Вторник, 19 мартаИнститут «Высшая школа журналистики и массовых коммуникаций» СПбГУ
Shadow

КОНЦЕПЦИЯ МОДУСА НА ПРОСТРАНСТВЕ ТЕКСТА И ЕЕ ВОЗМОЖНОСТИ ДЛЯ ИССЛЕДОВАНИЯ МЕДИАТЕКСТА

Поста­нов­ка про­бле­мы. Модус, трак­ту­е­мый в духе Шар­ля Бал­ли, — это субъ­ек­тив­ная часть смыс­ла пред­ло­же­ния, в ней пред­став­лен субъ­ект созна­ния и речи с его отно­ше­ни­ем к сооб­ща­е­мо­му и сооб­ще­нию [Бал­ли 1955]. Модус в «клас­си­че­ской» интер­пре­та­ции выра­жа­ет­ся фор­ма­ми гла­го­лов, изъ­яс­ни­тель­ны­ми кон­струк­ци­я­ми, ввод­ны­ми сло­ва­ми и выра­же­ни­я­ми, инто­на­ци­ей. Напри­мер, пред­ло­же­ние Дождь. Само пред­став­ле­ние о дожде, пред­став­ле­ние об одном из видов осад­ков — это дик­тум. Но гово­ря­щий может при­дать это­му пред­став­ле­нию раз­ные субъ­ек­тив­ные смыс­лы — моду­сы. Вот бы дож­дик!; Сей­час не поме­шал бы хоро­ший дождь; Надо­е­ли дожди!; С про­шло­го меся­ца не было дождей. Здесь моду­сы жела­тель­но­сти, оцен­ки и актуализации.

А может ли модус выра­жать­ся и ины­ми фор­ма­ми? Напри­мер, при­ла­га­тель­ны­ми? В бар вошел силь­ный муж­чи­на. «Силь­ный» муж­чи­на — это объ­ек­тив­ная харак­те­ри­сти­ка? Смо­жет ли он свя­зать узлом кочер­гу? Пре­ступ­ный режим N. А эти пре­ступ­ле­ния, совер­шен­ные имен­но N, дока­за­ны? А судьи кто? Рабо­та­ют ли на модус выска­зы­ва­ния части­цы, во всем их спек­тре, дее­при­ча­стия, наре­чия, в том чис­ле пре­ди­ка­тив­ные, поря­док слов, в кон­це кон­цов, сам отбор гово­ря­щим актан­тов и сир­кон­стан­тов для стро­и­тель­ства им про­по­зи­ции и выра­же­ния ее язы­ко­вым спо­со­бом? Вес­ной лег­ко рас­ста­вать­ся. Всем? А осе­нью труд­но? И что зна­чит «лег­ко»? Без слез? Или най­ти дру­гую? «Лег­ко» — это объ­ек­тив­но при рас­ста­ва­нии вес­ной, или это толь­ко опре­де­лен­но­му субъ­ек­ту-гово­ря­ще­му, с извест­ны­ми ему спо­со­ба­ми рас­ста­ва­ния «лег­ко»? Семан­ти­ко-син­так­си­че­ское опе­ри­ро­ва­ние гово­ря­щим объ­ек­тив­ны­ми пред­став­ле­ни­я­ми может про­хо­дить про­вер­ку объ­ек­тив­ны­ми пред­став­ле­ни­я­ми слу­ша­ю­ще­го, в остат­ке — тоже модус.

Все, кто пишет о моду­се в озна­чен­ном Бал­ли смыс­ле, от клас­си­ков жан­ра — В. Г. Гака, Т. А. Коло­со­вой, Т. В. Шме­ле­вой — до сего­дняш­них иссле­до­ва­те­лей отдель­ных смыс­лов моду­са, напри­мер С. В. Гри­чи­на, З. Р. Лат­фу­ли­ной, Е. В. Посте­вой и др., писа­ли, пишут о моду­се пред­ло­же­ния. Но име­ет ли модус выход на про­стран­ство тек­ста? Ведь сего­дня никто не спо­рит с И. Р. Галь­пе­ри­ным [Галь­пе­рин 1981], кото­рый утвер­ждал, что сре­ди основ­ных кате­го­рий тек­ста — кон­ти­ну­ум, ретро­спек­ция, про­спек­ция, инте­гра­ция, завер­шен­ность и — обра­тим осо­бое вни­ма­ние — модаль­ность. При этом модаль­ность — и у Галь­пе­ри­на, и у дру­гих, этот тер­мин исполь­зу­ю­щих, — похо­жа на модус в нашем пони­ма­нии, но не рав­на ему. Модаль­ность в зна­че­ни­ях, уже вошед­ших и в тол­ко­вые сло­ва­ри, — это кате­го­рия, выра­жа­ю­щая отно­ше­ние гово­ря­ще­го к содер­жа­нию выска­зы­ва­ния, отно­ше­ние послед­не­го к дей­стви­тель­но­сти. Модаль­ность может иметь зна­че­ние утвер­жде­ния, при­ка­за­ния, поже­ла­ния и др. Выра­жа­ет­ся спе­ци­аль­ны­ми фор­ма­ми накло­не­ний, инто­на­ци­ей, модаль­ны­ми сло­ва­ми (Совре­мен­ный тол­ко­вый сло­варь. URL: http://​www​.moderndictionary​.ru/). Модус в нашем пони­ма­нии шире, выше­озна­чен­ная модаль­ность — лишь одна из кате­го­рий моду­са… Если модус име­ет выход на про­стран­ство тек­ста, то есть некий «модус тек­ста» или толь­ко какие-то тон­кие струк­ту­ры, свя­зы­ва­ю­щие ато­мы моду­са пред­ло­же­ния в сла­бо раз­ли­чи­мые, посколь­ку спе­ци­аль­ных средств выра­же­ния не име­ют, смыс­лы? Тек­сто­вые моле­ку­лы — тек­сто­вые смыслы?

Модус никак не может занять место широ­ко обсуж­да­е­мо­го объ­ек­та совре­мен­ной линг­ви­сти­ки. Это­му есть объ­ек­тив­ные при­чи­ны. Модус — один из самых труд­но­уло­ви­мых язы­ко­вых фено­ме­нов, он часто импли­ци­тен, часто не име­ет пря­мых соот­вет­ствий пла­на выра­же­ния пла­ну содер­жа­ния, глав­ное в моду­се — его смыс­лы, не фор­мы [Шме­ле­ва 1994], а линг­ви­сти­че­ское иссле­до­ва­ние тра­ди­ци­он­но начи­на­ет­ся с пла­на выражения.

И в каких имен­но типах тек­ста, если он есть, наи­бо­лее пред­став­лен и зна­чим «модус тек­ста» или, назо­вем это явле­ние так: модус на про­стран­стве тек­ста? В худо­же­ствен­ных? А может быть, и в науч­ных тоже? А как с тек­ста­ми СМИ? Медиатекстами?

Зай­мем­ся все­ми эти­ми вопросами.

Исто­рия вопро­са. По наше­му глу­бо­ко­му убеж­де­нию, толь­ко в одной неболь­шой по объ­е­му рабо­те толь­ко одно­го уче­но­го созда­на осно­ва для пол­но­го опи­са­ния моду­са пред­ло­же­ния. Это цити­ру­е­мая так часто, что этот индекс цити­ро­ва­ния исчис­ле­нию не под­да­ет­ся, рабо­та Татья­ны Вик­то­ров­ны Шме­ле­вой «Семан­ти­че­ский син­так­сис» [Шме­ле­ва 1988; 1994]. О ней — чуть поз­же. А пер­вым из оте­че­ствен­ных линг­ви­стов заго­во­рил о дву­част­но­сти выска­зы­ва­ния, цити­руя Бал­ли, о дик­ту­ме и моду­се, о кате­го­ри­ях моду­са пред­ло­же­ния В. Г. Гак. Он впер­вые задал­ся целью опре­де­лить круг кате­го­рий моду­са, при­вле­кая для этой зада­чи и рабо­ты тех уче­ных, кото­рые не поль­зо­ва­лись тер­ми­ном модус в ука­зан­ном Бал­ли смыс­ле [Гак 1978]. Т. А Коло­со­ва обра­ти­лась к тео­рии и тер­ми­но­ло­гии Шар­ля Бал­ли для иссле­до­ва­ния рус­ско­го слож­но­го пред­ло­же­ния (вве­дя сино­ни­мы «ком­по­нент А» — дик­тум, «ком­по­нент В» — модус [Коло­со­ва 1979]). В. А. Бело­шап­ко­ва вве­ла поня­тия модус и дик­тум в уни­вер­си­тет­ский курс совре­мен­но­го рус­ско­го язы­ка [Бело­шап­ко­ва 1981].

И вер­нем­ся к Т. В. Шме­ле­вой, кото­рая пред­ло­жи­ла кон­цеп­цию тоталь­но­го модус­но­го устрой­ства рус­ско­го высказывания-предложения.

Модус выска­зы­ва­ния в кон­цеп­ции Шме­ле­вой состо­ит из трех бло­ков кате­го­рий: мета­ка­те­го­рий, кото­рые «обес­пе­чи­ва­ют осмыс­ле­ние выска­зы­ва­ния отно­си­тель­но усло­вий и услов­но­стей обще­ния» [Шме­ле­ва 1994: 27]; акту­а­ли­за­ци­он­ных кате­го­рий, кото­рые слу­жат для обо­зна­че­ния того, как «сооб­ща­е­мое в дик­ту­ме отно­сит­ся к дей­стви­тель­но­сти» [Там же: 30]; ква­ли­фи­ка­тив­ных кате­го­рий, выра­жа­ю­щих рефлек­сии авто­ра отно­си­тель­но сво­е­го или чужо­го сооб­ще­ния с пози­ции источ­ни­ка инфор­ма­ции (авто­ри­за­ция), ее досто­вер­но­го или недо­сто­вер­но­го харак­те­ра (пер­су­а­зив­ность) и пози­тив­но­го / нега­тив­но­го отно­ше­ния к дик­ту­му (оце­ноч­ность) [Там же: 32]; соци­аль­ных кате­го­рий, отра­жа­ю­щих демон­стри­ру­е­мые риту­аль­но (кон­вен­ци­аль­но) соци­аль­ные отно­ше­ния (выска­зы­ва­ния типа пожа­луй­ста, будь­те любез­ны и т. п.) [Там же: 35–36].

Блок акту­а­ли­за­ци­он­ных кате­го­рий, по Шме­ле­вой, вклю­ча­ет в себя отно­ше­ние дик­ту­ма и коор­ди­нат «лицо», «модаль­ность», «вре­мя», «про­стран­ство». За выче­том «про­стран­ства», это соот­но­ше­ние по сути явля­ет­ся пре­ди­ка­тив­но­стью в пони­ма­нии В. В. Вино­гра­до­ва, а «модаль­ность» — грам­ма­ти­ка­ли­зо­ван­ным отно­ше­ни­ем выска­зы­ва­ния к дей­стви­тель­но­сти (с опе­ра­то­ра­ми необ­хо­ди­мо­сти, жела­тель­но­сти, воз­мож­но­сти и т. п.).

Пред­по­ло­же­ния о том, что моду­су тес­но в рам­ках пред­ло­же­ния (пони­ма­е­мо­го чаще все­го как то, что «от точ­ки до точ­ки»), были. Во вся­ком слу­чае, мы̀ так видим ту про­бле­ма­ти­ку, над кото­рой рабо­та­ли ука­зан­ные ниже авто­ры. Но нам важ­на атмо­сфе­ра, когда иде­ей насы­щен сам воз­дух. Такие «пред­по­ло­же­ния» встре­тим в рабо­тах Е. В. Паду­че­вой [Паду­че­ва 1985] и О. А. Лап­те­вой [Лап­те­ва 1978], прав­да, не в рус­ле изу­че­ния одной из сто­рон моду­са в озна­чен­ном пони­ма­нии и вооб­ще не соб­ствен­но в рус­ле про­бле­мы «объ­ек­тив­ное / субъ­ек­тив­ное», а в рус­ле иных фило­ло­ги­че­ских про­блем, доста­точ­но отда­лен­ных от про­бле­мы модус­но-дик­тум­но­го содер­жа­ния выска­зы­ва­ния и тек­ста: в рус­ле темы «ком­му­ни­ка­ция и рефе­рен­ция» (Е. В. Паду­че­ва); темы «план выра­же­ния спе­ци­а­ли­зи­ро­ван­но­го вида речи» (О. А. Лаптева).

Про­бле­ма есть ли «модус тек­ста» или модус­ные струк­ту­ры на про­стран­стве тек­ста, а если есть, како­вы они, для нас про­гля­ды­ва­ет как в еще одной из работ кон­ца про­шло­го века Т. В. Шме­ле­вой [Шме­ле­ва 1998], уви­дев­шей в тек­сте тему-осно­ву, рему-уток, и «автор­ский узор», так и в рабо­тах послед­них лет по медиа­линг­ви­сти­ке — напри­мер, Л. Р. Дус­ка­е­вой [Дус­ка­е­ва 2012].

Опи­са­ние цели, задач, мето­ди­ки иссле­до­ва­ния. Итак, цель наше­го иссле­до­ва­ния — выявить тек­сто­об­ра­зу­ю­щие роли моду­са и меха­низ­мы испол­не­ния этих ролей. Глав­ные зада­чи — обос­но­вать тек­сто­об­ра­зу­ю­щую роль моду­са как одну из глав­ных его функ­ций и пока­зать язы­ко­вую тех­ни­ку экс­пли­ка­ции моду­са, созда­ю­ще­го текст. Осо­бое вни­ма­ние обра­тим на текст пуб­ли­ци­сти­че­ско­го типа. В кон­це попро­бу­ем не толь­ко пока­зать, какие модус­ные харак­те­ри­сти­ки меди­а­тек­ста нами уже выде­ле­ны, но и какие воз­мож­но­сти кро­ют­ся в иссле­до­ва­нии меди­а­тек­ста через приз­му моду­са. А так­же наде­ем­ся на то, что вни­ма­тель­ный и заин­те­ре­со­ван­ный чита­тель нашей ста­тьи и сам для себя най­дет те воз­мож­но­сти дан­ной кон­цеп­ции для иссле­до­ва­ния меди­а­тек­ста, кото­рые ему более близ­ки и о кото­рых мы не упо­мя­ну­ли или упо­мя­ну­ли вскользь.

Мето­ди­ка иссле­до­ва­ния вклю­ча­ет в себя тра­ди­ци­он­ные мето­ды иссле­до­ва­ния, но адап­ти­ро­ван­ные и рас­ши­рен­ные для реше­ния задач дан­но­го: метод дис­три­бу­тив­но­го ана­ли­за, но в дан­ном слу­чае под «окру­же­ни­ем линг­ви­сти­че­ских еди­ниц» пони­ма­ет­ся не толь­ко вер­баль­ное, но и жан­ро­вое и сфер­ное окру­же­ние; метод ком­по­зи­ци­он­но­го ана­ли­за, струк­тур­ный метод, метод наблю­де­ния, интер­тек­сту­аль­ный ана­лиз, мето­ды семи­о­ти­ки. В насто­я­щем иссле­до­ва­нии при­ме­нен и ори­ги­наль­ный метод — метод экс­пли­ка­ции модус­ных смыс­лов в тек­сте, раз­ра­бо­тан­ный и успеш­но при­ме­ня­е­мый нами с нача­ла теку­ще­го века.

На пер­вом эта­пе для иссле­до­ва­ния тек­стов изби­ра­ет­ся наблю­де­ние. При этом иссле­до­ва­тель-линг­вист игра­ет роль заин­те­ре­со­ван­но­го наблю­да­те­ля и само­кон­тро­ли­ру­ю­ще­го чита­те­ля. Заин­те­ре­со­ван­ность чита­те­ля-линг­ви­ста в том, что­бы экс­пли­ци­ро­вать эффек­ты, воз­ни­ка­ю­щие в его созна­нии при встре­че с модус­ны­ми пока­за­те­ля­ми все­го спек­тра модус­ных смыслов.

На вто­ром эта­пе про­из­во­дит­ся иссле­до­ва­ние тех­ни­ки созда­ния эффек­тов, а на послед­нем совер­ша­ет­ся мето­ди­че­ская кон­вер­сия и экс­пли­ци­ру­ют­ся при­е­мы авто­ра спо­со­бом про­ник­но­ве­ния в его замы­сел и интен­ции через тек­сто­вую типологию.

Ана­лиз мате­ри­а­ла. Нами на боль­шом мате­ри­а­ле про­за­и­че­ских тек­стов (худо­же­ствен­ных, пуб­ли­ци­сти­че­ских и науч­ных — объ­ем не менее 4000 печат­ных листов) [Копы­тов 2012; 2014] реша­ет­ся про­бле­ма модус­ной детер­ми­на­ции тек­сто­вых после­до­ва­тель­но­стей. Клю­че­вое сло­во к реше­нию про­бле­мы — после­до­ва­тель­ность. Модус — явле­ние выска­зы­ва­ния (пред­ло­же­ния, того, что «от точ­ки до точ­ки»), имен­но на уровне выска­зы­ва­ния выяв­ля­ют­ся все его смыс­лы. Но они могут рас­про­стра­нять­ся по тек­сту в одном направ­ле­нии, исхо­дя из одних задач — авто­ра, и решать эти задачи.

Тек­сто­фор­ми­ру­ю­щие зада­чи авто­ра тек­ста детер­ми­ни­ро­ва­ны сфе­рой и жан­ром. В худо­же­ствен­ном тек­сте раз­ны­ми сред­ства­ми, в том чис­ле после­до­ва­тель­но­стя­ми модус­ных смыс­лов, автор доби­ва­ет­ся реше­ния зада­чи созда­ния Обра­за худо­же­ствен­но­го про­из­ве­де­ния. В науч­ном тек­сте модус­ные смыс­лы реша­ют зада­чу созда­ния Кон­цеп­ции, в пуб­ли­ци­сти­че­ском тек­сте помо­га­ют ясно и твер­до выра­зить Пози­цию авто­ра по важ­ной обще­ствен­ной проблеме.

Сего­дня два глав­ных типа жур­на­ли­сти­ки, где модус «мол­ча­лив», т. е. толь­ко «нуле­вой» и «рав­ный пре­ди­ка­тив­но­сти», без оце­ноч­но­сти и дру­гих ква­ли­фи­ка­тив­ных смыс­лов, — холод­ная ана­ли­ти­ка и бес­страст­ный, бес­при­страст­ный репор­таж. Но и того, и дру­го­го в медиа­ре­аль­но­сти ста­но­вит­ся всё мень­ше. Ана­ли­ти­че­ская жур­на­ли­сти­ка сего­дня дви­га­ет­ся или в сто­ро­ну соб­ствен­но нау­ки, или в сто­ро­ну «горя­чей», страст­ной, оце­ни­ва­ю­щей жур­на­ли­сти­ки, в узком и пря­мом смыс­ле сло­ва пуб­ли­ци­сти­ки. Во вто­рую сто­ро­ну — силь­нее. Репор­таж при­зван если и аги­ти­ро­вать, то фак­та­ми, хотя и может (и чаще все­го это сего­дня дела­ет) отби­рать их по сво­е­му субъ­ек­тив­но­му усмот­ре­нию, а не в логи­ке демон­стра­ции объ­ек­тив­ной истины.

Итак, осо­бая тек­сто­стро­и­тель­ная роль, осо­бое коли­че­ство и интен­сив­ность моду­са у актив­ной, энер­гич­ной, оце­ни­ва­ю­щей, страст­ной — «горя­чей» жур­на­ли­сти­ки. В ее жан­рах сего­дня сло­жил­ся глав­ный метод, о кото­ром в тер­ми­нах семан­ти­че­ско­го син­так­си­са мож­но ска­зать так: сра­зу задать мно­го направ­ля­ю­щих сред­ства­ми мета­ка­те­го­рий, акту­а­ли­за­ци­он­но­го и ква­ли­фи­ка­тив­но­го моду­са, и преж­де все­го — оцен­ки. Зада­ют­ся праг­ма­ти­че­ские, т. е. направ­лен­ные на адре­са­та, век­то­ры боль­шой илло­ку­тив­ной силы (в ход идут все сред­ства — от лек­си­че­ских, пар­цел­ля­ции, инвер­сии, повто­ров до самых изыс­кан­ных), модаль­ные (нуж­но, мож­но или наобо­рот) поля боль­шой силы, мощ­ные авто­ри­за­ци­он­ные реле, т. е. силь­ные поляр­ные авто­ри­за­ци­он­ные клю­чи-пере­клю­ча­те­ли: А гово­рит: это хоро­шо; Б гово­рит: это пло­хо (неза­мет­но ока­зы­ва­ет­ся, что прав толь­ко автор: это серо).

Боль­шая часть сего­дняш­ней жур­на­ли­сти­ки (пуб­ли­ци­сти­ки) очень похо­жа на «клас­си­че­скую» лите­ра­тур­ную кри­ти­ку (эта кни­га — хоро­ша, а эта пло­ха; при­чем чаще гово­рим о пло­хих). Субъ­ек­тив­ность здесь либо труд­но скрыть, либо она осо­бо и не скры­ва­ет­ся, а ино­гда спе­ци­аль­но не скры­ва­ет­ся. Экс­пли­ци­ро­ван­ным моду­сом как язы­ко­вым телом субъ­ек­тив­но­сти такие жан­ры весь­ма насыщенны.

В боль­шой части сего­дняш­ней жур­на­ли­сти­ки еще в зачине тек­ста зада­ет­ся мак­си­маль­ное коли­че­ство модус­ных рамок, а затем, пока нарас­та­ет мас­сив фак­тов, субъ­ект речи еще и сле­дит за тем, что­бы модус­ные направ­ля­ю­щие не повер­ну­ли куда-то в неже­ла­тель­ную сто­ро­ну и что­бы модус­ный гра­дус не остыл.

Ины­ми сло­ва­ми, в совре­мен­ной дина­мич­ной и энер­гич­ной и содер­жа­щей оцен­ку жур­на­ли­сти­ке важ­ней­шую роль игра­ет модус как сред­ство ком­по­зи­ции. При­чем он зада­ет­ся в зачине и / или в пре­по­зи­ции основ­но­му тези­су. Сра­зу и силь­но фор­ми­ру­ет пер­спек­тив­ный век­тор текстообразования.

При этом сам под­бор фак­тов и их рас­по­ло­же­ние тоже мож­но назвать модус­но-ори­ен­ти­ро­ван­ны­ми, а ино­гда пря­мо — «чистым моду­сом», т. е. полем субъ­ек­тив­но­го. Кро­ме того, в «кри­ти­че­ской жур­на­ли­сти­ке», она же горя­чая, энер­гич­ная, ост­рая, и т. д., суще­ству­ет целый ряд при­е­мов, кото­рые мож­но отне­сти к модус­ным. И так­ти­че­ских, и опе­ра­ци­он­ных. К пер­вым, напри­мер, отно­сит­ся при­ем «уда­ле­ния авто­ра», когда автор раз­ны­ми спо­со­ба­ми, глав­ный из кото­рых — самый про­стой: как мож­но мень­ше пря­мо («я», «мы», «автор этих строк») обо­зна­чать само­го себя, стре­мит­ся как бы заявить, обо­зна­чить свою неза­ин­те­ре­со­ван­ность ни в поло­жи­тель­ной, ни в отри­ца­тель­ной оцен­ке, что они появ­ля­ют­ся «в силу тако­во­го устрой­ства мира», кото­рое автор как бы «про­сто порт­ре­ти­ру­ет». Но при этом же рабо­та­ют при­е­мы «при­бли­же­ния адре­са­та», т. е. апел­ля­ции к чита­те­лю, — тоже раз­ны­ми спо­со­ба­ми — от самых про­стых типа почти раз­го­вор­ных «пони­ма­е­те» или «чув­ству­е­те» до доволь­но тон­ких, напри­мер, обоб­щен­но-лич­ных и без­лич­ных кон­струк­ций в тех слу­ча­ях, когда опи­сы­ва­ет­ся пред­мет, кото­рый рас­смот­рел толь­ко автор — и вряд ли чита­тель: Видишь Х в таком поло­же­нии и чув­ствуешь, что… Эти при­е­мы «при­бли­же­ния адре­са­та» направ­ле­ны на то, что­бы адре­сат как бы сам оце­нил пред­мет, кото­рый, на самом деле, уже оце­нил автор.

Опе­ра­ци­он­ных, под­дер­жи­ва­ю­щих ком­по­зи­ци­он­ные век­то­ры, при­е­мов мно­го, и они выра­жа­ют­ся бук­валь­но все­ми сред­ства­ми язы­ка: ведь рабо­та в «горя­чем цеху» жур­на­ли­сти­ки очень похо­жа на воен­ные дей­ствия, а на войне все сред­ства хороши.

Для обо­зна­че­ния выше­ука­зан­ных тек­сто­вых после­до­ва­тель­но­стей и вза­и­мо­от­но­ше­ний меж­ду ними, для того что­бы пока­зать фор­мы и меха­низ­мы выхо­да моду­са на про­стран­ство тек­ста, нами вве­де­ны поня­тия слож­ных модус­ных пер­спек­тив и слож­ных модус­ных струк­тур.

Один из тек­сто­об­ра­зу­ю­щих меха­низ­мов моду­са состо­ит в том, что он спо­со­бен созда­вать слож­ные модус­ные пер­спек­ти­вы — это те логи­че­ские, эмо­ци­о­наль­ные и выра­зи­тель­ные линии, по кото­рым из отдель­но­го выска­зы­ва­ния рас­про­стра­ня­ют­ся модус­ные смыс­лы на опре­де­лен­ные дистан­ции тек­ста, спо­соб­ствуя реше­нию зада­чи вопло­ще­ния автор­ских интен­ций: оцен­ки пред­ме­тов и явле­ний, досто­вер­но­сти или не досто­вер­но­сти с точ­ки зре­ния того или ино­го источ­ни­ка инфор­ма­ции, кро­ме того, вооб­ще про­чер­та­ние линий несколь­ких раз­ных источ­ни­ков инфор­ма­ции; изме­не­ния пред­ме­тов и явле­ний во вре­ме­ни и про­стран­стве, срав­не­ния их дей­стви­тель­ных или воз­мож­ных состо­я­ний и т. д.

Сле­ду­ю­щая тек­сто­об­ра­зу­ю­щая роль моду­са — созда­ние авто­ром слож­ных модус­ных струк­тур. Они пред­став­ля­ют собой отно­ше­ние меж­ду лини­я­ми слож­ных модус­ных пер­спек­тив. Меж­ду эти­ми лини­я­ми воз­ни­ка­ют свои смыс­лы (направ­лен­но­сти), напри­мер, меж­ду поло­жи­тель­ной оцен­кой пред­ме­та речи и глав­ны­ми груп­па­ми аген­сов (актив­ных дея­те­лей тек­ста), кото­рые раз­де­ля­ют или нет эту оценку.

В меди­а­тек­сте могут рабо­тать име­ю­щие при­ро­ду поля рам­ки моду­са — напри­мер, в пер­вых же абза­цах тек­ста зада­ет­ся рам­ка оцен­ки — поло­жи­тель­ной или отри­ца­тель­ной — пред­ме­та речи, и отдель­ные моду­сы выска­зы­ва­ний будут в этих рам­ках накап­ли­вать­ся, уси­ли­вая илло­ку­тив­ную силу все­го тек­ста, и в конеч­ном ито­ге долж­ны при­ве­сти к пер­ло­ку­тив­но­му эффек­ту, т. е. пол­но­му при­ня­тию адре­са­том тек­ста того, что эта оцен­ка един­ствен­но пра­виль­ная из возможных.

Пока­жем на при­ме­ре ста­тьи Сер­гея Каз­на­че­е­ва, где модус­ные направ­ля­ю­щие, в дан­ном слу­чае — отри­ца­тель­ной оцен­ки, зада­ны уже в назва­нии. «Про­гнув­ший­ся (Про­тив Мака­ре­ви­ча)» [Каз­на­че­ев 2005]. Спе­ци­аль­но отме­тим, что ста­тья опуб­ли­ко­ва­на задол­го до укра­ин­ских собы­тий и выска­зан­ной по ним пози­ции А. Мака­ре­ви­ча, испы­тав­шей широ­кую и острую кри­ти­ку, т. е. ни о какой конъ­юнк­тур­но­сти мате­ри­а­ла речи вести нель­зя, он искре­нен (в чем автор дан­ной ста­тьи убе­дил­ся и бла­го­да­ря неофи­ци­аль­ным бесе­дам с авто­ром ста­тьи в «ЛГ»).

Два длин­ных пер­вых абза­ца ста­тьи отме­че­ны как отдель­ная глав­ка и имен­но цита­той из еще одной извест­ной пес­ни — «Ты пом­нишь, как всё начи­на­лось?..» Она, во-пер­вых, сни­ма­ет роман­ти­че­ский пафос пес­ни-пер­во­ис­точ­ни­ка, во-вто­рых, слу­жит пря­мым фазис­ным зна­ком — речь пой­дет о пер­вых шагах Актан­та-объ­ек­та тек­ста. Мы видим: в пер­вой глав­ке, где так важ­но уси­лить оцен­ку, — явных уси­ле­ний оцен­ки нет (кро­ме, навер­ное, выра­же­ния «наш герой», кото­рое в све­те заго­лов­ка име­ет пря­мое нега­тив­ное, гро­теск­ное зна­че­ние). Но все экс­пли­ци­ро­ван­ные моду­сы — стра­те­ги­че­ские, они будут рабо­тать на весь текст, и глав­ный из них — вве­де­ние авто­ри­за­ции сооб­ще­ний о себе самим Андре­ем Мака­ре­ви­чем: позд­нее в мему­а­рах он не раз отме­тит; сам он опи­сы­ва­ет пока­за­тель­ный слу­чай… Разу­ме­ет­ся, мало кто из чита­те­лей ста­тьи Каз­на­че­е­ва взял на себя слож­ней­ший труд срав­нить текст мему­а­ров Андрея Мака­ре­ви­ча с тек­стом ста­тьи, боль­шин­ство пове­ри­ли на сло­во и не исклю­че­но, что отме­ти­ли «объ­ек­тив­ность» автора.

В пер­вой глав­ке ста­тьи Сер­гея Каз­на­че­е­ва мы отме­ча­ем один из самых эффек­тив­ных модус­ных при­е­мов — под­бор фак­тов. Из все­го дет­ства Андрея Мака­ре­ви­ча, «рас­ска­зан­но­го им самим», Каз­на­че­ев выбрал то, что Андрю­ша (дими­ну­тив — тоже сред­ство моду­са. — О. К.): …был худень­ким, сла­бым и хилым на фоне сво­их сверст­ни­ков. А так­же то, как жесто­ко он обхо­дил­ся в дет­ском саду с кот­ле­та­ми (важ­ней­ший модус мы выделим).

В дет­стве Мака­ре­вич не любил есть. Сам он опи­сы­ва­ет пока­за­тель­ный, хотя и не очень прав­до­по­доб­ный слу­чай из сво­е­го неж­но­го воз­рас­та: ока­зав­шись в дет­ском саду, маль­чик вся­че­ски про­ти­вил­ся тому, чем его пич­ка­ли — рыбье­му жиру, мака­ро­нам, кот­ле­там… Для борь­бы со взрос­лым тота­ли­та­риз­мом (вон когда ещё начал он своё про­ти­во­сто­я­ние систе­ме!) он раз­ра­бо­тал дей­ствен­ное сред­ство: когда вос­пи­та­те­ли отво­ра­чи­ва­лись, наса­жи­вал кот­ле­ту на вил­ку и лов­ко зашвы­ри­вал её на шкаф, сто­яв­ший за его спи­ной.

Итак, экс­пли­ци­ро­ван, мар­ки­ро­ван и име­ет тоталь­ный тек­сто­вый ради­ус такой модус: источ­ник инфор­ма­ции о себе, стран­ном («юный мета­тель кот­лет»), — сам Мака­ре­вич (назва­ния авто­био­гра­фи­че­ских сочи­не­ний Мака­ре­ви­ча автор ста­тьи даст поз­же. — О. К.); эта инфор­ма­ция не все­гда прав­до­по­доб­на, но это не важ­но в све­те того, что автор ста­тьи рас­ска­жет поз­же (интри­га — одна из направ­ля­ю­щих зачи­на. — О. К.); пока одна из глав­ных харак­те­ри­стик Актан­та-объ­ек­та — некая «борь­ба с тота­ли­та­риз­мом»; что это на самом деле, рас­ска­зать авто­ру ста­тьи важно.

Еще необ­хо­ди­мо отме­тить, что доволь­но дози­ро­ван­но и по внеш­ним при­зна­кам негру­бо (ста­тья интел­ли­гент­но­го чело­ве­ка в интел­ли­гент­ной газе­те) с пер­вых абза­цев, но все же в тек­сте будет накап­ли­вать­ся (мы бы в газет­ной, не науч­ной, ста­тье ска­за­ли: как свин­цо­вая пыль в лег­ких) модус непря­мой, но в све­те пер­во­на­чаль­ной нега­тив­ной рам­ки лег­ко экс­пли­ци­ру­е­мой нега­тив­ной оцен­ки как Актан­та-объ­ек­та, так и его Коаген­сов: отца, дру­зей отца, чле­нов груп­пы «Маши­на вре­ме­ни», «роке­ров в дуб­лен­ках» и др. Напри­мер, Отец буду­ще­го Мака­ра — клич­ка Андрея Мака­ре­ви­ча по рок-тусов­ке — был не абы кто, а доволь­но вли­я­тель­ный член Сою­за архи­тек­то­ров СССР; Архи­тек­то­ры в штат­ском, ездив­шие за казён­ный счёт за бугор.

Ино­гда модус­ная лек­си­ка с отри­ца­тель­ной оцен­кой дале­ко отри­ца­тель­ный смысл не пря­чет и выгля­дит гру­бо­ва­той, но уже бли­же к сере­дине или кон­цу тек­ста, когда с лаге­рем про­тив­ни­ка вро­де бы всё ясно. При­чем автор ста­тьи актив­но поль­зу­ет­ся авто­ри­за­ци­он­ным клю­чом: В 80‑е годы Вик­тор Аста­фьев с воз­му­ще­ни­ем писал о том, как в Крас­но­ярск на гастро­ли при­ез­жа­ют упи­тан­ные молод­цы в импорт­ных джин­сах и дуб­лён­ках, а на сце­ну выхо­дят в обо­дран­ных дерюж­ках и с верё­воч­ка­ми на шеях. Ну как же — гони­мые!.. (раз­ряд­ка наша, пока­зы­ва­ет акту­а­ли­за­ци­он­ный и авто­ри­за­ци­он­ный клю­чи. — О. К.).

Если опи­сы­ва­е­мое — анти­те­зис, то, будет или нет, тезис ему про­ти­во­сто­я­щий, и энер­гию выра­же­ния мы так­же отно­сим к моду­су жур­на­лист­ско­го пуб­ли­ци­сти­че­ско­го тек­ста. Тезис есть: в духе Сер­гея Каз­на­че­е­ва это пат­ри­о­тизм вооб­ще и любовь к наро­ду в частности.

«…У вла­сти, вру­щей все­му миру и самой себе, про­сто не мог­ло полу­чить­ся ниче­го чест­но­го — во вся­ком слу­чае, на сцене…» Ответ­ствен­ное заяв­ле­ние. Но хочет­ся воз­ра­зить: во-пер­вых, на эст­ра­де долж­но полу­чать­ся не у вла­сти, а у испол­ни­те­лей. Прит­ча о пло­хом тан­цо­ре будет тут более чем кста­ти. Во-вто­рых, воз­ни­ка­ет сомне­ние: а жил ли автор вос­по­ми­на­ний в совет­ское вре­мя. Он что, не слы­шал о совет­ской кос­мо­нав­ти­ке, само­лё­тах, ору­жии, бале­те, хок­кее, лыжах и гим­на­сти­ке, об учё­ных и инже­не­рах, о худож­ни­ках и пол­ко­вод­цах? Да и вод­ка с икрой, хоть и не в совет­ские вре­ме­на при­ду­ма­ны, за годы совет­ской вла­сти каче­ства не утра­ти­ли. Каче­ство рус­ско­го про­дук­та без­ого­во­роч­но при­зна­ёт­ся, в том чис­ле и столь цени­мой Мака­ре­ви­чем загра­ни­цей. Да был ли нашим сооте­че­ствен­ни­ком Андрей Вади­мо­вич?

Любовь к наро­ду (про­сто­му, а зна­чит, небо­га­то­му) мы встре­ча­ем здесь не про­сто как тезис, а как поле­ми­че­ский аргу­мент. При этом на самых кра­ях «фор­маль­но мяг­ко­го» воз­ра­же­ния — жест­кий нега­тив­ный модус (толь­ко его мы и выделим).

Прав­да, жить в изме­нив­шем­ся мире на пер­вых порах было нелег­ко. Испол­не­ние преж­них песен нуж­ной отда­чи не при­но­си­ло: тре­бо­ва­лось отыс­кать для про­цве­та­ния новую сине­ку­ру. И тут на помощь арти­сту при­шли подав­лен­ные дет­ские вле­че­ния. Так роди­лась идея теле­пе­ре­да­чи «Смак» о повар­ском искус­стве, кото­рая не так дав­но завер­ши­ла своё суще­ство­ва­ние. Ниче­го дур­но­го в этом деле, разу­ме­ет­ся, нет. Такие про­грам­мы идут повсю­ду, у них есть своя ауди­то­рия, они даже могут мило и куль­тур­но смот­реть­ся. Если бы не одно «но»: делать свой «Смак» Андрей Вади­мо­вич начал в полу­го­лод­ные годы (нача­ло 90‑х), когда обще­ство (осо­бен­но в про­вин­ции и ближ­нем зару­бе­жье), оглу­шён­ное шоко­вой тера­пи­ей, с зави­стью наблю­да­ло за тем, как на сто­лич­ном теле­экране тво­рит­ся непри­кры­тый культ обжи­ра­лов­ки.

Инте­рес­но и то, каки­ми при­е­ма­ми и в каких кон­текстах вво­дит­ся в этом мате­ри­а­ле апел­ля­ция к адре­са­ту, кото­рая в «горя­чей жур­на­ли­сти­ке» почти обя­за­тель­на [Камин­ская 2009: 3]. Здесь «при­бли­же­ние адре­са­та» появ­ля­ет­ся в тех местах, где Сер­гей Каз­на­че­ев про­яв­ля­ет себя еще в одной из сво­их ипо­ста­сей — фило­ло­га. И хотя фор­маль­но вво­дит­ся «при­бли­же­ние адре­са­та» доволь­но стан­дарт­но, но чита­тель как бы сам ста­но­вит­ся лите­ра­тур­ным кри­ти­ком — как бы сам выпол­ня­ет тон­кую спе­ци­фи­че­скую рабо­ту: А кон­так­та­ми с офи­ци­о­зом «гони­мые» ничуть не пре­не­бре­га­ли: «Сда­ча спек­так­ля худ­со­ве­ту Рос­кон­цер­та и Мини­стер­ству куль­ту­ры про­шла на ура, — откро­вен­ни­ча­ет А. В. Мака­ре­вич. — Очень, кста­ти, помог наш кура­тор из гор­ко­ма пар­тии, кото­рый дал нам бле­стя­щую харак­те­ри­сти­ку и выра­зил чув­ство глу­бо­ко­го удо­вле­тво­ре­ния по пово­ду того, что мы при­би­лись нако­нец к серьёз­но­му бере­гу». Чув­ству­е­те, что за див­ный стиль?

Из дру­гих типов экс­пли­ци­ро­ва­ния моду­са, рабо­та­ю­ще­го на идею тек­ста, здесь — кон­крет­но оце­ноч­ную, мы бы отме­ти­ли повто­ры («мета­тель кот­лет», «вла­сте­лин кот­лет» и т. п.); сти­ли­за­цию под раз­го­вор­ный син­так­сис при «уда­лен­ном авто­ре»: Так это что, муче­ни­че­ство, что ли? Гол­го­фа или всё же карье­ра? Посты­ди­лись бы.

Осо­бо­го вни­ма­ния заслу­жи­ва­ет то, что пер­вая фра­за финаль­но­го абза­ца ста­тьи, где чет­ко фор­му­ли­ру­ет­ся ее идея — окон­ча­тель­ная харак­те­ри­сти­ка Актан­та-объ­ек­та, — дана не с «нуле­вым» моду­сом, обо­зна­ча­ю­щим твер­дую уве­рен­ность авто­ра, а с экс­пли­ка­ци­ей моду­са мне­ния авто­ра, т. е. вклю­ча­ет сиг­нал как бы не абсо­лют­ной его уве­рен­но­сти. Этим, во-пер­вых, отча­сти сни­ма­ет­ся жест­кость всех преды­ду­щих нега­тив­ных оце­нок; во-вто­рых, как бы откры­ва­ет­ся место для репли­ки оппо­нен­та; в‑третьих, обна­ру­жи­ва­ет­ся такая сто­ро­на авто­ра, что он име­ет свою чет­кую пози­цию, но зна­ет, что любая оцен­ка, в отли­чие от исти­ны, — отно­си­тель­на: Мне кажет­ся, сущ­ность карье­ры Андрея Мака­ре­ви­ча тоже состо­ит в том, что он — не тот чело­век, за кото­ро­го дол­го и упор­но стре­мит­ся себя выда­вать. Прав­да, жанр берет своё. После­ду­ю­щие два «совсем финаль­ных» пред­ло­же­ния, в свою оче­редь, сни­ма­ют и эти «мяг­кость, интел­ли­гент­ность, муд­рость, ком­про­мисс»: Это не стой­кий борец с режи­мом и не жерт­ва его, а порож­де­ние — тип, кото­ро­му ком­форт­но при любой пого­де. А мы поче­му-то долж­ны верить бай­кам о его непри­ми­ри­мо­сти.

Таким обра­зом, веду­щи­ми в модус­ном плане здесь явля­ют­ся при­е­мы отстра­не­ния авто­ра от сво­е­го тек­ста; авто­ри­за­ция объ­ек­та (пер­со­на­жа) тек­ста как субъ­ек­та, само­го гово­ря­ще­го о себе; и псев­до­ав­то­ри­за­ция адре­са­та как вир­ту­аль­но, но всё же вовле­ка­е­мо­го в раз­го­вор. Одно­вре­мен­но здесь три модус­ных пер­спек­ти­вы, при глав­ной — отри­ца­тель­но-оце­ноч­ной. Ины­ми сло­ва­ми: в целом в дан­ном слу­чае име­ем дело с оце­ноч­ной слож­ной модус­ной пер­спек­ти­вой, в орби­ту кото­рой втя­ну­ты раз­ные модус­ные смыс­лы (авто­ри­за­ция, пер­су­а­зив­ность, мета­текст, акту­а­ли­за­ция и др.) выска­зы­ва­ний и тек­сто­вых фрагментов.

При­ме­ры более близ­кие по вре­ме­ни. Запад­ные СМИ с само­го нача­ла собы­тий на Укра­ине 2013–2015 гг. одно­знач­но зада­ли фор­му­лу высо­кой пер­су­а­зив­но­сти тер­ми­нов Укра­и­на и укра­ин­цы и посте­пен­но све­ли раз­го­вор об этом на нет (закры­ли тему, как рос­сий­ские СМИ — тему Кры­ма). В этом отно­ше­нии крайне пока­за­те­лен мате­ри­ал апре­ля 2014 г. одно­го из самых актив­ных бой­цов «инфор­ма­ци­он­ной вой­ны-2014» — аме­ри­кан­ско­го ресур­са “The Fiscal Times”, оза­глав­лен­ный “12 Things You Didn’t Know About Ukraine” («12 вещей об Укра­ине, о кото­рых вы не зна­ли». URL: http // www​.thefiscaltimes​.com/​A​r​t​i​c​l​e​s​/​2​0​1​4​/​0​4​/​2​7​/​1​2​-​T​h​i​n​g​s​-​Y​o​u​-​D​i​d​n​-​t​-​K​n​o​w​-​A​b​o​u​t​-​U​k​r​a​ine). Там содер­жат­ся такие, напри­мер, утвер­жде­ния: Люди жили на тер­ри­то­рии Укра­и­ны более 44 000 лет. В сред­ние века реги­он стал цен­тром восточ­но­сла­вян­ской куль­ту­ры; После рас­па­да Совет­ско­го Сою­за Укра­и­на зани­ма­ет вто­рое место по коли­че­ству воен­ных в Евро­пе после Рос­сии. Она уна­сле­до­ва­ла эту воен­ную мощь от Совет­ско­го Сою­за; В X и X веках стра­на была извест­на как Kyivian Rus (при­ла­га­тель­ное близ­ко к фоне­ти­ке совре­мен­но­го укра­ин­ско­го язы­ка. — О. К.) и была пер­вым восточ­но­сла­вян­ским госу­дар­ством — наи­бо­лее мощ­ным госу­дар­ством в Евро­пе в то вре­мя; После раз­ва­ла на части в XIII веке, за кон­троль над стра­ной боро­лись раз­лич­ные дер­жа­вы; В XVII и XVIII веках воз­ник­ла и про­цве­та­ла казац­кая республика…

Вро­де бы выше­при­ве­ден­ный ряд — чуть ли не сугу­бо фак­ти­че­ский, про­по­зи­тив­ный и высо­ко эпи­сте­ми­че­ский. Но он поме­щен в жест­кую модус­ную рам­ку «Укра­и­на», а не гиб­ко рас­пре­де­лен по акту­а­ли­за­ци­он­ным модус­ным полям «Древ­няя Русь», «Рос­сия», «Укра­ин­ская ССР как часть СССР», «совре­мен­ная Укра­и­на». Фак­ты при­об­ре­та­ют совсем иной смысл (и как оцен­ку и как направ­лен­ность). Харак­тер­но, что пер­во­ис­точ­ни­ка­ми инфор­ма­ции ука­за­ны The (U.K.) Telegraph; Reuters; CNN; Wikipedia, Maps of World. По сути, здесь ука­за­ние имен­но на СМИ-дис­курс запад­но­го мира (с его кри­те­ри­я­ми истин­но­сти и уста­нов­ка­ми, т. е. супер­фор­ма­том). Авто­ри­за­ци­он­ный ключ сра­зу, с ходу гово­рит о том, каким будет модус на всем про­стран­стве тек­ста. Модус, кото­рый в усло­ви­ях инфор­ма­ци­он­ной вой­ны куда более важен, чем дик­тум. Пото­му что в смыс­ло­вом плане модус на про­стран­стве тек­ста, в отли­чие от дик­ту­ма, цело­стен, в каж­дом сво­ем смыс­ло­вом вари­ан­те един и неделим.

Тогда как «рос­сий­ский про­рос­сий­ский» медиа­дис­курс задал совсем дру­гой век­тор «Укра­и­ны», с дру­ги­ми коор­ди­на­та­ми истин­но­сти (пер­су­а­зив­но­сти, авто­ри­за­ции, модаль­но­сти, оцен­ки и акту­а­ли­за­ции в тер­ми­нах модус­ной тео­рии): это авст­ро-вен­гер­ский про­ект «Укра­и­на», с выду­мы­ва­ни­ем новой исто­рии, а самое глав­ное — мыс­лью о том, что они не рус­ские. Рож­да­ет­ся тер­мин «Укра­и­на-Русь», где зна­чи­мость поня­тия «Укра­и­на» повы­си­лась, и само сло­во ста­ло вос­при­ни­мать­ся не толь­ко как гео­гра­фи­че­ский тер­мин, но отча­сти и как назва­ние этни­че­ско­го про­стран­ства. Осо­бен­но замет­но это ста­ло к кон­цу XIX века. На рубе­же XIX и XX веков тер­мин «Укра­и­на» как назва­ние всей этни­че­ской тер­ри­то­рии стал пол­но­стью само­сто­я­тель­ным и само­до­ста­точ­ным, вытес­нив дру­гие само­на­зва­ния, кото­рые с тех пор упо­треб­ля­лись толь­ко на реги­о­наль­ном уровне. В ходе борь­бы укра­ин­ства с рус­ской иден­тич­но­стью он стал кон­ку­ри­ро­вать и с офи­ци­аль­ным и цер­ков­ным тер­ми­ном Мало­рос­сия, вытес­нив его окон­ча­тель­но в 1920‑х годах в свя­зи с боль­ше­вист­ской поли­ти­кой укра­и­ни­за­ции… (А. Собо­лев­ская. URL: http://​gblor​.ru/​b​l​o​g​s​/​p​r​o​e​k​t​-​u​k​r​a​i​n​a​-​e​t​o​-​a​n​t​i​r​o​s​s​i​y​a​k​r​i​z​i​/​2​6​3​664).

Подоб­ный век­тор моду­са в 2014 г. (более все­го в его пер­вой поло­вине) гром­ко арти­ку­ли­ро­ван в бло­го­сфе­ре и сете­вых изда­ни­ях (напри­мер, KM​.RU: С поте­рей Кры­ма про­ект «Укра­и­на» мож­но счи­тать закры­тым — от 6 мар­та 2014 г.; ряд мате­ри­а­лов в Odnako​.org). Есть нема­ло сино­ни­мич­ных выска­зы­ва­ний и в тра­ди­ци­он­ных СМИ («Вос­крес­ные вести» теле­ка­на­ла «Рос­сия 1», «Лите­ра­тур­ная газе­та», «Рос­сий­ская газе­та» и др.).

Тек­сто­об­ра­зу­ю­щую роль может выпол­нять не толь­ко какой-то один модус­ный смысл, напри­мер авто­ри­за­ции, чаще все­го на про­стран­стве тек­ста рабо­та­ют ком­плек­сы модус­ных смыс­лов, наи­бо­лее тес­но вза­и­мо­дей­ству­ю­щий — авто­ри­за­ци­он­но-пер­су­а­зив­ный. Вза­и­мо­дей­ство­вать на про­стран­стве тек­ста могут смыс­лы одной кате­го­рии, а могут и раз­ных модус­ных кате­го­рий, напри­мер, ква­ли­фи­ка­тив­ный смысл пер­су­а­зив­но­сти может рабо­тать на про­стран­стве тек­ста сов­мест­но с временны́ми, локаль­ны­ми и пер­со­наль­ны­ми смыс­ла­ми акту­а­ли­за­ци­он­ной модус­ной категории.

Опре­де­ле­ние глав­ных тек­сто­стро­и­тель­ных ролей моду­са на фоне сфер­ных раз­ли­чий помо­га­ет понять, что эти глав­ные роли сов­па­да­ют с таки­ми же по смыс­лу роля­ми дру­гих язы­ко­вых фено­ме­нов — дик­ту­ма и его видов, темы и ремы, сти­ли­сти­ки, а так­же ком­по­зи­тив­ных: все они созда­ют не про­сто текст, а все­гда текст опре­де­лен­но­го типа и жан­ра. И опре­де­лен­но­го миро­воз­зре­ния авто­ра. При этом жан­ры дви­жут­ся, видо­из­ме­ня­ют­ся, уми­ра­ют и рож­да­ют­ся новые жан­ры. Послед­них — все боль­ше. Как все боль­ше вари­ан­тов миро­воз­зре­ний, кон­кре­ти­зи­ро­вать тона, полу­то­на и нюан­сы кото­рых помо­га­ет модус.

Модус на про­стран­стве тек­ста тес­ным обра­зом свя­зан с автор­ским нача­лом. Автор­ское нача­ло во мно­гом и состо­ит из моду­са, но ему не рав­но. Автор­ское нача­ло — некая цель­ная, соб­ствен­но тек­сто­вая кате­го­рия, язы­ко­вое про­яв­ле­ние авто­ра в сво­ем тек­сте, язы­ко­вая рефлек­сия авто­ра о сво­ем тек­сте в сво­ем тек­сте. У автор­ско­го нача­ла есть центр — сам реаль­ный автор, творец.

Резуль­та­ты иссле­до­ва­ния. Итак, суще­ству­ет явле­ние, кото­рое мож­но назвать модус на про­стран­стве тек­ста. Модус на про­стран­стве тек­ста име­ет син­таг­ма­ти­че­скую при­ро­ду: он скла­ды­ва­ет­ся в тек­сте из моду­сов выска­зы­ва­ний (эле­мен­тар­ных моду­сов), из кото­рых автор созда­ет линии, пер­спек­тив­но веду­щие к выра­же­нию автор­ской идеи (идей) о мире и об эле­мен­тах мира. После­до­ва­тель­но­сти эле­мен­тар­ных моду­сов скла­ды­ва­ют­ся по типу синер­ге­ти­че­ских ком­плек­сов — ино­гда похо­жих, ино­гда — раз­ных эле­мен­тов, но ради некой еди­ной цели, созда­ния авто­ром неко­то­ро­го при­е­ма, спо­соб­но­го при­ве­сти к эффек­ту вос­при­я­тия адре­са­том автор­ской идеи частич­но или цели­ком, в непо­сред­ствен­ном чте­нии тек­ста или его после­ду­ю­щем раци­о­наль­ном или инту­и­тив­ном обдумывании.

Модус, состо­я­щий из мно­же­ства моду­сов, стро­ит не свою соб­ствен­ную цель­ность, он помо­га­ет стро­ить цель­ность выс­ше­го поряд­ка — дом текста.

Я тоже автор, постро­ив­ший дом сво­е­го тек­ста. В дан­ном слу­чае — кон­цеп­ции моду­са на про­стран­стве тек­ста. И мне не хоте­лось бы жить в этом доме одно­му (Не хоте­лось бы — модаль­ный и оце­ноч­ный модус, кста­ти). Нель­зя ска­зать, что в моем доме не быва­ет гостей. И все же эта кон­цеп­ция пока оста­ет­ся в целом тео­ре­ти­че­ским кон­струк­том. А любой тео­ре­ти­че­ский кон­структ все же в сво­ем роде «вещь в себе». Но исполь­зо­ва­ние кон­цеп­ции моду­са на про­стран­стве тек­ста может решать широ­кий круг иссле­до­ва­тель­ских задач.

При иссле­до­ва­нии линг­ви­стом (фило­ло­гом) худо­же­ствен­но­го тек­ста эта кон­цеп­ция может точ­нее, объ­ек­тив­нее, с мень­шим автор­ским субъ­ек­ти­виз­мом интер­пре­ти­ро­вать худо­же­ствен­ный образ. Напри­мер, Волан­да. Или Мар­га­ри­ты. И т. д. За мной, мой чита­тель, и толь­ко за мной, и я пока­жу тебе такую любовь! — поче­му автор вклю­ча­ет имен­но здесь мета­ас­пект сво­е­го при­сут­ствия в романе, да еще и акту­а­ли­зи­ру­ет смысл оценки?

При иссле­до­ва­нии науч­но­го тек­ста эта кон­цеп­ция в неко­то­рой части сни­мет субъ­ек­ти­визм при интер­пре­та­ции линг­ви­стом чужих кон­цеп­ций (напри­мер, Л. Н. Гуми­ле­ва: Пого­во­рим об исто­рии, ибо есть что ска­зать).

Свою акту­аль­ность при­об­ре­та­ет эта кон­цеп­ция в при­ло­же­нии к меди­а­тек­сту. Вос­со­еди­не­ние Кры­ма с Рос­си­ей, а неко­то­рые пишут аннек­сия. Выбор пре­ди­ка­та из несколь­ких воз­мож­ных (в осо­бен­но­сти сти­ли­сти­че­ски мар­ки­ро­ван­но­го) — уже модус­ный при­ем. В дан­ных при­ме­рах оба — явно оце­ноч­ные с про­ти­во­по­лож­ным опе­ра­то­ром оцен­ки. Оба авто­ра, так задав­шие модус­ные рам­ки в нача­ле сво­их ста­тей, далее явно ста­нут делать опре­де­лен­ные вкла­ды в свои рам­ки. Что­бы понять пози­цию авто­ра, даль­ше мож­но и не читать.

Обра­ще­ние к кон­цеп­ции моду­са на про­стран­стве тек­ста поз­во­лит не толь­ко нам, но и кол­ле­гам решить нема­ло про­блем меди­а­тек­ста и его интер­пре­та­ции, сре­ди них: 1) про­бле­ма фак­тов в меди­а­тек­сте — их отбо­ра, замал­чи­ва­ния, интер­пре­та­ции, лави­ро­ва­ния меж­ду фак­та­ми, 2) про­бле­ма инто­на­ции и смыс­ла. Модус на про­стран­стве тек­ста помо­жет объ­яс­нить, поче­му так часто в меди­а­тек­сте инто­на­ция доми­ни­ру­ет над смыс­лом. В том чис­ле — здра­вым, 3) модус на про­стран­стве тек­ста даст нема­ло дан­ных для иссле­до­ва­ния отно­ше­ний «автор — чита­тель», «автор — оппо­нент», «автор — редак­тор» и «автор — фор­мат». В конеч­ном сче­те помо­жет сфор­му­ли­ро­вать харак­те­ри­сти­ки совре­мен­ной цен­зу­ры как явле­ния гло­баль­ной поли­ти­ки и куль­ту­ры (не инсти­ту­та), 4) напра­ши­ва­ет­ся рабо­та над целой и цель­ной тео­ри­ей моду­са на про­стран­стве имен­но меди­а­тек­ста, кото­рая, воз­мож­но, опро­верг­нет декла­ри­ру­е­мое и песту­е­мое про­фес­си­о­на­ла­ми мно­го­чис­лен­но­го цеха утвер­жде­ние, что вся жур­на­ли­сти­ка все­гда была пред­на­зна­че­на, зато­че­на на объ­ек­тив­ное осве­ще­ние жиз­ни обще­ства, госу­дар­ства и мира, 5) ана­лиз моду­са на про­стран­стве тек­ста неиз­беж­но ведет к опре­де­ле­нию модус­но-дик­тум­но­го соот­но­ше­ния в тек­сте, а сле­до­ва­тель­но — к чет­ко­му раз­гра­ни­че­нию объ­ек­тив­ных и субъ­ек­тив­ных сто­рон меди­а­тек­ста в их вза­и­мо­свя­зи, поз­во­ля­ет отде­лить эпи­сте­ми­че­ское от аксио­ло­ги­че­ско­го, с одной сто­ро­ны, а с дру­гой — яснее уви­деть моти­ва­ци­он­ное автор­ское начало.

Выво­ды. Модус выска­зы­ва­ния (пред­ло­же­ния) — явле­ние цель­ное. Моду­са тек­ста не суще­ству­ет. Одна­ко есть явле­ние выхо­да модус­ных смыс­лов за пре­де­лы пред­ло­же­ния, в отре­зок тек­ста или весь текст. Это уже «фан­том­ный» модус, его тело — модус­ный пока­за­тель, вклю­чая «нуле­вой», — остал­ся на уровне пред­ло­же­ния. Модус­ные смыс­лы отдель­ных пред­ло­же­ний сра­щи­ва­ют­ся в смыс­ло­вые после­до­ва­тель­но­сти. Исто­ком, при­чи­ной это­му явля­ет­ся замы­сел, интен­ции авто­ра. Модус вхо­дит в глав­ные кате­го­рии тек­ста не авто­ном­но, а толь­ко как один из чле­нов нераз­рыв­ной пары Модус и Дик­тум, пред­став­ля­ю­щей собой абстрак­цию выс­ше­го фило­ло­ги­че­ско­го поряд­ка, диа­лек­ти­че­ское един­ство. Модус на про­стран­стве тек­ста — это систе­ма дис­перс­ных систем. Модус­ные смыс­лы заклю­че­ны в пред­ло­же­нии, но они могут сум­мар­но и резо­нанс­но — как друг с дру­гом, так и с ожи­да­ни­я­ми адре­са­та — рас­про­стра­нять­ся по тек­сту в одном направ­ле­нии, решая автор­ские зада­чи, преж­де все­го — убеж­де­ния адре­са­та. Хотя в абстракт­но-логи­че­ском плане автор не явля­ет­ся цен­тром моду­са, рабо­та­ю­ще­го на текст (в этом плане цен­тром явля­ет­ся Идея), но в прак­ти­ке порож­де­ния тек­ста это един­ствен­ное актив­ное нача­ло, спо­соб­ное рас­про­стра­нить смыс­лы отдель­но взя­тых эле­мен­тар­ных моду­сов (модус выска­зы­ва­ния) на весь текст (имен­но поэто­му редак­тор и фор­мат рабо­та­ют не с тек­стом, а с авто­ром). Автор рас­про­стра­ня­ет ком­плекс­ный модус как при­ем по лини­ям опре­де­лен­ных пер­спек­тив на какие-то части тек­ста или на весь текст. Модус в тек­сте все­гда исхо­дит от авто­ра, но не все­гда отно­сит­ся к авто­ру. Часто модус отно­сит­ся к дру­гим субъ­ек­там речи, выра­жен­ным в тек­сте, как реаль­ным, так и иде­аль­ным, кото­рых может быть мно­го: это и реаль­ный автор, и автор-повест­во­ва­тель в худо­же­ствен­ном тек­сте, и пер­со­на­жи, и оппо­нен­ты в пуб­ли­ци­сти­че­ском и науч­ном тек­сте, а так­же субъ­ек­ты соли­дар­ных и оппо­ни­ру­ю­щих мне­ний в любом неху­до­же­ствен­но­го типа тексте.

Модус, после доволь­но объ­ек­тив­ной (отсут­ствие самой уста­нов­ки на вымы­сел и автор­скую интер­пре­та­цию, каким бы фан­та­сти­че­ским ни казал­ся «факт») эпо­хи Сред­не­ве­ко­вья, в Новое вре­мя стал одним из глав­ных начал тек­ста вооб­ще, и тек­ста пуб­ли­ци­сти­че­ско­го в част­но­сти. Сего­дня в пуб­ли­ци­сти­ке главным.

В меди­а­тек­сте из диа­лек­ти­че­ской пары Модус — Дик­тум пер­вый более важен. Посколь­ку потре­би­те­лю меди­а­тек­ста сего­дня важ­ны уже не столь­ко фак­ты, сколь­ко их интер­пре­та­ция — либо отве­ча­ю­щая, либо нет его уста­нов­кам, оцен­кам, цен­но­стям, миро­воз­зре­нию. При этом страсть к оппо­ни­ро­ва­нию — неваж­но: пуб­лич­но­му или «тихо­му» — при­ме­та и харак­те­ри­сти­ка сего­дняш­не­го дня.

© Копы­тов О. Н., 2015