Факты, мнения, оценка: социально значимая информация и способы ее организации в дискурсе журналистского расследования

Поста­нов­ка про­бле­мы. Пуб­лич­ный харак­тер меди­а­ком­му­ни­ка­ции, кри­ти­че­ское осмыс­ле­ние дей­стви­тель­но­сти жур­на­ли­стом, поли­ин­тен­ци­о­наль­ность и мно­го­функ­ци­о­наль­ность меди­а­тек­стов, их сти­ле­вое раз­но­об­ра­зие, сово­куп­ность раз­но­уров­не­вых линг­ви­сти­че­ских и экс­тра­линг­ви­сти­че­ских средств, выра­жа­ю­щих отно­ше­ние авто­ра к опи­сы­ва­е­мо­му собы­тию (см.: [Дус­ка­е­ва 2018: 23, 55, 74]), — эти и мно­гие дру­гие дис­кур­сив­ные при­зна­ки часто спо­соб­ству­ют созда­нию в меди­а­ком­му­ни­ка­ции ситу­а­ций рече­во­го кон­флик­та, для раз­ре­ше­ния кото­рых участ­ни­ки подоб­ных инфор­ма­ци­он­ных спо­ров вынуж­де­ны обра­щать­ся в суд.

Объ­ек­том рас­смот­ре­ния в ста­тье явля­ют­ся тек­сты жур­на­лист­ско­го рас­сле­до­ва­ния, пред­по­ла­га­ю­щие уме­ние авто­ра на осно­ве оцен­ки вос­со­здан­но­го собы­тия при­влечь вни­ма­ние обще­ства к соци­аль­но зна­чи­мым фак­там, избе­жав при этом пра­во­вых рис­ков, обу­слов­лен­ных оформ­ле­ни­ем раз­ных видов содер­жа­щей­ся в тек­сте информации.

Пред­мет иссле­до­ва­ния — спо­со­бы орга­ни­за­ции и оформ­ле­ния соци­аль­но зна­чи­мой инфор­ма­ции (фак­тов, мне­ний, оце­ноч­ных суж­де­ний, создан­ных в рам­ках дис­кур­са жур­на­лист­ско­го рас­сле­до­ва­ния и став­ших объ­ек­том судеб­но­го раз­би­ра­тель­ства), а так­же воз­мож­но­сти выво­да меди­а­тек­стов, содер­жа­щих фак­ты и мне­ния, из зоны пра­во­вых рисков.

Несмот­ря на мно­го­чис­лен­ные пуб­ли­ка­ции экс­пер­тов-линг­ви­стов, посвя­щен­ные раз­гра­ни­че­нию фак­тов, мне­ний и оце­ноч­ных суж­де­ний (см., напри­мер: [Ива­нен­ко 2006; Бель­чи­ков, Гор­ба­нев­ский, Жар­ков 2010; Доро­ни­на 2012; Кара­го­дин 2013]), в ходе про­ве­де­ния линг­ви­сти­че­ской экс­пер­ти­зы меди­а­тек­стов доста­точ­но слож­но непро­ти­во­ре­чи­во раз­гра­ни­чить фак­ты и мне­ния. Основ­ная при­чи­на, по заме­ча­нию К. И. Бри­не­ва, состо­ит в сле­ду­ю­щем: «…те пре­зумп­ции, кото­рые кла­дут­ся в осно­ву экс­перт­но­го иссле­до­ва­ния по кате­го­ри­ям дел, свя­зан­ным с про­ти­во­по­став­ле­ни­ем фак­тов и мне­ний, явля­ют­ся неудо­вле­тво­ри­тель­ны­ми» [Бри­нев 2019: 195].

Опи­ра­ясь на свой мно­го­лет­ний экс­перт­ный опыт, поз­во­лим себе утвер­жде­ние о том, что в меди­а­ком­му­ни­ка­ции как инсти­ту­ци­о­наль­ном типе дис­кур­са отри­ца­тель­ное мне­ние авто­ра по пово­ду пре­да­ва­е­мой глас­но­сти инфор­ма­ции или нега­тив­ные оце­ноч­ные суж­де­ния, как пра­ви­ло, сопро­вож­да­ют фак­то­ло­ги­че­скую инфор­ма­цию, и имен­но они поз­во­ля­ют ква­ли­фи­ци­ро­вать факт как нега­тив­но цен­ный. Нема­ло­важ­но и то, что в неко­то­рых сфе­рах обще­ния (напри­мер, в пуб­лич­ной и мас­со­вой ком­му­ни­ка­ции) поро­ча­щи­ми честь, дело­вую репу­та­цию или ума­ля­ю­щи­ми досто­ин­ство лица часто ока­зы­ва­ет­ся не упо­ми­на­ние о кон­крет­ных фак­тах, а общая нега­тив­ная оцен­ка дея­тель­но­сти, дело­вых качеств лич­но­сти, став­шей объ­ек­том дис­кре­ди­та­ции [Чер­ны­шо­ва 2014]. По нашим наблю­де­ни­ям, меди­а­тек­сты, в кото­рых эмо­ци­о­наль­но-оце­ноч­ная инфор­ма­ция пре­об­ла­да­ет над фак­то­ло­ги­че­ской, так­же обла­да­ют высо­кой сте­пе­нью кон­фликт­но­сти, а их каче­ствен­ная ква­ли­фи­ка­ция во мно­гом зави­сит, с одной сто­ро­ны, от про­фес­си­о­на­лиз­ма пишу­ще­го, а с дру­гой — от уме­ния экс­пер­та «непро­ти­во­ре­чи­во раз­гра­ни­чи­вать рече­вые еди­ни­цы оце­ноч­но­го и фак­то­ло­ги­че­ско­го харак­те­ра» [Чер­ны­шо­ва 2014: 31].

Пред­мет жур­на­лист­ско­го рас­сле­до­ва­ния как жан­ра — явле­ния, собы­тия, при­ко­вы­ва­ю­щие обще­ствен­ное вни­ма­ние. Цель любо­го рас­сле­до­ва­ния — «рас­кры­тие ута­и­ва­е­мо­го, раз­об­ла­че­ние путем предо­став­ле­ния неоспо­ри­мых дока­за­тельств» [Шиб­ле­ва 2011: 237–239]. В про­цес­се осу­ществ­ле­ния жур­на­лист­ской дея­тель­но­сти автор исполь­зу­ет такие мето­ды рабо­ты с источ­ни­ка­ми инфор­ма­ции, как наблю­де­ние, бесе­да, интер­вью, изу­че­ние доку­мен­тов и др. Осмыс­ле­ние собран­но­го мате­ри­а­ла пред­по­ла­га­ет уме­ние авто­ра дать оцен­ку вос­со­здан­но­го собы­тия, интер­пре­ти­ро­вать его послед­ствия, пре­ду­пре­дить обще­ство о суще­ству­ю­щей соци­аль­ной опас­но­сти [Шиб­ле­ва 2011: 237–239].

В свою оче­редь, меди­а­текст, явля­ясь ком­му­ни­ка­тив­ным соци­аль­ным дей­стви­ем, «объ­ек­ти­ви­ру­ю­щим раз­ные фор­мы про­фес­си­о­наль­ной рече­вой актив­но­сти в медиа­сфе­ре» [Дус­ка­е­ва 2018: 77], насы­щен раз­лич­ны­ми вида­ми инфор­ма­ции¹, сре­ди кото­рых инфор­ма­ция фак­ти­че­ская (фак­то­ло­ги­че­ская) — о фак­тах как истин­ных собы­ти­ях и про­ис­ше­стви­ях, суще­ство­вав­ших ранее или суще­ству­ю­щих в насто­я­щее вре­мя, кото­рую мож­но про­ве­рить на соот­вет­ствие дей­стви­тель­но­сти; оце­ноч­ная инфор­ма­ция, чаще все­го нега­тив­ная, как субъ­ек­тив­ный ком­мен­та­рий авто­ра к изла­га­е­мым фак­там, а так­же каче­ствам и поступ­кам людей, ситу­а­ци­ям, собы­ти­ям, кото­рые в какой-либо цен­ност­ной систе­ме опи­сы­ва­ют­ся как хоро­шие или пло­хие и кото­рые нель­зя про­ве­рить на соот­вет­ствие дей­стви­тель­но­сти [Бель­чи­ков, Гор­ба­нев­ский, Жар­ков 2010: 142]; инфор­ма­ция обоб­ща­ю­ще­го типа («о типич­ных собы­ти­ях, типич­ном пове­де­нии… типич­ных пред­ста­ви­те­лей каких-либо групп» [Бель­чи­ков, Гор­ба­нев­ский, Жар­ков, 2010: 137]); инфор­ма­ция в виде мне­ния авто­ра пуб­ли­ка­ции (о фак­тах, собы­ти­ях, лицах) [Бель­чи­ков, Гор­ба­нев­ский, Жар­ков, 2010: 140], в виде суж­де­ния, выра­жа­ю­ще­го автор­скую или иную точ­ку зре­ния, отно­ше­ние к кому-либо, чему-либо [Как про­ве­сти линг­ви­сти­че­скую экс­пер­ти­зу… 2006: 48].

Цель иссле­до­ва­ния — изу­че­ние на мате­ри­а­ле тек­стов дис­кур­са жур­на­лист­ско­го рас­сле­до­ва­ния, став­ших объ­ек­том судеб­но­го раз­би­ра­тель­ства, спо­со­бов орга­ни­за­ции соци­аль­но зна­чи­мой инфор­ма­ции в виде инфор­ма­ции обоб­ща­ю­ще­го типа, кото­рая оформ­ле­на в тек­сте как ито­го­вое мне­ние жур­на­ли­ста, сфор­му­ли­ро­ван­ное в обоб­ща­ю­щей фор­ме в ходе жур­на­лист­ско­го рас­сле­до­ва­ния на осно­ве ана­ли­за сово­куп­но­сти дан­ных о типич­ной дея­тель­но­сти лица или организации.

В зада­чи иссле­до­ва­ния вхо­дит, с одной сто­ро­ны, обос­но­ва­ние с уче­том содер­жа­ния науч­ных источ­ни­ков ста­ту­са обоб­ща­ю­щей инфор­ма­ции как тек­сто­вой, отра­жа­ю­щей ито­го­вое мне­ние жур­на­ли­ста, с дру­гой — выяв­ле­ние инфор­ма­ции обоб­ща­ю­ще­го типа в спор­ных текстах жан­ра жур­на­лист­ско­го рас­сле­до­ва­ния, став­ших объ­ек­том судеб­но­го раз­би­ра­тель­ства, и опи­са­ние спо­со­бов ком­би­ни­ро­ва­ния (транс­фор­ма­ции) раз­ных типов инфор­ма­ции в тексте.

Опи­са­ние мате­ри­а­ла и мето­ди­ки иссле­до­ва­ния. Мате­ри­ал иссле­до­ва­ния — тек­сты газет­ных пуб­ли­ка­ций, про­шед­шие через про­це­ду­ру линг­во­экс­перт­но­го ана­ли­за, осу­ществ­лен­но­го нами: две ста­тьи жур­на­ли­стов В. Мина­е­вой и В. Алек­се­е­ва, выпол­нен­ных в жан­ре жур­на­лист­ско­го рас­сле­до­ва­ния и опуб­ли­ко­ван­ных в «Ком­со­моль­ской прав­де» (КП. 02.2018; 19.02.2018), и ста­тья С. Коль­цо­ва, опуб­ли­ко­ван­ная в газе­те «Мос­ков­ский ком­со­мо­лец в Куз­бас­се» (МК в Куз­бас­се. 31.01–07.02.2018).

Для обос­но­ва­ния ста­ту­са обоб­ща­ю­щей инфор­ма­ции как отра­жа­ю­щей ито­го­вое мне­ние жур­на­ли­ста «о типич­ных собы­ти­ях, типич­ном пове­де­нии типич­ных пред­ста­ви­те­лей каких-либо групп», сфор­ми­ро­ван­ное на осно­ве изу­че­ния мате­ри­а­лов по теме рас­сле­до­ва­ния, исполь­зо­ва­ны сле­ду­ю­щие мето­ди­че­ские про­це­ду­ры: при­ем сопо­ста­ви­тель­но­го и семан­ти­че­ско­го ана­ли­за кон­цеп­тов «собы­тие», «факт», «мне­ние»; при­е­мы сопо­став­ле­ния, интер­пре­та­ции полу­чен­ных резуль­та­тов и моде­ли­ро­ва­ния усло­вий транс­фор­ма­ции мне­ния или оце­ноч­но­го суж­де­ния в факт и фак­та — в обоб­ща­ю­щее мнение.

С целью выяв­ле­ния суж­де­ний авто­ра, сфор­му­ли­ро­ван­ных на осно­ве инфор­ма­ции обоб­ща­ю­ще­го типа в спор­ных текстах жан­ра жур­на­лист­ско­го рас­сле­до­ва­ния, при­ме­не­на автор­ская мето­ди­ка ком­плекс­но­го линг­во­сти­ли­сти­че­ско­го ана­ли­за [Чер­ны­шо­ва 2016: 347.348], вклю­ча­ю­щая при­е­мы сти­ли­сти­че­ско­го ана­ли­за тек­ста; при­ем интер­пре­та­ции смыс­ла и тол­ко­ва­ния зна­че­ний фраз тек­ста; при­е­мы свер­ты­ва­ния, пере­фра­зи­ро­ва­ния, с помо­щью кото­рых выяв­ля­лась логи­ка автор­ско­го рас­суж­де­ния и наме­ре­ния авто­ра тек­ста; при­е­мы кон­цеп­ту­аль­но­го ана­ли­за тек­ста, направ­лен­но­го на выяв­ле­ние наи­бо­лее важ­ных для авто­ра рече­во­го про­из­ве­де­ния поня­тий, акту­а­ли­зи­ру­е­мых в тек­сте выска­зы­ва­ния, и воз­мож­но­стей их интер­пре­та­ции с уче­том интра- и экс­тра­линг­ви­сти­че­ско­го кон­тек­ста; струк­тур­но-логи­че­ский ана­лиз тек­ста и др.

Ана­лиз мате­ри­а­ла и резуль­та­ты иссле­до­ва­ния. Обоб­ща­ю­щая инфор­ма­ция в дан­ном иссле­до­ва­нии пони­ма­ет­ся как инфор­ма­ция, полу­чен­ная жур­на­ли­стом в ходе жур­на­лист­ско­го рас­сле­до­ва­ния на осно­ве раз­лич­ных источ­ни­ков и обоб­щен­ная в виде автор­ско­го мне­ния на осно­ве зна­ния о собы­ти­ях, пове­де­нии «типич­ных пред­ста­ви­те­лей каких-либо групп».

Для обос­но­ва­ния ста­ту­са обоб­ща­ю­щей инфор­ма­ции попы­та­ем­ся на осно­ве двух «клас­си­фи­ка­то­ров», непо­сред­ствен­но свя­зан­ных с инфор­ма­ци­ей, — собы­тия и фак­та, язы­ко­вой меха­низм кото­рых опи­сан Н. Д. Арутю­но­вой [Арутю­но­ва 1988], пред­ста­вить модель про­цес­сов, про­ис­хо­дя­щих в созна­нии пишу­ще­го в ходе интер­пре­та­ции изу­ча­е­мо­го собы­тия и его вер­ба­ли­за­ции в тек­сте. По мне­нию Н. Д. Арутю­но­вой, «имен­но меж­ду эти­ми кате­го­ри­я­ми про­хо­дит “линия гори­зон­та”, раз­де­ля­ю­щая “зем­лю” (то, что про­ис­хо­дит в мире) и “небо” (отра­же­ние про­ис­хо­дя­ще­го в созна­нии чело­ве­ка)» [Арутю­но­ва 1988: 8]. Ука­зы­вая на мак­си­маль­ную бли­зость «фак­тов» и «собы­тий», автор отме­ча­ет, что, «тяго­тея друг к дру­гу, эти кон­цеп­ты, одна­ко, не пере­се­ка­ют раз­де­ля­ю­щей их гра­ни­цы» [Арутю­но­ва 1988: 8]. «Кон­цепт собы­тия», по мыс­ли иссле­до­ва­те­ля, сопри­ка­са­ет­ся с «кон­цеп­том фак­та, хотя они и лока­ли­зо­ва­ны в прин­ци­пи­аль­но раз­ных про­стран­ствах. Собы­тия напол­ня­ют собой дей­стви­тель­ность, вол­нуя ее “как море-оки­ян”. Перед лето­пис­цем про­но­сят­ся собы­тия, но, повест­вуя о них, он пре­вра­ща­ет их в ска­за­нья (то есть фак­ты)» [Арутю­но­ва 1988: 170].

Основ­ной кате­го­ри­ей, зада­ю­щей харак­тер функ­ци­о­ни­ро­ва­ния тек­стов в инфор­ма­ци­он­ной сфе­ре любо­го обще­ства и харак­тер интер­пре­та­ции их участ­ни­ка­ми меди­а­ком­му­ни­ка­ции, явля­ет­ся собы­тие как онто­ло­ги­че­ский объ­ект, кото­рый отра­жа­ет то, что реаль­но про­ис­хо­дит в мире, «напол­няя собой бытие людей» [Арутю­но­ва 1988: 171].

Собы­тие обла­да­ет тро­я­кой лока­ли­за­ци­ей, отра­жа­е­мой в сооб­ще­нии: оно лока­ли­зо­ва­но в неко­то­рой чело­ве­че­ской сфе­ре, опре­де­ля­ю­щей ту систе­му отно­ше­ний, в кото­рую оно вхо­дит и в кото­рой про­ис­хо­дит в неко­то­рое вре­мя и в неко­то­ром реаль­ном про­стран­стве [Арутю­но­ва 1988: 172]. К харак­тер­ным при­зна­кам собы­тия отно­сят­ся его лич­ност­ный и соци­аль­ный харак­тер. Оно отли­ча­ет­ся осо­бой мар­ки­ро­ван­но­стью, обу­слов­лен­ной зна­ко­вым харак­те­ром про­ис­хо­дя­ще­го, не зави­сит или не пол­но­стью зави­сит от воли чело­ве­ка (т. е. спон­тан­но), совер­ша­ет­ся при опре­де­лен­ных обсто­я­тель­ствах, посред­ством сво­е­го име­ни харак­те­ри­зу­ет то, что про­ис­хо­дит в мире, интер­пре­ти­руя про­ис­хо­дя­щее и давая ему субъ­ек­тив­но-оце­ноч­ную харак­те­ри­сти­ку [Арутю­но­ва 1988: 171–181].

Факт, по мне­нию Н. Д. Арутю­но­вой, в отли­чие от собы­тия, отра­же­ние про­ис­хо­дя­ще­го в созна­нии чело­ве­ка. Срав­ни­вая син­так­сис суще­стви­тель­но­го факт с син­так­си­сом имен онто­ло­ги­че­ско­го пла­на, таких как собы­тие, про­ис­ше­ствие, слу­чай, Н. Д. Арутю­но­ва отме­ча­ет, что его «…упо­треб­ле­ние вво­дит имя факт в одну кате­го­рию с клас­си­фи­ка­то­ра­ми мен­таль­но­го и инфор­ма­ци­он­но­го пла­на…, а так­же с соот­но­си­тель­ным (в син­так­си­че­ском смыс­ле) сло­вом обсто­я­тель­ство». Сход­ство фак­та с мен­таль­ны­ми и инфор­ма­ци­он­ны­ми клас­си­фи­ка­то­ра­ми изве­стие о том, что…; сооб­ще­ние о том, что…; сло­ва о том, что…; утвер­жде­ние о том, что…; гипо­те­за о том, что…; пред­по­ло­же­ние о том, что…; подо­зре­ние, что…; слух о том, что… и дру­ги­ми подоб­ны­ми, по мне­нию Н. Д. Арутю­но­вой, «явля­ет­ся суще­ствен­ным аргу­мен­том в поль­зу того, что факт кор­ре­ля­ти­вен суж­де­нию, а не непо­сред­ствен­но поло­же­нию дел в мире [Арутю­но­ва 1988: 152]. Ины­ми сло­ва­ми, зна­че­ние неза­ви­си­мо­го пред­ло­же­ния име­ет фак­то­об­ра­зу­ю­щий (пре­по­зи­тив­ный), а не собы­тий­ный (ситу­а­тив­ный) харак­тер [Арутю­но­ва 1988: 153]. «Фак­то­об­ра­зу­ю­щее зна­че­ние функ­ци­о­ни­ру­ет в логи­че­ском про­стран­стве… и посто­ян­но сопо­став­ля­ет­ся с про­ис­хо­дя­щим в целях вери­фи­ка­ции. Будучи вери­фи­ци­ро­ван­ным, смысл выска­зы­ва­ния поры­ва­ет с авто­ром речи и при­об­ре­та­ет авто­ном­ность; мне­ние ста­но­вит­ся зна­ни­ем (фак­том)» [Арутю­но­ва 1988: 8].

Обоб­щен­ная схе­ма про­цес­сов, про­ис­хо­дя­щих в созна­нии пишу­ще­го в ходе интер­пре­та­ции изу­ча­е­мо­го собы­тия и его вер­ба­ли­за­ции в тек­сте, может быть пред­став­ле­на сле­ду­ю­щим образом:

Таким обра­зом, жур­на­лист, соби­рая и осмыс­ли­вая инфор­ма­цию о собы­тии, на базе ее субъ­ек­тив­но-оце­ноч­но­го вос­при­я­тия отби­ра­ет фак­ты, кото­рые затем (с опо­рой на сте­рео­тип­ность ситу­а­ции и субъ­ек­тив­ный опыт) оформ­ля­ют­ся в суж­де­ния как отра­же­ние про­ис­хо­дя­ще­го в созна­нии чело­ве­ка. Наи­бо­лее важ­ным в рам­ках дан­но­го иссле­до­ва­ния пред­став­ля­ет­ся то, что факт (его зна­че­ние) явля­ет­ся спо­со­бом ана­ли­за собы­тий дей­стви­тель­но­сти, «име­ю­щим сво­ей целью выде­ле­ния в них таких сто­рон, кото­рые реле­вант­ны с точ­ки зре­ния семан­ти­ки тек­ста» [Арутю­но­ва 1988: 162]. Изу­чая и отби­рая фак­ты для пуб­ли­ка­ции с уче­том раз­ных источ­ни­ков, содер­жа­щих фак­то­ло­ги­че­скую инфор­ма­цию по теме, сопо­став­ляя фак­ты раз­ной вре­мен­ной лока­ции и их харак­те­ри­сти­ку и оцен­ки раз­ны­ми инфор­ман­та­ми, автор тек­ста обоб­ща­ет полу­чен­ную инфор­ма­цию. На осно­ве полу­чен­ной обоб­щен­ной инфор­ма­ции может быть сфор­му­ли­ро­ва­но обоб­ща­ю­щее суж­де­ние как итог раз­мыш­ле­ний жур­на­ли­ста о собы­тии, его при­чи­нах и последствиях.

Полу­чен­ная модель рабо­ты авто­ра с фак­та­ми поз­во­ля­ет, на наш взгляд, обос­но­вать ста­тус обоб­ща­ю­щей инфор­ма­ции как тек­сто­вой, пред­став­ля­ю­щей собой итог автор­ско­го осмыс­ле­ния фак­то­ло­ги­че­ско­го мате­ри­а­ла, в ходе кото­ро­го инфор­ма­ция о собы­тии, прой­дя эта­пы оцен­ки, отбо­ра, интер­пре­та­ции фак­тов, а затем фор­ми­ро­ва­ния на их осно­ве выска­зы­ва­ния обоб­ща­ю­ще­го типа, вновь воз­вра­ща­ет­ся к собы­тию, подан­но­му в тек­сте как обоб­ща­ю­щее автор­ское мнение:

Дале­ко не все изу­чен­ные авто­ром мате­ри­а­лы попа­да­ют в пуб­ли­ка­цию. При­чи­ну это­го мож­но усмот­реть в ряде «наи­бо­лее суще­ствен­ных прин­ци­пов, кон­сти­ту­и­ру­ю­щих пози­ции субъ­ек­тов дис­кур­сив­ных прак­тик», сфор­му­ли­ро­ван­ных М. Фуко в рабо­те «Поря­док дис­кур­са» [Фуко 1996] и акту­а­ли­зи­ро­ван­ных Э. В. Чеп­ки­ной при­ме­ни­тель­но к медиа­дис­кур­су [Чеп­ки­на 2000: 13–18]. Сюда мож­но отне­сти прин­ци­пы, преду­смат­ри­ва­ю­щие про­це­ду­ры исклю­че­ния, важ­ней­ший из кото­рых — «запрет для гово­ря­ще­го субъ­ек­та»: «гово­рить мож­но не все, гово­рить мож­но не обо всем и не при любых обсто­я­тель­ствах, и, нако­нец… не вся­ко­му мож­но гово­рить о чем угод­но» (цит. по: [Чеп­ки­на 2000: 13–18]).

Так, авто­ры ана­ли­зи­ру­е­мых в сле­ду­ю­щем раз­де­ле пуб­ли­ка­ций в рам­ках жур­на­лист­ско­го рас­сле­до­ва­ния зна­ко­ми­лись с раз­ны­ми типа­ми мате­ри­а­лов по изу­ча­е­мой теме. Одним из таких мате­ри­а­лов была пере­пис­ка участ­ни­ков груп­пы в соци­аль­ной сети «ВКон­так­те», о чем крат­ко сооб­ща­ет­ся в пуб­ли­ка­ции: Одна­ко после­до­ва­те­лей у гуру до сих пор мно­го. У Б<…>ой они тоже нашлись. В ее груп­пе в сети «ВКон­так­те» более 4 тысяч чело­век! (КП. 02.02.2018). В соот­вет­ствии с «про­це­ду­рой исклю­че­ния» М. Фуко сама пере­пис­ка оста­ет­ся за рам­ка­ми жур­на­лист­ской публикации.

Обоб­щая полу­чен­ную фак­то­ло­ги­че­скую инфор­ма­цию, оттал­ки­ва­ясь от содер­жа­ния пере­пис­ки, импе­ра­тив­ной тональ­но­сти оце­ноч­ных выска­зы­ва­ний руко­во­ди­те­ля груп­пы, ее более высо­ко­го ста­ту­са по отно­ше­нию к осталь­ным, отра­зив­ше­го­ся в мане­ре ее обще­ния с дру­ги­ми участ­ни­ка­ми, и опи­ра­ясь на обы­ден­ные пред­став­ле­ния о том, как обыч­но оце­ни­ва­ют­ся такие ста­тус­ные отно­ше­ния в закры­той груп­пе, авто­ры фор­му­ли­ру­ют сле­ду­ю­щий вывод: В сек­те прак­ти­ко­ва­лось сле­пое под­чи­не­ние лиде­ру…, частые голо­дов­ки и груп­по­вые палом­ни­че­ства к индий­ским ашра­мам (КП. 02.02.2018). Это выска­зы­ва­ние не содер­жит утвер­жде­ния о том, что груп­па сети «ВКон­так­те» явля­ет­ся сек­той в пря­мом смыс­ле сло­ва, одна­ко, по мне­нию авто­ров пуб­ли­ка­ции, отно­ше­ния меж­ду участ­ни­ка­ми груп­пы напо­ми­на­ют вза­и­мо­от­но­ше­ния в сек­те — неко­ем объ­еди­не­нии лиц, отго­ро­див­ших­ся от обще­ния с дру­ги­ми, замкнув­ших­ся в себе.

Про­ве­ден­ное иссле­до­ва­ние поз­во­ля­ет выде­лить два спо­со­бов транс­фор­ма­ции соци­аль­но зна­чи­мой инфор­ма­ции в текстах жур­на­лист­ско­го рас­сле­до­ва­ния. Пер­вый спо­соб пред­став­ля­ет собой пере­вод фак­ти­че­ской инфор­ма­ции, почерп­ну­той жур­на­ли­стом из раз­ных источ­ни­ков, в инфор­ма­цию обоб­ща­ю­ще­го типа, кото­рая вер­ба­ли­зу­ет­ся в ито­го­вом тек­сте (модель транс­фор­ма­ции: фак­ты → автор­ское обоб­ща­ю­щее мне­ние на осно­ве изу­чен­ных фак­тов). Вто­рой спо­соб поз­во­ля­ет инфор­ма­цию о фак­тах и оце­ноч­ные выска­зы­ва­ния един­ствен­но­го инфор­ман­та транс­фор­ми­ро­вать в гипо­те­ти­че­ское обоб­ща­ю­щее мне­ние, кото­рое долж­ны сфор­ми­ро­вать чита­те­ли после зна­ком­ства с пуб­ли­ка­ци­ей (модель транс­фор­ма­ции: фак­ты → обоб­ща­ю­щее мне­ние (оцен­ка) авто­ра в тек­сте отсут­ству­ет, но под­ра­зу­ме­ва­ет­ся). Оба спо­со­ба вхо­дят в зону пра­во­вых рис­ков, пере­во­дя подоб­ные тек­сты в груп­пу потен­ци­аль­но конфликтных.

Полу­чен­ные резуль­та­ты, объ­ек­ти­ви­ру­ю­щие поня­тие обоб­ща­ю­щей инфор­ма­ции как автор­ско­го мне­ния, поз­во­ля­ют перей­ти к ана­ли­зу спор­ных тек­стов, став­ших объ­ек­том судеб­но­го разбирательства.

Резуль­та­ты ана­ли­за эмпи­ри­че­ско­го мате­ри­а­ла. Как ука­зы­ва­лось ранее, ана­лиз спор­ных тек­стов, выпол­нен­ных в жан­ре жур­на­лист­ско­го рас­сле­до­ва­ния, про­ве­ден на осно­ве автор­ской мето­ди­ки ком­плекс­но­го линг­во­сти­ли­сти­че­ско­го ана­ли­за [Чер­ны­шо­ва 2016]. Про­ве­ден­ный струк­тур­но-логи­че­ский, смыс­ло­вой и сти­ли­сти­че­ский ана­лиз спор­ных тек­стов поз­во­лил уста­но­вить их отне­сен­ность к мас­со­во-инфор­ма­ци­он­но­му дис­кур­су [Кожи­на 1992], а так­же выявить суще­ствен­ные жан­ро­вые при­зна­ки, по кото­рым их мож­но отне­сти к дис­кур­су жур­на­лист­ско­го рас­сле­до­ва­ния [Шиб­ле­ва 2011: 237–239].

Наря­ду с общи­ми при­зна­ка­ми жан­ра жур­на­лист­ско­го рас­сле­до­ва­ния, в ана­ли­зи­ру­е­мых пуб­ли­ка­ци­ях есть и суще­ствен­ные раз­ли­чия, обу­слов­лен­ные как осо­бен­но­стя­ми изда­ний, так и струк­тур­но-логи­че­ской орга­ни­за­ций тек­стов, повли­яв­шей на выбор спо­со­ба транс­фор­ма­ции соци­аль­но зна­чи­мой инфор­ма­ции (фак­тов, мне­ний, оце­ноч­ных суждений).

Спо­соб транс­фор­ма­ции соци­аль­но зна­чи­мой инфор­ма­ции в газе­те «Ком­со­моль­ская прав­да» (фев­раль 2018 г.). Целе­вая направ­лен­ность двух опуб­ли­ко­ван­ных в изда­нии ста­тей В. Мина­е­вой и В. Алек­се­е­ва «“Так велел гуру Саи Баба”: жри­ца сек­ты устра­ни­ла сопер­ни­цу, замо­рив ее голо­дом» и «“Я не чув­ствую сил, серд­це силь­но сту­чит”: попав­шая в сек­ту девуш­ка оста­ви­ла пред­смерт­ную запис­ку» — на осно­ве про­ве­ден­но­го жур­на­лист­ско­го рас­сле­до­ва­ния при­влечь вни­ма­ние обще­ствен­но­сти и пра­во­охра­ни­тель­ных орга­нов к дея­тель­но­сти орга­ни­за­то­ра груп­пы в соци­аль­ной сети «ВКон­так­те», резуль­та­том кото­рой ста­ла смерть одной из ее участниц.

Исполь­зо­ва­ние жур­на­ли­ста­ми мно­го­чис­лен­ных источ­ни­ков инфор­ма­ции (ком­мен­та­рии спе­ци­а­ли­стов, бесе­ды с дру­зья­ми и близ­ки­ми погиб­шей девуш­ки, а так­же ее элек­трон­ная пере­пис­ка в груп­пе «ВКон­так­те», фото­гра­фии) обу­сло­ви­ло тот факт, что мно­гие суж­де­ния авто­ров, содер­жа­щи­е­ся в ста­тьях и пред­став­ля­ю­щие их соб­ствен­ное мне­ние, носят обоб­ща­ю­щий харак­тер, т. е. пред­став­ля­ют собой сфор­ми­ро­ван­ное на осно­ве изу­чен­но­го фак­то­ло­ги­че­ско­го мате­ри­а­ла ито­го­вое мне­ние, опи­ра­ю­ще­е­ся на сте­рео­тип­ное пред­став­ле­ние о том, как обыч­но те или иные фак­ты оце­ни­ва­ют­ся в какой-то цен­ност­ной системе.

Обе ста­тьи струк­тур­но-логи­че­ски и ком­по­зи­ци­он­но стро­ят­ся на осно­ве тща­тель­но изу­чен­но­го доку­мен­таль­но­го мате­ри­а­ла. Вся став­шая доступ­ной авто­рам в ходе про­ве­ден­но­го жур­на­лист­ско­го рас­сле­до­ва­ния инфор­ма­ция обоб­ща­ет­ся, и на ее осно­ве фор­му­ли­ру­ет­ся соб­ствен­ное мне­ние жур­на­ли­стов о слу­чив­шем­ся (рис. 1).

Так, ста­тья «“Так велел гуру Саи Баба”: жри­ца сек­ты устра­ни­ла сопер­ни­цу, замо­рив ее голо­дом» (КП. 02.02.2018) состо­ит из двух частей. Пер­вая часть «Йога, сыро­еде­ние и Саи-Баба» стро­ит­ся на вос­по­ми­на­ни­ях дру­га погиб­шей девуш­ки Алек­сандра, подру­ги Ири­ны, обра­ще­ние род­ствен­ни­ков о про­па­же девуш­ки (С Еле­ной С. без­успеш­но пыта­лись нала­дить связь дру­зья, а род­ствен­ни­ки вооб­ще не мог­ли понять, куда она про­па­ла). Вто­рая часть «Настав­ни­ца Лила Б» вклю­ча­ет рас­ска­зы дирек­то­ра цен­тра «Пели­кан» Мари­ны Щер­ба­ко­вой о Елене Б., где она рабо­та­ла до того, как она ста­ла после­до­ва­тель­ни­цей Саи Бабы и дру­га Еле­ны С. Алек­сандра. Тре­тья часть «За сове­том к Лоле» бази­ру­ет­ся на пере­пис­ке участ­ни­ков груп­пы «ВКон­так­те» с Лолой, доступ к кото­рой уда­лось полу­чить дру­гу Еле­ны С. Мак­си­му. Содер­жа­ние вто­рой части ста­тьи так­же опи­ра­ет­ся на рас­сле­до­ва­ние, про­ве­ден­ное Мак­си­мом, и на ком­мен­та­рии спе­ци­а­ли­ста — Оле­га Зае­ва, сотруд­ни­ка Инфор­ма­ци­он­но-кон­суль­та­ци­он­но­го цен­тра по вопро­сам сек­тант­ства при собо­ре во имя Свя­то­го Алек­сандра Невского.

Ста­тья «“Я не чув­ствую сил, серд­це силь­но сту­чит”: попав­шая в сек­ту девуш­ка оста­ви­ла пред­смерт­ную запис­ку» (КП. 19.02.2018) про­дол­жа­ет под­ня­тую тему и в какой-то мере повто­ря­ет струк­ту­ру пер­вой ста­тьи. Основ­ное ее содер­жа­ние стро­ит­ся на лич­ном рас­сле­до­ва­нии дру­зей Еле­ны С., кото­рым ста­ла доступ­на ее пере­пис­ка «ВКон­так­те», мне­ни­ях пси­хи­ат­ра-кри­ми­на­ли­ста док­то­ра меди­цин­ских наук Миха­и­ла Вино­гра­до­ва, Алек­сандра Чеха, кото­рый в 2004 г. был гостем в ашра­ме у индий­ско­го гуру, быв­ше­го сле­до­ва­те­ля, юри­ста Сер­гея Его­ро­ва и на интер­вью с Яко­вом Ново­се­ло­вым, кан­ди­да­том меди­цин­ских наук, врачом-диетологом.

Бога­тая фак­то­ло­ги­че­ская база жур­на­лист­ско­го рас­сле­до­ва­ния не толь­ко поз­во­ля­ет авто­ру отра­зить раз­ные точ­ки зре­ния на тра­ги­че­ское собы­тие, но и спо­соб­ству­ет фор­ми­ро­ва­нию таких важ­ных качеств жур­на­лист­ско­го тек­ста, как объ­ек­тив­ность и досто­вер­ность. В ее постро­е­нии реа­ли­зо­ван еще один прин­цип, акту­а­ли­зи­ро­ван­ный Э. В. Чеп­ки­ной вслед за М. Фуко при­ме­ни­тель­но к медиа­дис­кур­су. Он свя­зан с кате­го­ри­ей авто­ра тек­ста и регла­мен­ти­ру­ет его дей­ствия: «функ­ци­яав­тор высту­па­ет кри­те­ри­ем истин­но­сти тек­ста»; «автор высту­па­ет как некое поле кон­цеп­ту­аль­ной и тео­ре­ти­че­ской связ­но­сти: его тек­стам долж­на быть при­су­ща док­три­наль­ная непро­ти­во­ре­чи­вость» [Чеп­ки­на 2000: 16–17].

С линг­во­экс­перт­ной точ­ки зре­ния фор­му­ли­ро­ва­ние ито­го­во­го мне­ния авто­ров ста­тьи через обоб­ще­ние став­ших извест­ны­ми им в ходе жур­на­лист­ско­го рас­сле­до­ва­ния фак­тов выво­дит жур­на­ли­стов из зоны пра­во­во­го рис­ка, посколь­ку их роль в дан­ном слу­чае состо­ит не в том, что­бы обна­ро­до­вать нега­тив­ные фак­ты (в тек­сте нет инфор­ма­ции о фак­тах, кото­рые нуж­но про­ве­рять на соот­вет­ствие дей­стви­тель­но­сти), а в том, что­бы, обоб­щив име­ю­щи­е­ся све­де­ния и выска­зав соб­ствен­ное мне­ние или оце­ноч­ное суж­де­ние, дать выяв­лен­ным нега­тив­ным фак­там соци­аль­ную оцен­ку и при­влечь к ним вни­ма­ние пра­во­охра­ни­тель­ных орга­нов и обще­ства в целом (см. рис. 1).

На осно­ва­нии про­ве­ден­но­го ком­плекс­но­го сти­ли­сти­че­ско­го ана­ли­за двух тек­стов мож­но гово­рить о реа­ли­за­ции в них пер­во­го из пред­став­лен­ных ранее спо­со­бов транс­фор­ма­ции соци­аль­но зна­чи­мой инфор­ма­ции в текстах жур­на­лист­ско­го рас­сле­до­ва­ния: фак­то­ло­ги­че­ская инфор­ма­ция, почерп­ну­тая жур­на­ли­ста­ми из раз­ных источ­ни­ков, пред­ста­ет в ито­го­вом тек­сте как инфор­ма­ция обоб­ща­ю­ще­го типа (факт → автор­ское обоб­ща­ю­щее мне­ние на осно­ве изу­чен­ных фактов).

Спо­соб транс­фор­ма­ции соци­аль­но зна­чи­мой инфор­ма­ции в газе­те «Мос­ков­ский ком­со­мо­лец в Куз­бас­се» (31.01–07.02.2018). Тема пуб­ли­ка­ции С. Сквор­цо­ва «“ЖКХ — кре­пост­ное пра­во?” — соб­ствен­ни­ки квар­тир в мно­го­квар­тир­ном доме в горо­де Бере­зов­ском уже почти год пыта­ют­ся отка­зать­ся от услуг управ­ля­ю­щей ком­па­нии ООО “ГУП ЖКХ г. Бере­зов­ский”» (рис. 2). Автор, огра­ни­чен­ный дис­кур­сив­ны­ми прин­ци­па­ми, преду­смат­ри­ва­ю­щи­ми про­це­ду­ры исклю­че­ния («гово­рить мож­но не все, гово­рить мож­но не обо всем и не при любых обсто­я­тель­ствах и т. д.»), пыта­ет­ся при­влечь вни­ма­ние к про­ти­во­прав­ной дея­тель­но­сти депу­та­та мест­но­го сове­та, услов­но назван­ной им «ЖКХ-доми­ни­ро­ва­ни­ем». С этой целью автор исполь­зу­ет для жур­на­лист­ско­го рас­сле­до­ва­ния фор­маль­ный повод: «раз­лад» меж­ду соб­ствен­ни­ка­ми квар­тир и управ­ля­ю­щей ком­па­ни­ей, кото­рая за кос­ме­ти­че­ский ремонт подъ­ез­да — побел­ку и покрас­ку «сапож­ка» (стык меж­ду сте­на­ми и полом) — запро­си­ла 700 тысяч руб­лей, но после воз­му­ще­ния жиль­цов сни­зи­ла сум­му на 200 тысяч. Имен­но это­му собы­тию посвя­ще­ны пер­вая и тре­тья часть пуб­ли­ка­ции, име­ю­щие сле­ду­ю­щие под­за­го­лов­ки: «Почем “сапо­жок” ?» (1) и «Недо­уве­дом­ле­ны» (3).

Одна­ко уже в пер­вой части автор пере­да­ет инфор­ма­цию, каса­ю­щу­ю­ся дея­тель­но­сти депу­та­та Ч. : без кон­кре­ти­за­ции источ­ни­ка сооб­ща­ет­ся, что руко­во­ди­те­лем и одним из учре­ди­те­лей ука­зан­ной управ­ля­ю­щей ком­па­нии явля­ет­ся депу­тат кеме­ров­ско­го Гор­со­ве­та, кото­рый име­ет отно­ше­ние еще к двум управ­ля­ю­щим ком­па­ни­ям, будучи в одной из них дирек­то­ром, а в дру­гой — учре­ди­те­лем. В заклю­чи­тель­ных трех абза­цах пер­вой части без ссыл­ки на источ­ник при­во­дит­ся инфор­ма­ция об управ­ля­ю­щих ком­па­ни­ях, к кото­рым в г. Бере­зов­ском име­ет отно­ше­ние все тот же депу­тат кеме­ров­ско­го Гор­со­ве­та: в ГУП ЖКХ народ­ный избран­ник чис­лит­ся не толь­ко руко­во­ди­те­лем, но и явля­ет­ся одним из учре­ди­те­лей. Вто­рой учре­ди­тель пред­при­я­тия — это некое АО ХК «ТДК», в кото­ром все тот же депу­тат ука­зан как управ­ля­ю­щий — инди­ви­ду­аль­ный пред­при­ни­ма­тель, а в ООО «Тай­га» он же фигу­ри­ру­ет как дирек­тор, а учре­ди­те­лем обще­ства явля­ет­ся одно­фа­ми­ли­ца депу­та­та… (МК в Куз­бас­се. 31.01–07.02.2018).

Во вто­рой части пуб­ли­ка­ции, име­ю­щей под­за­го­ло­вок «Кри­ми­наль­ный при­вет», исто­рия депу­та­та полу­ча­ет даль­ней­шее раз­ви­тие. В пер­вом абза­це утвер­жда­ет­ся, что почти поло­ви­на рын­ка управ­ля­ю­щих ком­па­ний в сфе­ре ЖКХ горо­да (три из вось­ми) свя­за­на с упо­мя­ну­тым депу­та­том: Так что кеме­ров­ско­го депу­та­та, как видит­ся, вполне мож­но назвать дер­жа­те­лем самой боль­шой доли это­го рын­ка. В реаль­но­сти ЖКХ-доми­ни­ро­ва­ние выгля­дит еще более вну­ши­тель­ным. Так, из 254 мно­го­квар­тир­ных домов, кото­ры­ми управ­ля­ют в Бере­зов­ском восемь УК (соглас­но дан­ным на сай­те «Рефор­ма ЖКХ»), 163 дома нахо­дят­ся под опе­кой трех <его> пред­при­я­тий… То есть более 60 про­цен­тов рын­ка УК в нату­раль­ном выра­же­нии закры­ва­ют струк­ту­ры кеме­ров­ско­го депу­та­та» (МК в Куз­бас­се. 31.01– 07.02.2018). Пока­за­тель­но, что, пере­да­вая эту неав­то­ри­зо­ван­ную инфор­ма­цию, автор не дает ей нега­тив­ной оцен­ки. Нега­тив­ный отте­нок инфор­ма­ция при­об­ре­та­ет в струк­ту­ре ана­ли­зи­ру­е­мой ста­тьи в свя­зи с тем, что автор рас­по­ла­га­ет ее в пер­вом абза­це вто­рой части («Кри­ми­наль­ный при­вет»), хотя ком­по­зи­ци­он­но эта инфор­ма­ция долж­на была завер­шать первую часть. Поме­ща­ет­ся эта инфор­ма­ция непо­сред­ствен­но перед све­де­ни­я­ми, полу­чен­ны­ми авто­ром пуб­ли­ка­ции от един­ствен­но­го инфор­ман­та Еле­ны Г., пред­се­да­те­ля по дове­рен­но­сти вновь заре­ги­стри­ро­ван­но­го ТСН соб­ствен­ни­ков жилья. Таких фраг­мен­тов три: а) рас­сказ Еле­ны Г. о том, что попыт­ка соб­ствен­ни­ков жилья уйти под кры­ло дру­гих ком­па­ний закон­чи­лась сове­том неиз­вест­ных не свя­зы­вать­ся с домом, кото­рым управ­ля­ет ООО «ГУП ЖКХ г. Бере­зов­ский». Мол, себе доро­же; б) пуга­ю­щая исто­рия в изло­же­нии того же инфор­ман­та, сооб­щив­ше­го об угро­зах в ее адрес (если она не пере­ста­нет мутить воду) со сто­ро­ны неко­е­го извест­но­го в горо­де кри­ми­наль­но­го авто­ри­те­та, кото­рый в насто­я­щее вре­мя отбы­ва­ет нака­за­ние в испра­ви­тель­ной коло­нии; в) рас­сказ Еле­ны Г. о жиль­це это­го же дома, в окно кото­ро­го неиз­вест­ные бро­си­ли камень сра­зу после того, как он стал отка­зы­вать­ся от услуг ГУП ЖКХ. Все фраг­мен­ты сопро­вож­да­ют­ся ука­за­ни­ем на источ­ник инфор­ма­ции: рас­ска­за­ла Еле­на Г., по сло­вам все той же Еле­ны Г., как вспо­ми­на­ет Г., сама Еле­на Г. и вовсе рас­ска­зы­ва­ет и др. Все это сви­де­тель­ству­ет о том, что автор пуб­ли­ка­ции не утвер­жда­ет истин­ность выска­зы­ва­ний и не берет на себя ответ­ствен­ность за истин­ность сооб­щен­но­го ему инфор­ман­том, посколь­ку пере­дан­ная инфор­ма­ция, не под­твер­жден­ная доку­мен­та­ми и фото­гра­фи­я­ми, не может быть про­ве­ре­на на соот­вет­ствие дей­стви­тель­но­сти, т. е. по сути явля­ет­ся лич­ным мне­ни­ем источ­ни­ка инфор­ма­ции. На субъ­ек­тив­ную оцен­ку полу­чен­ной инфор­ма­ции ука­зы­ва­ет и сам автор: Воз­мож­но, это домыс­лы запу­ган­ной жен­щи­ны и ника­кой реаль­ной опас­но­сти за таки­ми «при­ве­та­ми из зоны» нет.

Инфор­ма­ция о «доми­ни­ро­ва­нии» кеме­ров­ско­го депу­та­та на рын­ке услуг ЖКХ г. Бере­зов­ский внешне никак не свя­зы­ва­ет­ся авто­ром с рас­ска­за­ми Еле­ны Г. об угро­зах «кри­ми­наль­ных эле­мен­тов» в адрес соб­ствен­ни­ков жилья, решив­ших отка­зать­ся от услуг ООО «ГУП ЖКХ г. Бере­зов­ский». В тек­сте нет утвер­жде­ния о том, что депу­тат име­ет какое-либо отно­ше­ние к посту­пив­шим в адрес Еле­ны Г. угро­зам или иным кри­ми­наль­ным дей­стви­ям. Нет и инфор­ма­ции о том, что он свя­зан с кри­ми­наль­ны­ми струк­ту­ра­ми. Одна­ко рас­по­ло­же­ние этой инфор­ма­ции перед бло­ком, содер­жа­щим рас­сказ инфор­ман­та об угро­зах, уста­нав­ли­ва­ет ассо­ци­а­тив­ную связь меж­ду депу­та­том и после­до­вав­ши­ми далее дей­стви­я­ми кри­ми­наль­но­го харак­те­ра. На наш взгляд, автор, не давая соб­ствен­ной оцен­ки полу­чен­ной инфор­ма­ции, опи­ра­ясь на струк­тур­но-логи­че­скую орга­ни­за­цию тек­ста, рас­счи­ты­ва­ет на то, что чита­тель сам сде­ла­ет необ­хо­ди­мые обоб­ще­ния и даст пра­виль­ную оцен­ку дея­тель­но­сти депутата.

Таким обра­зом, в рас­смат­ри­ва­е­мом тек­сте реа­ли­зо­ван вто­рой вари­ант орга­ни­за­ции соци­аль­но зна­чи­мой инфор­ма­ции: факт → обоб­ща­ю­щее мне­ние (оцен­ка) авто­ра в тек­сте отсут­ству­ет, но подразумевается.

Сла­бым местом пуб­ли­ка­ции, акту­а­ли­зи­ру­ю­щим пра­во­вые рис­ки, мож­но назвать, во-пер­вых, отсут­ствие ссыл­ки на источ­ник фак­то­ло­ги­че­ской инфор­ма­ции об объ­е­мах него­су­дар­ствен­ной дея­тель­но­сти кеме­ров­ско­го депу­та­та; во-вто­рых, исполь­зо­ва­ние в каче­стве аргу­мен­та­тив­ной базы инфор­ма­ции, посту­пив­шей тол­ко от одно­го лица.

Выво­ды. Ста­тус инфор­ма­ции обоб­ща­ю­ще­го типа может быть опре­де­лен как тек­сто­вая инфор­ма­ция, пред­став­ля­ю­щая собой итог осмыс­ле­ния авто­ром фак­то­ло­ги­че­ско­го мате­ри­а­ла, в ходе кото­ро­го све­де­ния о собы­тии, прой­дя эта­пы оцен­ки, отбо­ра и интер­пре­та­ции фак­тов, а затем фор­ми­ро­ва­ния на их осно­ве обоб­ща­ю­щей инфор­ма­ции, вновь воз­вра­ща­ют­ся к собы­тию, подан­но­му в тек­сте как обоб­ща­ю­щее автор­ское мнение.

На осно­ве ком­плекс­но­го сти­ли­сти­че­ско­го ана­ли­за газет­ных тек­стов, выпол­нен­ных в жан­ре жур­на­лист­ско­го рас­сле­до­ва­ния и про­шед­ших через про­це­ду­ру линг­во­экс­перт­но­го ана­ли­за, выде­ле­ны два спо­со­ба транс­фор­ма­ции соци­аль­но зна­чи­мой инфор­ма­ции (раз­лич­но­го ком­би­ни­ро­ва­ния фак­тов, мне­ний и оце­ноч­ных суж­де­ний) в ана­ли­зи­ру­е­мых текстах. Она может осу­ществ­лять­ся либо при помо­щи обоб­ща­ю­ще­го ито­го­во­го мне­ния жур­на­ли­ста, сфор­му­ли­ро­ван­но­го на осно­ве кро­пот­ли­во­го изу­че­ния собран­ных фак­тов, либо через при­вле­че­ние неав­то­ри­зо­ван­ной фак­то­ло­ги­че­ской инфор­ма­ции, выра­жа­ю­щей оцен­ку и лич­ное мне­ние инфор­ман­та, но не пред­по­ла­га­ю­щей фор­му­ли­ров­ку автор­ско­го обоб­ща­ю­ще­го мне­ния, кото­рое тем не менее может быть сфор­му­ли­ро­ва­но чита­те­лем само­сто­я­тель­но. Хотя оба спо­со­ба потен­ци­аль­но вхо­дят в зону пра­во­вых рис­ков, одна­ко, по наше­му мне­нию, за счет вве­де­ния инфор­ма­ции обоб­ща­ю­ще­го типа мини­ми­зи­ру­ет­ся воз­мож­ность оцен­ки подоб­ных тек­стов как содер­жа­щих рече­вые правонарушения.