Пятница, 29 мартаИнститут «Высшая школа журналистики и массовых коммуникаций» СПбГУ
Shadow

Исследования в области политической лингвистики в современной Словакии

Поста­нов­ка про­бле­мы. Поли­ти­че­ская линг­ви­сти­ка в совре­мен­ном мире отно­сит­ся к чис­лу наи­бо­лее дина­мич­но раз­ви­ва­ю­щих­ся науч­ных направ­ле­ний, при­чем «абсо­лют­ное боль­шин­ство совре­мен­ных иссле­до­ва­ний по поли­ти­че­ской линг­ви­сти­ке созда­но в трех мега­ре­ги­о­нах — в Север­ной Аме­ри­ке, Цен­траль­ной и Запад­ной Евро­пе и в пост­со­вет­ских госу­дар­ствах» [Буда­ев, Чуди­нов 2006: 7].

Сло­вац­кая рес­пуб­ли­ка, всту­пив­шая в 2004 г. в Евро­со­юз и име­ю­щая мно­го­ве­ко­вой опыт евро­пей­ской исто­рии, во вто­рой поло­вине XX в. (в соста­ве соци­а­ли­сти­че­ской Чехо­сло­ва­кии) раз­ви­ва­ла интен­сив­ные ака­де­ми­че­ские свя­зи с СССР и коор­ди­ни­ро­ва­ла свои науч­ные иссле­до­ва­ния с совет­ски­ми уче­ны­ми, орга­ни­за­ци­я­ми, науч­ны­ми шко­ла­ми, нахо­дясь под зна­чи­тель­ным вли­я­ни­ем совет­ской нау­ки, вклю­чая и гума­ни­тар­ные обла­сти линг­ви­сти­че­ских иссле­до­ва­ний. В совре­мен­ной Рос­сии поли­ти­че­ская линг­ви­сти­ка, без сомне­ния, при­об­ре­ла серьез­ный ста­тус авто­ном­но­го науч­но­го направ­ле­ния «с раз­лич­ны­ми науч­ны­ми шко­ла­ми, спе­ци­а­ли­зи­ро­ван­ны­ми жур­на­ла­ми, про­ве­де­ни­ем науч­ных кон­фе­рен­ций, сим­по­зи­у­мов и семи­на­ров по соот­вет­ству­ю­щей тема­ти­ке, вклю­че­ни­ем соот­вет­ству­ю­щих дис­ци­плин в учеб­ные пла­ны уни­вер­си­те­тов, изда­ни­ем учеб­ни­ков и учеб­ных посо­бий, раз­ра­бо­тан­но­стью поня­тий­но-тер­ми­но­ло­ги­че­ско­го аппа­ра­та, изда­ни­ем соот­вет­ству­ю­щих сло­ва­рей и спра­воч­ни­ков, обще­ствен­ным и госу­дар­ствен­ным при­зна­ни­ем науч­ных кол­лек­ти­вов и их лиде­ров, полу­чен­ных науч­ных резуль­та­тов и соот­вет­ству­ю­щих науч­ных школ» [Чуди­нов 2016: 15]. В Сло­ва­кии подоб­ные про­цес­сы пока при­сут­ству­ют лишь частич­но, напри­мер отсут­ству­ют спе­ци­а­ли­зи­ро­ван­ные науч­ные жур­на­лы, нет одно­имен­ных учеб­ных дис­ци­плин, учеб­ни­ков, еди­ной науч­ной шко­лы поли­ти­че­ской линг­ви­сти­ки, в обла­сти тер­ми­но­ло­ги­че­ско­го аппа­ра­та наблю­да­ет­ся мно­же­ство раз­но­гла­сий. В свя­зи с этим весь­ма акту­аль­ным пред­став­ля­ет­ся ана­лиз науч­ных направ­ле­ний в сфе­ре сло­вац­ких иссле­до­ва­ний поли­ти­че­ско­го дис­кур­са. Необ­хо­ди­мо выявить осо­бен­но­сти того про­цес­са, в резуль­та­те кото­ро­го поли­ти­че­ская линг­ви­сти­ка в Сло­ва­кии при­об­ре­та­ет ста­тус само­сто­я­тель­но­го науч­но­го направления.

Мето­ди­ка ана­ли­за. Для ана­ли­за про­бле­ма­ти­ки основ­ных тен­ден­ций раз­ви­тия и потен­ци­а­ла сло­вац­кой полит­линг­ви­сти­ки как науч­ной и учеб­ной дис­ци­пли­ны, ее соот­но­ше­ния с дру­ги­ми «гибрид­ны­ми» обла­стя­ми язы­ко­зна­ния (линг­во­куль­ту­ро­ло­ги­ей, медиа­сти­ли­сти­кой, когни­тив­ной линг­ви­сти­кой, пси­хо­линг­ви­сти­кой, линг­во­праг­ма­ти­кой и т. д.), а так­же с иссле­до­ва­ни­я­ми поли­ти­че­ско­го дис­кур­са в рам­ках дру­гих гума­ни­тар­ных и соци­аль­ных наук (поли­то­ло­гии, социо­ло­гии, куль­ту­ро­ло­гии, меди­аль­ной ком­му­ни­ка­ции, исто­рии, фило­со­фии и т. д.) мы сочли целе­со­об­раз­ным обра­тить­ся в первую оче­редь к офи­ци­аль­ным стра­ни­цам сло­вац­ких вузов (и соот­вет­ству­ю­щих кафедр), Сло­вац­кой ака­де­мии наук, науч­ных биб­лио­тек, жур­на­лов, цен­траль­но­му реест­ру науч­ных пуб­ли­ка­ций Сло­ва­кии (http://​cms​.crepc​.sk/) и цен­траль­но­му реест­ру науч­но-иссле­до­ва­тель­ских про­ек­тов, в кото­ром в откры­том досту­пе мож­но най­ти анно­та­ции ко всем пода­ва­е­мым в стране заяв­кам (http://​www​.minedu​.sk/​v​y​s​o​k​o​s​k​o​l​s​k​a​-​v​e​d​a​-​a​-​t​e​c​h​n​i​ka/).

Хро­но­ло­ги­че­ские рам­ки иссле­до­ва­ния мы огра­ни­чи­ли пери­о­дом 2000–2017 гг. При озна­ком­ле­нии с содер­жа­ни­ем най­ден­ных мате­ри­а­лов исполь­зо­ва­ли пре­иму­ще­ствен­но дескрип­тив­ный (опи­са­тель­ный), а так­же сопо­ста­ви­тель­ный мето­ды ана­ли­за. Иссле­ду­е­мый кор­пус име­ет зна­чи­тель­ный объ­ем, но раз­ме­ры ста­тьи поз­во­ля­ют пред­ста­вить лишь основ­ные резуль­та­ты наше­го иссле­до­ва­ния, при­ве­сти наи­бо­лее зна­чи­тель­ные при­ме­ры сло­вац­ких иссле­до­ва­ний поли­ти­че­ской коммуникации.

Ана­лиз мате­ри­а­ла. На осно­ве тща­тель­но­го ана­ли­за мате­ри­а­ла, после­до­ва­тель­но выбран­но­го нами из выше­ука­зан­ных источ­ни­ков, мож­но сде­лать вывод, что пока сло­вац­кие линг­ви­сты зани­ма­ют­ся иссле­до­ва­ни­ем поли­ти­че­ско­го дис­кур­са отно­си­тель­но раз­об­щен­но, их рабо­ты объ­еди­не­ны ско­рее объ­ек­том и мате­ри­а­лом иссле­до­ва­ния, неже­ли еди­ной тео­ри­ей и методологией.

Номи­на­ция «поли­ти­че­ская линг­ви­сти­ка» была исполь­зо­ва­на для обо­зна­че­ния науч­но­го направ­ле­ния, ново­го для Сло­ва­кии, лишь в отдель­ных слу­ча­ях, далее подроб­но нами опи­сан­ных. В целом же про­во­ди­мые иссле­до­ва­ния мож­но отне­сти ско­рее к обла­сти меж­дис­ци­пли­нар­ных, на пере­се­че­нии язы­ко­зна­ния, поли­то­ло­гии, жур­на­ли­сти­ки, социо­ло­гии, куль­ту­ро­ло­гии, тео­рии и прак­ти­ки свя­зей с обще­ствен­но­стью, меди­аль­ных иссле­до­ва­ний и т. п. Моно­те­ма­ти­че­ские изда­ния по дан­ной про­бле­ма­ти­ке (учеб­ни­ки, моно­гра­фии и сло­ва­ри) нам зафик­си­ро­вать не уда­лось, хотя «совре­мен­ная сло­ва­ки­сти­ка рефлек­ти­ру­ет основ­ные миро­вые тен­ден­ции иссле­до­ва­ний поли­ти­че­ской ком­му­ни­ка­ции» [Patráš 2004: 144].

С точ­ки зре­ния мето­до­ло­гии иссле­до­ва­ния поли­ти­че­ской ком­му­ни­ка­ции мож­но отме­тить, что сло­ва­ки­ста­ми они выпол­ня­ют­ся пре­иму­ще­ствен­но в рам­ках тра­ди­ци­он­но­го рито­ри­че­ско­го и семан­ти­ко-сти­ли­сти­че­ско­го ана­ли­за, хотя в послед­ние годы неред­ки обра­ще­ния к мето­дам дис­курс-ана­ли­за. Сло­ва­кист П. Ода­лош (Бан­ска Бист­ри­ца) в рабо­те «Дина­ми­ка спе­ци­фи­че­ских сфер ком­му­ни­ка­ции» (Dynamika špecifických sfér komunikácie, 2002) в отдель­ной гла­ве не толь­ко рас­смат­ри­ва­ет семан­ти­че­ский аспект поли­ти­че­ской ком­му­ни­ка­ции в совре­мен­ной Сло­ва­кии, но и ана­ли­зи­ру­ет рече­вые и ком­му­ни­ка­тив­ные стра­те­гии акто­ров сло­вац­ко­го поли­ти­че­ско­го дис­кур­са, осо­бо оста­нав­ли­ва­ясь на роли юмо­ра в поли­ти­че­ской ком­му­ни­ка­ции и иди­о­лек­тах отдель­ных сло­вац­ких поли­ти­че­ских дея­те­лей. Автор дела­ет вывод о том, что «цели исполь­зо­ва­ния ана­ли­зи­ру­е­мых рече­вых тех­ник в основ­ном пер­су­а­зив­ные и что сво­им пер­су­а­зив­ным рече­вым дей­стви­ем сло­вац­кий адре­сант поли­ти­че­ской ком­му­ни­ка­ции воз­дей­ству­ет на уста­нов­ку реци­пи­ен­та (потен­ци­аль­но­го изби­ра­те­ля) пре­иму­ще­ствен­но без явно­го дав­ле­ния (посред­ством ком­му­ни­ка­тив­ных стра­те­гий убеж­де­ния) с целью регу­ля­ции его буду­щих дей­ствий на осно­ва­нии пред­ло­жен­ной аргу­мен­та­ции и тща­тель­но выби­ра­е­мых язы­ко­вых средств» [Odaloš 2002: 49]. Сло­ва­кист М. Махо (Нит­ра) ана­ли­зи­ру­ет сте­рео­тип­ные язы­ко­вые еди­ни­цы и линг­во­сти­ли­сти­че­ские инди­ка­то­ры попу­лиз­ма в иди­о­лек­те поли­ти­ка (на мате­ри­а­ле пред­вы­бор­ной теле­ви­зи­он­ной поли­ти­че­ской агитации).

Инсти­тут язы­ко­зна­ния САН в 2011 г. орга­ни­зо­вал меж­ду­на­род­ную науч­ную кон­фе­рен­цию «Язык и дис­курс в куль­тур­ном и поли­ти­че­ском кон­тек­сте» (Jazyk a diskurz v kultúrnom a politickom kontexte), кото­рая при­нес­ла инте­рес­ные резуль­та­ты (опуб­ли­ко­ва­ны в одно­имен­ном сбор­ни­ке) в обла­сти иссле­до­ва­ния поли­ти­че­ской ком­му­ни­ка­ции, но, к сожа­ле­нию, не ста­ла тра­ди­ци­он­ной. Ответ­ствен­ный редак­тор сбор­ни­ка С. Ондрей­о­вич (Бра­ти­сла­ва) кон­ста­ти­ро­вал, что «опре­де­ле­ние поня­тия “поли­ти­че­ский дис­курс” и его основ­ных харак­те­ри­стик ста­ло темой боль­шин­ства ста­тей, при­чем опре­де­ле­ния и харак­те­ри­сти­ки часто доволь­но рас­плыв­ча­ты и порой силь­но отли­ча­ют­ся у раз­ных авто­ров, поэто­му в даль­ней­шем необ­хо­ди­мо уточ­не­ние дан­но­го и иных клю­че­вых для иссле­до­ва­ния поли­ти­че­ской ком­му­ни­ка­ции поня­тий путем их срав­не­ния с пони­ма­ни­ем в иных наци­о­наль­ных линг­ви­сти­ках» [Jazyk a diskurz v kultúrnom a politickom kontexte 2013: 8].

Одно­вре­мен­но наби­ра­ет попу­ляр­ность кри­ти­че­ский дис­курс-ана­лиз поли­ти­че­ской ком­му­ни­ка­ции (с опо­рой пре­иму­ще­ствен­но на мето­до­ло­гию Т. Ван Дей­ка, Н. Ферк­ла­фа, Р. Водак, Э. Лаклау, Ш. Муфф). К чис­лу наи­бо­лее зна­чи­тель­ных иссле­до­ва­ний в дан­ной обла­сти сле­ду­ет отне­сти рабо­ты кори­фея сло­ва­ки­сти­ки Ю. Дол­ни­ка (Бра­ти­сла­ва) и его после­до­ва­тель­ниц и кол­лег по кафед­ре О. Орго­нё­вой и А. Богу­ниц­кой, и в первую оче­редь их про­грамм­ную рабо­ту «Исполь­зо­ва­ние язы­ка» (Používanie jazyka, 2010). Авто­ры под­хо­дят к иссле­до­ва­нию поли­ти­че­ско­го дис­кур­са ком­плекс­но, под­чер­ки­вая его мно­го­ас­пект­ность, пере­се­че­ние с дру­ги­ми вида­ми дис­кур­са. Авто­ры кон­ста­ти­ру­ют, что «поли­ти­че­ский дис­курс в Сло­ва­кии при­об­ре­та­ет все более пер­су­а­зив­ный харак­тер с целью повы­ше­ния кон­ку­рент­ной спо­соб­но­сти поли­ти­че­ских акто­ров в ситу­а­ции роста плю­ра­лиз­ма мне­ний и ослаб­ле­ния инсти­ту­ци­о­наль­ных кон­вен­ций, поли­ти­че­ская ком­му­ни­ка­ция ста­но­вит­ся все более поле­мич­ной и кон­фрон­та­ци­он­ной» [Orgoňová, Bohunická 2007: 98].

Вни­ма­ние спе­ци­а­ли­стов по кри­ти­че­ско­му дис­курс-ана­ли­зу во всем мире при­вле­ка­ют отри­ца­тель­ные обра­зы «чужих» как пред­ста­ви­те­лей иных наци­о­наль­но­стей, куль­тур, рели­гий, поли­ти­че­ских пози­ций. Сло­ва­ки­сты Дол­ник, Орго­нё­ва, Богу­ниц­кая так­же посвя­ти­ли дан­ной тема­ти­ке кол­лек­тив­ную моно­гра­фию «Чужое — язык — обще­ство» (Cudzosť — jazyk — spoločnosť, 2015). В после­ду­ю­щих рабо­тах авто­ры раз­ви­ли и углу­би­ли про­бле­ма­ти­ку иссле­до­ва­ния на при­ме­ре ана­ли­за «кон­крет­ной дис­кур­сив­ной ситу­а­ции, создав­шей­ся в Сло­ва­кии в 2015 г. в отно­ше­нии вол­ны мигран­тов, харак­те­ри­зу­ю­щей­ся язы­ком нена­ви­сти, оттор­же­ния и непри­я­тия ино­го, чужо­го, непо­нят­но­го» [Orgoňová, Bohunická 2016: 89].

Кри­ти­че­ско­му ана­ли­зу поли­ти­че­ско­го дис­кур­са посвя­ще­ны рабо­ты бра­ти­слав­ской русист­ки Н. Цин­ге­ро­вой, кото­рая на мате­ри­а­ле рос­сий­ско­го и сло­вац­ко­го поли­ти­че­ско­го дис­кур­са, опи­ра­ясь на мето­до­ло­гию, раз­ра­бо­тан­ную Э. Лаклау и Ш. Муфф, иссле­ду­ет про­яв­ле­ние анта­го­низ­ма в дис­кур­сив­ной прак­ти­ке, кон­ста­ти­руя, что «чет­кая фик­са­ция дис­кур­са как “сущ­но­сти” невоз­мож­на и его внут­рен­ний анта­го­низм вле­чет невоз­мож­ность фор­ми­ро­ва­ния объ­ек­тив­но­сти, но при­том имен­но дис­курс явля­ет­ся полем осмыс­лен­но­сти, обла­стью, где обра­зу­ют­ся смыс­лы и зна­че­ния» [Cingerová 2012: 126]. Тео­рию и мето­до­ло­гию дис­кур­сив­ных иссле­до­ва­ний поли­ти­че­ской ком­му­ни­ка­ции Н. Цин­ге­ро­ва после­до­ва­тель­но раз­ви­ва­ет (сов­мест­но с гер­ма­нист­кой К. Моты­ко­вой) в вузов­ском учеб­ни­ке «Вве­де­ние в дис­кур­сив­ный ана­лиз» (Úvod do diskurznej analýzy, 2017), в кото­ром авто­ры зна­ко­мят сту­ден­тов с «кон­цеп­ту­аль­ным аппа­ра­том и науч­ной базой тео­рии дис­кур­са, с основ­ны­ми мето­да­ми и при­е­ма­ми дис­кур­сив­ных иссле­до­ва­ний на при­ме­ре поли­ти­че­ско­го и меди­аль­но­го дис­кур­сов» [Cingerová, Motyková 2017: 13].

Иссле­до­ва­ни­я­ми в обла­сти тео­ре­ти­че­ских основ поли­ти­че­ской линг­ви­сти­ки зани­ма­ет­ся гер­ма­нист­ка Е. Мол­на­ро­ва, кото­рая в сво­их рабо­тах «Поли­ти­че­ская ком­му­ни­ка­ция в лек­си­че­ском аспек­те» (Politická komunikácia z lexikálneho hľadiska, 2009), «Поли­ти­че­ская линг­ви­сти­ка как одно из смеж­ных науч­ных направ­ле­ний XXI сто­ле­тия» (Politická lingvistika ako jedna z hraničných vedeckých disciplín XXI storočia, 2010), «Зако­но­мер­но­сти функ­ци­о­ни­ро­ва­ния поли­ти­че­ской лек­си­ки в соот­но­ше­нии с поня­ти­ем “поли­ти­ка”» (Zákonitosti fungovania politickej lexiky vo vzťahu k definícii politiky, 2010) наря­ду с про­бле­ма­ми тео­рии и мето­до­ло­гии рас­смат­ри­ва­ет на при­ме­ре сло­вац­ко­го, немец­ко­го и рос­сий­ско­го поли­ти­че­ских дис­кур­сов дина­ми­ку нео­ло­ги­за­ции поли­ти­че­ской ком­му­ни­ка­ции. Автор при­хо­дит к выво­ду, что «наи­боль­шей дина­ми­ке под­вер­же­на имен­но лек­си­че­ская состав­ля­ю­щая поли­ти­че­ско­го язы­ка как резуль­тат стрем­ле­ния адре­сан­тов пред­ста­вить изме­не­ния на уровне лек­си­че­ском след­стви­ем изме­не­ний самой сущ­но­сти пред­став­ля­е­мых ими поли­ти­че­ских дви­же­ний и пар­тий, под­черк­нуть новы­ми язы­ко­вы­ми еди­ни­ца­ми прин­ци­пи­аль­ную новиз­ну их поли­ти­ки» [Molnárová 2010: 96].

Осо­бую актив­ность в про­цес­се ста­нов­ле­ния поли­ти­че­ской линг­ви­сти­ки в Сло­ва­кии как само­сто­я­тель­но­го науч­но­го направ­ле­ния про­яв­ля­ют сло­вац­кие руси­сты, что, разу­ме­ет­ся, свя­за­но с дости­же­ни­я­ми поли­ти­че­ской линг­ви­сти­ки на пост­со­вет­ском про­стран­стве. В отли­чие от иссле­до­ва­ний боль­шин­ства сло­ва­ки­стов, их рабо­ты часто носят харак­тер дис­кур­сив­но­го и когни­тив­но­го ана­ли­за, реа­ли­зу­е­мо­го чаще все­го в сопо­ста­ви­тель­ном рус­ско-сло­вац­ком аспек­те, что, на наш взгляд, чрез­вы­чай­но инте­рес­но вви­ду почти одно­вре­мен­но­го изме­не­ния поли­ти­че­ской пара­диг­мы в Сло­ва­кии и Рос­сии в девя­но­стые годы про­шло­го сто­ле­тия. Мно­же­ство сопо­ста­ви­тель­ных когни­тив­ных линг­во­куль­ту­ро­ло­ги­че­ских иссле­до­ва­ний на мате­ри­а­ле поли­ти­че­ско­го и меди­аль­но­го дис­кур­сов выпол­не­но проф. Й. Сип­ко (Пре­шов, осно­ва­тель шко­лы линг­во­куль­ту­ро­ло­гии в Сло­ва­кии, член ред­кол­ле­гии авто­ри­тет­но­го рос­сий­ско­го жур­на­ла «Поли­ти­че­ская линг­ви­сти­ка»). При­ме­ром может слу­жить линг­во­куль­ту­ро­ло­ги­че­ский ана­лиз поли­ти­че­ской ком­му­ни­ка­ции в моно­гра­фи­ях «Тек­сты с повы­шен­ной этно­куль­тур­ной кон­но­та­ци­ей» (2002), «В поис­ках экви­ва­лент­но­сти» (2008), «Пре­це­дент­ные име­на в пози­ции оце­ноч­ных средств» (2013).

Актив­ность пре­шов­ских руси­стов в иссле­до­ва­нии рос­сий­ско­го и сло­вац­ко­го поли­ти­че­ско­го дис­кур­са (как в син­хро­ни­че­ском, так и диа­хро­ни­че­ском аспек­тах) сле­ду­ет отме­тить осо­бо. Их мно­го­чис­лен­ные иссле­до­ва­ния в дан­ной обла­сти под­дер­жи­ва­ют­ся и в плане орга­ни­за­ци­он­ном: ведет­ся актив­ная рабо­та по созда­нию еди­ной науч­ной плат­фор­мы. Начи­ная с 2002 г. по насто­я­щее вре­мя про­ве­де­но девять меж­ду­на­род­ных кон­фе­рен­ций «В поис­ках экви­ва­лент­но­сти» (Hľadanie ekvivalentností I–IX), а так­же меж­ду­на­род­ные науч­ные кон­фе­рен­ции «Мас­сме­диа и текст» (Médiá a text, 2005, 2007, 2010). Одна из глав­ных целей — «на при­ме­ре язы­ка СМИ и поли­ти­ки раз­об­ла­чать меха­низ­мы язы­ка лжи, мани­пу­ля­ци­он­ные ком­му­ни­ка­тив­ные стра­те­гии». «Язык СМИ… — кон­ста­ти­ру­ет Й. Сип­ко, — предо­став­ля­ет обшир­ный мате­ри­ал для новой фило­ло­ги­че­ской дис­ци­пли­ны — поли­ти­че­ской линг­ви­сти­ки» [Sipko 2010: 3].

Пре­шов­ские руси­сты деталь­но ана­ли­зи­ру­ют поли­ти­че­ский дис­курс Рос­сии в раз­лич­ные исто­ри­че­ские пери­о­ды. Л. Гузи сосре­до­то­чи­ва­ет вни­ма­ние на осо­бен­но­стях поли­ти­че­ско­го язы­ка совет­ской эпо­хи, ана­ли­зи­руя «пере­лом­ные момен­ты рус­ской исто­рии и их отра­же­ние в язы­ко­вой реаль­но­сти с акцен­том на антро­по­цен­три­че­ский харак­тер дан­но­го про­цес­са, когни­тив­ную актив­ность чело­ве­ка в обла­сти язы­ка и аксио­ло­ги­че­скую сущ­ность созда­ва­е­мой язы­ко­вой кар­ти­ны мира» [Guzi 2015: 13]. Мно­гие его иссле­до­ва­ния посвя­ще­ны роли исто­риз­мов, сове­тиз­мов и совет­ских идео­ло­гем не толь­ко в рос­сий­ском, но и в сло­вац­ком поли­ти­че­ском дис­кур­се. Нару­ше­ни­ем лек­си­че­ских и сти­ли­сти­че­ских норм в сфе­ре поли­ти­че­ской ком­му­ни­ка­ции в сопо­ста­ви­тель­ном рус­ско-сло­вац­ком аспек­те зани­ма­ет­ся русист М. Бла­го. Иссле­ду­ют­ся лек­си­че­ские осо­бен­но­сти рос­сий­ской поли­ти­че­ской ком­му­ни­ка­ции в пост­со­вет­ский пери­од: язык нена­ви­сти в меди­аль­ном про­стран­стве (в сопо­ста­ви­тель­ном рус­ско-сло­вац­ком аспек­те), «гра­ни­цы толе­рант­но­сти в язы­ке поли­ти­че­ско­го дис­кур­са и язы­ко­вые про­яв­ле­ния его мани­пу­ля­тив­ной сущ­но­сти» [Blaho 2015: 210].

Метод дис­курс-ана­ли­за в сво­их мно­го­чис­лен­ных иссле­до­ва­ни­ях поли­ти­че­ской ком­му­ни­ка­ции в Рос­сии XX–XXI вв. успеш­но при­ме­ня­ет Н. Мер­то­ва, что дает ей «воз­мож­ность иссле­до­вать объ­ект как в соб­ствен­но линг­ви­сти­че­ском, так и в праг­ма­ти­че­ском и когни­тив­ном пла­нах, рас­смат­ри­вая его язы­ко­вые про­яв­ле­ния в первую оче­редь в кон­тек­сте кон­крет­ной исто­ри­че­ской ситу­а­ции, с уче­том поли­ти­че­ских взгля­дов авто­ра, исто­ри­че­ской и ситу­а­тив­ной спе­ци­фи­ки вос­при­я­тия дан­но­го тек­ста, а так­же в его соот­но­ше­нии с дру­ги­ми тек­ста­ми» [Mertova 2015: 93].

Т. Гри­го­рья­но­ва (Бра­ти­сла­ва) иссле­ду­ет вер­баль­ное воз­дей­ствие в сло­вац­ком и рос­сий­ском меди­аль­ном и поли­ти­че­ском дис­кур­сах, в основ­ном на при­ме­рах мета­фор и фра­зео­ло­гиз­мов. П. Адам­ка (Нит­ра) ана­ли­зи­ру­ет сти­ли­сти­че­ские, син­так­си­че­ские и жан­ро­вые осо­бен­но­сти рос­сий­ской и сло­вац­кой пуб­ли­ци­сти­ки, функ­ции пре­це­дент­ных фено­ме­нов в меди­аль­ной и поли­ти­че­ской ком­му­ни­ка­ции, рецеп­цию клю­че­вых исто­ри­че­ских собы­тий и пре­це­дент­ных имен недав­ней рос­сий­ской исто­рии в сло­вац­ком поли­ти­че­ском дис­кур­се, язы­ко­вые сред­ства оцен­ки в поли­ти­че­ской публицистике.

Почти десять лет пре­иму­ще­ствен­но дис­кур­сив­ным и линг­во­куль­тур­ным ана­ли­зом лек­си­че­ских осо­бен­но­стей и стра­те­гий поли­ти­че­ской ком­му­ни­ка­ции Сло­ва­кии и Рос­сии зани­ма­ет­ся И. Дуле­бо­ва (Бра­ти­сла­ва), иссле­ду­ю­щая язы­ко­вую мани­фе­ста­цию кон­крет­ных дис­кур­сив­ных ситу­а­ций: «Metafora zdravia v ruskom a slovenskom jazyku politiky a svetová ekonomická kríza» (2010), «Ком­му­ни­ка­тив­ный потен­ци­ал интер­на­ци­о­наль­ных фра­зео­ло­гиз­мов в сло­вац­ком и рос­сий­ском поли­ти­че­ском дис­кур­се» (2011), «Precedentná situácia a slangový novotvar “Krym je náš” v súčasnom politickom diskurze» (2015), «Precedential expressions of 20th century in a view of contemporary Russian political linguistics» (2015). В поле зре­ния авто­ра нахо­дят­ся так­же тео­ре­ти­че­ские и мето­до­ло­ги­че­ские вопро­сы поли­ти­че­ской линг­ви­сти­ки: «Prístupy k definovaniu termínu diskurz v súčasnej ruskej a slovenskej jazykovede» (2011), «Politický diskurz ako objekt lingvistického výskumu» (2012), «Politická lingvistika ako nový vedecký smer» (2011), «Political linguistics as a new interdisciplinary stream of political discourse» (2012), «К вопро­су об общем и осо­бен­ном в сло­вац­ком и рос­сий­ском поли­ти­че­ском дис­кур­се» (2011). Кро­ме того, опи­ра­ясь на тео­рию секью­ри­ти­за­ции, раз­ра­бо­тан­ную Копен­га­ген­ской шко­лой (в основ­ном на их про­грамм­ный труд “Security: a new framework for analysis”), а так­же на тео­рию рече­вых актов Д. Ости­на и Д. Сер­ля, И. Дуле­бо­ва сов­мест­но с поли­то­ло­гом Р. Ште­фан­чи­ком на мате­ри­а­ле сло­вац­ко­го поли­ти­че­ско­го дис­кур­са иссле­ду­ет про­бле­му, «каким обра­зом некий объ­ект начи­на­ет рас­смат­ри­вать­ся в каче­стве угро­зы, как он при­вно­сит­ся (в язы­ко­вом аспек­те) в поли­ти­че­ский дис­курс и секью­ри­ти­зи­ру­ет­ся — утвер­жда­ет­ся в каче­стве угро­зы» [Dulebová, Štefančík 2017: 55].

В 2017 г. вышла в свет моно­гра­фия «Язык и поли­ти­ка: язык поли­ти­ки в кон­фликт­ной струк­ту­ре обще­ства» (Jazyk a politika: jazyk politiky v konfliktnej štruktúre spoločnosti). Впер­вые в Сло­ва­кии авто­ры назы­ва­ют свое иссле­до­ва­ние имен­но поли­то­линг­ви­сти­че­ским и ана­ли­зи­ру­ют общие кате­го­рии поли­ти­че­ской линг­ви­сти­ки, ее тео­ре­ти­че­ские осно­вы, предо­став­ля­ют чита­те­лю ее поня­тий­ный аппа­рат, осо­бо оста­нав­ли­ва­ясь на опре­де­ле­нии поня­тия «поли­ти­че­ский дис­курс» (в широ­ком и узком его пони­ма­нии) как исход­ном, отправ­ном для всех после­ду­ю­щих иссле­до­ва­ний. Гово­ря о широ­ком пони­ма­нии тер­ми­на, авто­ры пред­ла­га­ют «счи­тать поли­ти­че­ским каж­дый дис­курс, в кото­ром с обла­стью поли­ти­ки свя­зан хотя бы один из его эле­мен­тов (субъ­ект, тема, адре­сант, реци­пи­ент или содер­жа­ние текста/речи)» [Štefančík, Dulebová 2017: 52]. Иссле­до­ва­те­ли не толь­ко ана­ли­зи­ру­ют спе­ци­фи­ку совре­мен­ной поли­ти­че­ской ком­му­ни­ка­ции в Сло­ва­кии, под­хо­дя к язы­ку поли­ти­ки как к есте­ствен­но­му коду поли­ти­че­ской куль­ту­ры сло­вац­ко­го обще­ства и мощ­ней­ше­му ору­дию мани­пу­ля­ции созна­ни­ем, но и на кон­крет­ных язы­ко­вых при­ме­рах демон­стри­ру­ют язы­ко­вую мани­фе­ста­цию резо­нанс­ных поли­ти­че­ских сло­вац­ких и меж­ду­на­род­ных дис­кур­сив­ных ситу­а­ций. Обра­ща­ет­ся вни­ма­ние на повы­шен­ную агрес­сив­ность совре­мен­ной поли­ти­че­ской речи, ее лек­си­че­скую пест­ро­ту и отсут­ствие каких-либо обще­при­ня­тых норм и огра­ни­че­ний, на актив­ное исполь­зо­ва­ние кон­фрон­та­ци­он­ных стра­те­гий и так­тик рече­во­го пове­де­ния (на при­ме­ре идио­сти­лей сло­вац­ких поли­ти­че­ских лиде­ров и пар­тий). Моно­гра­фия с целью попу­ля­ри­за­ции поли­ти­че­ской линг­ви­сти­ки в Сло­ва­кии предо­став­ля­ет­ся чита­те­лю как в печат­ном вари­ан­те, так и в откры­том досту­пе в Интер­не­те на стра­ни­це http://​www​.akademickyrepozitar​.sk/​R​a​d​o​s​l​a​v​-​S​t​e​f​a​n​c​i​k​/​J​a​z​y​k​-​a​-​p​o​l​i​t​i​k​a​-​J​a​z​y​k​-​p​o​l​i​t​i​k​y​-​v​-​k​o​n​f​l​i​k​t​n​e​j​-​s​t​r​u​k​t​u​r​e​-​s​p​o​l​o​c​n​o​sti.

Во мно­же­ство иссле­до­ва­ний, посвя­щен­ных поли­ти­че­ской ком­му­ни­ка­ции, нашла отра­же­ние раз­мы­тость гра­ниц меди­аль­но­го и поли­ти­че­ско­го дис­кур­сов, что выгля­дит вполне есте­ствен­ным, так как «источ­ни­ком иссле­до­ва­ний поли­ти­че­ско­го язы­ка чаще все­го высту­па­ет поли­ти­че­ский медиа­дис­курс (в том чис­ле прес­са, радио, теле­ви­де­ние)» [Буда­ев, Чуди­нов 2006: 10]. Посколь­ку в вузах Сло­ва­кии сего­дня весь­ма попу­ляр­на спе­ци­а­ли­за­ция по меди­аль­ной ком­му­ни­ка­ции, то ока­зы­ва­ют­ся вос­тре­бо­ван­ны­ми и соот­вет­ству­ю­щие науч­ные иссле­до­ва­ния в обла­сти медиа­линг­ви­сти­ки. Неслу­чай­но мно­же­ство ста­тей, ори­ен­ти­ро­ван­ных на иссле­до­ва­ние осо­бен­но­стей поли­ти­че­ско­го дис­кур­са на мате­ри­а­лах СМИ, нахо­дят­ся в науч­ных сбор­ни­ках по мас­сме­дий­ной ком­му­ни­ка­ции, издан­ных по мате­ри­а­лам кон­фе­рен­ций: «Раз­го­вор­ный стиль язы­ка в СМИ» (Hovorená podoba jazyka v médiách, 2008), «Нау­ка, мас­сме­диа и поли­ти­ка» (Veda, médiá a politika, 2008), «Жур­на­ли­сти­ка, мас­сме­диа, обще­ство» (Žurnalistika, médiá, spoločnosť, 2011, 2012), «Сим­би­оз мас­сме­диа и поли­ти­ки» (Symbióza médií a politiky, 2009). Что каса­ет­ся изу­че­ния соб­ствен­но поли­ти­че­ской линг­ви­сти­ки, то в послед­нем сбор­ни­ке весь­ма инте­рес­на ста­тья спе­ци­а­ли­ста в обла­сти мас­сме­диа С. Бреч­ки «Поли­ти­че­ская ком­му­ни­ка­ция как объ­ект меди­аль­ных иссле­до­ва­ний» (S. Brečkа, Politická komunikácia ako predmet mediálneho výskumu), а так­же ста­тья сло­ва­ки­ста П. Ода­ло­ша «Име­на-про­зви­ща поли­ти­ков» (P. Odaloš, Prezývkové vlastné mená politikov).

В сфе­ре иссле­до­ва­ний поли­ти­че­ской ком­му­ни­ка­ции как иссле­до­ва­ний поли­то­линг­ви­сти­че­ских сле­ду­ет осо­бо отме­тить заслу­ги бра­ти­слав­ско­го поли­то­ло­га и гер­ма­ни­ста Р. Ште­фан­чи­ка, кото­рый уже два года под­ряд про­во­дит в Бра­ти­сла­ве меж­ду­на­род­ную кон­фе­рен­цию «Язык и поли­ти­ка. На пере­се­че­нии линг­ви­сти­ки и поли­то­ло­гии» (Jazyk a politika. Na pomedzí lingvistiky a politológie, 2016, 2017). В дис­кус­си­ях при­ни­ма­ют уча­стие не толь­ко линг­ви­сты (сло­ва­ки­сты, руси­сты, боге­ми­сты, поло­ни­сты, гер­ма­ни­сты, испа­ни­сты), но и заин­те­ре­со­ван­ные в теме поли­то­ло­ги, социо­ло­ги, исто­ри­ки, жур­на­ли­сты, спе­ци­а­ли­сты по меди­аль­ной ком­му­ни­ка­ции. В пре­ди­сло­вии к сбор­ни­ку, содер­жа­ще­му мате­ри­а­лы кон­фе­рен­ции, Р. Ште­фан­чик декла­ри­ру­ет глав­ную цель созда­ва­е­мой им тра­ди­ции еже­год­но­го про­ве­де­ния кон­фе­рен­ций — объ­еди­не­ние (пре­иму­ще­ствен­но) сло­вац­ких уче­ных для более про­дук­тив­но­го иссле­до­ва­ния вза­и­мо­дей­ствия язы­ка и поли­ти­ки, для обме­на мне­ни­я­ми по дан­ной тема­ти­ке, после­ду­ю­ще­го науч­но­го сотруд­ни­че­ства и созда­ния, таким обра­зом, в пер­спек­ти­ве науч­ной плат­фор­мы для сло­вац­кой поли­то­линг­ви­сти­ки. По нашим наблю­де­ни­ям, поня­тия «поли­то­линг­ви­сти­ка» и «поли­ти­че­ская линг­ви­сти­ка» в сло­вац­кой нау­ке в дан­ный момент явля­ют­ся абсо­лют­ны­ми синонимами.

В важ­ной в мето­до­ло­ги­че­ском отно­ше­нии ста­тье «Поли­ти­че­ский язык. Как ему дать опре­де­ле­ние?» Р. Ште­фан­чик под­чер­ки­ва­ет, что язык поли­ти­ки — это в первую оче­редь функ­ци­о­наль­ная раз­но­вид­ность язы­ка, и подроб­но ана­ли­зи­ру­ет «три уров­ня поли­ти­че­ско­го язы­ка, соот­вет­ству­ю­щие клас­си­че­ско­му запад­но­му раз­де­ле­нию поли­ти­ки на polity, policy и politics, каж­дый из кото­рых харак­те­ри­зу­ет­ся спе­ци­фи­че­ски­ми язы­ко­вы­ми харак­те­ри­сти­ка­ми и дис­кур­сив­ны­ми стра­те­ги­я­ми исполь­зо­ва­ния язы­ко­вых средств» [Stefancik 2016: 30].

С точ­ки зре­ния сло­вац­ко­го вкла­да в иссле­до­ва­ния тео­ре­ти­че­ских основ поли­ти­че­ской линг­ви­сти­ки пред­став­ля­ет инте­рес ста­тья руси­ста П. Адам­ки «Поли­ти­че­ская линг­ви­сти­ка?» (Politická lingvistika?), посвя­щен­ная «неко­то­рым про­блем­ным аспек­там тер­ми­но­ло­ги­че­ско­го опре­де­ле­ния поли­ти­че­ской линг­ви­сти­ки: в систе­ме обще­го язы­ко­зна­ния, а так­же в отно­ше­нии к иным суб­дис­ци­пли­нам язы­ко­зна­ния, кото­рые кон­сти­ту­и­ро­ва­лись на осно­ве спе­ци­фи­ки мето­до­ло­ги­че­ских при­е­мов, объ­ек­та иссле­до­ва­ния… в стрем­ле­нии соот­не­сти и обоб­щить отдель­ные мето­до­ло­ги­че­ские при­е­мы, при­ме­ня­е­мые в обла­сти иссле­до­ва­ния поли­ти­че­ско­го дис­кур­са» [Adamka 2016: 13].

Полу­чен­ные резуль­та­ты иссле­до­ва­ния поли­ти­че­ско­го дис­кур­са (мно­же­ство направ­ле­ний и раз­но­об­ра­зие пред­ла­га­е­мых при этом тем и мето­до­ло­гий), пред­став­лен­ные в ста­тьях обо­их сбор­ни­ков, выпу­щен­ных по мате­ри­а­лам выше­ука­зан­ных кон­фе­рен­ций (нахо­дят­ся в откры­том досту­пе в Интер­не­те), под­твер­ди­ли целе­со­об­раз­ность и резуль­та­тив­ность уси­лий орга­ни­за­то­ров конференции.

Необ­хо­ди­мо отме­тить воз­рас­та­ю­щую дина­ми­ку иссле­до­ва­ний осо­бен­но­стей язы­ка поли­ти­ки со сто­ро­ны сло­вац­ких поли­то­ло­гов. Поли­то­лог В. Жубо­ро­ва (V. Žúborová) кон­ста­ти­ру­ет, что иссле­до­ва­ние поли­ти­че­ской ком­му­ни­ка­ции ста­но­вит­ся все более актив­ным и при­вле­ка­тель­ным в ака­де­ми­че­ской сре­де пост­ком­му­ни­сти­че­ских стран, нахо­дясь в пози­ции меж­дис­ци­пли­нар­но­го направ­ле­ния, кон­цепт кото­ро­го созда­ет­ся одно­вре­мен­но раз­лич­ны­ми гума­ни­тар­ны­ми и соци­аль­ны­ми нау­ка­ми. Сбор­ник «За зер­ка­лом поли­ти­ки» (Za zrkadlom politiky, 2010), посвя­щен­ный иссле­до­ва­нию язы­ка поли­ти­ки (про­фес­си­о­наль­но­му язы­ку поли­ти­ки, пуб­ли­ци­сти­ки, поли­то­ло­ги­че­ской тер­ми­но­ло­гии и дина­мич­но­му про­цес­су ее детер­ми­но­ло­ги­за­ции), был издан отде­ле­ни­ем поли­то­ло­гии САН, ответ­ствен­ный редак­тор Ю. Мару­шак (J. Marušiak). Моно­гра­фия поли­то­ло­га М. Гбу­ро­вой «Поли­ти­ка в язы­ке и язык в поли­ти­ке» (M. Gburová, Politika v jazyku a jazyk v politike, 2011) посвя­ще­на ана­ли­зу язы­ко­во­го аспек­та в наци­о­наль­но-осво­бо­ди­тель­ном дви­же­нии сло­вац­ко­го наро­да, состо­я­нию госу­дар­ствен­но­го язы­ка в совре­мен­ной поли­ти­че­ской жизни.

В завер­ше­ние темы мы долж­ны кон­ста­ти­ро­вать, что поли­ти­че­ская линг­ви­сти­ка как учеб­ная дис­ци­пли­на пока не вклю­че­на в каче­стве обя­за­тель­но­го пред­ме­та в учеб­ные пла­ны сло­вац­ких вузов. Нет и соот­вет­ству­ю­щих наци­о­наль­ных учеб­ни­ков и учеб­ных посо­бий на сло­вац­ком язы­ке. В то же вре­мя поли­ти­че­ская линг­ви­сти­ка пред­ла­га­ет­ся сту­ден­там в несколь­ких уни­вер­си­те­тах стра­ны в каче­стве факуль­та­тив­ной дис­ци­пли­ны. Такая ситу­а­ция с поли­ти­че­ской линг­ви­сти­кой скла­ды­ва­ет­ся в основ­ном на фило­соф­ских факуль­те­тах на отде­ле­ни­ях по спе­ци­аль­но­стям жур­на­ли­сти­ка, реги­о­наль­ные иссле­до­ва­ния, пере­во­до­ве­де­ние, меди­аль­ная ком­му­ни­ка­ция и поли­то­ло­гия. Дан­ный факт, с нашей точ­ки зре­ния, чрез­вы­чай­но важен, посколь­ку «изу­че­ние поли­ти­че­ской линг­ви­сти­ки помо­жет луч­ше пони­мать про­ис­хо­дя­щие в совре­мен­ном мире поли­ти­че­ские про­цес­сы, научить­ся видеть под­лин­ный смысл выступ­ле­ний поли­ти­че­ских лиде­ров и исполь­зу­е­мые ими спо­со­бы мани­пу­ля­ции обще­ствен­ным созна­ни­ем» [Буда­ев и др. 2011: 5]. В совре­мен­ном «пост­прав­ди­вом мире» для уча­щей­ся моло­де­жи, буду­ще­го нашей стра­ны, это важ­но как никогда.

Выво­ды. В резуль­та­те ана­ли­за, про­ве­ден­но­го на мате­ри­а­ле отдель­ных сло­вац­ких пуб­ли­ка­ций, мож­но кон­ста­ти­ро­вать, что в сло­вац­кой нау­ке инте­рес к вопро­сам линг­ви­сти­че­ско­го иссле­до­ва­ния поли­ти­че­ской ком­му­ни­ка­ции неуклон­но воз­рас­та­ет. При этом «ана­лиз поли­ти­че­ско­го дис­кур­са сего­дня игно­ри­ру­ет не толь­ко гра­ни­цы кон­крет­но­го тек­ста, но и гра­ни­цы кон­крет­ных науч­ных дис­ци­плин, ста­но­вясь новым меж­дис­ци­пли­нар­ным науч­ным направ­ле­ни­ем, и хотя часто само поня­тие поли­ти­че­ской линг­ви­сти­ки не вспо­ми­на­ет­ся, но пред­мет и объ­ект иссле­до­ва­ния поз­во­ля­ет нам отне­сти подоб­ные иссле­до­ва­ния к широ­ко пони­ма­е­мо­му поня­тию поли­ти­че­ской линг­ви­сти­ки» [Štefančík, Dulebová 2017: 53].

К основ­ным направ­ле­ни­ям иссле­до­ва­ний поли­ти­че­ско­го дис­кур­са в Сло­ва­кии сего­дня мож­но отне­сти кри­ти­че­ский и рито­ри­че­ский ана­лиз поли­ти­че­ско­го дис­кур­са; отсут­ству­ет кон­тент-ана­лиз поли­ти­че­ско­го дис­кур­са, но наби­ра­ют дина­ми­ку когни­тив­ные иссле­до­ва­ния поли­ти­че­ско­го дис­кур­са. Иссле­до­ва­ни­ям свой­стве­нен как дескрип­тив­ный под­ход (пре­иму­ще­ствен­но у руси­стов, гер­ма­ни­стов, поли­то­ло­гов, жур­на­ли­стов), так и нор­ма­тив­ный (пре­иму­ще­ствен­но у сло­ва­ки­стов). Поуров­не­вый ана­лиз язы­ка сосре­до­то­чен в основ­ном в обла­сти лек­си­ки, при иссле­до­ва­нии дис­кур­са глав­ный акцент дела­ет­ся на ана­ли­зе ком­му­ни­ка­тив­ных стра­те­гий и так­тик. Хро­но­ло­ги­че­ские рам­ки рас­смат­ри­ва­е­мо­го мате­ри­а­ла охва­ты­ва­ют пре­иму­ще­ствен­но пост­со­ци­а­ли­сти­че­ский пери­од (конец XX — нача­ло XXI в.). Иссле­до­ва­ние идио­сти­лей поли­ти­че­ских лиде­ров и пар­тий чаще осу­ществ­ля­ет­ся поли­то­ло­га­ми и жур­на­ли­ста­ми, неже­ли линг­ви­ста­ми. Линг­во­куль­ту­ро­ло­ги­че­ский ана­лиз поли­ти­че­ско­го дис­кур­са при­сущ сло­вац­кой руси­сти­ке зна­чи­тель­но боль­ше, неже­ли дру­гим аре­аль­ным линг­ви­сти­кам. Сопо­ста­ви­тель­ны­ми иссле­до­ва­ни­я­ми, выяв­ле­ни­ем общих и осо­бен­ных при­зна­ков поли­ти­че­ских дис­кур­сов раз­лич­ных стран зани­ма­ют­ся в основ­ном линг­ви­сты, в то вре­мя как поли­то­ло­ги и жур­на­ли­сты сосре­до­то­че­ны на ана­ли­зе оте­че­ствен­ной поли­ти­че­ской коммуникации.

О соб­ствен­но поли­ти­че­ской линг­ви­сти­ке в насто­я­щее вре­мя мож­но гово­рить лишь в отдель­ных слу­ча­ях. Мате­ри­а­лы, посвя­щен­ные иссле­до­ва­нию поли­ти­че­ско­го дис­кур­са, мы чаще все­го нахо­дим в рабо­тах из смеж­ных обла­стей нау­ки. Одна­ко мы счи­та­ем, что про­ана­ли­зи­ро­ван­ная в ста­тье ситу­а­ция, свя­зан­ная со ста­нов­ле­ни­ем и раз­ви­ти­ем поли­ти­че­ской линг­ви­сти­ки, дает все осно­ва­ния наде­ять­ся, что поли­ти­че­ская линг­ви­сти­ка в Сло­ва­кии уже в бли­жай­шем буду­щем ста­нет само­сто­я­тель­ным науч­ным направ­ле­ни­ем со сво­и­ми науч­ны­ми шко­ла­ми, тра­ди­ци­я­ми и методологией.

Ста­тья посту­пи­ла в редак­цию 15 янва­ря 2018 г.;
реко­мен­до­ва­на в печать 15 фев­ра­ля 2018 г.

© Санкт-Петер­бург­ский госу­дар­ствен­ный уни­вер­си­тет, 2018

Received: January 15, 2018
Accepted: February 15, 2018