство», пере­жив­ший все рево­лю­ции, рестав­ра­ции и дик­та­ту­ры, нико­гда не затух­нет в созна­нии людей (Н. Кожа­нов. Какое, милые, у нас тыся­че­ле­тие на дво­ре? Прав­да. 5.03.1992). К дан­но­му бло­ку отно­сят­ся не утра­тив­шие до сих пор сво­ей акту­аль­но­сти лозун­ги Нет для нас ни чёр­ных, ни цвет­ных! [Бер­ков, Мок­и­ен­ко, Шулеж­ко­ва 2009: 78]; Рус­ский с китай­цем – бра­тья навек! / Креп­нет един­ство наро­дов и рас [Шулеж­ко­ва 2003: 279]; Дети раз­ных наро­дов, / Мы меч­тою о мире живём [Там же: 90]; Славь­ся, Оте­че­ство наше сво­бод­ное, / Друж­бы наро­дов надёж­ный оплот! [Там же: 291]; Я, ты, он, она / Вме­сте – друж­ная семья, / Вме­сте – целая стра­на [Дядеч­ко 2008: 297] и пр.

Совре­мен­ные поли­то­ло­ги и линг­ви­сты неред­ко назы­ва­ют язык совет­ской эпо­хи, и преж­де все­го пуб­ли­ци­сти­че­ский стиль ста­лин­ско­го вре­ме­ни, тота­ли­тар­ным (см., напри­мер, [Купи­на 2015: 10]), не без осно­ва­ния нахо­дя в нём чер­ты, свой­ствен­ные пуб­ли­ци­сти­ке тота­ли­тар­ных режи­мов, опи­сан­ные А.К. Чуди­но­вым в кни­ге «Поли­ти­че­ская линг­ви­сти­ка» [Чуди­нов 2012: 12–13]. Одна­ко было бы оши­боч­ным ста­вить знак равен­ства меж­ду ним и тота­ли­тар­ным язы­ком пуб­ли­ци­сти­ки фашист­ской Гер­ма­нии, как это пыта­ют­ся делать неко­то­рые иссле­до­ва­те­ли. Несмот­ря на сход­ство при­ме­няв­ших­ся тех­но­ло­гий, содер­жа­тель­но пуб­ли­ци­сти­ка даже ста­лин­ской эпо­хи рез­ко отли­ча­лась от пуб­ли­ци­сти­ки геб­бель­сов­ско­го типа, кото­рая про­цве­та­ла во вре­ме­на Гит­ле­ра. И глав­ное отли­чие совет­ской пуб­ли­ци­сти­ки от пуб­ли­ци­сти­ки фашист­ской кро­ет­ся в том, что совет­ская опи­ра­лась на ком­му­ни­сти­че­скую идео­ло­гию, уна­сле­до­вав­шую обще­че­ло­ве­че­ские цен­но­сти и при­зна­вав­шую пра­ва на жизнь и сво­бо­ду всех людей на зем­ле, в то вре­мя как фашист­ская осно­вы­ва­лась на чело­ве­ко­не­на­вист­ни­че­ской идео­ло­гии расо­во­го пре­вос­ход­ства немец­кой нации. Для срав­не­ния при­ве­дём здесь лишь неко­то­рые фак­ты, име­ю­щие отно­ше­ние к 4‑му бло­ку лозун­гов совет­ской эпо­хи, кото­рые выра­жа­ли отно­ше­ние к войне и миру. 

В фон­де лозун­гов даже ста­лин­ско­го вре­ме­ни мы не най­дём ни одно­го при­зы­ва к захва­ту чужих тер­ри­то­рий, к раз­вя­зы­ва­нию вой­ны, к пора­бо­ще­нию дру­гих наро­дов. Имен­но в гер­ман­ском ген­шта­бе роди­лась кни­га «Кон­ту­ры миро­вой исто­рии», где гово­ри­лось: «Гер­ма­ния долж­на стать цен­тром “Соеди­нён­ных Шта­тов Евро­пы”». В духе этой кни­ги про­дол­жа­ли рож­дать­ся при­зы­вы гит­ле­ров­ской Гер­ма­нии, отра­жён­ные в тру­дах фило­со­фов-наци­о­на­ли­стов: «На раз­ва­ли­нах мира водру­зит побед­ное зна­мя та раса, кото­рая ока­жет­ся самой силь­ной и пре­вра­тит весь куль­тур­ный мир в дым и пепел»; «Нет ниче­го более высо­ко­го, чем заво­е­ва­тель­ная вой­на. Вой­на – это обя­зан­ность нем­цев!» [Bergmann, 1934]. А в самом нача­ле вой­ны про­тив СССР Гимм­лер так напут­ство­вал отправ­ляв­ших­ся на восточ­ный фронт коман­ди­ров бое­вой груп­пы СС «Север»: «Это вой­на идео­ло­гий и борь­ба рас. На одной сто­роне сто­ит наци­о­нал-соци­а­лизм: идео­ло­гия, осно­ван­ная на цен­но­стях нашей гер­ман­ской, нор­ди­че­ской кро­ви <…> На дру­гой сто­роне сто­ит 180-мил­ли­он­ный народ, смесь рас и наро­дов, чьи име­на непро­из­но­си­мы и чья физи­че­ская сущ­ность тако­ва, что един­ствен­ное, что с ними мож­но сде­лать — это рас­стре­ли­вать без вся­кой жало­сти и мило­сер­дия» [Роди­о­нов].

В то вре­мя когда Гер­ма­ния гото­ви­лась к пре­тво­ре­нию в жизнь сво­их захват­ни­че­ских пла­нов, в СССР стре­ми­лись к миру и при­зна­ва­ли свя­щен­ной, оправ­дан­ной лишь вой­ну обо­ро­ни­тель­ную, осво­бо­ди­тель­ную, смысл кото­рой – ответ агрес­со­ру, защи­та соб­ствен­ной тер­ри­то­рии. И эта смыс­ло­вая доми­нан­та совет­ской про­па­ган­ды в пол­ной мере отра­зи­лась в лозун­го­вом кор­пу­се Стра­ны Сове­тов. Наи­бо­лее лако­нич­но она была выра­же­на в афо­риз­ме Ни одной пяди чужой зем­ли не хотим. Но и сво­ей зем­ли, ни одно­го верш­ка не отда­дим нико­му, впер­вые про­зву­чав­шем в Поли­ти­че­ском отчё­те ЦК XVI съез­ду ВКП(б) 27 июня 1930 г., а потом пре­вра­тив­шем­ся в один из самых попу­ляр­ных лозун­гов СССР в той обра­бот­ке, кото­рой он под­верг­ся Б. А. Лас­ки­ным, авто­ром поэ­ти­че­ско­го тек­ста «Мар­ша тан­ки­стов» (муз. Дан. и Дм. Покрас­сов) из кино­филь­ма «Трак­то­ри­сты» (1939): Чужой зем­ли мы не хотим ни пяди, / Но и сво­ей верш­ка не отда­дим. В бло­ке лозун­гов с тема­ти­че­ской доми­нан­той вой­ны и мира нема­ло еди­ниц, вос­хо­дя­щих к син­те­ти­че­ски жан­рам искус­ства, осо­бен­но к пес­ням: Дай­те миру шанс! [Шулеж­ко­ва 2003: 86]; Бере­гись, под­жи­га­тель вой­ны! Не забудь, чем кон­ча­ют­ся вой­ны! [Душен­ко 2002: 117]; Идёт вой­на народ­ная, свя­щен­ная вой­на [Шулеж­ко­ва 2003: 120]; Люди мира, будь­те зор­че втрое, / Бере­ги­те мир, бере­ги­те мир! [Душен­ко 2002: 330]; Мир побе­дит вой­ну! [Там же: 116]; Мы за мир! / И пес­ню эту поне­сём, дру­зья, по све­ту! [Там же: 130]; Нам не нуж­на вой­на! [Там же: 235]; Не бывать войне-пожа­ру, / Не пылать зем­но­му шару! [Шулеж­ко­ва 2003: 203–204]; Толь­ко б не было вой­ны! [Душен­ко, 2002: 427]; Хотят ли рус­ские вой­ны? [Шулеж­ко­ва 2003: 343] и др. Об их исполь­зо­ва­нии в худо­же­ствен­ном тек­сте см. [Оси­по­ва 2015]. Осо­бое место сре­ди них при­над­ле­жит обо­ро­ту Мы мир­ные люди, / Но наш бро­не­по­езд сто­ит на запас­ном пути, вос­хо­дя­ще­му к «Песне о Кахов­ке» И. О. Дуна­ев­ско­го на сти­хи С. А. Тимо­шен­ко из кино­филь­ма «Три това­ри­ща» 1935 г. [Шулеж­ко­ва 2003: 180]. Выпол­няя роль свое­об­раз­но­го пре­ду­пре­жде­ния в адрес агрес­со­ра о готов­но­сти адек­ват­но отве­тить на воору­жён­ное напа­де­ние, этот лозунг может исполь­зо­вать­ся и в иро­ни­че­ском клю­че, одна­ко сама идея мир­но­го сосу­ще­ство­ва­ния и осуж­де­ния захват­ни­че­ской поли­ти­ки сомне­нию и в совре­мен­ной пуб­ли­ци­сти­ке не под­вер­га­ет­ся. 

Выво­ды. В совре­мен­ном пуб­ли­ци­сти­че­ском дис­кур­се неслож­но обна­ру­жить деви­зы и при­зы­вы той тема­ти­ки, кото­рая извест­на нам по совет­ским источ­ни­кам. Поми­мо отме­чен­ных выше, сле­до­ва­ло бы упо­мя­нуть блок совет­ских пат­ри­о­ти­че­ских лозун­гов, лозун­гов, про­слав­ляв­ших само­от­вер­жен­ный труд на бла­го Оте­че­ства, при­зы­вав­ших граж­дан Рос­сии к наци­о­наль­ной тер­пи­мо­сти, напо­ми­нав­ших о геро­и­че­ских подви­гах преды­ду­щих поко­ле­ний, о наци­о­наль­ных цен­но­стях (кол­лек­ти­виз­ме, мило­сер­дии и пр.). Боль­шая их часть про­дол­жа­ет функ­ци­о­ни­ро­вать в совре­мен­ных СМИ.

Рос­сий­ские СМИ сви­де­тель­ству­ют о том, что, несмот­ря на зна­чи­тель­ные изме­не­ния в соци­аль­ной, поли­ти­че­ской и куль­тур­ной жиз­ни стра­ны, кото­рые не мог­ли не повли­ять на кар­ти­ну мира рос­сий­ских граж­дан, «важ­ней­шие чер­ты рус­ской мен­таль­но­сти <…> нику­да не исчез­ли» [Сер­ге­е­ва 2016: 408]. Рос­си­яне по-преж­не­му пат­ри­о­тич­но настро­е­ны, гор­дят­ся подви­га­ми сво­их отцов и дедов, верят в буду­щее Рос­сии, осуж­да­ют вой­ну, стре­мят­ся жить в мире с дру­ги­ми наро­да­ми, забо­тят­ся о сохра­не­нии един­ства сво­е­го мно­го­на­ци­о­наль­но­го госу­дар­ства, спо­соб­ны к состра­да­нию. При этом новый пласт лозун­гов гово­рит об эмо­ци­о­наль­но­сти рос­сий­ских граж­дан (он полон экс­прес­сии, живо­го чув­ства), а отно­ше­ние к лозун­гам про­шло­го отра­жа­ет язы­ко­вую рас­ко­ван­ность рос­си­ян и их самокритичность.